Давайте вспомним  лишь несколько стихотворений Людмилы Ивановны Ивановой, ведь песни на ее стихи часто ошибочно считаются «народными».

Людмила Иванова играла в театре «Современник», снималась в кино и  писала песни.

О первой (а их уже 45) Людмила Ивановна пишет: «…сочинила я ее по просьбе Евстигнеева – хотели, чтобы звучала песня, которую можно было бы петь за столом.

В Ленинграде в этом спектакле пели «Миленький ты мой», но мы не хотели повторяться. Евстигнеев сказал: «Мила, ты же пишешь смешные стихи в газету, попробуй сочинить!» Я и попробовала».

Так появилась в спектакле «Пять вечеров» песня «Уехал милый в дальний край», которую пела Лилия Толмачёва.

Пожелание счастья (Довоенный вальс)

День осенний очень ясный,
В небе синем-синем
На ветру сердечком красным
Бьётся лист осины.

Нынче праздник, нынче вечер
На заводе нашем.
Я останусь, полюбуюсь,
Как девчонки пляшут.

Так танцуют – пол качает –
Очень современно
Вдруг оркестр вальс играет
Старый довоенный.

Этот вальс я танцевала
Так давно когда-то,
В 41-м провожая
Своего солдата.

В 41-м провожая
Своего солдата.

Я всё слёзы вытирала,
Ты уйдёшь с рассветом.
Ты сказал мне: «Дотанцуем!
Я вернусь с победой».

И победа, и салюты
В небе расцветали
Только мы с тобой
Любимый, не дотанцевали.

Только мы с тобой,
Любимый, не дотанцевали.

Как сейчас всё вижу это,
Лишь глаза закрою,
И сегодня я танцую
Этот вальс с тобою.

Молодым девчонкам нашим
Всё расскажешь разве?
Ах вы, девочки-девчонки,
Вам желаю счастья!

Ах вы, девочки-девчонки,
Вам желаю счастья!
***

Я с утра к тебе шла

Я с утра к тебе шла и до вечера,
Показался мне день целой вечностью.
Принесла тебе все свои радости,
Все вопросы, ошибки, неясности.

Ты встречай, ты встречай обязательно,
Отнесись ко мне очень внимательно.
Как Снегурочка от солнышка красного,
Таю, таю от слов твоих ласковых.

И какой-то неясною силою
Можешь сделать меня ты красивою.
Солнце весело в небе покатится,
Жизнь мне праздником вечным покажется.
***

Может быть, может быть,
Я не современная.
Может быть, может быть,
Я и суеверная.

Только мне всё кажется,
Ну почему-то кажется,
Что между мною и тобой
Ниточка завяжется.

Только мне всё кажется,
Ну почему-то кажется,
Что между мною и тобой
Ниточка завяжется.

Глупости говорю
Иль слова разумные,
На тебя всё смотрю,
Что, мол, ты подумаешь.

И что бы я ни делала,
И что бы ни надела я
При тебе и без тебя,
Это только для тебя.

Что бы я ни делала,
И что бы ни надела я
При тебе и без тебя,
Это только для тебя.

Видно, ты моя судьба,
Ты моя кровиночка,
Я тянусь к тебе, как к солнцу
Тянется былиночка.

Ах, что это за ниточки,
Про то ни кем не сказано.
Только мне всё кажется,
Что я к тебе привязана.

Ах, что это за ниточки,
Про то никем не сказано.
Но только мне всё кажется,
Что я к тебе привязана.

Ах, что это за ниточки,
Про то никем не сказано.
Но только мне всё кажется,
Что я к тебе привязана.
***

***
Про кошку

Заведите в доме кошку,
Вы не будете жалеть!
Сядет кошка на окошко,
Станет кошка песни петь.

Жизнь прекрасная начнётся,
Я вам правду говорю,
Положительных эмоций
Очень много подарю.

