Кузькина мать

На первом этаже жила большая шумная семья Кузьминых, в которой детей было чуть ли не сто человек!

— И как можно запомнить все их имена? — шептались между собой близняшки Юля и Маша, и первая из них непременно добавляла, подражая скрипучему голосу старушки из квартиры напротив, — Ужас, что за дети!

На самом деле детей было не сто, и даже не десять, всего пятеро. И «ужасом» они не были, просто шумные и быстро бегающие. Плюс родители, крикливые, но бесконечно любящие своих отпрысков и стоящие за них горой. За это, да еще за некоторое внешнее сходство с Никитой Сергеевичем Хрущёвым, мамашу Кузьмину все вокруг называли просто – Кузькина мать.

Ни одного Кузьмы у них не было, но прозвище «Кузя» было словно переходящим, от старших к младшим. Даже единственную дочку в детском саду и школе тоже частенько называли Кузей, так уж вышло. Впрочем, речь вовсе не о ней, а как раз о тем самых близняшках Юле и Маше, которым повезло (или не повезло?) жить на третьем этаже того самого подъезда, где жила со своим семейством Кузькина мать.

Девочки росли совершенно разными, но это и немудрено. Родители поделили их, Юля была мамина дочка, а Маша – совершенно папина. Юля играла в куклы, Маша требовала купить ей самосвал с откидывающимся кузовом, Юля любила историю и литературу. Маше учителя предрекали техническую стезю. Между собой сёстры дружили, всегда стояли горой, частенько подменяли друг дружку на экзаменах. В одиннадцатом классе это стало сложнее, потому что Юля из блондинки превратилась в рыжую, а Маша выкрасилась в радикальный чёрный.

После школы пути сестёр разошлись, Юля выбрала факультет иностранных языков, а, вот, Маша…

Поступать в университет девушка не стала, хотя в школе училась хорошо и, как уже говорила, учителя отмечали её способности к техническим наукам. Документы подала в профессиональный лицей, раньше это было ПТУ № 11, а сейчас Якутский автодорожный техникум. Специальность называлась «мастер по обслуживанию и ремонту автомобилей».

Надо ли говорить, что других девочек на курсе не было? Конечно, повышенное внимание со стороны парней было обеспечено. Впрочем, девушка и без того была весьма симпатичная, да и мозги имелись. Она быстро сумела поставить себя так, что однокурсники приняли её за своего парня, звали в свои компании, руки не распускали, на занятиях, если что тяжелое поднять – охотно помогали.

Её мать Марина жаловалась сестре Ольге:

— От неё вечно бензином несет, как от какого-то работяги! Разве это девочка?!

Бензином от Маши действительно несло. Отец по случаю выбора профессии дочки отдал ей гараж, в котором она обнаружила кое-что необычное. Нет, она, конечно, всегда знала о старом дедовом мотоцикле, стоящем в дальнем углу, но отец говорил, что он давно уже не рабочий, и времени на него тратить не стоит. Когда же гараж перешел во владение Маши, она через пару недель добралась и до мотоцикла. Каково же было её удивление, когда поняла, что за сокровище ей досталось: настоящий Харли-Дэвидсон, пусть и сорок какого-то года. Я не разбираюсь в мотоциклах, могу что-то напутать, но только не марку: Маша рассказывала о находке всем и вся, загорелась его восстановить. С тех пор она всё свободное время проводила в гараже, вот и пахла бензином (или керосином, в чём она там отмачивала всякие запчасти, не знаю точно).

С соседями Кузьмиными Маша не общалась, даже в детстве, предпочитая играть с сестрой. Да и не было у тех ровесников сёстрам, два брата были старше на пять и шесть лет, и два брата младше на три и четыре года. И девочка тоже как-то не совпала, уж не знаю, младше она была или старше, в общем не суть важно. А важно то, что один из старших мальчиков, Афанасий, вдруг заинтересовался и Машей, и её мотоциклом. Как бы случайно он стал постоянно попадаться девушке на глаза, здоровался, интересовался делами, спрашивал:

— А что, Машенька, когда закончите работу, прокатите меня на своём байке?

Маше он категорично не нравился: худой, даже тощий, бледный, мать любя называла сына «глистой в скафандре».

