Борис Фёдорович Андреев и Пётр Мартынович Алейников

Бори́с Фёдорович Андре́ев — советский актёр театра и кино. Народный артист СССР. Лауреат двух Сталинских премий первой степени. Википедия
**Родился:** 9 февраля 1915 г., Саратов, Российская империя
**Умер:** 25 апреля 1982 г. (67 лет), Москва, СССР

«БэФэ»- сокращенно от «Бориса Федоровича», как его называли друзья, — был, пожалуй, последним великим актером советского кино, чья слава была поистине всенародной. Андреева только что на руках не носили. Хотя, говорят, не раз случалось и такое.
За роли в «Трактористах», «Большой жизни», «Двух бойцах» актера боготворили и прощали все.
Так, однажды, не рассчитав свои силы, Андреев и его лучший друг актер Петр Алейников решили устроиться на ночлег… в витрине мебельного магазина. Утром спящими кумирами любовались редкие прохожие, а днем народные артисты уже давали показания. Андреев слушал-слушал милиционера, а потом, выпалив: «Эх ты, чернильная душа. Что станешь делать, когда чернила кончатся?», взял и выпил чернильницу. В результате актеров просто отпустили из отделения, взяв с них честное слово больше не озорничать.

Окончив школу, БэФэ отправился работать на завод. И, как это часто бывает, случайно заглянул на занятия кружка художественной самодеятельности. Заглянул, да так там и остался. Вскоре был принят в театральное училище, а затем и в Саратовский драматический театр. Первой ролью знаменитого в будущем актера стал… вой собаки. В театре готовилась постановка чеховского «Вишневого сада». По замыслу режиссера по ходу действия из-за кулис раздавался протяжный собачий лай и вой.
«Я исполнял эту роль в течение сезона, — вспоминал сам Андреев. — Делал я ее со всей искренностью души человека, влюбленного в искусство. Я имел признание труппы. Все говорили: «Ах, как замечательно лает и воет эта собака». Сам по природе я был парень довольно озорной, отлично понимал их незамысловатую шутку, но здесь почему-то помалкивал и не приглашал родителей на очередной спектакль по контрамарке».
Ну а затем произошло то, что и должно было произойти. Отправившись с театром на гастроли в Москву, Андреев получил приглашение сняться в кино. Молодой человек стоял за кулисами и курил. В это время к нему подошли двое и поинтересовались, он ли актер Саратовского театра Андреев. Борис Федорович поначалу даже испугался, приняв собеседников за сотрудников пожарной охраны. «Если надо, я сейчас же затушу сигаретку», — сказал он. А в ответ получил приглашение прийти на киностудию. Режиссеру Ивану Пырьеву, набиравшему актеров для съемок фильма «Трактористы», молодой саратовец понравился. И Андреев получил свою первую звездную роль.
Ну а затем были «Большая жизнь», «Сказание о земле Сибирской», «Кубанские казаки», «Два бойца». И слава, почет, уважение и поклонение миллионов. Много лет спустя, рассказывая о тех годах, Андреев смеялся: «В СССР, кроме нас с Алейниковым, самым популярным был разве что Чарли Чаплин».
Естественным спутником славы стали многочисленные легенды, распространявшиеся об актере. И сегодня почти невозможно понять, что из них правда, а что вымысел. Хотя мифы, надо отдать им должное, иногда были довольно красивыми. Так, например, говорили, будто БэФэ однажды чуть не расстреляли.
В 1941 году, придя с компанией в ресторан, актер ударил позволившего себе какой-то некрасивый поступок офицера НКВД. Андреева немедленно арестовали. Суд по законам военного времени был скор. И только личное вмешательство Сталина, собственноручно вычеркнувшего фамилию любимца из расстрельного списка, спасло актера. «Расстрелять мы его всегда успеем, — якобы молвил вождь. — А пока пусть гуляет…»
Сегодняшнему зрителю Андреев знаком прежде всего по роли Ильи Журбина в старом фильме «Большая семья», который периодически повторяют по телевидению. А в советские годы одной из удач актера считалась работа в картине «Оптимистическая трагедия» Самсона Самсонова.
Партнером БэФэ, находившегося тогда уже в зените славы, был молодой Вячеслав Тихонов. В одной из сцен герой Тихонова, обвиняя персонаж Андреева в предательстве, должен был плюнуть ему в лицо. И никак этот эпизод у Тихонова не выходил. Тогда, поняв смущение молодого человека, Андреев отвел его в сторону и сказал: «Да не робей ты! Найди в моей харе что-нибудь противное и туда и плюнь».
Женат Андреев был, что называется, окончательно и бесповоротно. Режиссер Станислав Говорухин, снявший актера в своей картине «День ангела», так передает рассказ Бориса Федоровича о знакомстве с будущей женой: «Ехал БэФэ с Петром Алейниковым в троллейбусе. О чем-то спорил, и Алейников ему сказал: «Ну кто за тебя, лаптя деревенского, пойдет? Посмотри на себя». На что Андреев ответил: «Вот назло тебе женюсь. Первая девушка, которая войдет в троллейбус, и будет моей женой».
На остановке в троллейбус вошла компания ребят и девушек. Одна из них — чернобровая, кровь с молоком — приглянулась БэФэ. Кое-как познакомился, навязался провожать. Отец у нее оказался комиссаром милиции. Узнав, кто сватается за его дочь, он пришел в негодование: «Андреев?! Этот пропойца! Да никогда в жизни». А вскоре Галина Васильевна стала женой Андреева.