Мяу-мяу, мур –мур -мур,
Не грустите. Не скучайте!
Мяу –мяу, мур –мур -мур,
Никогда не унывайте!

Я вас встречу у порога,
До дивана провожу.
Я потрусь о ваши ноги
И бумажкой пошуршу.

Молока налейте в миску,
Можно кошке рыбки дать.
Не забудьте гладить кошку
И за ушком почесать.

Мяу -мяу, мур –мур -мур,
Не грустите, не скучайте!
Мяу-мяу, мур –мур -мур,
Никогда не унывайте!

Кошка сразу вас полечит,
Если сердце заболит,
На плече у вас под вечер
Телевизор поглядит.

«Мур –мур –мур!» — шепнёт на ушко,
А под утро – поглядишь,
Принесёт вам на подушку
И подарит кошка мышь!

***

Ты живёшь в другом городе

Я особым ничем не отмечена,
Мне тобой ничего не обещано,
И вообще — живёшь в другом городе
И другая тебя любит женщина.

У тебя там дела, верно, важные,
Ты заботами разными маешься.
Я минуточку думаю каждую,
Как ты там без меня управляешься.

Ночью тёмною сон нейдёт ко мне,
Я всё думаю: может, ты не спишь?
Ветер веткою в окно стукнется –
Я всё думаю: может ты стучишь?

Полетела б к тебе быстрым ветром я,
Полетела бы ласковой песнею,
Обернулась бы звёздочкой светлою
Иль вошла б к тебе доброю вестью.

Но ничем я таким не отмечена,
Мне совсем ничего не обещано,
Ну а ты живёшь в другом городе,
И другая тебя любит женщина.
***

Электричка

В подмосковной электричке
Пели песню про любовь,
В подмосковной электричке
Оказаться мог любой.

Улыбались звёзды, тая
В замороженном окне.
Эта песенке простая
Привела тебя ко мне.

В подмосковной электричке
Пели песню про любовь,
В подмосковной электричке
Оказаться мог любой.

В подмосковной электричке
Оказались ты и я
Почему-то показалось,
Что расстаться нам нельзя.

Был ты очень симпатичный,
На руках умел ходить,
Зажигать в полёте спички
И стихами говорить.

И когда ты был мальчишкой,
То в читающей стране
Ты читал всё те же книжки,
Что так нравились и мне.

В подмосковной электричке
Пели песню про любовь,
В подмосковной электричке
Оказаться мог любой.

Так приятно было мчаться,
Был декабрь на часах,
А кому и с кем встречаться –
Решено на небесах.
***

Ты живёшь в другом городе

Я особым ничем не отмечена,
Мне тобой ничего не обещано,
И вообще — живёшь в другом городе
И другая тебя любит женщина.

У тебя там дела, верно, важные,
Ты заботами разными маешься.
Я минуточку думаю каждую,
Как ты там без меня управляешься.

Ночью тёмною сон нейдёт ко мне,
Я всё думаю: может, ты не спишь?
Ветер веткою в окно стукнется –
Я всё думаю: может ты стучишь?

Полетела б к тебе быстрым ветром я,
Полетела бы ласковой песнею,
Обернулась бы звёздочкой светлою
Иль вошла б к тебе доброю вестью.

Но ничем я таким не отмечена,
Мне совсем ничего не обещано,
Ну а ты живёшь в другом городе,
И другая тебя любит женщина.
***

Таруса

Очарованно волнуясь,
Я стою на берегу
И никак не налюбуюсь
На красавицу Оку.

Все пригорки, горки, спуски,
Пляж – как сахарный песок.
На Таруске очень узкой –
Очень русский городок.

Бусы красные рябина
Разбросала там и тут
В честь Цветаевой Марины
Здесь стихи её живут.

Запах яблок августовских –
Им весь город напоён.
Здесь рыбачил Паустовский,
В этот город был влюблён.

На закате солнце тонет
В окских водах голубых,
Голубые скачут кони
На наличниках резных.

