Игорь Фёдорович Масленников

размещено в: Режиссёры | 0
И́горь Фёдорович Ма́сленников — советский и российский кинорежиссёр, сценарист, продюсер, народный артист РСФСР, лауреат Государственной премии России. Википедия
Родился: 26 октября 1931 г. (90 лет), Нижний Новгород, СССР

Придя в кинематограф полвека тому назад, он снял десятки фильмов, многие из которых стали любимыми у миллионов зрителей. О себе он говорит: «Я из той режиссуры, которая выращивает спектакль или фильм как садовник. Для меня главное – собрать хорошую компанию и всем вместе вырастить растение – фильм. Научился этому у Товстоногова…».
26 октября исполняется 90 лет кинорежиссеру Игорю Масленникову. Большую известность ему принесли цикл фильмов о Шерлоке Холмсе и трилогия «Зимняя вишня», ставшие классикой советского и российского кино. По каналу Би-би-си «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» смотрела вся Англия. Исполнителя главной роли Василия Ливанова королева Елизавета Вторая наградила орденом Британской империи, а в Новой Зеландии была отчеканена монета. В массовом сознании зрителя Англия надолго осталась такой, какой ее показал Игорь Масленников.
Мелодрама «Зимняя вишня» (1985) открыла для широкого зрителя актрису Елену Сафонову. Фильм и его героиня пользовались таким успехом, что спустя несколько лет режиссер снял его продолжение.

Как сегодня живет патриарх советского кино? Удалось ли ему найти средства на создание другого кинохита — «Зимней вишни-4»? Об этом «АиФ» и поговорил с юбиляром. Правда, о своих работах он говорит неохотно. Куда больше его беспокоит, что происходит вокруг, куда ушло «кино для людей».

Игорь Масленников: — Мы сейчас находимся на очень серьёзном цивилизационном переломе. Из одной эпохи переходим в совершенно другую — цифровую, пока для нас неизведанную. Возьмём, например, кино. Кинематограф всегда был соборным зрелищем. Люди приходили в кинотеатры, вместе плакали и смеялись, картины становились событием для целой страны, широко обсуждались. Сегодня человек идёт по улице, у него гаджет, который умещается на ладони, и по нему он смотрит фильм. Что это?

Елена Данилевич, «АиФ»: — Это прогресс, который не остановить.

— Я тоже не предлагаю идти назад. Но вот у меня в книжных шкафах стоит бесконечный строй книг. В любой момент я могу к ним обратиться и знаю, что они меня ждут. Казалось бы, тоже самое с «цифрой» — она под рукой в любой момент. Но это не так. Стоит выключить электричество, и вы окажетесь безоружными. Получается, какой-то владелец цифровой империи в одно мгновение может лишить всего миллионы людей! Это очень опасный процесс, но, кроме тревожных ощущений, вызванных беспокойством за происходящее, у меня есть и конкретные враги.

— И кто же эти недоброжелатели?

— Мои противники — деньги и английский язык. Прошу понять правильно. Я знаю английский, вместе с норвежцами снимал фильм «Под каменным небом» и прекрасно общался без переводчика. Поэтому мы говорим не о слоге Шекспира или Бернарда Шоу. Меня не устраивает, как английский проникает в наш быт. Ломает родную речь, а фантастически богатый русский язык заменяется какими-то примитивными осколками. Сегодня везде звучит «онлайн», «тренд». Хотя есть масса русских слов, которые отражают все тонкости этих терминов. Особенно заражена молодежь. Посмотрите: у них уже изменилась интонация разговора, появилась другая мелодика, не свойственная русской. О чистоте речи заботился ещё Пушкин, хотя в детстве, а потом в лицее писал стихи по-французски. Великий поэт оставил нам блестящий язык, который надо ценить, как драгоценность. А мы что делаем?

— В том, что касается языка, согласна с вами. Но вот второй враг — деньги. Как без них обойтись в современном мире?

