Георгий Юматов – неистовая, трагическая личность. Фронтовик, освободитель Вены, обладатель нескольких боевых наград, среди которых очень редкая – медаль Ушакова. Сколько раз судьба на фронте и в мирной жизни дарила ему шанс выжить…
Мечта звала его в море, случайность привела в кино.

Такое может быть только в сказке. Или в кино. Александров решил снять новичка в крошечном эпизодике, в роли помощника гримера. Жора появился в фильме всего на пару секунд с одним-единственным словом: «Разрешите?» А через несколько лет, вспоминая этот случай, Александров рассказывал, что более элегантно и тактично в советское кино не попадал никто: «Даже разрешение спросил!» Александров отвел Юматова во ВГИК, к другому мэтру — Сергею Герасимову, набиравшему свой первый курс.

Тот посмотрел на него, послушал. «Мне его учить нечему. Самородок», — и сам привел парня в Театр киноактера, где его сразу же ввели в спектакль «Дети Ванюшина». В том же году Жора (Юматова до самой смерти все называли по имени) снялся еще в двух фильмах, в эпизодах. А потом пошло-поехало: «Молодая гвардия», «Повесть о настоящем человеке», «Три встречи» — за два года пять фильмов, большинство из которых сразу назвали эпохальными. А вот на съемках «Героев Шипки» спустя несколько лет актер оказался на волосок от смерти. В очередной раз он решил сыграть опасный эпизод сам. Герой Юматова должен был лежать на земле, когда рядом взрывалась мина. Пиротехники спрятали ее и… забыли куда. Георгий лег прямо на боеприпас. К счастью… неисправный.

Однажды Юматов потерял сознание от гула снижающегося самолета. Говорили, после контузии на фронте его часто мучили головные боли и обмороки.

На съемках фильма «ТАСС уполномочен заявить» его героя убивали выстрелом из винтовки. К одежде прикрепили металлические шайбы с порохом, актер активировал устройство — шайбы взорвались и… обожгли тело Юматова. Оказалось, пиротехники ошиблись и пришили шайбы не той стороной… Второго дубля не понадобилось.

Пословица «Береженого Бог бережет» была явно не про Юматова. Он по-прежнему отказывался от услуг каскадеров: водил троллейбусы, стрелял с двух рук, использовал приемы боевых искусств.

К слову, когда снимали «Офицеров», риск Юматова помог избежать гибели Ланового и Покровской. Снимали кадры побега их от басмачей. Вдруг лошади столкнулись… Еще миг — и все свалились бы в глубокий овраг. Рискуя жизнью, Георгий смог перехватить поводья и удержать лошадей. Какой популярностью обладал этот актер, показал в фильме «Москва слезам не верит» Владимир Меньшов. Юматова рвали на части и режиссеры, и поклонники. Блестящее будущее, которое ему прочили в начале карьеры, уже стало настоящим.

Мешало одно — пристрастие к выпивке. Ходили слухи, даже на собственной свадьбе в конце 1947 года актер напился так, что не смог участвовать в продолжении банкета. Юматову был 21 год, его Музе (актриса Крепкогорская) — 23. Они прожили вместе полвека, однако брак нельзя было назвать спокойно-безоблачным.

Супруги ссорились, мирились, изменяли, расставались и снова сходились. Муза ревновала мужа к популярности, он же, преодолевая стеснительность, просил режиссеров дать ей хотя бы небольшую роль. Иногда, впрочем, постановщики и сами, зная любовь актера к «зеленому змию», находили работу Музе, чтобы она следила за мужем во время съемок. Омрачало их совместное существование и отсутствие детей — в надежде на «главную роль всей жизни» Крепкогорская не раз избавлялась от беременности. Но такой роли так и не дождалась.

Юматов же отчаянно и пил, и пытался завязать с алкоголем. Сколько ролей он потерял из-за этого! Сам шутил: Анатолию Кузнецову подарил Сухова в «Белом солнце», Кириллу Лаврову — главную роль в картине «Верьте мне, люди», Василию Лановому — Павла Корчагина в одноименном фильме.

