Я однажды вернулся туда, В тихий город, — сквозь дни и года. Показался мне город пустым. Здесь когда-то я был молодым. Здесь любовь моя прежде жила, Помню я третий дом от угла. Помню я третий дом от угла.
Я нашел этот дом, я в окно постучал, Я назвал её имя, почти прокричал! И чужой человек мне ответил без зла. Здесь, наверно, она никогда не жила.
— Ты ошибся! — мне город сказал. — Ты забыл! — усмехнулся вокзал. — Ты ошибся! — шептали дома. Спелым снегом хрустела зима. А над крышами вился дымок. Но ведь я ошибиться не мог! Но ведь я ошибиться не мог!
Ведь звучало вокруг среди белых снегов Эхо первой любви, эхо давних шагов! А над городом снег все летел и летел. Этот город меня узнавать не хотел.
В нём была и надежда, и грусть — Я шагал по нему наизусть. Я в его переулки нырял, Где когда-то любовь потерял. Я искал, я бродил до темна. Но нигде не встречалась она, Но нигде не встречалась она.
Я из города в полночь домой уезжал. Он летел за окном. Он меня провожал. И ночные огни повторяли светло: -То, что было, прошло! То, что было, прошло… Роберт Иванович Рождественский
В глухом лесу Черниговщины был найден в земле танк с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки танка были задраены, в борту была пробоина. Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете — карта, фотография любимой девушки и не отправленные письма. Дальше приводим слова письма: «Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху. Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не всё сделали. Но мы сделали всё, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам. Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут. Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить. А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе. Твой Иван Колосов. 25 октября 1941 г.»
— Грибы! – прочувствованно произнес человек, — а не погулять ли нам?
Коты переглянулись. Котов было трое. Им всем было по два года, потому что они были братьями.
Про года они не знали, но помнили, что они все время вместе. Смутно в их памяти мелькала мама. Давно было… мама была, а потом пропала и братья, проголодавшись, и отчаянно пища, отправились ее искать. Не нашли. Им стало холодно и мокро. Браться сгрудились в кучку, забившись под листья около ствола дерева. Они старались согреться, но никак не получалось.
На их удачу по посадке, в которой они родились, прошел человек.
— Ну, куда ты пойдешь! — говорила ему дома жена, — дождь вот-вот крапать начнет.
— Не сахарный, — отмахнулся мужчина и все-таки отправился прогуляться.
Врачи рекомендовали ему гулять каждый день. Он был человеком добросовестным: надо, значит надо.
— Зонтик возьми, настырный! – улыбнулась жена.
Человек, поцеловал ее в щеку, взял зонтик и быстро вышел, будто застыдившись проявления своих чувств. Женщина проводила его взглядом из окна и, снова улыбнулась, погладив щеку. Человек почувствовал ее взгляд когда вышел из подъезда, и, взглянув на окно, помахал ей, в свою очередь смущенно улыбнувшись.
Он шел по улице, но гулять здесь ему не нравилось. Шум машин, вонь бензина… человек свернул с асфальта, и скоро под его ногами зашуршали листья.
Не лес, конечно, но все равно ближе к природе.
Человек остановился. Он поднял голову к небу и с наслаждением вдохнул сырой и довольно холодный воздух осеннего дня.
«А ведь наверно и грибы уже есть», — пришло ему в голову.
В прошлом году он собирал здесь опята. Жена ворчала – близко к дороге слишком, но грибы пожарила.
Человек подобрал палку и начал старательно шевелить кучки листьев под деревьями. Грибов он не нашел и хотел уже бросить поиски, тем более, что дождь потихоньку моросил, а зонтик он так и не открыл. Неудобно же с зонтом искать!
Человек пошевелил очередную кучку листьев. К его удивлению, под ними что-то было! Человек нагнулся.
Он разгреб кучку рукой.
— Вот так грибы! – озадаченно сказал он.
