Франц Шуберт

размещено в: Музыканты и композиторы | 0

31 января родился ФРАНЦ ПЕТЕР ШУБЕРТ (1797 — 1828) Великий австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке Автор около 600 вокальных композиций (на слова Шиллера, Гёте, Гейне и других), девяти симфоний, а также большого количества камерной и сольной фортепианной музыки.

Франц Пе́тер Шу́берт — австрийский композитор, один из основоположников романтизма в музыке, автор приблизительно 600 вокальных композиций, девяти симфоний, а также большого количества камерных и сольных фортепианных произведений. Википедия
Родился: 31 января 1797 г., Вена, Австрия
Умер: 19 ноября 1828 г. (31 год), Вена, Австрийская империя
Франц Шуберт.
 
Он прожил всего-навсего 31 год, и на его могиле известный поэт того времени Грильпарцер написал: «Здесь музыка похоронила не только богатое сокровище, но и несметные надежды».
 
За свою короткую жизнь (31 год) композитор написал 8 симфоний, 8 квартетов, 2 трио, 20 сонат для фортепьяно, 2 фантазии для фортепьяно, множество других произведений.
 
Такие прекрасные его песни, как, например, «Зимний путь», «Лесной царь», «Серенада», «Аве Мария», позволяют назвать Шуберта величайшим композитором-лириком XIX века. Франц Шуберт ушёл из жизни 19 ноября 1828 года.
Инет
 

ФРАНЦ ПЕТЕР ШУБЕРТ — родился 31 января 1797г.
Австрийский композитор, основоположник романтизма, творения Шуберта вошли в число известнейших музыкальных произведений.

Судьба отпустила слишком мало времени для жизни величайшего композитора, но и за свои неполные 32 года жизни, Франц написал великое множество музыкальных шедевров, которые до сегодняшнего дня покоряют и удивляют любителей классической музыки своим неповторим звучанием, чувственностью и разнообразием музыкальных жанров.

Ференц Лист, признанный одним из самых авторитетных представителей музыкального романтизма, писал, что Шуберт является «поэтичнейшим из музыкантов, которые когда-либо жили на свете».

Родиной великого композитора стала Австрия. Он родился недалеко от Вены, в её пригороде, зимой 1797 года, в самой обычной, небогатой, но дружной семье. Его родители Франц Теодор и Элизабет родили в браке 14 детей, но выжили только четверо, двое из них Франц и Фердинанд впоследствии посвятили себя музыке.

Элизабет работала поварихой, а Франц Теодор, отец будущего композитора, работал преподавателем приходской школы Лихтенталя, а всё свободное время семья посвящала музыке. Отец был непрофессиональным музыкантом-любителем. Он стал первым учителем музыки юного Франца, давая уроки игры на скрипке. Игнат, старший брат Франца обучил его игре на фортепиано.

Вечерами они устраивали музыкальные вечера, собирая своих друзей. Знакомые Шубертов любили бывать у них дома, наслаждаясь исполнением произведений этой музыкальной семьи.

В шесть лет мальчик пошел в школу, в которой преподавал его отец. В семилетнем возрасте родители стали замечать у ребёнка особую тягу к творчеству и музыкальные способности. Отец отдаёт его на обучение к капельмейстеру Лихтентальской церкви, для обучения игры на органе, немного позднее Франц стал заниматься вокалом с регентом церкви Хольцером.

Юный Франц обладал необыкновенно красивым голосом, и в 11 лет, венская придворная капелла принимает его «певчим мальчиком». Затем он зачисляется в школу-пансион Конвикт.

Его музыкальным наставником стал знаменитый Антонио Сальери, который кстати не стал брать за свои уроки плату. Он преподавал Францу контрапункт и композицию.
По вокалу Шуберту давал уроки генерал-бас Венцель Ружичка, который очень высоко оценил вокальные данные Франца сказав, что «учить его практически нечему, он все уже знает от Господа Бога».
Но вокальное исполнение было не основное чему обучался в школе юноша, он изучал произведения Йозефа Гайдна и Вольфганга Амадея Моцарта.
В оркестре школы он был второй скрипкой и смог познакомится с инструментальными произведениями этих гениальных композиторов, что называется «вживую».

А уже в 1810 году он начинает сочинять свою собственную музыку. За три последующие года он сочинил симфонию и оперу, несколько фортепианных песен и пьес. Точные науки и латынь давались юному гению непросто, к тому же у ребёнка стал ломаться голос. В связи с этим событием ему пришлось покинуть хор, а затем и саму школу. Франц возвращается домой и по наставлению своего родителя, который хотел, чтобы и он стал учителем, поступает в учительскую семинарию. В 1814 году Шуберт успешно её заканчивает и устраивается на работу в школу, в которой и преподаёт его отец.