В конце концов режиссеры стали бояться приглашать Юматова. Работы становилось меньше. Да и главными ролями актера уже не баловали. В 1990-е годы Юматов и Крепкогорская вынужденно покинули театр-студию киноактера. Жили на пенсию, продавали дорогие вещи, оставшиеся от счастливой прежней жизни. Существовать на пенсию было сложно.

А вот последние годы жизни Юматова были мрачными. Узнав, что случилось в марте 1994-го в известном доме на Черняховского, страна охнула. Любимец публики, народный артист! И вдруг — убийца! Говорили: Юматов застрелил дворника-азербайджанца, который помог ему похоронить любимую собаку. Актер страшно переживал, пригласил эмигранта помянуть Фросю. Слово за слово, дворник разбередил душу фронтовика («победить должна была Германия»), и Юматов схватился за ружье…

Друзья, коллеги — все встали тогда на защиту народного артиста. Адвокату удалось доказать, что пределы самообороны не были превышены. В СИЗО Юматов провел два месяца, потом попал под амнистию к 50-летию Великой Победы.

Но лишь спустя много лет после ухода из жизни супругов (Муза Крепкогорская ненадолго пережила мужа) режиссер Владимир Мережко раскрыл тайну преступления. Оказалось, случайно выстрелила в дворника Муза Викторовна. Она пыталась выхватить ружье у мужа, а в этот момент эмигрант оскорбил ее. О том, что ружье заряжено, Юматов не знал — на охоте давно не был.

Актеру удалось избежать большого тюремного срока. Но жить спокойно после трагедии он уже не мог. Сильно сдал, постоянно болел. Ничто уже не напоминало в сухоньком старичке с авоськой народного любимца, сыгравшего в 150 фильмах. Теперь он, как все, не прячась, мог выходить из квартиры за хлебом и молоком. И считать копейки до пенсии.

После трагедии актер прожил 2,5 года…

НАШИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ НЕПОДРАЖАЕМОЙ АЛЛЕ ДЕМИДОВОЙ!!!

За этот ад,
за это бред
Пошли мне сад
На старость лет.

У неё никогда не было своего сада. Хотя не знаю человека, который бы больше любил природу, цветы, домашних животных, чем Алла Сергеевна Демидова.
Но есть Икша — ее однокомнатный ретрит, окнами в поле и на водоканал Москва-Волга; был когда-то Крым со своей царской тропой, которую она исходила в компании классиков советской литературы — Арбузов, Каверин… Есть ее цветы и растения в квартире на Тверской улице.
Наконец, был, есть и пребудет в веках ее «Вишневый сад», великий спектакль Анатолия Эфроса, с которого начинается летоисчисление новой театральной эры: все что было до него, это один Чехов, а все что после, Чехов совсем другой.
И ее Раневская совсем другая, непохожая на своих знаменитых предшественниц. Неведомой породы и окраса птица, залетевшая из каких-то парижских далей. Декадентка, дива, любительница чёрного кофе посреди ночи. Недаром потом Демидова в своих интервью, смеясь, говорила, что у такой Раневской в любовниках должен быть молодой Пикассо. А почему нет? Была же у него русская жена. Почему бы не быть русской любовнице?
Но сейчас, когда я вспоминаю тот давний спектакль, почему-то прежде всего слышу ее крик. Не об утонувшем Грише (вернее, не только о нём), а крик какой-то невыразимой боли, когда кричит истерзанная душа о потери всего— дома, сада, любви… Когда слов больше не осталось. Ни своих, ни чеховских. И летящая пластика мизансцен, и белые одежды, похожие на саваны, и развивающиеся белые занавеси вместо кулис, и бесконечные пробеги через сцену — реплики на лету, жизнь на бегу… И этот ее крик, когда все попытки спастись уже бесполезны. И все это знают, но делают вид, что ещё можно немного побегать, поболтать, поплясать, поиграть. А за всем этим одно невыносимое «а-а-а-а-а», слегка заглушаемое скрипками еврейского оркестра.
За этот ад,
За этот бред…
Мы как-то говорили с АС, почему она не уехала. Ведь в конце 70-х уезжали многие. Да и позже, когда она подолгу жила в Париже, наверняка такая возможность была.
Но нет, не захотела. Мама, Валуцкий, собаки-кошки, ее цветы на подоконниках в московской квартире, за которыми надо заботиться, которые надо поливать каждый день… Но главное, ощущение какой-то невидимой, необъяснимой защиты, идущей с небес. Столп света, который она умеет различать в любой самой непроглядной тьме. Собственно, это и держит, и спасает, и хранит. На него теперь и остаётся только уповать. С днём рождения, дорогая Алла Сергеевна!