— Раньше мы как-то стеснялись говорить о деньгах. Было неловко спросить, сколько заплатят. Я до сих пор не могу вести разговоры на эту тему. Между тем, прибыль сегодня на первом месте. Всё построено так, чтобы любой ценой получить выгоду, невзирая на способ и средства. Как я мог с этим бороться? Только своими картинами. Первыми стали «Письма к Эльзе». Это драма по сценарию Аркадия Высоцкого, сына Владимира Семёновича. История девушки, которую взял в жёны богатей из бизнесменов новой породы. Через какое-то время этого олигарха в бандитской разборке застрелили, и девочка поплыла по течению, столкнувшись с лицемерием и предательством. Считаю, что это один из моих лучших фильмов, хотя его прокатная судьба была сложной. Через два года я ударил по барышу и наживе фильмом «Тимур и его коммандос». Ну, а затем моим союзником в этой борьбе стал Александр Николаевич Островский.

— Каким образом великий драматург пришёл вам на помощь?

— Он уже в средине XIX в. тревожно встречал капитализм. Из его 48 пьес я выбрал три, где прослеживается тема денег — «Волки и овцы», «Доходное место», «Свои люди — сочтёмся». И успел, когда ещё можно было снимать кино, сделать три экранизации: «Взятки гладки», «Русские деньги» и «Банкрот». Когда мы работали над текстом, поражались, насколько написанное Островским перекликается с сегодняшним днём. И тогда, и теперь процветают махинации с имуществом, подлоги, поддельные документы. В трагикомедии «Банкрот», снятой по пьесе «Свои люди — сочтемся», мы рассказали про столичных взяточников и коррупцию. Сейчас это называется «недружественным поглощением». Драматург как будто предвидел тысячи банкротств, разорений, которые два века спустя будут происходить в нашей стране.

— Из-за отсутствия средств вам пять лет не удается снять и «Зимнюю вишню−4». Хотя, как недавно призналась Лариса Удовиченко, артисты готовы работать уже и без денег. Только позовите. В этом году вы написали два открытых письма — «Стон» и «Зимняя дума Деда М…». Не помогло?

— Нет, нужную сумму собрать не удалось, финансирования так и не дали. Кстати, все четыре «Вишни» входят в мой фронт борьбы с денежным злом. Первая рассказывает о временах Брежнева, застое. Мужики тогда не знали, чем заняться, многие пьянствовали, бесконечно дымили в курилках. Вкалывали в основном женщины, причём по статистике половину незамужних в Советском Союзе составляли матери-одиночки. Главный посыл картины — мужское покаяние за то тяжёлое время. Виталий Соломин сразу прочувствовал эту неприкаянность и замечательно сыграл несостоятельность и метания.

Вторая «Вишня» — это времена Горбачева, когда всё затрещало и стало разваливаться на куски. И третья — приход Ельцина, 90-е, когда народ от безысходности начал разбегаться в разные стороны: кто в Америку, кто во Францию. Но наступили новые времена. Повзрослели дети Оли, героини Елены Сафоновой, которые в предыдущих картинах были ещё маленькие. Причем они выросли за границей и сейчас возвращаются в Россию, чтобы здесь жить и работать…

Елена Сафонова в главной роли Ольги и Виталий Соломин в роли Вадима Дашкова. Кадр из фильма «Зимняя вишня»

— И чем они будут тут заниматься? — Сегодня в России дел хоть отбавляй. Мне нравятся наши руководители, которые стоят у руля. Они идут правильным путём. Продолжается активное строительство жилья и дорог, сельские жители, наконец, начинают получать газ. А сколько на улицах автомобилей? У человека квартиры может не быть, а машина есть, потому что там в ней чувствует себя, как дома. Об этом как раз четвёртая «Вишня» — как сюда возвращается жизнь. Мой сценарий заканчивается фразой: «Вера, Надежда, Любовь и София — русским пора возвращаться в Россию».

