— Тамаpа Аpкадьевна, вoт ваш кoфе. — Спасибо, Цилечка. Ты сaмая лyчшая невеcтка в миpе. А гдe мoя утренняя рюмочка коньячка? — А доктор сказал, шо сердце… — Та де тот доктор. — И давление… — А мое сердце сказало, шо мое давление не против. — Может лучше сначала таблеточку? — Может не будем спорить — Может тада лучше для давления шоколадочку? — Ах, может и лучше ,но где вы сейчас найдете хороший шоколад , одно фуфло. И коньяк везде дрянь.
Только спасает Гриша, у него шикарный самогон. И кофе…Не, ну кофе пока норм. Пока работает порт, а в порту есть боцман Михалыч, то кофе будет хороший. — Тамара Аркадьевна, давайте по тихонько я вас пересажу в кресло на веранде. Погода сегодня хорошая. — Цилечка, тока не заговаривай мне зубы. Кофе, коньяк, сигареты и карты. И ты свободна до обеда. — Хорошо. На обед будет куриный бульон. — А я хочу юшку. С чесночным саламуром. — Тамара Аркадьевна, а как же холестерин. — Циля, если я буду есть твою диету, представляешь какой я стану вредной свекровью. Потерпи , моя девочка, ещё два дня. За мной приедет мой Давидик и я поеду выедать мозги другой невестке. — Тамара Аркадьевна, ну что вы…., мне с вами совсем нетрудно.
— Циля , мне надо дать всем своим детям насладиться общением со мной …. напоследок. Чтобы никто не плакал, а говорил….»Как хорошо, что она перестала мучаться сама и перестала терзать других» Я хочу ,Циля, чтобы мой уход был сопровожден не слезами горя, а слезами радости. -Тамара Аркадьевна, я не знаю ,что вам напел ваш доктор, но вы переезжаете по детям уже по пятому кругу.
— Циля, ты слишком много знаешь. Девочка моя, иногда надо притвориться тяжело больной, чтобы тебе многое прощалось. Вот ты же со мной почти не споришь. Значит мой метод действует. Так что на обед, солнце мое, юшку с чесноком.
У меня есть закадычная подруга, вчера ей исполнилось 94. Пошли выпить-закусить в любимый кабачок. Именинница решила попудрить носик только что подаренной пудрой Шанель ( да, да, мы, девушки, любим качественные, красивые штучки). И вдруг эта круглая полированная коробочка как-то случайно выскользнула из рук. Зеркальце – вдребезги. Все вокруг заверещали ох, ах и боже мой. А наша прелестница прищелкнула пальцами, замахнула бокал брюта и радостно сообщила всем присутствующим, что они дурачьё. Потому что совершенно не знают народных примет. А примета меж тем гласит : кто зеркало кокнет, того семь лет будут преследовать неудачи. Ещё семь лет, дети !
— Свадьбы не будет! К нам бабушку везут. Эти слова Славик произнес после 10 минутного телефона разговора со своим троюродным дядей. Жена Славика, Зарема, так и села. — Славик… А может всё обойдется? И не придется свадьбу отменять? Дочка расстроится. — Я тоже расстроюсь. Все расстроятся. Рад будет только тот бычок, которого мы собирались на свадьбу резать. Но бабушка Кошерхан вот-вот помрет. Врачи сказали максимум неделя. Это знаешь ли не удивительно, учитывая, что ей 104 года. А может и больше. Короче, её привезут сейчас. Зарема заплакала. Ей было жалко и бабушку, которая последний месяц уже не вставала с больничной койки и свою дочь Диану, которой через неделю должны были сыграть свадьбу. — А почему к нам? — сделала она вялую попытку поменять последний логистический путь бабушки Кошерхан. Славик не стал сердится. Он в принципе был спокойным человеком. И к тому же весьма воспитанным. Промокнув лысину платком, объяснил: — Потому что я – её правнук. — Двоюродный! — Какая разница? Ближе у неё никого нет. — Но почему не к Казбеку? Он такой же двоюродный правнук… — Во-первых он младший двоюродный правнук. Во-вторых, у нас большой дом, а если в однушку Казика привезти ещё и