«Лицо у неё удивительное — словно с изящной камеи. С ним можно играть и блоковскую Незнакомку, и Грету Гарбо, и старуху Мелентьевну…»

«Изысканная аскетичность облика, благородство поведения, сдержанный умный разговор, достоинство внутренней осанки, общее тихое „свечение". Таковы отзывы об этой великолепной актрисе.

29 сентября Народная артистка Алла Демидова отмечает 85-летие. Кстати, Алла Сергеевна из «тех самых» Демидовых. Её отец, Сергей Алексеевич Демидов, из рода легендарных золотопромышленников, был в 1932 году репрессирован, но вскоре выпущен на свободу. Когда началась война, С. А. Демидов ушёл на фронт добровольцем и погиб при освобождении Варшавы в 1944 году.

«Все театральные люди застенчивы, поэтому живут под масками», — говорила она и утверждала, что никогда не играла на сцене себя, а лишь возрождала нужный образ. Биография известной народной артистки РСФСР полна пробелов и недосказанностей, умело скрытых за театральной ширмой времени, но эту таинственность она и считает настоящей интеллигентностью.

Тех, кто имел отношение к легендарной «Таганке» Любимова, осталось не так много. Тех, кто может что-то об этом рассказать, — еще меньше. Алла Демидова рассказать бы могла, но, видимо, всё, что хотелось, уже было сказано ранее. А пускаться в пространные воспоминания и сокрушаться над потерями — не в ее правилах. Гордая, принципиальная, немногословная, умная и бесконечно одинокая великая артистка отмечает свой юбилей так, как может только истинный художник. На день рождения Алла Демидова уехала в Ялту. Там ее ждут не только воздух и море: там — Чехов. А это куда важнее.

Людям свойственно любопытство. Новости и расследования о личной жизни звезд, скандалы и интриги с их участием — ходовой товар. Но Алла Демидова не входит в пул «ньюсмейкеров». Она не радует таблоиды сплетнями. Зачем ей мирская круговерть, когда протянул руку — и взял с полки томик Мандельштама или Бродского. Полистал альбом, а в нем как живые — Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Роман Виктюк, Зинаида Славина, Валерий Золотухин, Анатолий Эфрос, Лариса Шепитько…

— Наше время, то, которое началось в 1960-е, дало очень много хороших людей, хороших имен, личностей, — говорит Алла Демидова. — Мне повезло, что я работала у лучших театральных режиссеров и, пожалуй, лучших кинорежиссеров того времени. Актер чаще — как ребенок, не знающий, куда идти. Актер — больше про поиск в темноте и интуицию.

Демидова никогда не была в толпе: даже в коллективе, даже в труппе «Таганки» она была обособленна. Держала дистанцию. О ней говорили, что она человек предельно закрытый, застегнутый на все пуговицы. Это у актрисы с детства. «Самое для меня комфортное состояние — это молчать», — говорит она о себе.

Алла Демидова родилась 29 сентября 1936 года в Москве. Ее детство проходило напротив Кремля, на Балчуге. Отец Аллы, потомок известных золотопромышленников, погиб на фронте в 1944 году. Мама работала младшим научным сотрудником на экономическом факультете МГУ. Вспоминать детство актриса не любит, потому что, как она считает, ничего хорошего в нем не было.