Пять лет предлагал его везде и всюду. Получил отказ. Видно, киноначальники заняты блокбастерами и всем тем хламом, которым забиты экраны. Но ведь тот же «Ленфильм», где я проработал сорок лет, как раз знаменит не суперпроектами, а содержательными, вдумчивыми картинами.

Мы все, Микаэлян, Авербах, Мельников, делали фильмы о жизни простых людей. И эти ленты пользовались успехом. Но теперь такие картины не нужны. В целом идёт, как мне кажется, процесс атомизации общества. Когда люди отдаляются друг от друга, замыкаются в своих ячейках. А человечество, наоборот, должно объединяться, дружить. И кино в этом может помочь.

— Но сегодня тоже немало хороших российских фильмов, которые мастерски сняты, пользуются популярностью.
 
— Большие, качественно сделанные картины есть. Однако преимущественно это ленты о войне, космосе или спорте. И на телеканалах едва ли не каждую неделю премьеры. Но это знаете какие фильмы? Если их разрезать на кусочки, а потом всё смешать и сложить, снова получится картина, которую можно смотреть с любого места. Ленты — как под копирку.
 
А ведь кино — это искусство, индикатор нравственности. Поступок, как говорил мой учитель Григорий Михайлович Козинцев. Сегодня пропали душевное тепло мелодрамы, рассказ о жизни обычного человека. Большинство сюжетов в кинотеатрах и на телеэкранах окрашены в «кровавые», криминальные тона. А нужно, чтобы можно было поплакать и посмеяться, порадоваться или посочувствовать соседям.
 
Раньше в кино ходили душой взрослеть, а сейчас — ​жевать попкорн. Сегодня невыгодно, чтобы человек взрослел душой. Нужно, чтобы он остался на уровне потребителя. Поэтому вместо качественных лент создают аттракционы: стереозвук, 3D и тому подобное — ​побольше денег выкачивать.
 

Вы как-то сказали, что работаете в основном для детей…

-И для женщин. Меня вчера в очередной раз спросили: кто ваш зритель. Отвечаю: дети и женщины. Мужская тема — ​вся эта маскулинность, стрельбы, погони — ​меня мало волнует. Слабый пол куда интереснее.

— Неужели и Ваш Шерлок Холмс — ​для женщин?

Нет, конечно. Для детей. Мне с малолетства нравилась вся эта английскость. Во время Великой Отечественной из Ленинграда я попал в эвакуацию в Челябинск. В доме, где мы жили, было собрание сочинений Диккенса, старое, изданное еще журналом «Нива». Читал, не мог оторваться.

С тех пор, видимо, и полюбил английскую литературу. К тому же я человек книжный. Окончил филологический факультет Ленинградского университета, в дипломе у меня написано «специалист по русскому языку и литературе», в скобках — ​литературный работник газеты.

— Но, говорят, Конан Дойла Вы не очень жаловали?

Никогда не считал его хорошим писателем. И уж тем более не собирался экранизировать. Так получилась. Я работал на «Ленфильме», и в руки попал отличный сценарий. Меня привлек образ Ватсона. Обычно все постановщики доктора игнорировали. Оно и понятно: у Конан Дойла-то он — ​герой-рассказчик.

Однако наши замечательные драматурги поняли, что короля должно играть окружение. А дальше пошло-поехало. Центральное телевидение потребовало, чтобы появилось продолжение. И мы продолжили. Восемь лет снимали Холмса.

— Актеры говорят о Вас как о режиссере, который не мешает на съемочной площадке. Таков Ваш прием?

У меня все педагогически продуманно. Я же давно преподаю и вижу: существует два типа режиссеров — ​архитекторы и садовники. Первые заранее чертят схему будущего фильма, определяют, какой актер что и как играет, и очень негодуют, если что-то идет не по плану.

— То есть используют артиста как послушную краску?

Можно и так сказать. Это режиссеры-диктаторы. Мне такой путь не близок. Задача же «садовников» создать не план, а особую атмосферу, чтобы все участники съемочного процесса были в нее вовлечены. Образно говоря, группа выращивает дерево, а режиссер подстригает крону, придает ей форму.