Под листьями лежали котята. Они чуть шевелились и еле слышно попискивали.
Человек поспешно поднял малышей. Они были мокрые и холодные. Человек засунул их за пазуху, в тепло, невольно передернувшись от холодных струек, которые побежали по телу.
Он развернулся и поспешил домой.
— Я же тебе зонт давала! – укоризненно сказала ему жена, глядя на мокрые волосы мужа. – Снова простынешь!
Человек растерянно посмотрел на свои руки. Зонт он оставил там, под деревом. Положил на листья, чтобы удобнее взять котят и забыл поднять.
— Смотри, кого я нашел, — сказал человека и одного за другим достал котят.
Жена всплеснула руками.
— Раздевайся и марш в ванну, — скомандовала она, — промок, замерз. А я займусь котятами.
Человек улыбнулся и послушался. Когда он вышел, вытирая волосы, жена уже успела вытереть котят и налить им подогретого молока. Мелкие неумело тыкались мордочками в блюдце, облизывались, но с каждым разом у них получалось все лучше.
— Где ты их взял-то? – спросила жена.
— Там в посадке, грибы искал, а они под листьями сидели, наверно согреться пытались, — ответил человек. А кошки рядом не было. Там я и зонтик забыл, — сокрушенно добавил он.
Одного котенка пришлось поить из пипетки, остальные вполне справились сами. Люди пристроили мелких около батареи в старой шапке и мальки уснули.
— Что делать будем? – спросила жена.
Человек пожал плечами. Об этом он не думал.
Шапка быстро стала котятам маленькой. Люди смотрели, как они трогательно вылизывают друг друга, как все вместе играют и по молчаливому уговору, решили оставить находку у себя.
Человек звал их всех вместе – «грибы» и они охотно откликались. Когда кто-то посторонний, придя в гости, говорил им кис-кис, коты не реагировали на такое обращение.
Но стоило человеку крикнуть:
— Грибы! Обедать, — как коты неслись, обгоняя друг друга.
— Чего же не раздали-то? – спрашивали мужа с женой.
Люди смущенно переглядывались. Как объяснить? Еще мелкими котята были очень привязаны друг к другу. Совсем так, как они, люди. И оторвать одного от других не пришло людям в голову.
Даже когда подросли, коты не ссорились, не дрались. Они все втроем ходили гулять с человеком. Важный Боровик, прыгучий шустрый Груздь и мелкий ласковый Опенок.
Наверно они навсегда запомнили, как пытались согреть друг друга в тот мокрый холодный день. Но теперь им было хорошо. Хорошо вместе с дружными и любящими людьми.
ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ДУШИ… *** Мне достался совершенно удивительный кот. Вернее, я выбрала его сама, по фото. Кошка мамы коллеги принесла котят, все были одинаково полосатые, а один смешной и чёрный. И сердце моё дрогнуло.
И вот я уже стою в гипермаркете, тряся кошачьими мисками и лотком. Вечером коллега привозит в шапке котёнка, ему месяц, он крошечный и доброжелательный.
Младший сын ходит за котёнком, котёнок ходит за сыном. Моментальный коннект. Я назвала кота Бегемот, по Булгакову. Вырос добрый валенок Мотя, так в паспорт и записали.
Душнила редкостный, готов лезть на руки, лизаться, фырчать, мурчать и топтаться на любом ему приятном человеке 24/7. Младший сын перестал истерить по утрам, потому что кот бежит его будить своими наждачными лобызаниями, особенно любит ребёнкины уши)
Я же, первый раз за дцать лет, выздоровела от бронхита без антибиотика, потому что чёрная грелка приходил ко мне как на работу. Было трудно кашлять с котом на груди, и ржать одновременно над его упорными стараниями на мне, чахоточной, удержаться.
А главное, я заметила, что напрочь забыла про ставшее привычным для загнанной матери внутреннее напряжение. Чашка кофе и чёрный кот рядом работают лучше любого антидепрессанта.
