«БэФэ»- сокращенно от «Бориса Федоровича», как его называли друзья, — был, пожалуй, последним великим актером советского кино, чья слава была поистине всенародной. Андреева только что на руках не носили. Хотя, говорят, не раз случалось и такое.
За роли в «Трактористах», «Большой жизни», «Двух бойцах» актера боготворили и прощали все.
Так, однажды, не рассчитав свои силы, Андреев и его лучший друг актер Петр Алейников решили устроиться на ночлег… в витрине мебельного магазина. Утром спящими кумирами любовались редкие прохожие, а днем народные артисты уже давали показания. Андреев слушал-слушал милиционера, а потом, выпалив: «Эх ты, чернильная душа. Что станешь делать, когда чернила кончатся?», взял и выпил чернильницу. В результате актеров просто отпустили из отделения, взяв с них честное слово больше не озорничать.

Окончив школу, БэФэ отправился работать на завод. И, как это часто бывает, случайно заглянул на занятия кружка художественной самодеятельности. Заглянул, да так там и остался. Вскоре был принят в театральное училище, а затем и в Саратовский драматический театр. Первой ролью знаменитого в будущем актера стал… вой собаки. В театре готовилась постановка чеховского «Вишневого сада». По замыслу режиссера по ходу действия из-за кулис раздавался протяжный собачий лай и вой.
«Я исполнял эту роль в течение сезона, — вспоминал сам Андреев. — Делал я ее со всей искренностью души человека, влюбленного в искусство. Я имел признание труппы. Все говорили: «Ах, как замечательно лает и воет эта собака». Сам по природе я был парень довольно озорной, отлично понимал их незамысловатую шутку, но здесь почему-то помалкивал и не приглашал родителей на очередной спектакль по контрамарке».
Ну а затем произошло то, что и должно было произойти. Отправившись с театром на гастроли в Москву, Андреев получил приглашение сняться в кино. Молодой человек стоял за кулисами и курил. В это время к нему подошли двое и поинтересовались, он ли актер Саратовского театра Андреев. Борис Федорович поначалу даже испугался, приняв собеседников за сотрудников пожарной охраны. «Если надо, я сейчас же затушу сигаретку», — сказал он. А в ответ получил приглашение прийти на киностудию. Режиссеру Ивану Пырьеву, набиравшему актеров для съемок фильма «Трактористы», молодой саратовец понравился. И Андреев получил свою первую звездную роль.
Ну а затем были «Большая жизнь», «Сказание о земле Сибирской», «Кубанские казаки», «Два бойца». И слава, почет, уважение и поклонение миллионов. Много лет спустя, рассказывая о тех годах, Андреев смеялся: «В СССР, кроме нас с Алейниковым, самым популярным был разве что Чарли Чаплин».
Естественным спутником славы стали многочисленные легенды, распространявшиеся об актере. И сегодня почти невозможно понять, что из них правда, а что вымысел. Хотя мифы, надо отдать им должное, иногда были довольно красивыми. Так, например, говорили, будто БэФэ однажды чуть не расстреляли.
В 1941 году, придя с компанией в ресторан, актер ударил позволившего себе какой-то некрасивый поступок офицера НКВД. Андреева немедленно арестовали. Суд по законам военного времени был скор. И только личное вмешательство Сталина, собственноручно вычеркнувшего фамилию любимца из расстрельного списка, спасло актера. «Расстрелять мы его всегда успеем, — якобы молвил вождь. — А пока пусть гуляет…»
Сегодняшнему зрителю Андреев знаком прежде всего по роли Ильи Журбина в старом фильме «Большая семья», который периодически повторяют по телевидению. А в советские годы одной из удач актера считалась работа в картине «Оптимистическая трагедия» Самсона Самсонова.
Партнером БэФэ, находившегося тогда уже в зените славы, был молодой Вячеслав Тихонов. В одной из сцен герой Тихонова, обвиняя персонаж Андреева в предательстве, должен был плюнуть ему в лицо. И никак этот эпизод у Тихонова не выходил. Тогда, поняв смущение молодого человека, Андреев отвел его в сторону и сказал: «Да не робей ты! Найди в моей харе что-нибудь противное и туда и плюнь».
Женат Андреев был, что называется, окончательно и бесповоротно. Режиссер Станислав Говорухин, снявший актера в своей картине «День ангела», так передает рассказ Бориса Федоровича о знакомстве с будущей женой: «Ехал БэФэ с Петром Алейниковым в троллейбусе. О чем-то спорил, и Алейников ему сказал: «Ну кто за тебя, лаптя деревенского, пойдет? Посмотри на себя». На что Андреев ответил: «Вот назло тебе женюсь. Первая девушка, которая войдет в троллейбус, и будет моей женой».
На остановке в троллейбус вошла компания ребят и девушек. Одна из них — чернобровая, кровь с молоком — приглянулась БэФэ. Кое-как познакомился, навязался провожать. Отец у нее оказался комиссаром милиции. Узнав, кто сватается за его дочь, он пришел в негодование: «Андреев?! Этот пропойца! Да никогда в жизни». А вскоре Галина Васильевна стала женой Андреева.