В театральный Алла с первой попытки не поступила. И тогда пошла учиться на экономиста в МГУ. Получив диплом, она предприняла еще одну попытку вернуться к Мельпомене. На этот раз — удачную: поступила в Щукинское училище к Анне Орочко, легендарному педагогу вахтанговской школы.

В 1963 году молодой режиссер Юрий Любимов поставил с курсом Аллы Демидовой пьесу Бертольта Брехта «Добрый человек из Сезуана». С этим спектаклем вместе со студентами он пришел на Таганку. Алла Демидова играла в постановке госпожу Янг. Ее партнерами были Зинаида Славина, Борис Хмельницкий, Николай Губенко. С этого спектакля началась любимовская «Таганка». Но закончились главные роли для Аллы.

По воспоминаниям Аллы Сергеевны, она была не нужна Любимову. Его театр — громкий, а Демидова не умела кричать. Актриса ненавидит шум, не приемлет многолюдность, и она выбивалась из любимовского коллективного театра. Она выходила в массовке, играла в небольших ролях — и долго ждала главные. Но терпения ей не занимать…

Любимым партнером по сцене у нее был Владимир Высоцкий. С ним она сыграла две свои лучшие роли на сцене: в 1971 году — Гертруду в «Гамлете» Любимова и в 1975-м — Раневскую в спектакле Эфроса «Вишневый сад».

Виталий Вульф специально для Демидовой и Высоцкого перевел пьесу Теннесси Уильямса «Крик». Но произведение не нравилось Любимову. Тогда за постановку взялся сам Владимир Семенович. Но со спектаклем не сложилось. Не удалось Высоцкому поставить и «Федру» с Демидовой: он умер.

А потом «Федра» с Аллой Сергеевной в постановке Романа Виктюка стала легендой театральной столицы. В режиссерах Алла Демидова ценит смелость и новаторство. Таким для нее был Роман Виктюк, таким остается Анатолий Васильев. А вообще Алла Демидова давно стала сама себе режиссером, с собственным театром и преданными зрителями.

Алла Демидова сыграла более 50 ролей в различных фильмах, но своего кино актриса тоже ждала долго. Она всегда была очень избирательна по отношению к сценариям, и к тому же ее внешность была нетипична для советского экрана, не вписывалась в его контекст. Во время оттепели, когда стали знамениты ее сверстницы, Демидову практически не снимали. Лишь когда воодушевление в стране сменилось разочарованием, она понадобилась кинематографу. На рубеже 1960–1970-х Алла Сергеевна за пять лет сыграла 14 ролей. Играла современниц с аристократическими манерами, поэтесс, иностранок.

Позже она встретила своего кинорежиссера. Им народная артистка считает Андрея Тарковского — хотя он снял ее только в небольшой роли в «Зеркале». Еще до этого он предлагал ей роль дурочки в «Андрее Рублеве», но она отказалась — потому что героине в кадре надо было «сходить по-маленькому». Она пробовалась на роль Хари в «Солярисе» и практически была утверждена, но в итоге эту роль сыграла Наталья Бондарчук.

Тарковский знал, что у Демидовой сложный характер, но давал ей абсолютную свободу. Когда режиссер замышлял свой театр, он видел актрису в своей труппе — вместе с Инной Чуриковой, Анатолием Солоницыным, Николаем Гринько и Александром Кайдановским.

На день рождения принято дарить подарки. Лучшим подарком для человека читающего всегда была книга. Журналист Сергей Николаевич написал книгу об актрисе «Алла Демидова P. S.», которая не так давно вышла в свет. Автор давно знаком со своей героиней, и ему есть что рассказать.

— Алла Сергеевна — человек благодарный, она отзывается на хорошие идеи, — поделился с «Известиями» Сергей Николаевич. — Но при этом в общении с Демидовой надо держать дистанцию и помнить, кто она и кто — все остальные. Нарушать ее никогда не надо.