Работа учителем не приносит ему удовлетворения, его мысли заняты только музыкой. Всё своё свободное время он посвящает сочинительству и изучению произведений Моцарта и Бетховена, творчество которого он боготворил до конца своих дней. В 1814 году Франц напишет оперу «Увеселительный замок сатаны» и церковную мессу «Фа мажор».

Франц Шуберт предпринимает попытку укрепиться в качестве композитора. Он пытается напечатать свои произведения, но издательства раз за разом отказывали ему в публикации. А в 1816 году он претендовал на должность капельмейстера в Лайбахе, но также получил отказ. Встреча с известным поэтом Францем фон Шобером приносит ему знакомство с исполнителем и обладателем баритона Иоганном Фоглем. Исполнение песен Фогелем на музыку Шуберта стали очень популярны. Музыка Франца Шуберта звучала практически в каждом салоне Вены. Франц аккомпанировал знаменитому певцу, но он не был виртуозным пианистом, и его игра на пианино не привлекала к себе должного внимания.

Шуберт полностью сосредоточился на сочинительстве, он просыпался ночью, чтобы записать мелодию, которую «услышал во сне». На встречах со своими друзьями он часто играет свои произведения, импровизирует. Его музыка покоряла сердца всех хоть раз слышал его игру. Все его знакомые становятся поклонниками его творчества.

В 1817 году Шуберт напишет к словам своего однофамильца Кристиана Шуберта музыку. Эту песню он назвал «Форель». Впоследствии она стала очень популярна и принесла ему хоть какую-то известность. Но стать знаменитым ему суждено будет только после написания баллады на слова Гёте «Лесной царь».

В 1818 году издательство наконец опубликует его «Erlafsee», но всё же до славы ему ещё предстоит долгий путь. Финансовое положение Франца было плачевно.
В этом же году он оставит работу в школе. Его родитель был крайне недоволен таким решением, и лишил своего хотя уже достаточно взрослого, но всё же ребёнка финансовой поддержки.

В это время он подружился с чиновником Иозефом фон Шпауном, музыкантом Антоном Хольцапфелем, поэтом Шобером и Майрхофером, художником Швиндом и Купельвизером и многими другими творческими людьми.
Зачастую именно они Францу помогали деньгами и давали ему кров.

Написанная Шубертом опера «Альфонсо и Эстрелла», которая очень нравилась композитору, и он считал её своей удачей, не обрела заслуженной популярности.
В 1822 году у него возникает проблема со здоровьем, которую к счастью ему удалось решить. Летом того же года он отправляется в Желиз, где начинает преподавать уроки музыки дочерям графа Иоганна Эстерхази.

В 1823 году его избирают почётным членом Штирийского и Линцского музыкальных союзов. Этот год подарит почитателям его таланта целый песенный цикл, который он назовёт «Прекрасная мельничиха» на слова поэта Вильгельма Мюллера. Романтическое произведение рассказывает о юноше, который отправляется за своим счастьем. Найдя свою возлюбленную, он понимает, что взаимности нет. Девушка выбрала в спутники себе другого, и чувство восторга от первой любви переходит в чувство горя и безысходности.

Сюжет этого вокального цикла отличает драматургический замысел композитора. Это не короткая песня, и для того чтобы донести до слушателя смысл этого произведения, певцы должны исполнять его целиком.

Франц продолжает трудиться, создавая и следующий цикл на тексты Мюллера «Зимний путь». Это произведение отличает пессимистический настрой автора, и позднее он скажет, что это детище не что иное как «венок жутких песен».

Вероятно, что неустроенность в быту и одиночество, наложили отпечаток и на его творчество. Композитор был беден, он переезжал с место на место, зачастую ему приходилось селится на чердаках. Свои творения он вынужден был писать на обрывках бумаги. Собственно, кроме его таланта у него не было ничего. В это время Франц написал: «Что будет со мной… мне, пожалуй, придется на старости, как гетевскому арфисту, ходить из двери в дверь и просить подаяния на хлеб».

Но удача всё же улыбнулась ему, в 1828 году 26 марта он даёт свой единственный авторский концерт. Это был триумф. Его произведения имели грандиозный успех, зрители рукоплескали молодому композитору. За своё выступление Шуберт получил 800 гульденов, и приобрёл себе рояль.

В его творчестве преобладала музыка, написанная для голоса и фортепиано, попросту говоря песни.
Таких произведений насчитывается более 600. Композитор сам называл их песнями либо романсами, реже балладами. Длительность такого произведения не превышала как правило 5 минут. Но были у автора и «артефакты», по времени исполнения их можно сравнить с операми или кантатами. К ним можно отнести его знаменитого «Ныряльщика», которая длится целых 25 минут и балладу «Адельвольд и Эмма» с продолжительность в 28 минут.

