«Быть или не быть?»
…Ойбек вошел в палату. Мать все еще лежала с закрытыми глазами, мертвенно бледная, сильно исхудавшая, к ней тянулись какие-то провода, на правой руке — капельница. Он в последний раз взглянул на нее. Некогда дорогие черты стали для него совершенно чужими.
Здесь, в госпитале Нью-Йорка, его мать находилась уже два месяца, подключенная к аппарату искусственного дыхания. Она была в коме, в которую впала после очередной процедуры. У нее был рак матки. Операция прошла удачно, две химиотерапии тоже, но облучение какими-то лучами почему-то на нее подействовало почти смертельно.
С красными от невысыпания глазами Ойбек пошел в кабинет ее лечащего врача. Надо было подписать медицинские бумаги, где он, как единственный родной человек, должен был решить судьбу своей матери, дав согласие фактически на эвтаназию — отключение от аппарата жизнеобеспечения.
Вот и все. Все закончилось. Он осиротел. Да, ему уже 28 лет, у него жена, ребенок, две сестры, несовершеннолетние. Матери всего 49. Было 49. Выйдя из госпиталя, он поехал в мечеть, чтобы договориться об отпевании ее по мусульманским обычаям.
Сервис здесь был на высоком уровне. Он заплатил сразу за все ритуалы и похороны, на которых никого и не будет, кроме него самого. Это будет завтра. Еще неделю назад он горько плакал от того, что единственное существо, самое близкое и родное, не приходит до сих пор в себя, но он был готов ждать сколько угодно, лишь бы она дышала.
…Решение об отключении пришло к нему неожиданно: в Америку перебрался его дядя с семьёй, старший брат матери, которого он не видел несколько лет. Увидев племянника в удрученном состоянии, Сарвар-ака всполошился.
Вечером дядя и племянник, сидя в узбекской чайхане, отведав ташкентского плова под русскую водку, начали вспоминать счастливые дни у себя на родине.
«Знаешь, почему мать так торопилась увезти тебя сюда, даже не дав тебе пройти магистратуру? Не знаешь… Это только я знаю…
Это из-за Дарины, да-да, Дарины… Ты ведь хотел жениться на ней, на своей разведенной однокласснице, а у нее еще и ребенок. Негоже мальчику из приличной семьи брать женщину с ребенком…»
«Да, Дарину я любил еще со школы. Но она сразу вышла замуж за какого-то офицера, потом быстро развелась, у нее сейчас сын. Я действительно хотел на ней жениться, но она отвергла меня… мама здесь ни причем…»
«Твоя мать всегда ни причем. И когда отбила твоего отца у своей родной сестры с ребенком, потом его бросила, доведя до пьянства.
Она ни причем была, когда увела молодого парня, своего коллегу-переводчика, из семьи, моложе себя на 10 лет, который в безумстве оставил беременную жену, а твоя мать родила ему двоих дочерей, которых он потом даже не признал. Эйфория-то быстро прошла.
Тебе никогда не приходило в голову, почему с ней никто не общается — ни мать, ни отец, ни сестры? А? Не задавался этим вопросом? То-то же, она и тебе мозги запарила. Она это умеет. Наверняка придумала сказку о том, что ее лишили наследства дедушка с бабушкой, из-за чего она на всех ополчилась?
Знаешь, она ведь шантажировала твою Дарину, ходила к ее родителям в махаллю, наговорила всякой ерунды, возведя ее в ранг проститутки. Я сам свидетель… Я ее возил по всем этим «инстанциям». Тоже тогда поверил ей…»
«Моя мама находится сейчас между двумя мирами, а Вы, дядя, гнусно оговариваете ее. Прошу Вас, не смейте ее трогать.»
«У нее все по расчету. Твоя жена — дочь богатых людей, приданое большое, ты ни в чем не нуждаешься. Она долго тут искала тебе невесту. Слава богу, все получилось. И грин-карту она выиграла, потом и тебя здесь женила, чтоб уже ты остался с ней без проблем.
Вот и славненько, но твоя мать — курва, всегда была такой, строит из себя святошу, но она многим поломала жизни и судьбы, тебе тоже, дорогой племянничек. У нее ко всему спортивный интерес — добиться того, что хочет ее душа. Вернее, тело…»
Дядя был уже «прилично» пьян. Трезвый он был всегда тихоней и молчуном. От слов дяди Ойбек протрезвел быстро. В груди появилась ноющая боль. Он вспомнил о Дарине, его первой и, наверное, единственной, любви.
….Она появилась у них в 9-м классе. Внешность у нее была обычная, она скромно одевалась, училась, правда, на «отлично». Сочинения писала лучше всех. Но она была неприступна. Не курила, не материлась, ни с кем не встречалась.