бабулю, то через неделю мы похороним и моего брата вместе с ней. Тут Зарема спорить не стала. Потому что в однокомнатной родственников и так было не протолкнуться: Казбек с женой (пропади она пропадом толстуха), трое маленьких детей и собака. И хомяк. — Ещё и хомяка завели! Твой брат не может сказать «нет» … — Тихо…Тихо Зарема. Это мой брат, но у него своя жизнь и согласись, даже без хомяка бабулю там положить было бы негде. К чему эти споры? Бабушке осталась неделя, домой, в село её не повезем, кто там за ней будет ухаживать? Поэтому. Принимаем бабулю. Отменяем свадьбу. Провожаем бабулю. Через год играем свадьбу. Иди сообщи Диане. — Бедная моя девочка! Через год ей будет уже 23! — Слушай. Она не кефир. Не прокиснет. Диана хорошая девочка, она все поймет правильно. Диана действительно была хорошей девочкой и все поняла правильно. Она очень расстроилась из-за прапрабабки. И поплакав, помчалась готовить спальню для неё. Следующие 2 часа в большом доме Славика было суетно. Бабушку из больницы пришли встречать все: близкие родственники Славика, близкие родственники со стороны его супруги, их дальние родственники, друзья семьи, коллеги и конечно соседи. Приняли её как надо. Занесли, уложили на мягкий широкий матрас, накрыли легким пуховым одеялом и собравшись у кровати начали наперебой желать Кошерхан жить минимум до ста лет. А когда узнавали, что этот рубеж пройден, смущались и повышали планку до ста пятидесяти! Старушка смотрела на всех добрыми, прозрачными голубыми глазами и тихо улыбалась. Скоро гости поняли, что собственно делать больше ничего не надо и постепенно разошлись. Тем более бабуля, утомленная вниманием, уснула. У кровати остались самые близкие. — Да уж. Не вовремя Кошерхан решила покинуть этот мир! Так жалко. И её. И свадьбу. И… — Тетя Фатима. Да вы не переживайте. Всё нормально. — Да я-то что? Я же просто соседка! — Вот и я об этом! – Славик любил своих соседей, но не настолько. Тетя Фатима обиженно сложила руки на груди и что бы успокоиться, стала придумывать, как вечером, расскажет подругам, какой этот Славик стал несдержанный и даже нахамил ей. Но в связи с последними событиями, любой на его месте стал бы на людей бросаться. Так Фатима сразу оправдала Славик, дай Бог ему сил… — Не надо было Дианкину свадьбу отменять. Надо было бабУ к нам везти, — сказал Казбек, стараясь не встречаться взглядом со своей женой. – мы бы детей в село отправили. С собакой. А… — А Кошерхан, между тобой и Луизой бы уложили. Как кинжал. Что бы вы, случайно четвертого ребенка не создали. Минимум неделю вы бы так жили, а мы бы играли свадьбу и делали вид, что ничего не происходит. Всё нормально брат. Значит так должно быть. Так сказал Славик и все замолчали, задумавшись о вечном. Вдруг хозяйка дома произнесла то, что хотели сказать все: — Хоть бы подождала 2 недели. Мы бы успели свадьбу сыграть. Хоть 10 дней… Все посмотрели на Зарему. И вдруг из угла кто-то сказал: — Ну, это можно наверно устроить… Есть же всякие укрепляющие капельницы и уколы. У меня у коллеги был похожий случай с дедушкой. Они нашли хорошую медсестру… Теперь все посмотрели на жену Казбека – толстую Луизу. И потребовали подробностей! Уже через час в доме появился новый персонаж – медсестра с нежным именем Лилия. Носительница нежного имени была большой красивой женщиной родом из Дагестана. В прошлом мастером спорта по дзюдо. Она внимательно выслушала задачу. Потом осмотрела бабушку Кошерхан. Подумала минуту и уверенно заявила: — Всё будет хорошо. Недельный курс жи есть? Свадьбу отменять не надо! Отвечаю. …и не подвела. Бабушка благополучно прожила эти семь дней и пережила свадьбу. Недельный