Франц Шуберт имел такую особенность как модернизировать свои произведения. «Лесной царь» к примеру, имеет целых четыре редакции, а «Форель» — пять. Франц мог адаптировать написанную песню, например, под голос исполняемого её певца. Многие песни не связанны между собой смыслом, но есть в его творчестве и целые циклы, которые исполнялись целиком. К ним относятся «Прекрасная мельничиха», «Лебединая песня», «Зимний путь».

Наследие, которое он оставил своим потомкам очень разнообразно по жанрам.
Франц Шуберт написал 9 симфоний, более 25-ти камерно- инструментальных произведений, 23 сонаты, много пьес и 10 опер и более 600 песенных композиций.

Так же он писал и церковную музыку, им создано 6 месс и произведения для хора.

При жизни композитора, да и после его кончины он признавался только как автор известных песенных сочинений. Его называли «королём песни». И только в XIX знатоки классической музыка стали изучать его творчество, и осмысление его достижений дало им понятие о таланте и масштабе написанных им произведений. Франц Шуберт вознёс песню на высокий уровень по значимости с другими музыкальными жанрами. Отражаемые поэтические образы в его произведениях, охватывают почти всю историю немецкой и австрийкой поэзии.

Так же нужно отметить и его вклад в формировании нового пути для фортепьянной, камерной и симфонической музыки. У Шуберта своё личное музыкальное мышление, которое значительно отличалось от господствовавшего и бесконечно любимого им Бетховена. При жизни произведения Франца издавалось очень мало. И после смерти композитора осталась масса неизданных рукописей.

Сразу после кончины были опубликованы небольшие произведения, а объемные труды всё так же хранились в шкафах в разных местах у его друзей и издателей. Даже самые близкие люди не знали сколько он написал всего, и где находятся все эти работы.
В 1838 году, Роберт Шуман отыскал рукопись «Большой симфонии». Забрав её с собой в Лейпциг, он дал ей жизнь. Публика услышала великое творение в исполнении Феликса Мендельсона.

Но самый большой вклад в розыске его произведений внесли Джордж Гроув и Артур Салливан. В 1867 году они разыскали семь симфоний, несколько опер и месс, огромное количество песен и фрагментов пьес.

Начиная с 1830 года и по 1873 год, Ференц Лист сделал аранжировки и транскрибировал большое количество произведений Шуберта, основная часть которых были песенные композиции. В 1897 году издаётся собрание сочинений композитора, Иоганнес Брамс стал главным редактором этого издания.

О личной жизни у великого композитора известно очень мало. Его природная застенчивость и робость не позволяли ему обзавестись дамой сердца. Да и материальное положение Франца было не столь привлекательно для создания семьи.

Он был единожды влюблён в девушку по имени Тереза Горб. Но молодая особа предпочла ему более состоятельного жениха. С ней он познакомился в церкви, когда он пел в церковном хоре. Его поразила не столь привлекательная внешность Терезы, сколь её необыкновенное и трепетное умение слушать пение церковного хора. Ему нравилось любоваться лицом девушки, которое абсолютно преображалось с первыми нотами исполнителей хора. Подробности его более поздних годов жизни неизвестны.

Франц Шуберт умер 19 ноября 1828 года, от брюшного тифа. Композитор не дожил до своего 32-летия. Он был похоронен на Виргинском кладбище — это было его последние желание. Он хотел быть погребён рядом со своим кумиром Бетховеном, который скончался за год до его смерти.

На его надгробии выгравирована надпись: «Музыка похоронила здесь прекрасное сокровище, но ещё более прекрасные надежды. Здесь покоится Франц Шуберт». В 1888 году прах его и Бетховена был перезахоронен на Центральное кладбище в Вене.

Художник Юлиус Шмидт – Вечер Шуберта в венском салоне
Рейтинг
5 из 5 звезд. 1 голосов.
Поделиться с друзьями:

Сергей Борисович Пушкин, праправнук А. С. Пушкина

размещено в: Пушкин с нами | 0

Генетика гениальности…

Сергей Борисович Пушкин, праправнук А. С. Пушкина.

17-летний Сергей из 10 класса ушел в авиационное училище, после окончания которого служил механиком-мотористом, обслуживая самолеты-штурмовки «Ил-2» и истребители.

Много лет работал во Всесоюзном научно-исследовательском институте физико-технических и радиотехнических измерений.

Он – лауреат Государственной премии, один из авторов первых в Советском Союзе атомных часов. У него более 150 опубликованных в России и за рубежом научных трудов, переведенных на многие языки мира.

Занимаясь проблемами сверхточных измерений частоты времени, С.Б. Пушкин стал главным конструктором первых в Советском Союзе сверхточных квантовых (атомных) часов.