Еще один подарок народной артистке — документальный фильм о ней «Кто тебя победил никто» Любови Аркус. Это фраза из романа Хемингуэя «Старик и море», только без знаков препинания. Будто вопрос подвис в воздухе. Но ответ на него — всё равно утвердительный. Фильм — сильное высказывание не только об актрисе, но и об ее времени, окружении, друзьях. Можно назвать его памятником, созданным при жизни.

— С Аллой Демидовой я прошла весь путь от конфликта и непринятия до принятия и любви. Это фильм о любви, — призналась Любовь Аркус «Известиям». — А еще я хотела сделать фильм об одиночестве, которое было придумано человеком для себя в самом начале и которое этот человек пронес в себе всю свою жизнь. С Демидовой было очень сложно. Но я не лезла в ее душу. Смотрела на Аллу Сергеевну со стороны, с определенной дистанции. Сейчас мне кажется, что всё, что я хотела рассказать о ней, я сказала.

Алла Сергеевна комментирует: «В этом фильме могла бы быть любая другая актриса. Другое дело, что Люба меня соотнесла со временем. А я, так уж довелось, соприкоснулась с лучшими режиссерами и кинорежиссерами той поры. Но то время, к сожалению, ушло как пласт культуры, и у нас начинается другая драма. Но от этого — увольте».

Известия

Журналистов Алла Сергеевна не жалует, интервью — не ее жанр. Так было всегда. А сейчас и подавно. Все, что хотела и могла, она написала в книгах. Шутка сказать, в прошлом году издано собрание сочинений Демидовой. Словно она не востребованная актриса кино и театра, а популярная писательница.

В книгах — длинная и насыщенная жизнь Демидовой: работа с великими актерами, встречи с интересными людьми, подробный разговор о стихах Ахматовой… А еще — томик посланий к Тому Батлеру, с которым актриса переписывалась 17 лет. Случайное знакомство с профессором Гарварда переросло в плотное общение в письмах, а потом и в книгу. Описывая свои поездки и гастроли, Алла Сергеевна рассказывала Батлеру о Юрии Любимове, Сергее Параджанове, Романе Виктюке, Сергее Юрском, Ларисе Шепитько, между делом вставляя в повествование выдержки из дневников и ремарки. Отдельные книги посвящены Анатолию Эфросу и Владимиру Высоцкому, которого Демидова называла любимым партнером: они играли вместе на сцене Таганки, снимались в кино. И Алла, едва ли не единственная в театре, знала о пагубном пристрастии коллеги.

Кино, впрочем, Демидова всегда ставила на второе место после театра. В ее фильмографии — культовые «Служили два товарища», «Щит и меч», «Собака Баскервилей» из эпопеи про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Тем не менее многим известным режиссерам она отказывала, тогда как фильмы их «выстреливали», становились любимыми «на все времена». Сама актриса объясняла это тем, что не любит «бытовых» ролей, ей по душе эксперименты. Но экспериментальное часто попадало в раздел «кино не для всех», или, как теперь принято говорить, в артхаус. В какой-то момент, покинув Таганку (а ведь была примой!), Демидова и театр свой создала, чтобы делать то, что нравится.

А потом и вовсе… едва не разочаровалась в театре и кинематографе. Эти виды искусства перестали приносить Демидовой то удовлетворение, что было прежде. Однажды она даже призналась, что, возможно, когда-то поторопилась с выбором артистического пути (даром что в театральное пришла после экономфака МГУ). В последние годы Алла Сергеевна все чаще читает со сцены стихи. И, кажется, именно это сегодня она любит больше всего.

Умная и интеллигентная, талантливая и сильная, обаятельная и стильная, не тусовщица и не скандалистка, актриса всю себя отдавала профессии. Коллеги называли ее «снежной королевой», «императрицей» и даже «осколком мрамора». Но ведь и неприступные женщины с жестким характером нуждаются в любви. И умеют любить.

