Бумеранг добра.
Тагир Нурмухаметов
Теплый воздух из калориферов приятно согревал. Здесь же приютилась молоденькая бездомная кошечка, испуганно смотря на нее и умоляя взглядом не выгонять ее на холод улицы…

Валентина Васильевна куталась в теплую шаль. Начало октября, а отопление в доме еще не дали. Можно было включить масляный электронагреватель, но она старалась об этом не думать. Долг за электроэнергию в несколько тысяч рублей она не могла покрыть из своей пенсии уже долгое время.
В прошлую зиму скорая помощь увезла ее из квартиры в больницу, где она была больше месяца. И все это время забытая электроплита работала вхолостую, исправно вращая колесико электросчетчика, отсчитывая рубли из небольшой пенсии учителя младших классов.

Болезнь и длительное лечение требовали лекарств, которые стоили немало, что также ударило по бюджету Валентины Васильевны. Энергосбытовая компания вошла в ее положение, отключать от электроснабжения ее не стали, но оплата долга откладывалась.

— О-хо-хо… И продать-то нечего…

Она осмотрела вещи. Кроме старой мебели и библиотеки, годами, с любовью собранной ею, в квартире ничего ценного не было. Для других.

Для нее же главной ценностью были фотографии, на которых ее окружали воспитанники. Их было двенадцать классов. Почти три с половиной сотни ребят, которых она встретила в дверях школы и, спустя годы, передала другим учителям, которые повели их по дороге знаний дальше. Но первые шаги они сделали с ней…

Надо бы сходить в магазин, за углом. Заканчивалась крупа, и молочка стоило взять – сварить горячую кашку, которая и насытит, и согреет. Старательно обходя лужи на мокром тротуаре, она дошла до магазина и с удовольствием остановилась между парой входных дверей.

Теплый воздух из калориферов приятно согревал. Здесь же приютилась молоденькая бездомная кошечка, испуганно смотря на нее и умоляя взглядом не выгонять ее на холод улицы.
-Проходи, бабка, — не загораживай проход! – охранник магазина, получивший кусочек власти, с удовольствием ею пользовался.

Вздохнув, Валентина Васильевна прошла в магазин. Обойдя полки с товаром, в очередной раз поразилась ценам. Взяла пакетик крупы – по акции, и пластиковый пакетик молочка. Дома можно будет перелить его в банку и отливать из нее по мере надобности.

Отсчитав на кассе деньги, расплатилась и двинулась к выходу. Кошки там уже не было. Она мерзла под холодным дождем за дверями. Валентина Васильевна с укоризной взглянула на охранника, тот с ухмылкой отвернулся.

Держа в одной руке пакет, другой она подняла с асфальта кошечку. Слезы сочувствия набежали на глаза. Кошка не пыталась вырваться, напротив, она прижалась всем телом к доброй бабушке и даже пыталась мурчать, но худенькое тельце колотила дрожь.

— Пойдем, девочка, пойдем ко мне. У меня тоже не очень тепло, но как-то согреемся. Покушаем вместе, вдвоем не так одиноко будет, – приговаривала она, прижимая несчастную к груди, – А про людей ты плохо не думай. Один такой на сотню найдется, но жизнь всей этой сотне постарается испоганить…
— Вот так одна и живу, кисуля, — рассказывала она хвостатой собеседнице после обеда.

Кошка с жадностью отведала рисовой кашки, вылизала блюдце, согрелась и, лежа на коленях свой спасительницы, с благодарностью ловила каждое слово.

— Был у меня когда-то муж. Но ему надо было, чтобы любили только его. А как же мои детки? Ведь у меня их меньше двадцати пяти не было никогда. И каждому надо кусочек сердца отдать, чтобы настоящими людьми выросли. А кому и душу отогреть — в семьях не у всех благополучно было. Но его это не устраивало. Расстались…

Звонок в прихожей был неожиданным. С тревогой в сердце она пошла открывать дверь, но прежде посмотрела в глазок. Что-то розовое колыхалось по ту сторону.