Будучи одним из руководителей Института метрологии, времени и пространства, Сергей Борисович более 30 лет был одновременно и бессменным хранителем своих уникальных часов.

«Часы Пушкина» — Государственный первичный эталон времени и частоты (ГЭВЧ СССР) — до сих пор являются одними из точнейших часов Земли. Если им не делать сверки, то за 500 000 лет они смогут опоздать всего лишь на секунду!..

Сергей Борисович Пушкин ушел из жизни 9 июля 2015 года в Москве. Сергей Борисович Пушкин, праправнук А. С. Пушкина. 1949 г.

Поделилась Ирина Шубина-Румянцева

Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями:

Мария и Виталий Соломины

размещено в: Истории Любви | 0

Из воспоминаний Марии Соломиной о Виталии Соломине:
– Мы расписались через год после знакомства. Пришли в загс в моем родном Питере, нас сразу зарегистрировали, без свидетелей. Из загса я поехала в институт, а Виталий вечером укатил в Москву – на спектакль.
Быт был спартанский.
Своего жилья не было, общались в основном по междугороднему телефону. А встречались по праздникам – в лучших гостиницах Москвы. Потом Виталию дали комнату в классической московской коммуналке, с соседом-алкашом, у которого регулярно случались приступы белой горячки. Но быт нас не тяготил, наоборот, все было весело.


– А как же романтика ухаживаний с роскошными букетами, о чем мечтает каждая девушка?
– Виталий красиво ухаживал. Помню, я была на съемках в Одессе. И вдруг мне навстречу по Дерибасовской идет Соломин.
Я не могу поверить своим глазам, ведь он снимается в Чите! Но у него выдалось два свободных дня, и он прилетел ко мне через всю страну.
В день нашей свадьбы, 28 октября, Виталий всегда дарил мне огромные букеты.
Я утром просыпалась, а в комнате обязательно стояли роскошные белые хризантемы.
– Звездный муж был против вашей актерской карьеры?
– Когда Виталий делал мне предложение, он поставил условие: я не буду заниматься актерской профессией.

Я согласилась без сожаления. Снявшись у Тодоровского, я не заболела кино. Правда, когда режиссер Масленников предложил мне роль в «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона», Виталий идею поддержал.

– Вы стали послушной женой?

– По-другому было невозможно. У Соломина был сложный и бескомпромиссный характер. В жизни он – полная противоположность своему герою из «Зимней вишни».

Не любил выяснять отношения, был из породы молчунов. На людях веселился, шутил, казался душой компании.  А дома часто бывал скуп на слова, погружен в себя. Я не лезла с расспросами.

Виталий – нетипичный актер, работая в театре, не тянул одеяло на себя, не позерствовал. Он был очень обязательным человеком, не любил болтунов и часто бывал негибким по отношению к другим, не таким педантичным, как он, людям. Из-за этого у некоторых актеров, с ним работавших, складывалось впечатление, что у Виталия тяжелый характер. А мне с ним было легко.

– Как распределялись роли в семье Соломиных?
– Зарабатывать деньги, устраивать быт считалось его обязанностью. А моей – сделать так, чтобы всем членам семьи дома было хорошо. У нас был домострой, но по обоюдному согласию. Виталий выполнял любую мужскую работу, мог и кран починить, как заправский слесарь, и электропроводку… Первую мебель в доме он сколотил своими руками, еще когда мы жили в коммуналке.
– Виталий предчувствовал свою смерть?
– Однажды он сказал, что завидует Андрею Миронову, который умер на сцене. Будто накликал беду.
Он смолоду страдал из-за повышенного давления. Часто измерял давление дома – до сих пор в ушах гнетущий звук тонометра – глотал таблетку и уходил на работу.
В последнее время Виталий с удовольствием занимался режиссурой, преподавал во ВГИКе, играл много и не только у себя в Малом. С одной стороны, нужны были деньги: мы строили дачу, младшая дочь училась на платном факультете МГУ. С другой – он, как и большинство актеров, был жадным до работы.
– Судьбу Миронова он почти повторил…
– В день, когда на спектакле «Свадьба Кречинского» у него случился инсульт, еще на репетиции Виталий сказал: «Впереди – спектакль, а я так устал, будто отыграл его целиком».
Никто не придал серьезного значения этим словам: бывало, что на сцене Виталию становилось плохо. Но в антракте медики ему делали укол, и он доигрывал пьесу.
Его сразил удар в первом акте. Коллеги не поняли, что происходит. Им показалось, что Виталий пьян, у него заплетался язык.
А у него парализовало левую руку и ногу, но доиграть акт как-то сумел.
Когда опустили занавес, он потерял сознание. Началась паника, кто-то из зрителей оказался врачом, стал давать советы, куда ехать, как реанимировать.
В результате отвезли не в ту больницу, куда следовало, после пришлось транспортировать в Склиф.
Виталий лежал в том же отделении, где сейчас Караченцов. Там же ему и операцию делали.
Я хорошо понимаю нынешнее состояние жены Николая, Людмилы Поргиной, – я три года назад переживала подобные чувства.
Я трижды ездила во Владимир, молилась о выздоровлении Виталия у чудотворной иконы.
В день, когда мужу делали операцию, я пошла в храм, просила только, чтобы Виталий остался жив.
Ко мне подошел священник, сказал важные слова. Ни один психотерапевт так не утешит, как православный священник.
– У вас нет ощущения, что Виталий все равно рядом с вами?
– Он приходит в снах. Сны очень реальны. Первое время после его смерти я ждала ночи, чтобы встретиться с мужем.
Когда уходит дорогой человек, меняется не только сама жизнь, но и многие ценности и ориентиры.
Мы с Виталием мечтали построить дачу, чтобы жить за городом, чтобы у него была мастерская – он очень хотел приохотить внуков к мужскому занятию, к ремеслу.
Учил старшего внука строгать, пилить, ловить рыбу особым способом, которым сам ловил в детстве на родине, в Забайкалье. Но после его смерти дача стала никому не нужна.
Ушло главное – интерес и радость жизни, светлое восприятие мира.
Жизнь стала движением по инерции.