Несмотря на то, что для большинства зрителей он казался недалеким, Андреев был на самом деле очень начитанным и эрудированным человеком. «Он обладал уникальным литературным даром, — вспоминает Говорухин. — Как-то я звоню ему. «Приезжай, — говорит, — хочу тебе кое-что почитать». Я уж собрался было ехать, но тут вспомнил, что Володя Высоцкий просил его познакомить с Андреевым. Думаю, дай перезвоню БэФэ, предупрежу, что буду не один. В ответ услышал неожиданное: «Да ну его… к бабушке. Он, наверное, пьет». Я стал стыдить его: «Давно ли сам стал трезвенником?» А потом понял, что он просто стеснялся нового человека, да еще известного поэта.
Приехали мы на Большую Бронную, где БэФэ жил последние годы. Володе, чтобы понравиться человеку, много времени было не надо. Через пять минут они влюбились друг в друга, через десять меня перестали замечать. Короче, Андреев перестал стесняться Высоцкого, повел нас на кухню, заварил чай в большой эмалированной кружке и достал толстую, как Библия, кожаную тетрадь. «Я решил написать, — сказал он, — афористичный роман». И начал читать: «Лев открыл пасть, укротитель засунул в нее голову, и все зрители вдруг увидели, насколько дикое животное умнее и великодушнее человека». Мы с Володей аж взвизгнули от смеха. Андреев благодарно покосился на нас, прочел следующую фразу: «Древние греки никогда не думали, что они будут древними греками».
Через несколько минут мы уже не смеялись, а только стонали да корчились от душивших нас спазм. На прощание Андреев нас предупредил: «Вы, ребята, особенно не распространяйтесь. Шутка, острота — она знаете как… Пошла гулять — и уже хрен докажешь, что это ты придумал».
В последние годы жизни Андреев снимался мало. Как это часто бывает с создавшими выдающиеся образы актерами, Борис Федорович стал заложником своих ролей. И режиссеры, и зрители видели в нем в первую очередь этакого «человека из народа».
А между тем мечтой его жизни была роль Короля Лира, ради которой он прочел сотни книг о Шекспире, став почти настоящим шекспироведом. И ,когда Григорий Козинцев приступил к работе над «Лиром», ни у кого не было сомнений, кто станет играть главную роль. Однако Лира сыграл прибалтийский актер Юри Ярвет. Сын Бориса Федоровича Борис Андреев-младший вспоминает, как отец смотрел картину Козинцева: «Молча, стиснув зубы, не произнося ни слова. И лишь с последним титром прозвучал его окончательный приговор: «Замечательная работа…»
Отправляясь в апреле 82-го года в «кремлевку», Андреев взял с собой ту самую кожаную тетрадь. Работать над «афористичным романом», или «охренизмами», как он сам называл свои записи, актер не прекращал никогда. «24 апреля стояла чудесная погода, — вспоминает сын Андреева. — Дело, кажется, шло на поправку: накануне нам позвонили из лечебницы и сообщили, что состояние Бориса Федоровича значительно улучшилось, и его даже перевели из отделения интенсивной терапии в обычное.
Мы сидели в палате и болтали о всякой всячине, предвкушая скорую встречу по-домашнему. Когда собрались уже уходить, отец вдруг спросил: «Как вы думаете, почему это я лежал на площади у врат храма, а вокруг было много-много народа? Должно быть, приснилось. Ерунда какая-то».
Сколько ни упрашивали, он настойчиво вызвался нас проводить — хотя бы до коридора. Огромный и добрый, стоял, заслонив дверной проем, и глядел, как мы уходили. Нет, не мы. Тогда от нас уходил он. Вечером, в половине одиннадцатого, позвонила лечащий врач… В это не хотелось, нельзя было поверить».
«Охренизмы» от Бориса Андреева.
— Плюнувшего в колодец за колодцем бьют.
— Трижды битому легче, чем первый раз ударенному.
— Художник не достигает высот, а лишь исчерпывает глубину своих возможностей.
— Подавившийся колбасой потом долго проклинал колбасников.
— Жена любила меня нехотя и сурово.
— Я всегда искал легкий хлеб, поэтому жизнь моя была невыносимо тяжелая.
— Победитель сморкался громко и вызывающе.
— Теперь, прежде чем куда-то сунуть свой палец, я прикидываю возможность вытащить его обратно.
— Свирепых надо прикармливать, а ласковым довольно и палку показать. (Из блокнота дрессировщика)
— Боишься поражений — не ожидай побед.
— Лишней рюмкой оказалась первая. (Из мрака последних проблесков)
— Разинувшему рот на влетевшую муху обижаться не следует.
— Дурной нрав — для себя всегда прав.
— Любящего пожрать не приглашают покушать.
— Для каждой собаки кошкины заботы — ерунда.
— Многие, разбив мечту, всю жизнь бренчат ее осколками.
— Извиниться никогда не поздно, а вот нагрубить можно только вовремя.
— Все руководящее — руководимо.
— Безумная любовь — это необязательно любовь двух глупых, это может быть простое несчастье двух умных людей.
— И все сводилось к одному: отдайте мне, а не ему…
— Коли Бог тебя заметил — молчи, чтобы черт не увидел.
— Что бы ни имел человек, его всегда легко убедить, что он достоин большего.