Брак с преподавателем иностранных языков Владимиром Котелкиным оказался тренировочным. А в 1961-м 25-летняя Алла познакомилась с Владимиром Валуцким (по его сценариям сняты десятки лучших отечественных фильмов) и прожила с ним более полувека. Возможно, сознательно отказавшись от счастья быть матерью.

Они были красивой парой. Она любила его всю жизнь. А он был полигамным, как многие мужчины. И полтора десятка лет метался между двумя женщинами. Не в состоянии сделать выбор. Как это происходило, практически дословно и покадрово показали потом сам Валуцкий в сценарии и Игорь Масленников в фильме «Зимняя вишня», над которым в свое время рыдало все женское население страны («Давай поженимся. Я тебе девочку рожу». — «Да, малыш, мы обязательно будем вместе. Я завтра же поговорю с женой»). «Завтра» так и не наступило. И третья участница любовной фигуры с острыми углами — малоизвестная актриса Надежда Репина — рыдала вместе со всей страной. На экран была вынесена история ее несчастной любви.

До Демидовой доходили слухи о неверности мужа. Ей даже звонили «доброжелатели». Но она не желала ничего слышать и знать. Всю боль, все переживания (и у «снежной королевы» они есть) Алла Сергеевна носила в себе. Ни с кем не делясь. Не показывая вида. А когда Владимир Иванович тяжело заболел, пять лет ухаживала за ним, пытаясь продлить его жизнь еще на год, месяц, неделю. Была рядом с ним в хосписе. И после его ухода нашла в себе силы начать общение с внебрачной дочерью мужа.

Янина Жеймо работала с… 3 лет. Её отец был цирковым артистом в Гродненской (ныне) области Белоруссии. И вся семья участвовала в номере, включая и младшую (из четырех) дочь Янину. Ей приходилось быть и гимнасткой, и наездницей, и балериной…

А потом отец тяжело заболел и умер, когда девочке было 14 лет. С этого возраста она перестала расти. Рост Янины составлял всего 148 сантиметров. Размер ноги – 31. Настоящая Золушка.

Без отца их семейный номер рушится. И мать с четырьмя детьми переезжает в Петроград. Девочки играют на ксилофонах, создают группу «Трио Жеймо». И даже имеют успех.

Но настоящий успех пришел к ней именно в кино. В 16 лет Янина снялась в короткометражном фильме «Мишки против Юденича». И до войны успела сняться более чем в 20-ти фильмах! В 1939 году актриса была награждена орденом «Знак Почета» за роль роль Аси в фильме «Подруги».

На момент начала войны у Янины уже было двое детей. Дочь, тоже Янина от первого мужа, жизнь с которым не заладилась. И сын Юлий от второго мужа, режиссера Иосифа Хейфица. Дети и муж эвакуировались. А Янина осталась в Ленинграде с сестрой и её детьми. А потом замкнулось блокадное кольцо.

Ей предлагали покинуть город на самолете. Она отказывалась. В её представлении это было бы «не по-товарищески». Выступала в госпиталях, снималась в агитационных лентах. И как все, получала 125 грамм хлеба в сутки!

Трудно представить эту маленькую, худенькую женщину в истребительном батальоне? А она дежурила ночами, в тулупе, с тяжелой винтовкой на хрупких плечах, тушила зажигалки на крышах.

После одного выступления красноармейцы её спросили, почему она не уехала. Знаете, что она сказала? «Но ведь должен же кто-то защищать город!»

Они смеялись и аплодировали. Смеялись от любви и восторга перед маленькой хрупкой женщиной с мужественным характером.

В 1942 году Янина смогла выбраться к мужу и детям. Два месяца она добиралась по железной дороге, под бомбежками. Но встреча оказалось трагичной. Муж получил известие, что она погибла и женился на другой.

Янина тяжело переживала измену. Сказались голод, лишения, нервное напряжение. Она тяжело заболела. Депрессия, паралич. Её поддержал давний друг, польский кинематографист Леонид Жано. Он нашел врачей, которые помогли актрисе справиться с недугом.