Из сети

Рейтинг
0 из 5 звезд. 0 голосов.
Поделиться с друзьями:

Ландыш серебристый. Автор: Лина Sвами

размещено в: Такая разная жизнь | 0

Ландыш серебристый

Лиличка, «ландыш серебристый» (так называл ее муж Олег), кралась в кухню, ненавидя скрипящие, старые половицы. Вошла. В темноте, вынула из шкафчика бутыль с духмяным подсолнечным маслом. Налила в чайную чашку, чтоб наверняка не пролить. Чуть присыпала солью и окунула в это наслаждение заготовленный ломоть хлеба. Мм-мм.

Вспыхнул свет. В дверях кухни образовалась свекровь Генриетта Алексеевна. Ее мать была немкой — отсюда столь замороченное имя. «Ну что ж ты все жрешь и жрешь, ландыш наш серебристый? Сама раздалась и детей раскармливаешь. Как рожать будешь?»- незлобно заворчала свекровь худая, как щепка.

Лиля хихикнула, запихнув в рот последний кусочек. Генриетта, отправила ее спать, пообещав кухню закрыть на замок до самых родов: «Будешь тем, что в огороде выросло питаться.» Сама, воровато оглянувшись, достала из тайничка антистресс-сигареты и вышла в летнюю ночь.

Женщину раздирала тревога, даря бессонницу. Только-только она, благодаря появлению в доме невестки — смешной неумехе Лиличке, заново научилась улыбаться, дышать, как вновь подтянулись темные тучи. Генриетта подняла глаза к чернильному небу.

Не просила, задавала требовательный вопрос:»Ну неужели мало моей горечи и потери? Зачем, зачем готовишь испытание этой ни в чем не виноватой девочке да и моему сыну? А если он не устоит? На грех меня великий толкаешь, Господи! Ведь если не устоит Олежка — и от него отрекусь. Не допусти!»

Лилька пробралась мужу под бок. Специально завозилась, чтобы очнулся от сна, обнял. «Маслицем пахнет. Мать застукала?» — сонно спросил Олег.

«Ага. Скажи, что нас любишь.»- Лиля придвинулась совсем близко и ее близнецы забарабанили четырьмя ножками в бок отца. Он, наверное со сна, подтвердил свое чувство коротко:»Ага. Спите.»

И отодвинулся, беспокоясь о беременном животе жены. Лиля и два детеныша в ней были теми канатами, которые должны были ему помочь не предать мать вслед за отцом. Только бы не не оборвались, превратившись в нити.

«Ландыш серебристый! Удержи, привяжи, отбей память, не дай разгореться затухающему костру в сердце, умоляю.»- вот что ответил Олег мысленно Лиличке на ее просьбу подтвердить любовь.

Лиля и Олег познакомились в Москве. Она последние деньки гостила у родственников, а он, в который раз не поступил в литературный институт. А ведь публиковался в местной газете у себя в старинном городе Кинешме — рассказики, стихи. Преподавал в школе литературу и русский, но мечтал стать известным писателем. Не диплом превращает в мастера слова, но с ним, казалось, солиднее.

Ему почему-то сразу глянулась эта девочка с чуть раскосыми прозрачными глазами, неудачной стрижкой у которой не получилось стать сессоном. Голос такой… серебристый и духи с ноткой ландыша. Произнеслось:»Ландыш серебристый.» Так им и стала. Неделя не прошла, а Олег по глазам понял:»Девчушка в него влюбилась.»