— Да на него без слёз и не взглянешь! Как говорит наша мама, такого только «прижать к груди и плакать». А всё туда же, в кавалеры набивается! – Маша возмущённо пожаловалась Юле, но та толкнула её локтем в бок.

— И что это, кто тут плакать вздумал по моему сыночку? – голос Кузькиной матери раздался из-за спины так неожиданно, что Маша подпрыгнула, — Ты на себя посмотри, пацан пацаном, какие тебе кавалеры-то!

Женщина развернулась на 180 градусов и зашагала в подъезд. Юля схватилась за покрасневшие щёки:

— Ой, как неудобно получилось-то!

— А вот не надо подслушивать! – резче, чем нужно, ответила Маша, — Я Афоньке и в лицо об этом говорю, так что ничего.

Вроде незначительный конфликт, а вот поди же! Маша пробегала мимо квартиры Кузьминых быстрее ветра, не желая встречаться ни с незадачливым поклонником, ни, тем более, с его бешеной мамашей. А та видимо провела профилактическую беседу с сыном, и он перестал оказывать Маше знаки внимания. При встречах сухо кивал головой и быстро проходил мимо, о делах не спрашивал и прокатить больше не просил. Маша перекрестилась:

— Вот и славненько!

Вскоре Маша познакомилась с Пашкой, у них быстро завертелся роман. Они даже планировали съехаться и снять вместе квартиру, но в дело вмешался Его величество случай.

Началось с того, что Пашка решил участвовать в ледовых гонках. Для этого он сделал полный апгрейд своей «шестерки», а для пущего эффекта сделал что-то такое, что при любой остановке машину резко разворачивало.

Сразу скажу, что я полный профан в этом, что-то он блокировал, мне Коля (муж) три раза повторил, что именно, а я всё время забываю. Переспрашивать четвертый раз не стала, думаю, эти технические заморочки не обязательно расписывать.

Маша же это момент как-то упустила, вечером нужно было куда-то срочно съездить, и она взяла Пашкину машину. На первом же повороте машину занесло, она улетела в кювет, девушка чудом осталась жива. Переломало её конкретно, но ещё больше ударило то, что Пашке было не до неё:

— У меня соревнования на носу, а ты мне такую свинью подложила! Дура!

Хорошо, родители в этот момент пришли, выставили несостоявшегося зятя из палаты.

Навещали Машу только сестра и родители (брат жил не в Якутске). Приятели первое время приходили, но вскоре перестали, что им за дело до больной девчонки, когда рядом такая интересная жизнь!

А в один из дней дверь палаты отворилась. Нет, это не был Афоня, как вы бы могли подумать, отнюдь. Это оказалась соседка, Кузькина мать. Она вытащила какие-то пакетики, сверточки, баночки:

— Вот, холодца наварила, для костей полезно. И ещё печенки пожарила, а то ты совсем бледная, в гроб и то краше кладут. Завтра ещё приду, чего тебе хочется? Может, пирог испечь?

Маша, как сумела, натянула на голову одеяло:

— Зачем вы? Не нужно…

— Как это, «не нужно»? Очень даже нужно! Я тебя быстро на ноги поставлю, бегать будешь.

— Бегать? – у Маши всё болело и мысль о беге показалась абсурдной, — Думаете, смогу?

— Да куда ж ты денешься? – громко захохотала Кузькина мать, — Я тебя так достану, что побежишь от меня, сверкая пятками.

И уже уходя, она вдруг серьезно сказала:

— Афонька там весь извёлся. Можно ему тебя навестить?

Спустя три года

…Роды были стремительными. Когда ей показали сердитого красного мальчика с торчащими во все стороны волосами, Маша вдруг засмеялась. Акушерка посмотрела на неё строгим взглядом:

— Ты чего это веселишься?

— Да так, — Маша продолжала улыбаться во весь рот, — Ребёнок на домовёнка Кузю похож. Да ещё и с такой фамилией! Так что я теперь тоже – настоящая Кузькина мать!

P.S. Мотоцикл Маша всё-таки восстановила:) Иногда катает мужа по дачной дороге

Автор Хихинда