Есть актёры, которые постоянно работают над собой, взращивая свой дар. А есть и те, кому то ли природа, то ли судьба подарила элегантность и высокую простоту игры.

Евгений Евстигнеев

«Я всю жизнь набирал мастерство. Постепенно. У меня не было творческих взлётов или провалов. Работал, двигался. Я — характерный актёр, потому и роли играл разные, преимущественно не главные. Считаю, что актёр должен уметь и хотеть играть всё — то есть, как профессионал я должен уметь и хотеть играть и Шекспира, и Шкваркина. Другой вопрос — надо ли актёру давать играть всё, что он ни пожелает? Но уметь он обязан».

Евгений Евстигнеев

За 38 лет профессиональной карьеры сыграл свыше 200 ролей в кино (сколько в театре – даже подсчитывать не берусь). Среди них главных – не более полутора десятка.

Но не только они, а и крохотные эпизоды в его исполнении врезались в память на всю жизнь.

Я не представляю, у кого из хоть раз видевших «Семнадцать мгновений весны» не сжималось сердце от того, как профессор Плейшнер просто шел по Берну, кормил уток в зоопарке, глазел по сторонам, жмурился на солнышке. Молча.

Я не представляю, кто, в тысячу первый раз глядя «Берегись автомобиля», вновь и вновь не хохочет над тем, как репетирует режиссер народного театра, переквалифицированный из футбольных тренеров. Или как сладко жмурится директор пионерлагеря Дынин, вручая главный приз начальству…

Или как немой дворник из «Подранков» передразнивает военрука, делая «на караул» метлой… Сколько видимых и невидимых глазу подробностей и нюансов вмещал он в эти короткие эпизоды!