Все пригорки, горки, спуски
Пляж – как сахарный песок.
На Таруске очень узкой –
Очень русский городок.

Весеннее танго

Вот идет по свету человек-чудак,
Сам себе печально улыбаясь.
В голове его — какой-нибудь пустяк,
С сердцем, видно, что-нибудь не так.

Припев:
Приходит время —
С юга птицы прилетают,
Снеговые горы тают —
И не до сна!
Приходит время —
Люди головы теряют,
И это время
Называется — весна!

Сколько сердце валидолом не лечи —
Все равно сплошные перебои.
Сколько головой о стенку не стучи —
Не помогут лучшие врачи.

Припев.

Поезжай в Австралию без лишних слов —
Там сейчас как раз в разгаре осень.
На полгода ты без всяких докторов
Будешь снова весел и здоров.

Бесконечной тоскою охвачена,
Я бреду по вечерней Москве.
То ли дождь идёт, то ли плачу я…
И всё думаю о тебе.

Прохожу я по Горьковской улице,
Удивлённые взгляды ловлю.
Я не глупая, я не умница –
Просто женщина, просто люблю.

И бежит под ногами Садовое,
А троллейбусы рядом бегут,
Незнакомые мне влюблённые
Под часами на сквериках ждут.

И, весенним дождём опрокинуты,
На асфальте горят фонари.
Под плащом, на обоих накинутом,
Ходят пары до самой зари.

Бесконечной тоскою охвачена,
Я бреду по вечерней Москве.
То ли дождь идёт, то ли плачу я…
И всё думаю о тебе.

Я люблю этот праздник красивый – в году он единственный,
Когда год нарождается всем неизвестный таинственный.
Лапы елки под тяжестью бус и игрушек опущены.
Пахнет елкой и снегом, и лесом, и сказкой, и детством, и будущим.

Мне на елке на школьной понравился мальчик давным-давно.
Был одет он не принцем, а зайцем и ухо оторвано,
Но глаза у мальчишки глаза были синие-синие.
Потихоньку сорвал он мне с елки игрушку-хлопушку красивую.

И с тех пор, когда дни начинаются белые зимние,
Почему-то искать начинаю глаза эти синие.
И заглядывать в лица прохожих в глаза удивленные,
А глаза эти карие, черные, серо-зеленые, а синих никак не найду…

Я люблю этот праздник красивый – в году он единственный,
Когда год вдруг рождается всем неизвестный таинственный.
Лапы елки под тяжестью бус и игрушек опущены.
Пахнет елкой и снегом и лесом и сказкой и детством и будущим.

Будут снова ошибки у нас и опять неприятности,
А быть может, успех, – ведь бывают же невероятности…
А быть может, любовь или друг хоть один да и встретится?
Нам иначе нельзя – Новый Год, на тебя мы, конечно, надеемся.

11 января 1945г. родился Георгий Георгиевич Тараторкин Великолепный актёр всегда казался скромным и даже в какой-то степени закрытым человеком.

Но это были ощущения посторонних людей, от которых он просто, как истинный рыцарь оберегал свою семью и её покой. Он умел быть благодарным и чутким к людям, окружавшим его.

Ценил и уважал коллег за их труд вложенный в каждую совместную работу. А больше всего на свете Юрий (так называли его практически все, кто был на протяжении жизни рядом с актёром) любил или скорее даже, обожал свою семью.

Все, кто знал Георгия Тараторкина близко, утверждали, что он очень обаятельный и умный, имеет тонкую организацию души и удивительный темперамент. Для того, чтобы стать актером, он обладал не только талантом, но и превосходными внешними данными. Он не терял своего достоинства при любых обстоятельствах, но одновременно его отличала скромность и естественность.