курс капельниц был видимо очень хорош, потому что скоро на щеках её заиграл румянец. Ещё через пять дней Кошерхан с удовольствием попила куриный бульон, а к началу четвертой недели вышла на прогулку. Все домашние были счастливы! Кошерхан с удовольствием влилась в большую семью правнука. Обсуждала новости мировой политики с Славиком, с азартом болела за Аланчика (младшего сына Славика) который рубился в футбол на «Плейстейшен» и со скепсисом оценивала кулинарные способности Заремы не забывая ей об этом сообщать. Потом начала вязать носки для будущих детей любимой праправнучки, чью свадьбу она так любезно не сорвала. Зарема как-то не выдержала и попыталась аккуратно предъявить медсестре Лилии за избыточную активность старушки и заодно выяснить, как долго сохраняется эффект от капельниц. Но та, только развела мощными руками: — На всё воля Аллаха, дорогая! Если бабушки время не настало, значит так Ему угодно! Пусть живет до ста лет! — Ей 104! — Ну тогда до 120-ти! – хохотнула Лилия и посоветовала Зареме прокапаться чем-то успокоительным. А Кошерхан вязала носки и периодически сетовала: «что пора бы и честь знать, мол засиделась в гостях, тем более, что в селе ждут огород и куры…» Зарема однажды не осторожно поддержала тему пожалев огород и кур. Кошерхан прикинулась глухой, а на следующий день поведала Славику, что постарается научить его жену печь нормальные пироги, добавив, что вряд ли успеет сделать это до конца жизни. Об этом же она сообщила и соседкам и конечно толстой Луизе. Зарема не выдержала и прошла курс капельниц. Стало полегче. А бабушка, связав синие носки, взялась за розовые, сообщив всем: «что, если уж она не умерла в назначенное время, сейчас уже смысла нет и надо дождаться пра-пра-правнуков» Прошло 5 месяцев. И наступил Новый Год. И все собрались за праздничным столом. И Славик с Заремой, и семья его брата Казбека в полном составе кроме хомяка, и даже Диана которая прямо под Новый Год ушла от мужа и вернулась в отцовский дом. И конечно бабушка Кошерхан. Она очень расстроилась тому, что синие и розовые носки пока не пригодились, но оптимистично намекнула сыну Славика: — Аланчик! Солнце моё! Вся надежда теперь на тебя! Как же я хочу дожить до дня, когда ты приведешь невесту в дом! — Ему всего 12! – пискнула Зарема и покраснела. А все посмотрели на неё укоризненно и дружно выпили за здоровье бабушки и современную фармакологию. (с) Сос Плиев
— А я это, когда бабушке исполнилось 100 лет, хотел устроить ей настоящий праздник с шикарным застольем. Она очень обрадовалась и попросила пригласить на юбилей всех её одноклассников — смущаясь сообщил скорбящий внук.
Мы все удивлённо подняли брови и задали немой вопрос: — И?!
Внук тяжело вздохнул, перевёл взгляд на гроб и грустно сказал: — Никто не пришёл. Расстроилась она тогда сильно и вместо компота случайно почти литр араки выпила. Ей так понравилось опьянение, что она каждый день стала требовать приносить араку. Песни пела, как напивалась. И что характерно, постоянно благодарила меня: — Внучек! Если бы не ты, то я померла бы, не испытав удовольствие от араки! Спасибо тебе! Налей-ка…
— А от чего она умерла? — спросил я.
Внук снова тяжело вздохнул, шмыгнул носом и, еле сдерживаясь, сдавленно сказал: — Напилась араки и на турник запрыгнула. Один оборот смогла сделать, а на втором пальцы соскользнули. Упала с турника. Насмерть…
Мы закрыли лица ладонями и со слезами на глазах, ритмично вздрагивая, молча смеялись. А стоявшие рядом бабушки, аккуратно протирая кончиком головного платка уголки глаз, смотрели на нас и в душе мечтали, чтобы и их, когда придёт время, так же горько оплакивали внуки…