Не спрашивая – кто решил ее посетить, она отперла замок и толкнула дверь. Большой букет роз вплыл в тесный коридор квартиры, а над ним – озорные мальчишеские глаза с веселой искоркой.

— Валентина Васильевна, догадайтесь – кто?

-Володечка! Володя Смирнов! – выдохнула она и радостно засмеялась.

— Здравствуйте, Валентина Васильевна. Здравствуйте, дорогая! Извините, что без приглашения, но очень хотелось Вас увидеть!

Большой букет роз в фарфоровой вазе распространял по комнате дивный аромат. Кошка ходила по журнальному столику вокруг букета, принюхивалась и осторожно трогала лапкой розовые бутоны.

Бывшие учительница и ученик пили чай с тортом, который Володя принес вместе с букетом, и беседовали.
Всякое в жизни было, — рассказывал Смирнов, — но в конце концов добился своего. Не думайте только, что пренебрегал законом и порядочностью. Нет. Этому вы меня в детстве научили. Это для меня свято. Родители мои – сами помните, моим воспитанием особо не утруждались. У них другая страсть была… Ведь это Вы вытащили меня оттуда. Сколько я у Вас прожил? Месяц, два? Пока тетка меня не забрала. Мне эти месяцы всю жизнь перевернули. И перед выбором поставили – или учиться, или в колонию для малолеток. Я выбрал первое.

— Ты всегда был способным пареньком со светлой головой, но и озорства в тебе было с избытком, – покачивая головой, вспоминала Валентина Васильевна.

— У меня его и сейчас не меньше, но где-то там, глубоко, — улыбался Володя. – В общем, несколько лет потребовалось, чтобы наладить дело, — продолжил он рассказ. – И дело пошло лучше, чем я рассчитывал. Доход – даже меня впечатляет. Я не хвастаюсь. Мне одному не так много и надо. В производство вкладываюсь, люди за мою фирму держатся. Семьей не обременен. Да, я один. Остался один, но это долгая история и рассказывать я Вам пока не буду. Да что я все о себе? Как Вам живется, Валентина Васильевна?

— Всяко бывает, Володя, – она отвела глаза.
-Не обманывайте меня, мне рассказали, что Вы перенесли тяжелую болезнь, и потом Вам трудно пришлось. Но за помощью ни ко мне, ни к кому-то другому не обратились, потому, что не привыкли жаловаться. А ведь мы, Ваши ученики в долгу перед Вами. А их надо возвращать. Кстати, долги Ваши уже закрыты, и ради Бога – не надо меня благодарить, а лучше помогите с устройством одного, очень важного для меня дела, в котором и Ваша хвостатая подружка может помочь…

*****
Между двумя огромными колоссами супермаркетов приютилось небольшое двухэтажное здание бывшего универмага, не выдержавшего конкуренции с ними. Теперь оно было перестроено.

На втором этаже расположился детский развлекательный центр с аттракционами. Сюда мамочки приводили своих детей на пару часов, оставляли их под присмотром аниматоров, а сами уходили в дебри супермаркетов, отдаваясь экстазу шопинга.
Первый этаж занимал клуб по интересам «Для тех, кому за шестьдесят»! Несколько светлых обширных помещений, в которых властвовали одинокие пенсионеры со всего города.

Вязание, просмотр и обсуждение сериалов, кухня, шитье и вышивка. Все находили занятие себе по душе. Утренний какао с молоком и свежими хрустящими круассанами, обед, приготовленный любителями кухни на всех, чистота, уют и доброе отношение друг к другу сделали клуб самым популярным в городе местом для них.

И во всех помещениях царствовали кошки. Подобранные на улице, жившие в подвалах, многие впервые получившие ветеринарную помощь, узнавшие прелесть доброго к себе отношения и сытой, безопасной жизни, они дарили любовь и ласку завсегдатаям клуба, делая его еще уютней.