Несмотря на то, что для большинства зрителей он казался недалеким, Андреев был на самом деле очень начитанным и эрудированным человеком. «Он обладал уникальным литературным даром, — вспоминает Говорухин. — Как-то я звоню ему. «Приезжай, — говорит, — хочу тебе кое-что почитать». Я уж собрался было ехать, но тут вспомнил, что Володя Высоцкий просил его познакомить с Андреевым. Думаю, дай перезвоню БэФэ, предупрежу, что буду не один. В ответ услышал неожиданное: «Да ну его… к бабушке. Он, наверное, пьет». Я стал стыдить его: «Давно ли сам стал трезвенником?» А потом понял, что он просто стеснялся нового человека, да еще известного поэта.
Приехали мы на Большую Бронную, где БэФэ жил последние годы. Володе, чтобы понравиться человеку, много времени было не надо. Через пять минут они влюбились друг в друга, через десять меня перестали замечать. Короче, Андреев перестал стесняться Высоцкого, повел нас на кухню, заварил чай в большой эмалированной кружке и достал толстую, как Библия, кожаную тетрадь. «Я решил написать, — сказал он, — афористичный роман». И начал читать: «Лев открыл пасть, укротитель засунул в нее голову, и все зрители вдруг увидели, насколько дикое животное умнее и великодушнее человека». Мы с Володей аж взвизгнули от смеха. Андреев благодарно покосился на нас, прочел следующую фразу: «Древние греки никогда не думали, что они будут древними греками».
Через несколько минут мы уже не смеялись, а только стонали да корчились от душивших нас спазм. На прощание Андреев нас предупредил: «Вы, ребята, особенно не распространяйтесь. Шутка, острота — она знаете как… Пошла гулять — и уже хрен докажешь, что это ты придумал».
В последние годы жизни Андреев снимался мало. Как это часто бывает с создавшими выдающиеся образы актерами, Борис Федорович стал заложником своих ролей. И режиссеры, и зрители видели в нем в первую очередь этакого «человека из народа».
А между тем мечтой его жизни была роль Короля Лира, ради которой он прочел сотни книг о Шекспире, став почти настоящим шекспироведом. И ,когда Григорий Козинцев приступил к работе над «Лиром», ни у кого не было сомнений, кто станет играть главную роль. Однако Лира сыграл прибалтийский актер Юри Ярвет. Сын Бориса Федоровича Борис Андреев-младший вспоминает, как отец смотрел картину Козинцева: «Молча, стиснув зубы, не произнося ни слова. И лишь с последним титром прозвучал его окончательный приговор: «Замечательная работа…»
Отправляясь в апреле 82-го года в «кремлевку», Андреев взял с собой ту самую кожаную тетрадь. Работать над «афористичным романом», или «охренизмами», как он сам называл свои записи, актер не прекращал никогда. «24 апреля стояла чудесная погода, — вспоминает сын Андреева. — Дело, кажется, шло на поправку: накануне нам позвонили из лечебницы и сообщили, что состояние Бориса Федоровича значительно улучшилось, и его даже перевели из отделения интенсивной терапии в обычное.
Мы сидели в палате и болтали о всякой всячине, предвкушая скорую встречу по-домашнему. Когда собрались уже уходить, отец вдруг спросил: «Как вы думаете, почему это я лежал на площади у врат храма, а вокруг было много-много народа? Должно быть, приснилось. Ерунда какая-то».
Сколько ни упрашивали, он настойчиво вызвался нас проводить — хотя бы до коридора. Огромный и добрый, стоял, заслонив дверной проем, и глядел, как мы уходили. Нет, не мы. Тогда от нас уходил он. Вечером, в половине одиннадцатого, позвонила лечащий врач… В это не хотелось, нельзя было поверить».
«Охренизмы» от Бориса Андреева.
— Плюнувшего в колодец за колодцем бьют.
— Трижды битому легче, чем первый раз ударенному.
— Художник не достигает высот, а лишь исчерпывает глубину своих возможностей.
— Подавившийся колбасой потом долго проклинал колбасников.
— Жена любила меня нехотя и сурово.
— Я всегда искал легкий хлеб, поэтому жизнь моя была невыносимо тяжелая.
— Победитель сморкался громко и вызывающе.
— Теперь, прежде чем куда-то сунуть свой палец, я прикидываю возможность вытащить его обратно.
— Свирепых надо прикармливать, а ласковым довольно и палку показать. (Из блокнота дрессировщика)
— Боишься поражений — не ожидай побед.
— Лишней рюмкой оказалась первая. (Из мрака последних проблесков)
— Разинувшему рот на влетевшую муху обижаться не следует.
— Дурной нрав — для себя всегда прав.
— Любящего пожрать не приглашают покушать.
— Для каждой собаки кошкины заботы — ерунда.
— Многие, разбив мечту, всю жизнь бренчат ее осколками.
— Извиниться никогда не поздно, а вот нагрубить можно только вовремя.
— Все руководящее — руководимо.
— Безумная любовь — это необязательно любовь двух глупых, это может быть простое несчастье двух умных людей.
— И все сводилось к одному: отдайте мне, а не ему…
— Коли Бог тебя заметил — молчи, чтобы черт не увидел.
— Что бы ни имел человек, его всегда легко убедить, что он достоин большего.