Прославился Георгий Тараторкин после выхода картины «Преступление и наказание», за которую получил Государственную премию РСФСР.
Родился Георгий Тараторкин 11 января 1945 года в Северной столице. Жизнь была очень трудной. Отец-фронтовик Георгий Георгиевич постоянно болел, мама Нина Александровна работала бухгалтером, и пыталась хоть как то обеспечить семью. Отца не стало, когда Георгию было всего семь, и заботы о нем и о младшей сестре Вере полностью легли на плечи мамы.

Страна только поднималась после войны, все жили впроголодь. У Георгия детство ничем не отличалось от миллиона советских ребятишек – не хватало самого элементарного, но он часто вспоминал его, как самое счастливое время.
Мама старалась, чтобы дети ни в чем не нуждались, в доме всегда было чисто и уютно. Нина Александровна сама была любителем театра, и детям старалась передать эту любовь. Они были частыми гостями ленинградского ТЮЗа, и это осталось в памяти ощущением праздника.

Георгию нравился театра, но актером он быть не собирался. Парень видел себя учителем, и всерьез готовился поступать в педагогический.

В выпускном классе Тараторкин вдруг осознал, что его привлекает сцена, и понял, что мечты о педагогике так и останутся мечтами. Георгий решил стать актером, но почему-то испугался экзаменов. Чтобы стать ближе к искусству, он устроился на работу в знакомый с детства ТЮЗ в качестве осветителя.

Он был очень высоким и худощавым, с тонким интеллигентным лицом и горящими глазами. Особенный блеск в глазах юноши появлялся, когда он видел, как работают на сцене актеры. Вскоре на него обратил внимание худрук театра Зиновий Корогодский, и после в одной из бесед выяснил, что парень хочет стать актером, но почему-то робеет идти на экзамены.

Корогодский сумел поддержать Георгия, сказал, что бояться нечего, и стоит попытать счастья в студии при родном ТЮЗе. Тараторкин рискнул, и сумел обойти многочисленных претендентов. В том году на одно место претендовали сто человек.

Учиться в студии было нелегко, за неуспеваемость можно было «вылететь» в одночасье, но Георгию отчисление не грозило, он был самым прилежным учеником. Он трудился не покладая рук, чем вызывал неподдельное удивление педагогов и сокурсников.

Возможность продемонстрировать свои профессиональные навыки выпала Тараторкину еще во время учебы.

В 60-е он был задействован в спектакле «Тебе посвящается», в котором стал учеником школы Виталием Ромадиным. Это было началом большой творческой биографии, и уже тогда у Тараторкина появилась особенная манера игры, свой почерк. Диплом об окончании студии Георгий получил в 1966-м, и стал актером в Ленинградском ТЮЗе.
Свою театральную биографию Тараторкин начал в 60-е, и не оставил сцену до последних дней. Родному ТЮЗу он отдал восемь лет, с 66-го по 74-й.

На сцене этого театра Георгий перевоплощался в самые разные образы, причем многие из них были центральными. Он был Гамлетом и Борисом Годуновым, Петром Шмидтом и Подхалюзиным. Этих героев мечтал сыграть любой талантливый актер.
Георгий Тараторкин очень органично смотрелся в каждом из этих образов. Он мог так раскрыть душу каждого своего персонажа, что всем становилось понятно – перед ними актер, владеющий не только актерским мастерством, но и по-настоящему талантливый.

Зрители ходили «на Тараторкина», критики писали ему только положительные отзывы, а иногда зал просто взрывался аплодисментами, когда актеру удавалось проникнуть в самые глубины человеческой души. После постановки «Не будите мадам» ему аплодировал стоя весь зал.

В 1974-м Георгий переезжает в Москву, и устраивается на службу в Театр им.Моссовета. Дебютом в этом театре стал спектакль «Преступление и наказание», режиссером которого был Юрий Завадский.

Георгию Тараторкину предстояло стать Родионом Раскольниковым. По мнению критиков, Тараторкин лучше других мог передать образ героя, и донести до зрителя всю глубину его трагедии. Вскоре ему предложили стать Ставрогиным в спектакле «Бесы», по одноименному произведению Ф. Достоевского.