А в 1944 году, едва оправившаяся от болезни актриса уже приступает к съемкам в фильме «Золушка». КАК необходима была эта красивая сказка стране, пережившей ужас Великой Отечественной Войны. Самой страшной и кровопролитной, прошедшейся по КАЖДОЙ советской семье!

Фильм вышел в 1947 году. Он врачевал души. Он вселял надежду и веру в будущее. Ясноглазая, легкая и чистая Золушка в очередной раз доказывала, что добро непременно победит зло. Оно уже победило! И впереди – счастье.

Глядя на юную и такую светлую девочку на экране, людям не приходило в голову, сколько ей лет, сколько она пережила и как выживала. Потому что Янина Болеславовна была ВЕЛИКАЯ АКТРИСА, сильная личность и светлый человек.

Похоронена актриса в Москве, на Востряковском кладбище.

Вечная память Великой актрисе!

~ из сети

Советский актёр театра и кино. Народный артист РСФСР.

Сегодня, 2 марта, исполняется 75 лет со дня рождения народного артиста РСФСР Юрия Георгиевича Богатырева (2 марта 1947 — 2 февраля 1989).

Карьера его началась удивительно успешно. Сразу после окончания Театрального училища им. Щукина Богатырёв был приглашён в театр «Современник».

А спустя несколько лет перешёл во МХАТ. Но настоящая всесоюзная слава пришла к нему после ролей в ряде фильмов Никиты Михалкова. Михалков считал Богатырёва своим «талисманом», а Юрий Георгиевич называл тогда ещё начинающего режиссёра «крёстным отцом».

Конечно, самая известная его роль — Шилов в легендарной ленте «Свой среди чужих, чужой среди своих».

Был артистом…
Когда хоронили Юру Богатырева, Никита Михалков сказал, выступая на панихиде: «Умер великий артист», И я подумал: наверно, Никита прав. Но я никогда прежде не сказал бы так о Юре. Видимо, есть у смерти свойство — она дает повод к переоценке человека, даже самого близкого, она заставляет понять, что ты его недооценивал. Я вспомнил сыгранные Юрой роли — в фильмах того же Н. Михалкова, в спектакле А. Эфроса «Тартюф», где он в блистательном ансамбле играл лучше всех,— и понял: да, он действительно был замечательным артистом. Странно: ты много лет близко знаешь человека, тебе известны какие-то его профессиональные недостатки, жизненные сложности, И вдруг —великий артист? Да, великий артист! Только неужели, чтобы понять это о человеке, надо его потерять?

Юра Богатырев был моим другом. Мы вместе учились, вместе работали в «Современнике». Дружба в отличие от любви не требует постоянных, интенсивных проявлений. Поэтому мы могли, особенно после ухода из «Современника», подолгу не видеться, но оставаться близкими людьми.

Я полюбил его сразу, еще когда мы только поступали в Щукинское училище. Юра был верным другом. Он заполнял своим могучим телом пространство и вместе с тем был трогательно нежен. Он часто бывал у нас дома, засиживаясь до рассвета (как-то должен был прямо от нас ехать на вечерний ленинградский поезд, но махнул рукой и просидел до пяти утра). Его любил мой отец, ходил на его спектакли, и Юра, которому нравилась эстрада, яркая театральная форма, с восторгом относился ко всему, что делал Аркадий Райкин на сцене.

Как это странно, что он умер. Не только страшно, но и странно. Мы с Никитой Михалковым совпали еще в одном признании друг другу. Мы оба не сразу осознали Юрину смерть. Я еще, помню, в тот день репетировал и лишь время от времени фиксировал ее в сознании. Он всегда говорил, что коротко проживет. Мы, его друзья, считали, что он кокетничает, интересничает, а он, видимо, предчувствовал что-то.