Взаимности не было, но девятнадцатилетняя Лиля стала первой девушкой, которая не вызывала в нем отторжения. Нравилось сжимать ее тонкие пальцы и касаться губами прохладной щеки.

«А может и сладится? Бывалые мужики говорят, что через год-другой все жены становятся одинаковыми.» Забудет ту, полюбив эту. Разве так не случается?

Так эти двое стали супругами. После свадьбы и путешествия по Золотому кольцу, приехали в дом Генриетты. Лиля, напичканная страшилками про свекровок-монстров, предстала перед Генриеттой с опаской.

Но та, оказавшись свекровью неправильной, приняла невестку лояльно. Сына Генриетта любила безумно, но без фанатичного эгоизма. Немного сама пофигичная к бытовым вопросам, она легко приняла вторую хозяйку на кухне. И стала к ней обращаться, как сын — «ландыш наш серебристый.» Лиличка быстро прижилась на новом месте.

Иногда ей казалось, что Генриетта Алексеевна к ней за что-то испытывает благодарность. И к известию, что скоро в доме появятся внуки — сразу двое, женщина отнеслась очень благосклонно. Сказала:»Вот и хорошо. Брак укрепится.» Фраза задела юную жену: укрепляют то, что вот вот развалится! А у них с Олегом любовь. Но промолчала.

…. Мечту сына стать писателем, Генриетта не поддерживала:»Ну подумаешь, лучшие сочинения в школе! Ты получи земную профессию, а потом иди хоть в трубочисты.» Олег, закончив школу, послушно отправился учиться в пединститут. Профессия учителя русского языка и литературы не могла помешать будущему творцу.

Пока учился — родители разбежались. Вернее отец переехал на соседнюю улицу к женщине старше себя на пять лет. Олег вернулся домой с красным дипломом, но вместо праздника его ожидал траур. В лице исхудавшей матери. Она пила успокоительные таблетки, выписанные неврологом и почти все время спала.

«Он не просто ушел. Я бы поняла — так бывает. Заявил, что никогда меня не любил. Просто пережидал сердечную тоску рядом!» — выговорив это, мать, всегда такая сдержанная на слезы, заплакала.

Олег привык, что папа, трезвый, работящий человек, живет с ними по соседски. После откровений матери, понял, что тот выжидал, жил надеждой, что когда-нибудь его судьба опомнится и повернет куда следует.

До встречи с Генриеттой Павел (будущий отец Олега), отслужив в армии познакомился с девушкой. Ей было 25 лет, а ему — 20. Не остановило, как и то, что Галина оказалась замужем. Муж был военным, условия жизни в воинской части Галю утомили и она прикатила надолго к родителям. Благо, что не работала и детей у нее еще не случилось.

Роман был страстным, но тайным. Полгода спустя за Галиной приехал муж. Уехала, не попрощавшись. Потосковал да и женился на Генриетте. Родился сын Олег. Павел ощущал себя замороженным и ничего не мог с собой поделать.

И вдруг великое счастье. Для него. Галина вернулась в родной город с дочерью, разведенная. Зажила с матерью на соседней улице. Она постарела, пополнела, но Павел потерял голову, как в 20 лет.

Без лишних разговоров подал на развод. Олег доучивался на последнем курсе и от него эту новость скрывали. Быть может, он бы рукой махнул — близких отношений с отцом у него не было. Но вид страдающей от моральной пощечины матери, вызвал в нем бурю неприязни к папаше. Он с ним встретился и едва не случилась драка. После этого сын с отцом не виделись.

Олег преподавал в школе. Занимался творчеством, готовился поступать в литературный институт. Первая попытка провалилась. Он шел с вокзала в грустных думах и столкнулся с незнакомой девушкой. И словно разряд электричества пронзил обоих. Ее звали Рина. Что в ней такого, Олег не понимал — черноволосая, большой рот, глаза с тяжеловатыми веками, нос с горбинкой. Но был бы художник — только ее бы и рисовал.

Ужас открылся, когда подошли к дому девушки. К тому самому, где проживал его отец-предатель. Дом был бревенчатый, похожий на тот, в котором остался Олег с матерью. Рина потянула его внутрь, сказав, что родители уехали на юбилей к родне и будут лишь завтра. Это стало некоторым облегчением.

Молодой мужчина с интересом осмотрелся. Мебель старенькая, но уютно. Бежевые шторы и такой же абажур. В тон к ним большой плюшевый диван шоколадного цвета. На стене два фото — портрета: юная Рина с прической, как у Одри Хепберн и какая-то тетка с мелкой химией и цепким взглядом.