С 1996 года Георгий Тараторкин стал еще и преподавателем ВГИКа. Он был настолько популярен, что попасть в его мастерскую было настоящим счастьем. К тому времени актеру уже присвоили звание Народный артист, и утвердили в должности главы российского Союза деятелей театра.

Спустя некоторое время Георгий Тараторкин занял кресло Президента ассоциации «Золотая маска». Но артист не ушел со сцены, и продолжает активно участвовать в новых постановках. Одной из таких работ стал спектакль «Сильвия», режиссера Петра Штейна. Партнерами Тараторкина по сцене стали Евгения Симонова и Чулпан Хаматова.
В 2015-м актера задействовали в постановке «Римская комедия», в котором Георгий Георгиевич стал поэтом Дионом. Тараторкин очень любил этот театр, и гордился тем, что выходит на ту сцену, на которой когда-то блистали прославленные актеры Ростислав Плятт и Фаина Раневская. Он еще застал то время, и смог многое перенять у великих артистов.
В кинематографе у Тараторкина гораздо меньше ролей, чем в театре, потому что актеру всегда был ближе именно театр. Дебютом в кино стала картина «Софья Перовская», в которой он сыграл эпизодическую роль покушавшегося на Александра II бомбиста. Картина вышла в 1968-м.

А в 1969-м Георгию доверили сразу роль центрального персонажа в драме «Преступление и наказание» режиссера Льва Кулиджанова. Он снова стал Раскольниковым, только в экранизации знакомого произведения. Именно благодаря Кулиджанову кинематографический мир узнал имя новой звезды – Георгий Тараторкин. После этого персонажа у артиста были другие работы, но их что-то прочно связывало именно с его Раскольниковым.

Его герои были интеллигентами – тонкими, испытывающими муки совести после совершенных ошибок. Именно таких персонажей он сыграл в картинах «Перевод с английского», «Чисто английское убийство», «Дела сердечные», «Маленькие трагедии».

Непревзойденными по мастерству стали его образы в лентах «Победитель» и «Отклонений – ноль». А сам актер считал своей лучшей ролью именно Раскольникова, за которую ему присвоили звание лауреата Госпремии РСФСР.
Лучшими работами позднего периода стали ленты «Дюба-дюба» и «Умирать легко», режиссера Александра Хвана. Тараторкину предложили работу в сериалах, и он решил попробовать себя в новом деле. Самыми интересными по мнению зрителей получились «Спас под березами», «Шахматист», «Не родись красивой». В 2013 году режиссер Рауф Кубаев представил зрителям новый проект под названием «С чего начинается Родина», в котором Тараторкин стал разведчиком Дмитриевым.

ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
Одной единственной и на всю жизнь стала для Георгия Тараторкина актриса Екатерина Маркова. Они познакомились в начале 70-х на съемочной площадке картины «Преступление и наказание», и несколько лет Георгию пришлось кататься из Ленинграда в Москву, потому что его любимая жила в столице. Тараторкин решается переехать в Москву, хотя ему очень не хотелось уезжать из родного города. И с этого времени наступают перемены в личной жизни актера.

Молодые люди поженились в 1974-м, в том же году у них родился сын Филипп, а в 1982-м дочка Анна. Сын был слушателем духовной академии, после окончания которой стал священнослужителем православной церкви. Защитил диссертацию, получил звание кандидата исторических наук. Анна стала продолжателем дела своих родителей, она востребованная актриса. Ее муж актер Александр Ратников.

У Георгия Тараторкина трое внуков – Федор, Михаил и Никита, которые очень любили дедушку, и старались как можно чаще навещать его.
Георгия Тараторкина не стало 4 февраля 2017 года. Актеру только исполнилось 72 года. В некрологе написано, что причиной смерти стала продолжительная болезнь, некоторые источники говорят об онкологии.
Местом захоронения знаменитого артиста стало Троекуровское кладбище столицы.