Возможно, это прозвучит немного выспренно: есть несколько людей, по которым я сверяю свою жизнь. Юра — в их числе. Помню, как он пришел на премьеру самого первого моего спектакля «Лица» в новом театре. Я тогда только-только перешел к папе и ужасно болезненно воспринимал свое новое положение: все-таки это был театр Аркадия Райкина, надо было быть достойным этого имени. Это сейчас «Лица» — один из нескольких спектаклей нашей афиши, а тогда он был для меня особенно ответственным и важным — первым. Вложено было в него столько сил, и, надеюсь, это просвечивало сквозь все его наивности и несовершенства. И вот пришел Юра, и улыбнулся, и говорил: «Господи, как я рад за вас, ребята!» Я был счастлив, оттого что он меня понял, он оценил.

Талант Юры проявлялся еще и в том, что он никогда не был самоуверенным — был уверенным. И я, мучившийся в первые наши институтские годы всеми возможными сыновними комплексами, рядом с ним чувствовал себя увереннее. Он был жертвенным артистом. И еще: никогда не халтурил, умудрялся со своим доброжелательным характером даже ссориться из-за чьей-то актерской халтуры. Он был серьезен по отношению ко всем своим ролям — мог, например, взять и похудеть для съемок в фильме Никиты Михалкова на 17 килограммов.

Его талант был шире актерства. Не могу сказать, что я такой уж большой знаток живописи, но отличить хорошее от плохого, думаю, могу. Так вот, по-моему, Юра был замечательным художником. И это при том, что он то и дело подчеркивал, что занимается живописью непрофессионально. Нет, это было не баловство, не хобби. Это был серьезный дар, это было умение тонко, остроумно схватывать характеры, природное чувство линии, цвета. Думаю, он мог бы стать таким же замечательным художником, каким был актером.

Я постараюсь быть достойным нашей дружбы. Мне хочется, чтобы у Юры, будь он жив, не было бы повода упрекнуть меня. Чтобы я продолжал оставаться его родным человеком. Наши взгляды на жизнь, на искусство были, возможно, наивны, но трепетны. Мне хотелось бы сохранить эту трепетность.

Мне всегда будет казаться, что Юра Богатырев видит меня, наблюдает за мной. Постараюсь его не разочаровывать. Он — часть моей души…

Константин Райкин
«Советский экран» № 9, 1989 год

Юрий Богатырев…Он прожил совсем недолгую жизнь-всего 42 года. Многие коллеги завидовали Богатыреву: его востребованности, таланту, славе. Завидовали его доброте и отзывчивости…

А те, кто брали у него в долг деньги – тому, что Богатырев не торопит их вернуть и никогда не напоминал о их долге…

А он, с виду такой мужественный и большой, в жизни был чудовищно несчастлив, неумел и катастрофически одинок. Он никогда не умел отстаивать свои интересы (в отдельную квартиру, крохотную «однушку» перебрался только перед смертью), не умел отказывать, не мог никого обижать.

В фильме «Свой среди чужих…» он должен был ударить в лицо Александра Кайдановского, который играл ротмистра Лемке. Для Богатырева это было страшным стрессом. Ударить человека он просто не мог.

Богатырев мастерски перевоплощался в совершенно разные типажи. Вот он жилистый чекист, виртуозно сидящий в седле, вот – пузатенький, мягкий, безвольный Войницев, вот – целеустремленный, подтянутый Штольц. Не было такой актерской задачи, с которой Богатырев не мог справиться, и, казалось, он не прилагал к этому никаких усилий.

«…Юрочка был человеком, который задержался в детстве», — вспоминали о нем друзья. Богатырев всегда держал свою детски чистую душу нараспашку, радовался чужим радостям, и до слез сопереживал чужим бедам. У Юры всегда болела душа за тех, у кого случались какие-то неприятности. Поэтому он и был таким потрясающим актером – все принимал близко к сердцу.

В последние годы своей жизни Юрий Богатырев серьезно занимался живописью. Готовилась выставка его работ, но открылась она уже после смерти актера.