Как-то на физкультуре ее попытался облапать Руслан. Через три секунды он лежал на лопатках, а Дарина победоносно держала его под своей правой ногой.
Все были потрясены. Руслан был сыном какого-то министра, и его все шугались. С того дня стали шугаться Дарину. У нее был черный пояс каратэ. После уроков Ойбек подошел к ней и высказал свое восхищение таким поступком.
Дарина смущенно улыбнулась, и тут Ойбек понял, что в эту минуту он влюбился! Каждое утро он ждал ее у ворот школы, а после занятий провожал ее домой. Мальчишки завидовали ему, ведь теперь все они боялись подходить к спортсменке. Окончив лицей, они оба поступили в институты. Только Ойбек в Самаркандский мединститут, а Дарина здесь, в столице, в ФармИ.
Он был потрясен, когда узнал, что она вышла неожиданно замуж за какого-то офицера уже на 1-м курсе. Сильно страдал и поделился своим несчастьем только с мамой. Она, как будто, поняла его, посочувствовала, успокоила.
На пятилетие окончания школы выпускники собрались в ресторане недалеко от их лицея. Он даже не ожидал, что Дарина придет туда, ведь был уверен, что она не в Ташкенте. Надо же, как она похорошела…
«Я рад тебя видеть… Можно с тобой потанцевать? Я приглашаю. Муж, думаю, не увидит, поэтому и не будет ревновать…»
Взяв любимую за талию, Ойбек закружил ее в вихре вальса. Он с обожанием и трепетом смотрел на Дарину и совершенно не хотел, чтобы музыка кончалась. Он заплатил певице и заказал ей Тони Брэкстон, любимую певицу Дарины. Снова и снова он вел девушку в ритме танца, прижимая ее к сердцу.
«Почему ты так рано вышла замуж? Неужели ты не видела, что я люблю тебя?»
«Это можно теперь исправить. Я развелась. Но у меня есть чудный сын. Готовый уже…» — заливисто рассмеялась девушка.
Ойбек не верил своему счастью. «Я отвезу тебя домой. Ты ведь живешь с родителями?»
«Я за рулем. Живу отдельно, с сыном. Давай обменяемся телефонами… Мне пора. Сын без меня не ложится. Мне надо его забрать у родителей». Ойбек проводил ее до машины. Сердце готово было выскочить из груди. Какая разница, разведенная, не разведенная, главное — любимая!
Дома он поделился своей радостью с матерью. Она задумчиво улыбнулась и просто сказала — «Время покажет…» Уже рано утром он позвонил однокласснице. Заспанная, она и не поняла, кто ее беспокоит. Воскресенье все-таки…
«Дарина, я тут подумал… давай сходим в зоопарк с твоим сыном, я подъеду к обеду. Уже через неделю мне уезжать в Самарканд, последний курс все-таки… Думаю, ординатуру буду проходить здесь, напрошусь. Хочу быть рядом с тобой, теперь я тебя ни за что не отпущу…»
День прошел замечательно. После зоопарка они втроем пошли в парк, где трехлетний Даврон весело смеялся на всех аттракционах.
«Я понравился твоему сыну, думаю, он назовет меня «папой». Ты только дождись меня. Я буду приезжать каждую неделю…»
Странно, как только он вернулся в Самарканд, он ни разу не смог дозвониться до Дарины. Ни по городскому, ни по сотке…
Через неделю Дарина написала ему сообщение — «Убедительно прошу не беспокоить меня. Я не испытываю к тебе никаких чувств. Приехал мой муж, мы сошлись…»
Это был удар ниже пояса. Как так? Ведь она сказала, что ее муж даже не видел ребенка, она ушла беременной? Как можно было его простить?
Он снова и снова вспоминал это сообщение, после которого он не рискнул к ней приехать. Страдал он молча, и только мать разделяла его печаль. А тут Сарвар-ака рассказывает о матери чудовищные вещи.
Конечно, он пьян в стельку. Вон уже и захрапел прямо за столиком.
Интересно, Дарина спит или нет? Он помнил все ее телефоны наизусть, хоть и удалил их когда-то.
«Дарина, извини меня, это я, Ойбек… Решился тебе позвонить. Дарина, не бросай трубку. Хочу просто у тебя узнать кое-что… Честно признайся, ты сошлась с мужем? Почему вдруг это произошло? Меня все это мучает уже 6 лет. Я женился, у меня недавно родилась дочь, но мне так хочется все узнать, чтобы принять верное решение…»
«Ты пьян? А по-моему, ты изрядно выпил… Что тебе уже даст эта правда?! Лучше спроси об этом у своей мамаши. Она у тебя величайший режиссер. Она не говорила тебе, что приходила к моим родителям, ко мне, с абсурдным требованием оставить тебя в покое?
