Клавдия Ивановна Шульженко

«АХ, КАК КРУЖИТСЯ ГОЛОВА

Клавдия Шульженко — певица, без которой невозможно представить себе наш ХХ век. Вся жизнь этой неподражаемой женщины прошла у рояля.

«Беккер», который она лет сорок возила с собой с квартиры на квартиру, в своё время принадлежал Дмитрию Шостаковичу. К своему инструменту она рвалась из больничной палаты, когда уже не было сил даже на то, чтобы встать с кровати. Её последними словами были «К роялю! К роялю!» Она пела, потому что не могла не петь, и жизнь её измерялась не годами, а песнями.

 Она выходила на сцену, и голова начинала кружиться от счастья. Так будет до конца её дней. Выступления имели неизменный успех.

  В зените своей карьеры Клавдия Ивановна признавалась: «Мне известен только один способ надёжно застраховать себя от неудач. Это труд — упорный, настойчивый, бескомпромиссный. Образ, настроение, чувство — они и в самом деле не поддаются строгому расчёту.

Но ведь музыкальная ткань, на которой они вырастают, подчиняется ясным очевидным законам. И, если раз и на всю жизнь запретить себе действовать приблизительно, по принципу: вроде бы получается, — опасность неудачи начинает уменьшаться на глазах…

Долгие годы работы убедили меня: единственным компромиссом дело никогда не кончается, одна неточность тянет за собой другую…

Вкус, чувство меры необходимы в любом искусстве. Но нигде, пожалуй, забвение их не приводит к таким поистине чудовищным результатам, как на эстраде».

Виктория Пешкова

Всегда выбирайте своих.

Даже если придётся дорого заплатить за это. Если вас обвинят, оклевещут и все отнимут, все равно выбирайте своих. Потому что аплодисменты, букеты и подарки — будут платой за предательство.

Аплодисменты заглохнут и увянут цветы, а подарки напомнят о том, как вы бросили своего. Бросили в то время, когда он больше всего нуждался в вас. Даже если это всего лишь собака. Или кот. Это они для других «всего лишь»; а для нас они «всё». Потому что свои. Наши.

Клавдия Шульженко была народной любимицей. Во время блокады Ленинграда она дала для бойцов на фронте 500 концертов. Вся страна пела ее песни про синий платочек и «Давай закурим, товарищ, по одной!»… Курить вредно. Но на фронте под пулями об этом не особо думали. Думали, как победить. И победили!

А потом у певицы собачка попала под машину. И Шульженко не смогла выступить на концерте; пёсик умирал у неё на руках. Она не смогла. А вы бы смогли петь, когда умирает без вас ваш любимый друг?

Журналист, конечно, немедленно написал фельетон про такое безобразное поведение зарвавшейся певицы. И назвал свой опус остроумно — «Тузик в обмороке». Газета опубликовала этот изобличительный фельетон, а как же!

Шульженко все потеряла. И голос тоже. Год не могла петь. Ради чего и кого? Подумаешь, собака! Но потом голос вернулся. И на сцену она вернулась. И пела до старости свои прекрасные песни для людей.

Да, она пострадала, но не предала. Свои — они важнее аплодисментов и подарков. Почётных грамот и личного благополучия. На фронте надо петь под обстрелом для своих. Своих воодушевлять на победу. И своих провожать в последний путь.

А публика подождёт. Нормальные люди поймут. А ненормальные пусть пишут и читают остроумные фельетоны, как вы выбрали свою умирающую собаку.

Если им это смешно, незачем перед ними петь фронтовые песни о любви и дружбе. Довольно с них и газетной клеветы. Надо выбирать своих. И точка. Надо выбирать того, кто сейчас точно без нас не обойдётся. Надо выбирать любовь и дружбу. Все остальное может подождать.

Анна Кирьянова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.