О родителях жены:

— Это были замечательные люди. Мы с Катей поженились в 1970. Через год не стало моей мамы. Мне было 25 лет. В 7 лет я потерял отца, и поэтому у меня было ощущение, что в лице Марковых судьба дарит мне истинное родительское отношение. Во многом становление нашего с Катей первенца, сына Филиппа, произошло благодаря деду, Георгию Мокеевичу Маркову.

Сначала они жили в писательском доме напротив Третьяковки, потом переехали в Большой Палашевский. Была приходящая помощница по хозяйству, был служебный автомобиль. Вот и все. За время, пока Георгий Мокеевич был первым секретарем Союза писателей, ему не было выписано ни одной премии. И дачу не построил, жил на государственной. Они же с женой были сибиряки, у них совсем другие представления обо всем. Однажды тесть рассказывал, как он приехал на родину и встретился с земляками. Мужики спрашивают: « Ну что, Егорий Мокеич, на охоту ходишь, чи нет?» А он ведь был из семьи потомственных охотников-промысловиков. «Да нет, мужики, — отвечает Георгий Мокеевич, — где там охотиться-то?» А те продолжают допытываться: «Ну, а рыбачишь, чи нет?» — «Да нет». – «Ну, в лес по грибы-ягоды ходишь, чи нет?» — теряют терпение мужики. «Да ведь некогда. Если на даче иногда».- «Да-а, — покачали головами мужики, — ты, Егорий Мокеич в Москве-то своей не задерживайся, совсем одичашь».

— Марков встречался со всеми в основном в Союзе писателей. Дома толпы не было. Иногда на даче я видел, что он с Евтушенко или с Вознесенским что-то обсуждает, бывали там и Егор Исаев, и Петр Проскурин, и другие литераторы.

Мы же четыре года, до рождения Филиппа, жили на два города — в моем родном Ленинграде и Катиной Москве. Надо было уже определяться. Катя работала в ТЮЗе, потом в «Современник». Конечно, ее взяли бы и в Ленинградский ТЮЗ, и мне уже будущую квартиру показывали.

— Кажется, Фаина Георгиевна Раневская была вашей соседкой?

— Она жила в доме, где тесть с тещей, ниже этажом. Когда мы жили еще с родителями, а я уже поступил в театр имени Моссовета, я боялся попасть на острый язычок Фаины Георгиевны. Марецкую я еще застал: она звала меня Тараторочка. А Фаина Георгиевна, когда я сыграл в спектакле «Версия» Александра Блока, позвонила мне и сказала: «Я так рада, мне говорят, вы замечательно играете. Вряд ли я посмотрю, три часа, это так непросто, но я хочу сделать вам подарок. Зайдите». И она подарила мне подлинную фотографию Блока, которая досталась ей когда-то от Анны Андреевны Ахматовой.

— В одном из интервью Катя говорила, что вы по натуре ангел, что с вами невозможно устраивать «разборки», а если они возникают, то у вас сразу за спиной крылышки расправляются.

— Какие разборки, боже мой.

— Создается впечатление, что вы удобный для семьи человек. А художнику ведь необходимо личное пространство, чтобы дети не топали, чтобы не дергали?

— Личное пространство, оно не в квадратных метрах, оно находится в другом измерении. Ты можешь внутри себя сказать: «Ах, некстати». Как в моем спектакле: «Опять она спугнула мысль». И все.

Любимое стихотворение Георгия Тараторкина:

Мне без тебя так трудно жить,

А ты — ты дразнишь и тревожишь.

Ты мне не можешь заменить

Весь мир… А кажется, что можешь.

Есть в мире у меня свое:

Дела, успехи и напасти.

Мне лишь тебя недостает

Для полного людского счастья.

Мне без тебя так трудно жить:

Все — неуютно, все — тревожит…

Ты мир не можешь заменить.

Но ведь и он тебя — не может.

(Наум Коржавин.)