«Это мама «до и после,»- сказала девушка. Олег не понял и Рина пояснила : «До жизненных разочарований и после них. Вступившая в возраст зрелости, в общем. Но, знаешь, после развода с отцом она моментально получила приглашение выйти замуж. Я за нее рада. Дядя Паша веселый и добрый, а мой отец ей изменял.»

Пили чай из коричневых керамических чашек, а в голове Олега пульсировало:»Веселый и добрый. Моментально вышла замуж…»

Ему было смертельно обидно за себя и за мать. А еще он не понимал, как быть с Риной — самой лучшей и одновременно не подходящей девушкой на свете.

Какое-то время их встречи были возможны. Они договаривались встретиться в парке или у кинотеатра, а провожая Олег прощался на некотором расстоянии от дома Рины. Глупо, конечно. Их раскрыл отец. Вышел и прокричал весело:»Ринуля, почему ты приятеля своего не ведешь знакомиться? Нам это будет весьма интересно с мамой.»

Фраза требовала от Олега развернуться и сбежать пока кулак не пошел в ход. Тон и слова выдавали счастье и довольство отца, которому сроду не было «интересно,» что там происходит у сына и жены Генриетты. Но вести себя несдержанным мальчишкой ему, взрослому человеку, к тому же учителю, не полагалось.

Они даже поздоровались за руку. А потом вошли в дом. «Мой сын, » — представил Олега отец невысокой, чернявой женщине. В его лице читалась растерянность, но и радость. Он явно здесь ощущал себя хозяином. В нем будто ослабла, наконец, пружина, которая в первой, родной, семье не давала испытывать комфорт.

А вот Галина смотрела цепким, как на портрете взглядом. Лишь минуту спустя, растянула большой рот притворной улыбкой.

Захлопотала с ужином, но Олег опомнился и простился. Домой пошел длинной дорогой. Голова горела мыслями:»Что я среди этих двух гадов делал? Рина, конечно, не в счет. Нужно поговорить с мамой. Повиниться, все объяснить. Она не зануда, поймет.»

«Понять» Генриетте предстояло, ох, как много. Она казалась спокойной до последнего слова Олега. Встала и, впервые при нем закурив, усмехнулась:»А славно получится! Буду жить в одном доме с дочерью вечной любви твоего папаши, а по праздникам печь пироги для них обоих. Так, Олежка?»

И столько было боли в ее голосе, изломе тонких бровей, бездонных синих глазах, что Олег отшатнулся. Вариант:»Мы можем и не жить с тобой в одном доме!» — не выговорился.

Мать, пока он оставался в счастливом неведении, по дороге к диплому, провела месяц в дневном стационаре ПНД. Ничего «особенного» — депрессивная бессонница, забывчивость, что нужно есть, ходить на работу… жить.

Нет, он не может своими руками вернуть ее к этому. Любой бы свихнулся от такого двойного предательства: мать с дочерью посягнули на мужа и сына одной и той же женщины.

Олег расстался с Риной. Она не понимала, поскольку сама не стояла на краю обрыва:»Но это же наша жизнь и любовь. При чем здесь родители? Сколько людей расстаются и сохраняют дружеские отношения?»

В случае его матери это не просматривалось. Олег поставил точку. Уехал в Москву поступать в литературный. Успех стал бы для него спасением. Но оно пришло с другой стороны. Олег встретил Лилю и разрешил себе подумать, что сможет быть счастлив без Рины.

И так какое-то время было. Нежная, милая Лиля, казалось, его излечила. Особенно, когда после свадьбы стало известно, что скоро их станет… четверо, не считая будущей бабушки — Генриетты.

Вот она жила дурным предчувствием. И вроде Лилька ходила счастливым колобком по комнатам, и Олег знал лишь дом да работу. Вдвоем с Лилей сотворили детскую и потихоньку закупали приданное…

Олег торопился домой с педсовета. Знакомый голос окликнул. Рина! «Олежка, я попрощаться. Решила податься в Москву. Сейчас настоящая жизнь там! Сниму квартиру. Моя профессия — парикмахер, позволяет…»

Он прервал ее поцелуем. И она не уехала, а начались встречи. Тайные. У кого-то из друзей на квартире, в кинотеатре на последнем сеансе.

Лиля ни сном, ни духом — рожать уж вот-вот, не догадывалась. А Генриетта, душой материнской все «прочитала» про сына. Вечером вызвала в сад, пока невестка накрывала стол для ужина.

«Что ты творишь, Олежек? Почему тебя так тянет к этой чернявой вороне?!»

Он не знал. Смотрел на мокрое лицо матери — капли дождя или слезы? Лиля открыла окно, серебристым голосом кликнула ужинать. Генриетта побоялась, что ее осенним ветерком прохватит и заспешила в дом. Через несколько дней родились Динка и Димка.