Однажды мамаша, озабоченная шопингом, по ошибке забежала с дитем в клуб, перепутав этажи. Ребенок наотрез отказался покинуть помещение с добрыми бабушками и ласковыми кисами.

Бабушки с удовольствием приняли ребенка, затискали его, развлекли сказками, а котята – играми. Все остались довольны. Не прошло и недели, как клуб заполонили дети, уставшие от компьютерных игр, экстремальных развлечений и желающие быть поближе к тихому уюту, живому общению, добрым бабушкам, дедушкам и кисам.

Еще через пару месяцев Володя Смирнов – владелец здания, беседовал с Валентиной Васильевной, не скрывая озадаченного выражения лица.

— Понимаете, я вроде хотел благотворительностью заняться, — растерянно говорил он, — но вот с ребятишками вышла незадача. Мамы теперь с удовольствием ведут их к вам, а не в игровой зал. За прошлый месяц ваш клуб вышел на самоокупаемость, а в этом – намечается неплохая прибыль. Теперь все будут получать зарплату за членство в клубе. Вот только – ребятишки… Они вам не мешают?

— Что ты, Володя! – Валентина Васильевна сияла счастливой улыбкой. – Нам ведь это в радость. Мы и сами помолодели с ними. А хвостатые друзья и подружки нам помогают! Сколько их нашли помощь и приют у нас! С ними детки становятся добрыми. Половину их уже разобрали по домам наши посетители. А детки какие счастливые уходят отсюда и всегда возвращаются вновь!
Кстати, бывшие университетские преподаватели соскучились по настоящему делу и готовы заняться еще и репетиторством. Ты подумай – как это устроить?

