Олег Николаевич Ефремов

«Искусство определяется жизнью»: 95 лет со дня рождения Олега Ефремова.                                                                                                                     

1 октября исполняется 95 лет со дня рождения режиссера, народного артиста СССР, лауреата Государственных премий Олега Ефремова. Олег Николаевич Ефремов (1927—2000) воплотил более сотни образов в театре и кино. С 1955 по 1998 год картины с его участием выходили каждый год. Олег Ефремов запомнился по фильмам «Мой младший брат», «Три толстяка», «Айболит-66», «Берегись автомобиля», «Три тополя на Плющихе», «Ширли-мырли» и многим другим. Преданный последователь школы Станиславского, не терпел фальши. Считал, что театр должен обращаться к актуальным и животрепещущим темам. Этой идее следовал, когда в 1956 году основал «Современник», в 1970-м — когда возглавил и обновил репертуар МХАТ СССР им. М. Горького.
Олег Ефремов о кино, театре и жизни:
«Про меня же всегда писали и говорили: какой же он работоспособный, трёхжильный, четырёхжильный, не зная одного — что я очень ленив, ленив просто. Я работаю для того, чтобы, наконец, это сделать, чтобы потом ничего не делать». «Театр для меня — это постижение мира. Постижение мира человека через искусство. В чем значение художественного театра? Вывести театр, поставить театр по тому смыслу, значению рядом со всеми другими искусствами: литература, живопись, музыка, балет. Кино — это производное. Кино — это театр, который зафиксирован, а с точки зрения происходящего документальные фильмы, где нет людей, и такие есть театры».

«Хороший театральный актёр обязательно хорошо сыграет в кино, и самая блистательная звезда в кино не обязательно сыграет на театре».

«Надо изучать зрителя, слушать, понимать, что их сможет задеть».

«Слава Богу, что есть Чехов. Им определяется XX век. Но, думаю, и XXI век во многом будет его».

«Главное, почему я любил сниматься в кино, потому что это сразу снимало с меня груз ответственности, который всю жизнь на мне висел. А в кино я был всегда радостен».

«Я шёл по коридору на „Мосфильме" в новых корпусах, где сидел Бондарчук, шёл после съёмки. Вдруг он говорит: „Олег, зайди на минутку. Можешь сыграть капитана Тушина?". „Давай посмотрим, где это". „Надо ехать в Мукачево. Экспедиция, отступление". „Я не могу уехать, у меня театр, дело, обязанности". У него такой график, персонаж, количество съёмочных дней и натура. Я веду пальцем и смотрю: Сокольники. Вот Сокольники, веду к действующему лицу — Долохов. „Ну какой же ты Долохов? Этот должен быть красавец, это же вот что такое!" Я пошел к лифту. Чего возражать? Уже вызвал лифт, когда он кричит мне из комнаты: „Ладно, договорились". Так я и снялся».

«Бондарчук, когда рассказывал о замыслах своих, был в сто раз интереснее, чем-то, что получилось на экране. Хотя он единственный режиссёр, который справлялся с громадными массами людей, батальными сценами. Тут надо отдать ему должное».

«Каждая пьеса и каждый автор требуют особого подхода, своих ключей. Найдёшь ты, не найдёшь — как получится. Вот могу твердо говорить про „Димку-невидимку". Это да! Это была хорошая работа».

«Почему я люблю кино? Да потому, что это всегда новые люди, новые места. Я благодаря кино очень многое повидал, узнал. Самое главное — это некое заземление. Заземление правды. Если ты шофёр, так худо-бедно ты должен водить машину, знать не только, почему она ездит, но сделать, чтобы она ехала».

«В „Берегись автомобиля" так сошлось, что сначала он (Иннокентий Смоктуновский — прим. ред.) не мог сниматься и Рязанов попробовал меня на Деточкина. Пробы вроде хорошие, но… Художник картины сказал, что это волк в овечьей шкуре. Это про Деточкина — Ефремова. Поэтому я играл следователя».

«С Рязановым было легко, приятно работать. Он человек, который тебе импонирует».

«Друг — слишком ответственное дело, это даже больше, чем жена».

«В определенном возрасте человек начинает думать о том, как, для чего вообще жизнь, каков её смысл? И когда слишком много начинаешь об этом думать, то иногда это становится опасно. Впадаешь в некое депрессивное состояние, и ни один философ тебе не ответит, в чём же смысл жизни».

[Из книги «21 интервью», Александр Минчин]

21 год назад, 24 мая 2000 года, ушел из жизни народный артист СССР Олег Николаевич Ефремов.

В каждой из его ролей сквозит неповторимая и бесконечно индивидуальная личность самого Олега Николаевича Ефремова. Будь то доктор Айболит, шофер из «Трех тополей на Плющихе», следователь Подберезовиков или Долохов.

Всюду за сценическими масками искрятся глаза Ефремова. Своей игрой он в каждом спектакле, в каждом фильме сближал сценическое искусство и реальную жизнь.

Будучи последователем Станиславского и Немировича-Данченко Олег Ефремов словно картограф наметил границы нового континента — новой традиции в искусстве.

Олег Ефремов стал для театра неким добрым ангелом. Самые острые вопросы поднимались на театральных подмостках. Кино же, будучи искусством куда более массовым, и цензурный гнет ощущало на себе сильнее. Господствующая на тот момент в литературе и драматургии идея бесконфликтности была по мнению О.Ефремова для театра просто гибельной.

Однако, собрав все свое умение и силы, он сумел пробить своеобразную брешь в цензуре, сохранить в «Современнике» дух свободы, оставить воздух для полета мысли. Будучи основателем театра «Современник», став художественным руководителем МХАТа (а затем и МХАТа им. А.П. Чехова) он фактически создал целое поколение актеров, вложив в них отличную от существовавшей ранее творческую идею.

Художественная правда стала основой игры Олега Ефремова. «Истина страстей и правдоподобие чувств» встали на первое место в искусстве. И по сей день актеры и режиссеры идут это тропой, стремясь воссоздать реальный мир на театральных подмостках, перед камерой — неважно! Главное, чтобы жизнь заиграла своими натуральными красками.

Он часто молчал в кино. Его «тихая» манера играть свои роли поражала более, чем истошные крики. Своим безмолвием у Ефремова получалось сказать много больше того, что писалось в сценарии, что хотел донести до зрителя режиссер.

В кино, да и в театре, ему чаще всего доставались роли людей простых, обычных. Он играл их так, что было ясно: простых, серых, неинтересных людей не бывает.

Станиславский некогда говорил: «Способность к духовному и внешнему перевоплощению — есть первая и главная задача актеров». Олег Ефремов следовал этой формуле всю жизнь, делая упор именно на духовном преображении. Ведь кино — это все-таки не жизнь, а лишь ее отражение.

Он людей знал и любил. И люди любили его. В этом смысле у него была счастливая судьба. Последние месяцы своей жизни, не расставаясь с кислородной подушкой (у него была тяжелая болезнь легких), Ефремов репетировал пьесу «Сирано де Бержерак» — о поэте, не склонившем головы перед трагическими обстоятельствами и отдавшем жизнь за свои убеждения.

Умер Олег Николаевич Ефремов 24 мая 2000 года, на 73 году жизни. Он был последним из великих деятелей нашей культуры, навсегда теперь оставшихся в ХХ веке.

Из сети

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.