Продавщица сменила причёску. Вот так одним махом – пошла в парикмахерскую возле своего дома, где раньше только корни подкрашивала, и заявила: девочки, а можно что-то кардинально другое? Обкромсайте, покрасьте, причешите – хочу новую жизнь!
Девочки похихикали, пошутили насчёт ожидания принца, и принялись за работу. Новая причёска ей шла.
Нет, она не сбросила лет 20 и не отправилась на поиски своего счастья. Какое счастье-то в её почти 60? У неё радикулит, сердце и внуки на другом конце города.
Но внутри что-то её мучило и не давало покоя. Как представила, что вот так, пока не уволят, сидеть в тесном магазинчике на первом этаже, монотонно взвешивать колбасу-сыр-сосиски, привычно кивать постоянным покупателям, закрывать магазин в полночь и ставить его на сигнализацию, переходить дорогу и подниматься на свой третий этаж, становилось тоскливо.
Жизнь проходила серо и ожидаемо. В выходные она пекла кексы и отправлялась в гости к дочке. Шла гулять с внуками и пила вечером чай с дочкой.
Потом спешила на вечернюю маршрутку и возвращалась домой, облегчённо вздохнув, что у неё есть свой дом, где тихо и спокойно.
Внуков она любила, но они были слишком шумные, слишком активные, слишком непоседливые. Мальчики, одним словом.
Наутро шла в свой магазин и стыдила сама себя, убеждая, что с этой работой ей несказанно повезло. Вовремя подвернулась соседка. Та только открыла несколько маленьких продуктовых магазинчиков в окрестностях, искала персонал.
Так она и поступила на работу. Практически сразу, как закрылся их комбинат. Пенсии не хватало, пришлось подрабатывать. Хотя она всю жизнь металась между двумя-тремя работами.
Дочка росла, муж болел. Потом похороны. Потом дочка вышла замуж, детей рожала. Каждая копейка была важной. Вроде и не жила. Круговорот работ, обязанностей и чувство долга.
Вечерами, после душа, стояла перед зеркалом над раковиной, чистила зубы и рассматривала своё лицо. Хорошо, что она постриглась.
Она худенькая, а со стрижкой стала казаться моложе. Хотя, кого она обманывает? Разве что саму себя. Ты можешь выглядеть как угодно – хорошо, привлекательно. Ты можешь смеяться и быть энергичной. Главное – глаза. С ними не договоришься. Глаза выдают, что на душе у тебя скребут кошки.
В ожидании весны перемыла окна в квартире. В санитарный день затеяла грандиозную уборку в «своём» магазинчике. Хозяйка удивилась. А она до стерильности отмыла даже затоптанный кафельный пол. Хотелось красоты и чистоты.
Она полюбила свою работу. Научилась пользоваться кассой и терминалом для оплаты карточками. Сумела разобраться с отчётностью. Никогда не думала, что сможет.
Как-то всегда она к себе относилась скептически. Стояла на производственной линии. Даже когда предлагали перейти мастером, не согласилась. Не хотела ответственности, конфликтов с подчинёнными и нервов по любому поводу.
Была серой и тихой мышкой. Волнений ей хватало и дома. Когда болел муж и росла дочка. После работы бежала убираться в чужих квартирах.
По утрам, в темноте, разносила газеты и письма. Тогда ещё выписывали газеты и писали письма. А потом муж умер, она постарела, комбинат закрылся, дочка вышла замуж.
И она оказалась внутри своей собственной жизни. И впервые растерялась, не понимая, что ей делать дальше. Так что вовремя подвернулся ей этот магазинчик.
А когда убирала в «санитарный день», представляла, что завтра, с утра, она откроется, внутри будет свежо и чисто, и её новый покупатель обязательно обратит на это внимание.
Он же обратил внимание на её новую причёску! И комплимент сделал: вы изменились и стали ещё красивее! Она даже перестала дышать на секунду. Ей давно никто не говорил, что она красивая. Может, вообще ей никто такого не говорил.
Потому что она и не была, и не чувствовала себя красавицей. Маленькая, щупленькая, и волосы перетянутые резиночкой. Когда стала седеть, начала закрашивать корни. Даже помадой не пользовалась. Какая уж тут красавица?
А вот он да, он был красив. Старше её, но подтянут, собранный, и глаза улыбаются. Наверное, недавно переехал. Она его раньше никогда не видела. Хотя живёт здесь уже лет 30.
Мужчина приходил в магазин каждый день, покупал то яблоки, то капусту, то корм для кошки. Так, по мелочёвке У неё многие отовариваются по мелочёвке. Закупая необходимое в больших супермаркетах или на рынке. А к ней забегали, когда надо было что-то докупить.
Она со всеми перекидывалась фразой-другой. Знала почти всегда, кто и за чем пожаловал – сигареты, пачка макарон, хлеб, кофе из аппарата за стойкой. Люди весьма предсказуемы не только в поступках, но и в покупках.
Вот и он, ежедневно переступая порог, покупал что-нибудь незначащее. Она даже подумала, что он ходит, чтобы её увидеть. Разговаривали тепло, улыбались друг другу. И она начала ждать его каждый день.
Мужчина приходил всегда сам. Может, жена болеет. Может, её у него нет. Ни о чём не спрашивала. А как спросишь? Постоянный покупатель, не более. Правда, нравится ей больше остальных.
Но это ж ничего не значит, правда? Ей 60 скоро, она уже и забыла, как это – чувствовать. А тут, посмотри, сердце стучит быстрее, когда его видит. Никогда такого не было. Никогда. Она бы запомнила.
В свой выходной, по дороге к дочке, заехала в магазин и купила себе нарядную кофточку за деньги, которые никогда бы раньше не разрешила себе потратить на такие пустяки.
А тут захотелось. И на следующий день надела на работу. Распахнув форменную куртку. Он заметил новую кофту. Было приятно, что он заметил и оценил. Кофточка ей и вправду шла. Васильковый цвет, хороший крой, приятная ткань.
А потом он перестал приходить. На третий день после его исчезновения она поняла, что надо его искать. А как?
Спросила у бабушек на лавочке. Спросила у мам, выгуливающих детей на площадке. Спросила у парня, с которым, она видела, мужчина несколько раз общался возле магазина. Никто не видел. Никто не знал.
Как же так? Был человек и нет человека? Она понимала, что поселился он здесь недавно. А откуда переехал, с кем жил, чем занимался – загадка.
С местными не общался, пиво на лавке не пил, в шахматы и домино во дворе не резался. Она затосковала, заметалась, не понимая, что ей делать дальше?
А что делать? Он ей никто. Просто пожилой мужчина, который понравился. Она даже не знает, есть у него семья? Кто он? Только имя – и всё. И он знает только её имя. Ну и ещё место работы, правда.
Она даже не опишет, как он выглядит. Обычный. Глаза, нос, губы, руки. Седой и рост выше среднего. Приятный. И человек хороший, судя по всему.
Каждый раз, когда открывалась дверь в магазине, она вскидывалась. И каждый раз это был не он.
Он появился так же внезапно, как и пропал. Когда она уже прождала целую вечность. И отчаялась его снова увидеть.
Я заболел, представляете? Сын приехал и забрал. После смерти жены у меня, кроме сына, никого нет. Простите, что я вас нагружаю своим, личным.
Две недели меня не было, а вроде вечность, да? Я скучал по вашему магазину. И по вам, чего греха таить.
Она стояла посреди магазина, где раскладывала крупы на полках, и улыбалась. Две недели – это не вечность, сказала. И почему-то добавила: у меня даже волосы не успели отрасти после последней стрижки.
Зоя Казанжи
Из сети
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.