Евстигнеев умел всё: молчать, плакать, смеяться, гримасничать. Он даже телевизор умел смотреть так – в «Зимнем вечере в Гаграх» – что было ясно любому: это великий артист.

Опыт? Ну да, и опыт. Но он совсем молодым актером «Современника» уже был фактически классик. Он в «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен» снялся уже знаменитым театральным актером 38 лет от роду. А в «Берегись автомобиля» – в 40.

Как-то раз после «Дяди Вани» во МХАТе, в 1985 году, я отправилась за кулисы к Олегу Борисову, про которого писала книжку. Навстречу шел Евстигнеев, игравший Серебрякова. В белой рубахе с расстегнутым воротом, жутко усталый. Просто жутко усталый – на него страшно было смотреть. Кивнул головой молча и пошел дальше.

Всякий раз казалось, что вот, он придумает какие-то свои штуки (а он их придумывал всегда и везде – походки, осанки, жесты, интонации, манеру говорить – он всегда был разный, без самоповторов, и всегда, в самой драматической роли – гротескный!), вот он их придумает, и дальше за этими блестящими наработками ему сам черт не брат.

Но его Серебряков – а я спектакль смотрела 2 вечера подряд – был разный, несмотря на эти его придумки. Один раз несчастный и жалкий (и мне было его жалко), а в другой раз – высокомерный такой сучонок, который даже пугался высокомерно… И после спектакля – такая вот страшная, запредельная усталость…

Легче легкого отделаться ныне фразой: «Евстигнеев был один, он был уникален!».

Правда, уникален. Правда, один.  Почему мы сегодня, вглядываясь в экран телевизора, где в старых фильмах, зачастую, в совсем небольших ролях появляется Евстигнеев или кто-то из его великих сверстников, видим всю значительность и этих актеров, и этих людей?

Почему снимаясь даже в плохих или посредственных фильмах – а две сотни ролей всяко не были сыграны в сплошных шедеврах – он ухитрялся быть не на уровне фильма, а на уровне самого себя?

Он не был брутальным красавцем, не был героем-любовником, не был бодибилдером с шикарной мускулатурой.

Русские актеры всегда брали не этим. Мудростью (невесть откуда бравшейся смолоду), умением чувствовать, пониманием людских характеров и страстей.

Тем что называется «индивидуальность». Тем, что называется «Божий дар».

Сейчас не нужно смотреть «Зимний вечер в Гаграх», чтобы моментально воспроизвести в памяти во всех деталях, как герой Евстигнеева, торопясь и нервничая, пытается объяснить близким по телефону-автомату, что он жив. Как приходит свататься в «Зигзаге удачи»…

Да что он такое там делал? Почему то, как его герои говорят пошлости, или вертят в руках тросточку, живет в памяти так близко и так предметно? Почему каждый буквально слышит голос Ручечника из «Места встречи…», эту фразу: «Старший приказал!». Эти актеры могли по нескольку минут «держать на себе» сверхкрупный план, и не наскучивали. 

… © Ирина Павлова

«Я прежде всего любопытный. И хотя всех людей любить невозможно, интереса к ним художник терять никогда не должен. Это первая моя заповедь.»

Театр никогда не умрёт. Он – кровеносные сосуды общества, и перекрыть их невозможно. Только не надо ждать от театра решения каких-то проблем. Он ставит вопросы, заставляет задумываться, а значит, действовать.

Артистов, кинувшихся в политику, вообще понять не могу. Наша профессия позволяет со сцены или экрана сказать куда больше и, главное, проникновеннее, чем с трибуны.

Я считаю, что в общении с людьми должен присутствовать юмор. В нашей жизни, наряду с трагическим, достаточно много смешного, и я люблю весёлых людей.»

Евгений Евстигнеев

— Кто здесь?.. Мальчики? Очень хорошо! И девочки?.. Отлично!..

Есть актеры, которые не отказываются от участия в любых проектах, даже если это низкопробное кино.

А есть те, которым важно участвовать в качественных фильмах или сериалах. Именно ко второй категории относится и Юрий Степанов. Его роли были в основном второго плана, но они были яркими, запоминающимися и обладали потрясающей энергетикой, благодаря которой и остались в памяти благодарных поклонников.

 Родился Юрий Степанов 07.06.1967 года. Местом его рождения стал небольшой поселок Рысево под Иркутском. Юрий был совсем маленьким, когда семья переехала в поселок Тайтурку, где отцу предложили должность директора совхоза. По профессии отец был агроном, мама учительница. В семье было еще двое детей.

Воспитанием сыновей занимался отец и оно было достаточно жестким. С раннего детства им прививалась любовь к крестьянскому труду, за непослушание отец мог и огреть своих мальчиков твердой отцовской рукой. Когда Юрий уже был взрослым, он говорил, что именно такое строгое воспитание сделало из него целеустремленного человека, который привык все проблемы решать самостоятельно.

Степанов всегда отдавал предпочтение театру, потому что считал что кино это антиискусство. Но именно благодаря кинематографу к нему пришла настоящая популярность и всероссийская слава.

Первые работы в кино не вызвали у актера особой удовлетворенности, но совсем скоро актер изменил свое мнение.    

Первой главной ролью стал Валерий Белошейкин из фильма «Время танцора», снятого режиссером В. Абдрашитовым. В кадре картины мирное время после недавно закончившейся гражданской войны. События происходят в условном месте, но его можно угадать без особых сложностей. Западные зрители и критики картину не приняли, им было сложно вникнуть во все тонкости сюжетной линии, а у отечественного зрителя она получила высокую оценку..  

 После этого Степанову предложили работу в фильме «Привет от Чарли-трубача», где его герой – телохранитель Гоша. Следом за этой вышла лента «Гражданин-начальник», в котором Юрий стал следователем Пафнутьевым.

Режиссером «Гражданина-начальника» стал Н.Досталь, который очень плотно занимался с актером Степановым, пытаясь достичь определенного психологического рисунка этого персонажа. Юрий был настолько впечатлен работой режиссера, что впоследствии отмечал ее во всех своих интервью. Сотрудничество Досталя и Степанова не закончилось после этих съемок.

Режиссер предложил Юрию еще два проекта – «Стилет» и «Штрафбат». В последней картине Степанову досталась колоритная роль Антипа Глымова, который стал одним из любимых зрителем.

В 2005-м ему предложили роль в сериале «Дети Ванюхина». Этот же год принес новую роль – боцман ВМФ в фильме «Первый после Бога». Сюжет о нелегкой судьбе Д.Маринина, капитана субмарины, талантливо сыгранного Д.Орловым.

Потом Степанову пришлось перевоплотиться в преступника Кабана их фильма «Жмурки». И буквально сразу же совершенно новый образ – молодой ученый Николаев из ленты «Ленинградец».

Степанову легко давались и комедийные персонажи. Подтверждением тому мелодрама «Артистка». Потом было новое амплуа – милиционер Кутенко из картины «Внеземной», который становится обладателем интересной находки.    

Последними работами актера, вышедшими уже после его гибели, стали фильмы «Достоевский», «Не надо печалиться», «Тульский Токарев», «Раскол». Юрий Степанов работал со многими режиссерами, и все они отмечали разносторонний талант актера и умение работать в самых разных жанрах.

Юрия Степанова не стало 03.03.2010 года в следствие ДТП. После спектакля с его участием «Три сестры», он сел в попутную машину, чтобы быстрее оказаться дома. Он сидел рядом с водителем, и именно в то место на светофоре влетела иномарка, за рулем которой был бывший работник МЧС М.Назаров. Смерть артиста наступила сразу. Местом его упокоения стало Троекуровское кладбище.