Влюблён в портрет — Проведем время с пользой

Влюблён в портрет

Он должен был жениться на другой. Он не знал имени девушки с портрета, но думал теперь только о ней. А отец красавицы довольно потирал руки: на это и было рассчитано! Как удачно он придумал повесить портрет юной Августы в рейхстаге! Столько знатных особ там бывало ежедневно! И кто-то непременно должен был обратить на девушку внимание…

У Генриха Двадцать Четвертого, небогатого графа Рейсс-Эберсдорф, было десять детей. Островок земли со старым замком едва ли впечатлял охотников за богатыми невестами. Три повзрослевшие дочки графа могли надеяться – в лучшем случае – на партию среди себе подобных. Или пойти в аббатисы. Существовал и другой вариант: не выходить замуж вообще. При таком выборе их наверняка «взял бы под крыло» какой-нибудь родственник, которому нужно помогать с оравой шустрых детишек.

О Луизе и Софии, о младшеньких, граф Генрих не думал. Но вот его любимица, Августа, занимала все мысли отца. Очаровательное дитя! Она родилась в 1757 году, и превратилась в такую прелестную девушку, каковая бы украсила своим присутствием любой европейский Двор! Августа должна была стать герцогиней или «её высочеством», не меньше.

Но только где раздобыть принца? Свободных средств у графа было в обрез. Замок требовал ремонта, урожаями давно не хвастались, но все-таки он скопил небольшой мешочек с золотом, чтобы пригласить первоклассного художника. Иоганн Генрих Тишбейн считался одним из лучших европейских живописцев, писал портреты знатных дам, и часто переезжал с места на место. Поселиться на какое-то время в доме Рейсс-Эберсдорфов? Почему бы и нет? Тишбейн ответил согласием.

Говорят, когда живописец увидел «модель» — восемнадцатилетнюю графиню Августу – он онемел от восхищения. Это была настолько нежная и совершенная лилия, что Тишбейн немедленно принялся за работу. Он делал множество набросков, он пытался найти лучшее освещение, чтобы добиться запланированного эффекта – Августа на его полотне должна была казаться живой и при этом волшебной. Нежной и загадочной. В 177 году работа была выполнена.

Дальше – дело техники. Портрет девушки повесили в рейхстаге в Регенсбурге, об этом позаботился граф. Кому и что он пообещал за это, остается загадкой. Однако в январе 1776 года полотно заняло свое место в большом зале, где собирались самые видные представители немецких земель. И о нем сразу заговорили! Работу Тишбейна – традиционно – хвалили. Многие отмечали красоту девушки с картины.

Особенно заинтересовался Франц Саксен-Кобург-Заальфельд, старший сын герцога и его наследник. Этот молодой мужчина считался ценителем прекрасного. Он собирал коллекцию гравюр, ему нравились старинные книги, но – к его большому сожалению – он уже обручился с принцессой Софией. Брак должен был состояться в марте 1776 года.

А Франц думал не о своей невесте. Его мысли занимала девушка с портрета. Более того, он обнаружил, что влюблен в портрет! Франц решил купить картину. Если он не может быть с девушкой – то пусть ему достанется хотя бы её образ! Он даже не торговался, когда ему называли цену полотна. В феврале графу-отцу принесли увесистый кошель, но тот был недоволен.

Цель не достигнута! Теперь прекрасную Августу никто не увидит! Неужели прозябать красавице в неизвестности? Как и было задумано, 6 марта 1776 года Франц повел Софию под венец. Но спустя несколько месяцев девушка умерла от сильной простуды. В шестнадцать!

Такого никто не мог ожидать. Молодой вдовец, уже разузнавший, где живет незнакомка с портрета, и как её зовут, вскоре отправился в Рейсс-Эберсдорф. Свататься. Договорились подождать со свадьбой — все-таки следовало соблюдать правила этикета. Поэтому Августа стала герцогиней в июне 1777 года.

Они оказались счастливы! Это был дивный союз: и муж и жена обожали искусство, и с упоением коллекционировали картины и предметы старины. Впоследствии эти предметы легли в основу Музея истории Кобурга. Также Франц занимался переустройством Кобурга, он хотел превратить типичный средневековый город с полуразрушенной крепостной стеной, в современный и удобный для проживания. Он значительно расширил муниципальные границы, приказал засыпать рвы и снести обломки стен, а на их месте разбить парки. Для конца XVIII века — смелое и нужное решение.