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

СВОЙ ЧЕЛОВЕК…

Снег сыпал и сыпал, дорожки уже покрылись ровным и пушистым ковром, снежинки были крупными, как кукурузные хлопья. Вечер опустился на дома, зажёг в них огоньки, за окнами виднелись люди, там было тепло и уютно, пахло пирогами, котлетами и прочими вкусностями. В некоторых окнах сидели счастливые коты, любимые своими хозяевами. Они смотрели на падающий снег и мыли и без того чистые шубки.
А со стороны дорожки на них глядела чёрная тень — худая кошка Бася. Ещё совсем недавно по человеческим меркам, но очень давно по кошачьему летоисчислению у Баси тоже были и свой подоконник и теплая батарея, и дом. Но три месяца назад кошка потерялась…
Нет, она и раньше была на улице, но потерялась, когда её хозяйка решила переехать. Так получилось. Испугалась новых запахов, вырвалась в первый же день из двери новой квартиры и… исчезла! Бася бежала, не разбирая дороги, долго петляя во дворах новостроек. Потом ей показалось, что она вернулась в свой старый и такой знакомый двор! Вот они, трёхэтажные дома, милые её сердцу, вот и лавочки, покрашенные синей краской…
Но когда прошло первое чувство узнавания, оказалось, что оно было ложным. Это чужой двор, только похожий…
Кошка забралась на край синей лавочки и затихла. Мысли в голову шли тревожные, отчётливо захотелось оказаться возле мамы! Бася пыталась позвать её и тихонько мяукнула, но мама не откликнулась на грустную жалобу и не пришла.
…Бася не знала, что в этот момент мама Инна бегает по всем дворам новостроек и зовёт её, свою кошку.
Вернулась женщина домой уже поздним вечером — она была даже в их старом дворе, хотя глупо думать, что кошка могла так быстро оказаться на другом краю города, пусть и не очень большого. Инна разместила объявления с фотографиями Баси на всех страницах социальных сетей и очень надеялась, что кошка вернётся! Ещё неделю она искала её по дворам, но безуспешно. На объявления откликались люди, только Баси среди найдёнышей не оказалось.
Так наступил декабрь. Всё это время Бася жила в подвале старого дома, в том же дворе, где она оказалась в роковой день своего побега. Кормилась тем, что давали сердобольные старушки всем дворовым котикам, но ей приходилось есть последней, потому что её как новенькую обижали кошачьи старожилы двора. Она сильно похудела и лишь то, что в подвале проходили трубы теплосети, пока спасало Басю от верной смерти.
…Тем вечером, когда чёрная кошка смотрела на окна домов, во двор вышла девушка Света, недавно снявшая квартиру в среднем подъезде. Она неспешно выгуливала белого шпица. Вдруг тот звонко залаял, уставившись на черный комок, виднеющийся в белом полотне дорожки.
«Фу! Жаник! Что ты там увидел?».
Она подошла ближе. Кошка не уходила, лишь вжалась в снежный ковёр.
«Бедняжка… Ты голодная наверняка… Худая какая! Жаник, перестань гавкать, видишь, нужно помочь!».
Пёс замолчал и посмотрел на хозяйку. Светлана подняла лёгкое тело Баси и понесла её в квартиру. Дома, в тепле, кошка долго ела, а затем уснула, вздрагивая боками. Хозяйка шпица открыла ленту социальных сетей и решила посмотреть объявления о пропавших животных. Надежда маленькая, но вдруг? И она нашла, что искала! Буквально неделю назад Инна выложила очередное объявление, уже слабо надеясь на удачу…
У Баси был характерный отличительный знак — белый кружок на животе, совсем маленький. Девушка заметила его, когда кошка вылизывала брюшко после еды. Она набрала номер Инны: «Доброй ночи! Извините за поздний звонок, но, кажется, я нашла вашу Басю…».
…Рано утром Инна примчалась вместе с переноской к Свете, звонившей ей накануне около полуночи. Когда она зашла в квартиру и Бася услышала родной голос, у нее не осталось сомнений! Пришёл Свой Человек! Бася кинулась к маме с громким криком! Инна опустилась на пол, прижала чёрную кошку к груди и заплакала. Света с Жаником смотрели на них с сочувствием и радостью.
— Спасибо! Спасибо вам огромное! — Инна судорожно вытащила из кошелька самую крупную купюру.
— Вы что выдумали! Я не возьму… Лучше на ветеринара для Баси потратьте, её обследовать нужно после таких приключений.
— Да, конечно… Спасибо! — Инна обняла Свету и посадила Басю в переноску. — Знаете, вы для неё теперь тоже свой человек. Настоящий!
***
Доброта — это поступки, кто бы что не говорил. По делам нашим судят и тут, и там. Если есть возможность помочь тем, кто не в состоянии позаботиться о себе, даже пакетик корма — это уже немало, а если вы не прошли мимо — ещё больше. Для Баси всё закончилось хорошо именно благодаря неравнодушию одного человека. Пусть же таких историй будет больше и чаще зажигаются в наших душах огни доброты…

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Нас никто не встречает после выписки из роддома. Рассказ

— Девочки, мой как узнал, что ребёночек у нас будет, стал словно невменяемый. Постоянно меня спрашивал, — Малышка, а ты как себя чувствуешь? Что тебе купить? А что сказали на УЗИ? Гулять меня заставлял, соковыжималку купил, а однажды я заметила, что он в интернете искал, как надо питаться, ну и вообще всё о беременности. Замучил меня совсем! — Лариса деланно пожала плечами, но по ней было заметно, что это она так хвасталась, как её муж любит.

— А мой спокойный, как мамонт, — Наташа откусила зеленое яблоко, — И с первым сыном тоже не парился. Я список напишу, он молча купит всё по списку, принесёт мне — на жена добычу! Пылесосить правда мне последние месяцы не давал. Ну и так, когда токсикоз был, так он мне завтрак в постель. Если лёжа поесть, то потом не тошнит почти. Сейчас он один остался со Славиком, со старшим нашим, и замечательно справляется, — Наташа опять хрумкнула сочным яблоком и гордо посмотрела на девочек в палате. Лариса кивнула ей, словно согласилась, что и правда, неплохие мужья у нас.