Что она шантажировала меня в кабинете у моего заведующего, когда я только устроилась на работу? Я поняла, что такая женщина все равно не даст мне жить с тобой. Она мне сказала, что у тебя есть достойная пара, а я бракованная баба с ребенком. Прости меня, прошло время, но ее голос до сих пор звучит у меня в ушах. Бедный мой отец! Она его довела до инфаркта…
Поэтому я была вынуждена написать тебе сообщение, чтобы отвести от твоей матери все подозрения. Как она и просила. Вернее, требовала. Я до сих пор не замужем. И уже не хочу. У меня свекровь была точно такой же. Считала, что я не ровня ее сыночку, который убивался за мной с 14 лет, а бросил меня беременную из-за истерик своей мамаши. Прости меня за эмоции и передавай моей несостоявшейся свекрови большой привет…»
Ойбек был раздавлен. Мама, его нежная, любящая мама, была совершенно другим человеком? Он сомневался в рассказе дяди, но Дарине он верил безоговорочно. Она не умела врать, слишком честная и прямолинейная.
… Надо жить. У него на руках две сестры-близняшки, отца которых он не видел ни разу в жизни, ведь мать жила отдельно от своих родителей, а он рос у них с самого раннего детства, встречаясь с матерью лишь по воскресеньям. И только после школы переехал к ней, но тут же уехал в Самарканд поступать. Своего отца он не помнил, тот спился и умер, когда ему было пять лет, со слов матери.
Неужели все это правда? Верить не хотелось.
Вызвав такси, он через полчаса был дома. Дочка уже спала, сестры тоже. Жена сидела за компьютером. Увидев его, она по-узбекски спросила: «Что-то произошло, Вы чем-то расстроены? Вам звонили из госпиталя?»
«Все нормально. У мамы все по-прежнему. Просто я устал от этого напряжения. С дядей немного выпили. Иди, ложись спать…»
Он смотрел на жену и думал — на ее месте могла быть Дарина, перед которой ему теперь было очень стыдно. Жену он не смог полюбить, хотя относился к ней хорошо.
Это был выбор его матери, с мнением которой он до сих пор считается. Считался…. А почему? Ведь его воспитали ее родители, он редко виделся с ней, но ее влияние было на него огромным.
Он даже не знал, что фактически является кровным по отцу своему двоюродному брату, с которым он вырос и которого бросил их общий отец. Значит, тот был усыновлен своим отчимом, поэтому и фамилии у них разные. Надо же, какая у него мать… Такою он ее не знал, и уже не хотел знать правду… слишком циничную.
…Который час? В Ташкенте полдень… «Бувижон (бабуля), ассалому алейкум, это я Ойбек… С мамой все по-прежнему… Я у Вас хотел что-то уточнить… Можно? Я хочу, чтобы Вы мне рассказали все про мою маму…
Вчера Сарвар-ака про нее наговорил столько нелицеприятных вещей, что я теперь не могу успокоиться…» Он начал пересказывать диалог с дядей. На том конце провода молчали.
«Бувижон, только одно слово… это правда? Да или нет?» Трубку просто положили. Молчание бабушки было красноречивее всяких слов.
Неделя прошла в мучительных сомнениях. Ему не с кем было даже посоветоваться. Здесь у него не было ни друзей, ни близких родственников. Тесть с тещей не в счет. На работе, в клинике, где он работал, его не поймут: менталитет совершенно другой. Отключать… не отключать…
Быть или не быть? Вечный вопрос… Он набрал Дарину.
«Мне не с кем посоветоваться…» Вот уже целый час он разговаривал с ней по телефону. Хорошо, что его жена не понимает русского языка, она же родилась здесь, не на своей исторической родине.
«Прости, Ойбек, я тебе не советчик… Это же твоя мама, выбор только за тобой… Я же не знаю прогнозов… Если есть хоть один шанс из тысячи, его надо ей дать…»
Он не сомневался в таком ответе. Дарина всегда была не по годам мудра. Но свой выбор он уже сделал, о нем он пока никому говорить не будет. Пусть все остаются в неведении. Как и он… до сегодняшнего дня. Ведь он столько лет прожил так, в розовых очках, которые слишком поздно спали с его глаз.
Р.S. Мне пришлось заниматься наследственным делом этого парня. В Ташкенте оставалась квартира, из-за которой он прилетал сюда. Ойбек с горечью поведал мне эту историю, которую я вам рассказала, убрав ещё бОльшие подробности из жизни этой несчастной женщины.
Хикоят Кадырова
Автор публикации
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.