— По-Вашему, эти пути равнозначны?

На мой взгляд, путь садовника более правильный. Мне он пришелся по душе, когда я работал сценографом у Товстоногова. Он был очень властным и сильным человеком, но при этом активно пользовался результатом коллективного труда. И это правильно. А кино — ​само по себе искусство коллективное.

— Но, при таком подходе, кто подлинный создатель картины?

Я же вам сказал: все, кто принимает в ней участие. Был бы мой Шерлок тем самым Холмсом, которого все любят и знают, без Василия Ливанова, Виталия Соломина, Рины Зеленой, без замечательной музыки Владимира Дашкевича? Но ведь это я собрал их вместе.

Конечно, делается это не за пять минут. Того же Ливанова я заприметил еще в «Ярославне — ​королеве Франции», где он играл заросшего пьяного разбойника. Но чем больше я смотрел на него, тем отчетливее понимал, что он весь из себя такой английский. Позер, умеет носить разные одежды, голова выразительная.

— Кстати, а как Вы относитесь к новому «Шерлоку», где главную роль сыграл Бенедикт Камбербэтч?

Да отстаньте от меня со своим Шерлоком (смеется). Вечно, как кто-то снимет новый фильм про Холмса, журналисты начинают звонить, расспрашивать. А я отвечаю: сорок лет назад было двести фильмов про Холмса, и сейчас куча. Если хорошие, я рад. А сравнивать Камбербэтча с Ливановым — ​не надо.

— Вы ведете мастерскую на «Высших режиссерских курсах» в Санкт-Петербургском государственном институте кино и телевидения, чему учите своих студентов?

Терпеть и не капризничать. Всему тому, чему меня учил мой мастер Григорий Козинцев: каждый фильм — ​это поступок. Каждая картина, каждая курсовая, остается с вами на всю жизнь.

Нельзя сказать: ой, тут меня попросили, а здесь заставили, а вот тут денег не было. Режиссер должен понимать степень ответственности. Кстати, в этом году у меня уже шестой выпуск.

— Поздравляем. Как Вам кажется, кому труднее — ​им сейчас или Вам тогда?

Однозначно, им приходится значительно тяжелее. Мы жили во время исключительного внимания к культуре. Существовал прокат нашего кино, это была статья доходов государства. По триста фильмов в год снималось. Шутка ли?

— Но теперь принято говорить, что режиссерам не давали работать. Чуть что не так — ​лента отправлялась на полку.

А вы подумайте: лежат, например, на полке картины Германа и Тарковского, потому что им сказали что-нибудь изменить, а их эстетические принципы протестуют, но никому в голову не приходит дать переснимать эти фильмы другим, более сговорчивым режиссерам. А сейчас — ​пожалуйста. Но вы ведь про это не напишете?

— Почему, напишем.

И еще напишите, что благодаря Голливуду кино вырождается. Я сейчас не американское кино в целом ругаю, а Голливуд. Они опутали мир эстетикой развлекухи. Все кинокомпании у них имеют приставку «интертеймент». А наши взяли привычку равняться на это.

— Но ведь и зритель сильно изменился?

Конечно. Раньше в кино ходили душой взрослеть, а сейчас — ​жевать попкорн. Сегодня невыгодно, чтобы человек взрослел душой. Нужно, чтобы он остался на уровне потребителя. Поэтому вместо качественных лент создают аттракционы: стереозвук, 3D и тому подобное — ​побольше денег выкачивать

— А какие из нынешних фильмов Вам нравятся?

Знаете, я себя берегу. Современные картины смотрю, только если в нашей среде о них все говорят, но рекомендовать не буду ничего. Не дождетесь.

Беседовала Елена Коробкова

Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.

Автор публикации

не в сети 2 часа

Татьяна

Комментарии: 1Публикации: 7897Регистрация: 28-12-2020
Поделиться с друзьями:

Добавить комментарий