Люба же лежала молча, лицом к стене. Девочки не видели, как по щекам Любы текли горькие слёзы. Её никто никогда так ласково не называл — малыш. Дома мама с отцом ругались друг с другом ежедневно. По поводу и без повода, и с ними в этой раскаленной обстановке невыносимо было. Люба чувствовала, что она мешает, когда они ссорятся. И ещё больше мешает, когда они мирятся. Так и жили — отец сначала уходил, снова приходил, потом опять уходил.

Любе как только восемнадцать исполнилось, она от них съехала, а родители будто и не заметили. Взрослая же дочь, у неё своя жизнь, вот пусть сама о себе думает, за себя и отвечает. Люба комнату сняла, в торговый центр продавцом устроилась. Там и с Валерой познакомилась, он поставкой товаров занимался. Влюбилась в него без памяти, до него Люба ни с кем ещё не встречалась. Для Любы его внимание было ей непривычно. На неё никто не смотрел так ласково раньше, никто о её делах не расспрашивал. Люба смущалась, краснела, Любу то в жар, то в холод бросало. Конечно Валера её любит, теперь Люба знает, что такое любовь

Валера часто к Любочке приходил, еду приносил вкусную. Слова приятные говорил. С ней раньше никто так не был ласков.

В тот день Люба ждала Валерку с затаенной радостью. Сейчас он придет, и Люба ему всё расскажет. Вот Валерочка обрадуется, интересно, он ей наверное сразу предложение сделает. Они же и так уже почти семья, а теперь уж точно! Люба только шаги его услышала, сразу дверь распахнула, Валеру обняла. -Ты чего такая радостная? А я премию получил, ну что, отметим, побалуемся, расслабимся? А то я устал что-то.

— Я теперь не могу, нельзя, у меня теперь, нет, у нас. У нас радость, Валерочка, у нас с тобой будет ребёнок, — Люба светилась вся, встала на цыпочки, обнимает любимого.

— Ты чего, Люба? — Валера отстранился, — Ты чего это удумала? Какой ещё ребенок, Люба, ты сама соображаешь, что говоришь? Потом Валера денег ей на столе оставил, чтобы она разобралась с «этой проблемой». А сам вскоре просто исчез.

— Люба, а ты что молчишь и такая грустная? Может плохо тебе, ты говори, не молчи, мы врача позовём, -Наташа второго родила, себя опытной чувствовала.

— Ну что, мамочки, как тут у нас дела? — заглянула в палату детская сестра, увидела Наташу, — А ты что, уже за вторым к нам пришла? Ну ты и шустрая! -Нина Ивановна, да мой девчонку захотел, доченьку, а получился парень опять, — разулыбалась Наташа, — У нас вон у Любы доченька, только Люба что-то с нами не разговаривает. — А что так, девонька? — Нина Михайловна к Любе обернулась, — Ну ка расскажи, что у нас не так? Любе ни с кем не хотелось разговаривать, но неудобно стало.

Повернулась, глаза красные, лицо заплаканное. — Да разве тебе можно теперь так плакать? Ты теперь мамочка, ты не одна, у тебя доченька! Дочке настроение от мамочки передается, да не дай Бог молоко у тебя пропадет! — детская сестра присела рядом с Любой, за руку её взяла, — У тебя же радость, самый родной человечек рядом, а ты! — а потом ей в полголоса, — Чего ревела, он тебя бросил что-ли? Люба подняла заплаканные глаза на Нину Михайловну, — Как вы догадались? — Эх, дочка, не одна ты тут такая! Может он образумится, придет на выписку? Так тоже бывает. -Нет, не придет, он и не знает, что ребенок родился. Нас никто встречать не будет, я сама всё заранее приготовила. Всё купила и на выписку себе и девочке всё с собой взяла. И за комнату вперёд оплатила, и пока работала, отложила немного, пока Катюша ещё совсем маленькая, — Люба осторожно высвободила руку, — Ничего, мы с дочкой справимся.

Нина Михайловна покачала головой, — Ишь ты, сама маленькая, худенькая, а хваткая, не растерялась! Молодец девочка!