Как Андреев отдал свою могилу Алейникову

Обычно я стараюсь рассказывать вам положительные истории. Позитивные. Но эта заметка будет о печальном. О кладбище. А также о крепкой мужской дружбе. Даже после смерти.

В советском кинематографе жили-были два друга-не-разлей-вода: Борис Андреев и Пётр Алейников. Вместе снимались в одних фильмах, вместе кутили-веселились после съёмок, вместе купались в лучах зрительской любви, бывало, даже немного дебоширили, тоже вместе.

И вот, 9-го июня 1965 года в Москве умер Пётр Алейников. Во время прощания с другом в Театре киноактёра Борис Андреев упал на гроб своим большим телом и громко зарыдал. И его безмерное горе сразу передалось всем присутствующим…

Похоронить Алейникова городские власти планировали на Ваганьковском кладбище. Но перед самой смертью Алейников признался, что хотел бы, чтобы его предали земле на Новодевичьем. Кому-то это желание может показаться капризной блажью. Прихотью знаменитого актёра. Вот какая разница человеку на том свете: где именно упокоят его тело – на престижном кладбище или в суперэлитном некрополе?

Но Андреев так не думал. Он решил добиться исполнения последней воли покойного друга. Народный артист СССР, лауреат двух Сталинских премий, всеми любимый артист Борис Фёдорович Андреев надел на лучший пиджак все свои ордена-медали и направился на приём к председателю Исполкома Московского городского Совета Владимиру Промыслову. После радушных приветствий Андреев обратился к столичному градоначальнику:

– Вот, какое дело, Владимир Фёдорович… Петя-то Алейников перед смертью мне говорил, что мечтает лежать на Новодевичьем кладбище. Так уж нельзя ли его там похоронить…

– Никак нельзя, — ответил ему хозяин Москвы Владимир Промыслов, — потому как на Новодевичьем положено лежать только народным артистам СССР, да ещё хорошо бы, чтобы человек был лауреатом Госпремий или Героем Соцтруда… А Алейников ваш только заслуженным артистом РСФСР был!

– Дак ведь, а как же любовь народная!? Он ведь актёрище-то какой был!… — как можно убедительней басил Андреев.

– Никак не могу, — стоял на страже порядка московский глава, — не положено, при всём к вам, дорогой Борис Фёдорович, уважении! Тогда Андреев, отбросив церемонии, опустил на вельможный стол свою огромную кулачину и строго спросил:

– А когда я помру – меня куда снесут?

– Вот вам по всем статьям положено Новодевичье кладбище! – ответил Владимир Промыслов.

– Значит, так, — прогремел Андреев, — официально требую: положите Петьку в мою могилу на Новодевичьем! А меня уж – хоть под забором!..

И добился-таки большой артист своего: лежит его друг Пётр Алейников на элитарном Новодевичьем кладбище. А вот Андреевской могилы там нет: его схоронили на менее престижном Ваганьковском.