Олег казался счастливым. Украшал детскую шарами, притащил два больших вазона, чтобы в день выписки Лили, наполнить живыми цветами. «А может ничего, обойдется?»- засветилась в сердце Генриетты надежда.

Не обошлось. Олег о своем уходе объявил через год. Его дети уже самостоятельно осваивали территорию дома, торопились ему навстречу с радостным:»Па!»

Это было трогательно, но не удержало. Лиля ничего не понимала — ее судьба берегла до сих пор от ненужных открытий. А Генриетта жестко сказала:»Дверь, Олег, откроется в одну сторону. Предателей не прощают.»

Сын кивнул грустно:»Помню, мама. Мы уедем в Москву. Так лучше для всех. Даже для малышни — будут высылать на них ощутимые, по местным меркам, алименты.»

Понимал, что не то и не так говорит. Надо упасть перед ними всеми на колени, а может даже остаться. Олега мучила дилемма:»Что страшнее, неправильнее — себя предавать или других?»

Вот отец прожил с матерью всю свою молодость (положим, вынужденно — Галина была далеко), но кто от этого стал счастливее? Он жил сам по себе. Мать говорила:»У отца такой характер — сдержанный.» Может даже сама верила в это.

А он просто жил в тюрьме и вел себя соответственно. Приспосабливался. Нет, Олег на такое не подписывался. Помня «ошибку» отца, не признался жене, что не любил ее никогда. Сказал, что встретил другую.

«А знаете, Генриетта Алексеевна, я только сейчас поняла: Олег никогда не говорил мне о любви. Кивал : ага, конечно. Но «люблю» — никогда! — ломким голосом произнесла Лиля, когда за бывшим закрылась дверь. Она села на пол, подтянув коленки к подбородку, глаза сухие. Это очень плохо — боль без выхода костенеет камнем.

Генриетта присела рядом. Обняла крепко:»Ничего. Мы справимся. У нас прекрасные дети. Я еще замуж тебя выдам, ландыш ты мой серебристый!»

Лиля дернулась, взгляд жесткий:»Никогда не называйте меня так, Генриетта Алексеевна!» И, наконец, заплакала. Несколько месяцев спустя, после развода за ней, из Иванова, приехали разгневанные родители.

К их удивлению и недовольству, Лиля осталась со свекровью. Папа с мамой вели себя повелительно, упрекая дочь за то, что наспех выскочила замуж, а теперь у нее на руках аж двое детей!

Генриетта Алексеевна же стала ей старшей подругой и заботливой матерью. Кто бы мог подумать такое о свекрови! И дом ее, с садом, для ребятишек подходил куда лучше двухкомнатной хрущобы родителей.

…Время не шло, летело. Разное. Чаще трудное. С большими переменами. Генриетта Алексеевна, работавшая много лет заведующей секцией в промтоварном магазине, теперь трудилась на хозяина в отделе женской одежды. Лиля, повар по специальности, зарабатывала в частном ресторанчике. Дина и Дима стали школьниками.

Только раз за все годы Олег позвонил матери. Сообщил, что у нее родилась еще одна внучка. Генриетта твердо выговорила:»Мои внуки со мной. Других я не знаю.»

Для нее было странным, что Лиля откликается на звонки предателя мужа и дает отчет о Диме и Дине.

«Неужели забыла, как он тебя с младенцами на руках бросил? Ведь не все алиментами измеряется,»- попеняла она невестке.

Лиля, уже вполне взрослая женщина отвечала:»Не беспамятная я, Генриетта Алексеевна. Но для меня война закончилась, когда случился развод.

Проигравшей я себя не считаю. Жизнь с уходом Олега не закончилась — много чести. Отвергать его, как вы это делаете, значит показывать, что боль во мне до сих пор жива, но этого нет. Детям моим он отец, хоть и далекий, а личных чувств я к нему не испытываю.»

«Вот тебе и ландыш серебристый — тонкий, нежный. Да она помудрее меня, дуры, будет. И то правда — с Павлом душу рвала, чуть копыта не откинула, а стоило ли? Что уж я так от любви захлебывалась? Нет. Уж давно сама, кроме привычки ничего не испытывала. Да и замуж вышла потому, что других претендентов не было, а он надежным казался. Теперь с сыном оборону держу.

А нужно просто жить. Солнце светит. Небо синее. Лиличка, Димка с Динкой — ландыши мои серебристые рядом дышут. Хорошо!» — вот такие неожиданные размышления пришли к Генриетте Алексеевне. А еще она подумала, что неплохо бы хоть фотографию «московской» внучки увидеть. Что там за чудо сотворилось?

Лина Sвами

Рейтинг
5 из 5 звезд. 1 голосов.
Поделиться с друзьями: