Во дворе старенького довольно запущеного домика стояло большое эмалированое блюдо, наполненное остатками еды. Вот на её запах и прибежала Шавка — довольно большая уличная собака, имеющая странный пего — рыжий окрас и не дающая прохода всем окрестным кошкам. Задрав кверху морду и понюхав воздух, она с жадностью принялась поглощать содержимое блюда.
И вдруг… на неё обрушился ураган. Нет, это небо свалилось на землю, ударив Шавку по голове и исполосовав её тощие бока глубокими ранами.
Истошно вопя и опрокинув блюдо с едой, она бросилась бежать по улице, а на её спине сидел огромный рыжий петух и оглушительно хлопал крыльями. Наконец он оставил несчастную Шавку в покое и взлетел на забор, огласив всю округу громкогласным » Кукарекууу!!!».
Тут дверь домика открылась, из него вышел высокий седой старик, опиравшийся на большую палку. Примечательным в его лице было то, что у него не хватало одного глаза. — Косач, косач, косач!!! — начал ласково приговаривать старик, и петух, ловко спрыгнув с забора, стремительно бросился к старику, издавая странные звуки, напоминающие кошачье мурлыканье.
Подбежав к старику, он начал тереться об него, будто кошка, а хозяин, подхватив его на руки, принялся угощать его подсолнечными семечками, вынутыми из кармана. Клюя семечки, он забавно поворачивал голову, и при этом становилось видно, что у Косача тоже нет одного глаза.
Косача в округе боялись все. Этот огненно — рыжий петух не впускал никого в свой двор. Кошки, собаки, соседи… Никто не имел права зайти на охраняемую им территорию. а когда во двор Николая Степановича заявились мошенники, выманивавшие у доверчивых стариков деньги, то он гнал их до околицы, истошно кудахтая и располосовав им брюки и оставив внушительные кровоподтеки на руках и ногах…
Только хозяина Косач любил и боготворил, позволяя чесать бородку и крылышки и ласково поглаживать спинку.
В семье Николая Степановича и его жены Марии Косач появился давным — давно. У хозяина еще было полно сил, и домик его был красивым и ухоженым, в хлеву блеяла коза Фрося, а по двору ходили пестрые курочки. В один день супуги сидели на лавочке и грелись на весеннем солнышке.
И вдруг прямо на колени Марии с небес упал маленький, окровавленый цыплёнок. Ястреб в тот день унес малыша у кого — то из деревенских. Но видно, ангел — хранитель решил его спасти и каким — то чудом он вырвался из когтей ястреба.
Ох, и хлопотала же над ним Мария… Но ничего, вылечила, выходила, только глаза он все же лишился, но это послужило лишь поводом для добрых шуток в их семье, ведь Николай Степанович тоже был одноглазым — упавшая ёлка в лесу во время заготовки дров выбила ему глаз. Теперь ни Фроси, ни курочек в их дворе нет, да и Мария уж пять лет как отправилась в Мир Иной, вот и живут Косач с Николаем Степановичем вдвоем, коротая долгие дни и ещё более долгие ночи.
В то утро Николай Степанович был разбужен истошным кудахньем Косача и оглушительным лаем нескольких собак. Схватив палку, он бросился во двор.
Во дворе Косач бился сразу с тремя собаками, истошно кудахтая и не сходя с места. По всему двору летали пух, перья, собачья шерсть и пыль. Спотыкаясь и падая, Николай Степанович бросился разгонять собак. Наконец они рыча и огрызаясь, удалились, оставив во дворе клочья шерсти и капли крови.
А Косач… Косач, мурлыкая, принялся любовно оглаживать кого — то клювом. Николай Степанович наклонился и ахнул. Вжавшись в пыль, на земле сидел…потрепаный серый котенок. А грозный Косач ходил возле своего нового друга и настойчиво предлагал ему поклевать хлебных крошек. И все бы хорошо, но вот беда, собаки повредили Полосатику один глаз, и теперь он будет одноглазым…
Сердце сбилось с ритма, и какой-то липкий клубок дурноты, подкатив к самому горлу, вдруг резко ударил под самое сердечко. Перед глазами поплыла пелена. Глубокий вдох, медленный выдох. Тоня прижала руку к груди. «Тихо, тихо. Спокойно!»-сама себя успокаивала девушка, прислонясь к чьему-то ветхому забору.
Конечно, ей не следовало ехать одной в такую даль, нужно было дождаться из командировки Олега. Но это письмо так её взволновало, что она бы не смогла усидеть на месте ещё две недели.
Тоня ждала ребёнка. Их с Олегом дочка должна была появиться на свет через 4 месяца. А то, что это будет девочка, она была уверена. Такая же ясноглазая и светловолосая, как папа, с такими же бровями вразлёт. Мужа Тоня очень любила. Он стал их с мамой надёжной крепостью, той самой каменной стеной, защитником и опорой!
«Деточка, тебе плохо?»-откуда-то из-за забора послышался голос. К Тоне через огородные грядки шла довольно пожилая женщина, совсем старуха. Но голос был чистый и мягкий, почти молодой. -Бабушка, помогите. Худо мне что-то. -Сейчас, милая, сейчас. Женщина открыла совсем близко калитку, которую Тоня и не заметила сначала. -Входи, детонька, входи! Звук её голоса перекатывался, как речные камушки у берега и был то ли знакомым, то ли родным. Тоня, держась за плечо женщины, поднялась по ступенькам в дом.
В доме чисто, по-деревенски скромно, но с каким-то старинным колоритом. На столе вышитая красивая скатерть, на окнах белые кружевные зановесочки, самотканные половички, вязанные салфеточки и разноцветная герань на подоконниках.
Всё это Тоня рассмотрела уже сидя на допотопном диване, с высокой спинкой и валиками по бокам. Пахло свежей выпечкой, какими-то травами и немного лекарством. -На-ко, выпей. Это настой из трав. Легче станет,- сказала бабка и всунула Тоне в руки кружку.
— Не бойся, дитю не повредит,-добавила, увидев лёгкое замешательство девушки. -Откуда вы знаете, что я жду ребёнка? -удивилась Тоня. Старуха только усмехнулась, взглянув своими не по возрасту ясными глазами. Глаза… -К кому приехала-то? Ищешь кого? -Полетаеву Валентину Степановну,- Антонина, стряхнув какое-то наваждение, достала из сумочки и протянула хозяйке конверт, который вчера нашла у себя в почтовом ящике. Старушка нацепила очки и, внимательно изучив конверт, вернула его гостье. — Опоздала ты, голубица. Неделю как схоронили Степановну. Надо же, не знала, что у неё есть кто-то из родни… Одиноко она жила. Кроме собаки да кота никого и не было. Их Кузьмич к себе забрал, не пропадать же им теперь, живые же души. А ты-то зачем к Валентине пожаловала? Можа я чем помогу? -Знаете, меня мама только воспитывала. Отца никогда не видела, мамочка о нём ничего не рассказывала. Я про бабушку однажды спросила. Чудно ведь как-то, у других детей бабушки-дедушки в двух комплектах, а у меня ни одной. А она только губы сжала, да глаза в сторону отвела, а ночью я слышала плакала. Ну, я больше и не заговаривала с ней о родственниках.
А вчера пришло письмо. Я так удивилась. Ну, кто сейчас письма пишет? Прочитала и решилась вот приехать, не сказав пока ничего маме. Сама решила разобраться сначала. Тоня вынула письмо из конверта и теперь уже его протянула старухе. Та вновь нацепила очки, села к столу и стала молча читать. «Раиса, здравствуй. Пишет Полетаева Валентина Степановна. Большой грех у меня на сердце, душу облегчить надо, вот и пишу, смерть-то не за горами уж.
Раиса, есть ведь у тебя матерь родная и отец был, да помер давно. Много лет назад работала я и фельдшером, и акушеркой в нашем посёлке. И пришлось мне принимать роды у моей соседки, которая замуж за моего любимого вышла. У разлучницы, значит.
И этой же ночью пришла уже немолодая женщина беременная, на сносях совсем, просила ей тайком помочь. Нагуляла ребёнка, не нужен он был ни ей самой, ни мужу её. Я у них обоих –то роды в ту ночь и приняла.
Женщина эта мёртвым ребёночком разродилась. Видно, утягивала живот весь срок, да вытравливала чем-то, вот и не выжил младенчик. А соседушка-то моя здоровенькую девочку родила, да только сама слишком слабая была, всё в беспамятстве металась.
Пришлая, как оклемалась через пару часов, так и сбежала. Ни документов у меня её не было, ни адреса. Посмотрела я на новорожденных. Помутилось у меня в голове и решилась я на подлость великую, всё отомстить хотела более удачливой сопернице. Как она пришла в себя, я ей и сказала, что дочка её померла ещё до рождения. Уж она плакала, да выла как волчица раненная.
А сама-то я следующим поздним вечером увезла малышку в сумке в город и оставила около больницы. С того дня закрылось ясное солнышко и для меня, и для соседей моих. Думала я, что горе их разъединит, и вернётся Михаил ко мне. А они, вроде, как ещё больше друг за дружку держаться стали. Только детей им Бог больше не дал.
Да, и я прожила одна всю жизнь — ни мужа, ни детей. Расплата это за чёрное моё дело. Больна я очень, немного мне осталось. Один добрый человек по моей просьбе, да за большие деньги отыскал тебя. Вот и пишу тебе, Раиса. И адрес оставляю матери твоей Семёновой Анастасии Ильиничны. Прости, если сможешь.»
Тоня молча ждала, пока старушка прочитает письмо, а та всё смотрела и смотрела в листок, хотя было видно, что уже давно закончила чтение, но продолжает неслышно шевелить губами. Кто-то, громко топая, вошёл в дом. -Настасья! Слыш-ко…Чего все двери-то у тебя нараспашку, да и калитка? У-у-у, да у тебя гостья! Кто ж такая? Хозяйка взглянула на вошедшего мужчину, а потом на Тоню. В этом взгляде была мука и потрясение, и зарождающаяся уже радость…
И Тоня вдруг поняла, вспомнила чьи глаза всё это время напоминали ей глаза старухи…
Мамины! И голос был знаком, и плавные движения. -Чё, воды в рот набрала? Ильинична, слышь, что ли? Кто, говорю, такая -то? -Внучка… _____________________________________________________ Следующим летом на крыльце дома Настасьи Ильиничны сидела молодая женщина с крохотной дочкой на руках, укачивала её и приговаривала: «Скоро папочка наш с бабушкой Раей приедут. Гостинцев привезут нашей лапушке.»
За воротами раздался шум подъехавшей машины. -Бабулечка, мама с Олежкой приехали! А в калитку уже входила Раиса Михайловна: -Мама, Тоня встречайте, родные! Вот и мы!
— И куда ты такой нарядный? – с подозрением спросила Диму его сестра Оля. Она стояла на его пути, наклонив голову набок и немного прищурившись. Оля была старше Димы на два года и уже успела выйти замуж за своего одноклассника Женьку со смешной фамилией Курочка. Конечно, обидно стать после Орловой Курочкой, но Оля любила своего мужа и очень злилась, когда брат подтрунивал над ней.
Только сейчас она злилась по другому поводу. Сегодня вечером ей позвонила мама и сказала, что Дима собрался идти делать своей Ане предложение, даже кольцо купил, в красной коробочке.
Оля ему уже тысячу раз говорила, что не та Анька девушка, что ее брату нужна. И это не из простой вредности, Женя ей рассказывал, как она с другими парнями крутит, да еще и высмеивает Диму за глаза. Но замуж-то ее никто не зовет, знают все, сколько мужчин она уж сменила, вот она и ластится к нему, в надежде, что хоть он на ней женится. — Оль, я к Ане, — смущенно ответил брат, — Жениться решил, пропусти. — Не любит она тебя, дурачок, боится в девках остаться, вот и прицепилась к тебе, видит, что ты добрый да хозяйственный, а за глаза смеется над тобой, лопухом обзывает, — Оля с горечью смотрела, как брат неверяще мотает головой и вдруг попросила: — Ладно, покажи колечко, интересно же. Дима улыбнулся, достал из кармана коробочку с колечком, протянул сестре, а сам смущенно голову опустил. Оля взяла, в руках покрутила, а потом неожиданно размахнулась, и забросила ее куда-то.
Дима ахнул, стал головой крутить в надежде увидеть, куда коробочка приземлилась, и заметил в сумерках, как из зарослей разросшихся без ухода цветов, растущих под окном пустующего дома, с мяуканьем выскочил огромный кот, перепрыгнул через старый забор и понесся по улице прочь. — Эх ты, а еще сестра называется! – с отчаянием в голосе вскрикнул Дима, — Это ж дом с привидением, как я кольцо верну? — А ты не возвращай, пусть дух поиграет, может добрее станет, — звонко засмеялась Оля, а Дима с обидой посмотрел на сестру, развернулся и быстро зашагал в сторону своего дома. Оля с облегчение вздохнула и пошла за ним следом…
*****
Лера не могла поверить, что Виталя ее бросил, вернее, выставил из квартиры, которую они вместе снимали. Конечно, договор составлен на него, но она за нее платила и столько там сделала, чтобы сделать ее уютной! А теперь он будет жить в этой квартире с подругой Леры Оксаной.
Сказал, что даже жениться на ней собирается, мол, Оксанка веселая и ее отец обещал им на свадьбу машину подарить, а там и квартиру, если зять понравится. Лера горько усмехнулась, вспомнив эти слова бывшего парня, что-что, а понравиться Виталя уж сможет, она только сейчас поняла, какой он лицемерный.
Пока ему хватало ее зарплаты, был таким заботливым и нежным, что она считала его самым лучшим на свете. Собрав вещи, Лера вышла с сумкой на улицу и, всхлипывая, остановилась у подъезда.
Она растерялась и не знала, куда идти. Тогда и подошла к ней Тамара Андреевна, соседка по лестничной площадке. Когда она узнала, почему девушка стоит с вещами, предложила Лере поехать в поселок недалеко от города, там у нее небольшой домик, что еще от бабушки достался.
Она его уже сколько лет продать никак не может, а сама жить там и не собирается. За домом соседи присматривают, ключ у них. Платить ничего не надо, достаточно просто убраться там.
Лера сразу согласилась, работала она по интернету, так что жить можно и в деревне, да и от Виталика подальше сейчас самое то будет, совсем не хочется ей встречаться с ним и бывшей подругой на улице. Вызвала она такси и поехала душевные раны залечивать. Таксист хороший мужик оказался. Как узнал, что Лера туда обживаться едет, завез ее сначала в магазин, продуктов купить, потом помог все в дом занести, когда Лера ключи у соседа взяла.
А вот сосед, Степаныч, когда ключи отдавал, как-то странно себя повел, суетился, руки дрожали, глаза прятал. Но Лере это было совсем не важно, главное, было где жить, да еще и бесплатно. А работы она не боится, сама в селе выросла, правда, в другом районе.
Лера вспомнила родительский дом и чуть не заплакала, отец два года назад умер, а мама вышла замуж за другого, такого гадкого человека, что Лера не смогла жить с ними и уехала к Витале, они вместе в колледже учились, он ее все время к себе звал, жить вместе, говорил, что любит.
Теперь вот осталась одна. Девушка огляделась в доме и улыбнулась, ничего, наведет порядок в доме, а потом и в своей жизни. Только Лера нашла ведро и тряпку, как дверь приоткрылась и в щель заглянул Степаныч: — Можно? Я чего спросить хотел, ты надолго сюда? – дед вошел в комнату, — Это я к чему? Тут вишь, беда какая, дом этот нечистый, в нем лет двадцать назад хозяин убился, муж бабки Афанасьевны, слыхала? Нет? И все эти годы его дух вокруг дома ходит, никому жизни не дает, ну, кроме жены, конечно.
А как она померла, никто дом-то и не покупает, наслышаны. Ты бы девка, уезжала, пока дух энтот тебя не напужал, да беды не натворил. Лера с сомнением смотрела на Степаныча, не верила она в такие вещи. Чтоб дух двадцать лет вокруг дома гулял, в двадцать первом веке? Она посмотрела в окно, солнышко, береза качает зелеными ветвями, птички поют. — Спасибо Вам за заботу, я не боюсь духов, — улыбнулась она, заметила, как помрачнел сосед и добавила: — Если что, я Вас позову, хорошо? Степаныч что-то буркнул и, шаркая ногами, вышел из дома. В доме было три комнаты, к ночи Лера успела прибрать только в одной, в которой собралась лечь спать. Она налила себе горячего чая в большую кружку, выключила светильник и легла на диван, раскрыв ноутбук. Было уже совсем темно, когда уставшая девушка прилегла на кровать, поставив около себя чашку с горячим чаем.
Она включила телевизор и выключила светильник. Через несколько минут Лера вдруг увидела, как за окном мелькнул луч света и напряглась, это была точно не проезжавшая машина. Но что там могло сверкнуть?
Девушка подошла к окну и разглядела в кустах под окном фигуру в черном. По спине у нее пробежали мурашки, неужели история про привидение правда? И что же теперь делать?
Она немного посидела, подумала, что уезжать ей некуда, поэтому придется с нечистой силой разбираться. Лера набрала в ковш холодной воды и выглянула во двор. Тишина, темнота, только у Степаныча свет в окошке горит.
Лера осмелела, думает, если что, так заорет, что ее точно услышат. Потихоньку прихватила веник с крыльца и за угол дома заглянула. Темная фигура была на месте, только почему-то ползала по земле. А перед фигурой светил маленький яркий огонек, словно вел ее куда-то.
Лера набралась смелости, перекрестила воду и выплеснула ее на привидение. Фигура в черном подпрыгнула, как большая кошка и с диким воплем сбила Леру с ног. Лера заорала ничуть не хуже и вместе с привидением покатилась по двору, одновременно пытаясь отхлестать его веником.
Через несколько минут, отойдя сначала от испуга, а потом и от хохота, Лера и Дима сидели на скамье во дворе дома и тихо разговаривали. — Вот я фонарик дома прихватил, надел черный костюм с капюшоном и полез за кольцом, найти только не успел. Ты извини, что я на тебя так, думал, это злой дух, что в доме водится, — закончил парень свой рассказ, а Лера опять улыбнулась: — Ты смелый. А кольцо завтра найдем, обязательно. Лера хотела подбодрить нового знакомого, понравился он ей, простой, добродушный, но она подозревала, что не зря мама и сестра были против этой девушки. Не найдя слов, она просто вздохнула и тут они услышали звонкий девичий смех. Две девушки шли мимо по улице. -По-моему, это Аня, — с сомнением проговорил Дима и хотел встать со скамьи, но Лера приложила палец к губам, уговаривая его не шуметь. — Спорим, что Димка меня скоро замуж позовет, не зря ж я столько его терплю? Сыграем свадьбу, я давно хотела в платье свадебное нарядиться, пусть Колька от ревности загнется, а если жену все же бросит, я тоже разведусь, подумаешь, проблема. Главное, детей не нарожать, ну я уж позабочусь об этом.
Девушки, разговаривая, прошли мимо, а Дима опустил голову и грустно проговорил: — Хорошо, что Олька кольцо к тебе забросила. И почему я ее не слушал? Думал, что нужен Ане, что она любит меня, жалел ее. При свете ничего не видел, а ночью все разглядел.
Лера сочувственно погладила его по плечу и тут они услышали тихий шорох в глубине двора. Переглянулись, тихонько встали со скамейки и пошли посмотреть, что там происходит, может, наконец, пресловутая нечистая явилась?
Присмотревшись, увидели они в темноте, как кто-то тщетно пытается без шума открыть дверь в сарай. Но дверь, видимо, была закрыта очень плотно. Лера и Дима тихонько подошли поближе и узнали Степаныча. Тот тянул дверь, но она не поддавалась. Тогда Дима хлопнул деда по плечу и громко предложил: — Давай помогу. Степаныч резко оглянулся, увидел прямо перед собой черный силуэт, громко икнул и с криком: «Привидение!», как молодой перемахнул через забор. Через мгновение он уже скрылся в своем доме.
И только на следующий день все выяснилось. Степаныч, втайне от жены, устроил в сарае соседского дома целый минизавод по производству самогона. А чтобы дом никто не купил, он пустил слух о привидении, и всем покупателям рассказывал придуманную им же самим страшилку про самоубиенного хозяина и бродивший неприкаянный его дух.
Лера тоже совсем не вписывалась в его планы, но девчонка не убежала, а выпить Степанычу было невтерпеж. Он решил пробраться туда ночью, в темноте, но дверь сарая заклинило, а тут Дима.
Дед за столько лет вранья уж и сам поверил в свою легенду, вот и испугался, чуть не до инфаркта. Пришлось вместо самогонки на сон грядущий сердечные капельки Степанычу пить.
На следующий день Лера и Дима облазили все заросли под окном, но коробочки с кольцом так и не нашли. Даже засомневались, не дух ли кольцо припрятал?
И только через два месяца, когда Дима торжественно заявил маме и сестре, что хочет жениться на Лере, Оля достала из шкафа ту самую красную коробочку и вручила ее брату.
Дима понял, что никуда она ее вовсе не бросала. Хотел сначала обидеться, а потом подумал, что иначе бы он не познакомился с Лерой, подхватил сестру на руки и покружил по комнате. Аккуратно, чтобы будущему племяннику по фамилии Курочка не навредить.
…Судьба занесла меня на Байкал со стороны Бурятии. Я гидрограф, и мы работали на речке Баргузин. Почти нетронутая природа, чистейший воздух, хорошие простые люди — все приводило в восторг. Но больше всего меня поразили там поселения «семейских». Мы сначала понять не могли, что это такое. Потом нам объяснили, что это староверы.
Семейские живут отдельными поселками, у них очень строгие обычаи. Женщины и по сей день ходят в сарафанах до пят, а мужчины носят косоворотки. Это очень спокойные и доброжелательные люди, но ведут они себя так, что лишний раз к ним не сунешься. Просто болтать они не будут, ни разу мы такого не видели. Это очень работящие люди, никогда без дела не сидят.
Сначала это как-то напрягало, потом мы привыкли. А позже мы обратили внимание на то, что все они здоровые и красивые, даже старики. Наши работы проходили как раз по территории их поселка, и чтобы как можно меньше беспокоить жителей, нам дали в помощь одного деда, Василия Степановича. Он помогал нам делать замеры — очень удобно и нам, и жителям. За полтора месяца работы мы с ним подружились, и дед много интересного нам порассказал, да и показал тоже.
Конечно, о здоровье тоже разговорились. Степаныч не раз повторял, что все болезни от головы. Однажды я к нему прицепился с требованием объяснить, что он под этим понимает.
А тот ответил вот что: «Давай возьмём вас, пятерых мужиков. Да я по одному запаху ваших носков скажу, что вы думаете!»
Нам стало интересно, и тут Степаныч нас просто огорошил. Он сказал, что если у человека сильно пахнут ноги, то самым сильным его чувством является желание все дела отложить на потом, сделать их завтра или еще позже.
А ещё сказал, что мужики, особенно современные, ленивее баб, и потому у них ноги пахнут сильнее. И добавил, что не надо ему ничего объяснять, а лучше честно самому себе ответить, так это или нет. Вот так, оказывается, влияют мысли на человека, и на ноги тоже! Ещё дед сказал, что если у стариков начинают пахнуть ноги, то, значит, мусора в организме скопилось много и следует поголодать либо строго попоститься с полгода.
Стали мы пытать Степаныча, а сколько же ему лет. Он всё отнекивался, а потом и говорит: «Вот сколько дадите — столько и будет». Мы стали думать и решили, что ему лет 58-60. Много позже мы узнали, что ему 118 лет и что именно по этой причине он был отряжен помогать нам!
Выяснилось, что все староверы — люди здоровые, к врачам не ходят и лечат себя сами. Они знают особый массаж живота, и каждый сам себе его делает. А если пошло недомогание, то человек разбирается вместе со своими близкими, какая мысль или какое чувство, дело могли вызвать хворь. То есть он пытается понять, что не так в его жизни. Затем начинает голодать, молиться, а уж толь ко потом пьет травы, настои, лечится природными веществами.
Староверы понимают, что все причины болезней у человека в голове. По этой причине они отказываются слушать радио, смотреть телевизор, считая, что такие устройства засоряют голову и делают человека рабом: из-за этих приборов человек перестает думать сам. Они считают самой большой ценностью собственную жизнь.
Весь уклад жизни семейских заставил меня пересмотреть многие свои взгляды на жизнь. Они ни у кого ничего не просят, а живут хорошо, с достатком. У каждого человека лицо светится, выражая достоинство, но не гордыню. Никого эти люди не обижают, не оскорбляют, матом никто не ругается, ни над кем не подшучивает, не злорадствует. Работают все — от мала до велика. Особое почтение к старикам, молодые не перечат старшим.
Особо у них в почете чистота, причем чистота во всем, начиная с одежды, дома, кончая мыслями и чувствами. Если бы вы видели эти необыкновенно чистые дома с хрустящими занавесками на окнах и подзорами на кроватях! Всё моется и скоблится дочиста. Животные у них все ухоженные. Одежда красивая, вышитая разными узорами, которые являются для людей защитой.
Об изменах мужа или жены просто не говорят, поскольку там этого нет и быть не может. Людьми движет нравственный закон, который нигде не писан, но каждый его чтит и соблюдает. А за соблюдение этого закона они получили в награду здоровье и долголетие, и какое!
Когда я вернулся в город, очень часто вспоминал Степаныча. Мне было трудно увязать воедино то, что он говорил, и современную жизнь с её компьютерами, самолётами, телефонами, спутниками. С одной стороны, технический прогресс — это хорошо, но с другой…
Мы действительно потеряли себя, плохо себя понимаем, переложили ответственность за свою жизнь на родителей, врачей, правительство. Может, поэтому и не стало по-настоящему сильных и здоровых людей. А вдруг мы действительно вымираем не понимая? Мы-то навоображали, будто стали умнее всех, потому что техника у нас необыкновенно разнообразна. А получается, что из-за техники мы себя теряем.