Перед выпиской Лариса и Наташа постоянно в окно поглядывали, мужей высматривали. — Вот и мой, с букетом идёт, — просияла Лариса. Наташа ей глазами на Любу — ну что ты про свой букет, что афишируешь, её же никто с букетом не ждёт. Но Люба веселая, уже оправилась от грустных мыслей, она же теперь не одна, у неё доченька. Катеньку переодели, Люба дочку на руки и с Ниной Михайловной на улицу вышла.

А на улице весна, тепло, на деревьях зелень нежная появляется. — Вот и я так же, Любаша, почти тридцать пять лет назад с сыном на руках выходила из роддома. Подруги меня встречали, мой Коля погиб, одна сына растила, ничего, вырастила, — от этих воспоминаний у Нины Михайловны слезы глаза затуманили. Тут машина к входу подъехала, мужчина вышел с букетом цветов, и к ним подходит. Протянул Любе букет, — Здравствуйте, Люба, меня Иван зовут, вот мы с мамой вас поздравляем. Садитесь, я вас отвезу.

Нина Михайловна обняла Любу, — садись, садись, Ванечка куда скажешь отвезёт. Ну что ты с ребенком будешь машину ловить. Ты звони, если что, я тебе помогу. Я ведь помню, как одной не сладко. Мне тоже люди помогали.

Иван всю дорогу что-то рассказывал, потом помог Любе до квартиры дойти с вещами. Хозяйка на Ивана посмотрела подозрительно — Это ещё кто? Но Любу не спросила, промолчала. Она поначалу была недовольна, когда Валера приходил, думала, что Любка ещё та девица. А потом разобралась, жалела её, добра девчонке желала. -Давай нашу девочку, помогу тебе, — хозяйка взяла розовый конвертик, — Ух какая красавица, вся в маму!

-Татьяна Андреевна, это меня просто знакомый подвёз, — пояснила Люба. Цветы она поставила на кухне в вазу — радость же, вот она и дома с доченькой.

Иван раз в неделю к ним заезжал, привозил полные сумки гостинцев от себя и от Нины Михайловны. — Ты не думай, мать сказала — ей люди помогали, теперь наш черед. Бери, не стесняйся, не обеднеем мы, я с мамой в следующий раз приеду, можно?

Нина Михайловна приехала, ахала, как Катюшка за месяц подросла, как уже улыбаться научилась. Любе тепло от их поддержки, жаль, что это не её мама. Да и с Татьяной Андреевной они хорошо уживаются. Она с Катюшкой и посидеть иной раз остаётся. — Я всё тебя, Люба, спросить хочу, не выдержала как-то Татьяна Андреевна, — Иван этот что к тебе ходит? Да ещё и мать приводил, он что, женихается что-ли? Так не похоже вроде.

— Да нет, Татьяна Андреевна, у Ивана семья, жена, детей трое. Просто Нина Михайловна Ваню тоже без мужа растила, знает, как это. Ей люди помогли, вот и они с Ваней мне помогают. — Надо же, — удивилась Нина Михайловна, — Я уж думала в наши времена так и не бывает. Тогда вот что я решила, Люба, давно тебе хотела сказать. Мы с тобой ведь почти как родные живём, холодильник не делим уже, двери комнат не запираем. Ты мне все из магазина и аптеки приносишь, да и Катенька мне не чужая уже, какая же она чужая! В общем, давай будем пополам с тобой коммуналку платить, а за комнату я с тебя брать больше не могу, вот так.

— Ну что вы, Татьяна Андреевна, -хотела было возразить Люба, но хозяйка вдруг расплакалась, — Чужие люди тебе помогают, а я что же, крохоборка что-ли?

А однажды поговорить Нина Михайловна к Любе зашла. — Любочка, я на пенсию собиралась, а ты девочка добрая, душевная. Ну не пойдешь же ты опять торговать, давай лучше к нам, работа сменная, и в училище пойдешь, а мы все тебе поможем, да, Татьяна Андреевна? И ещё, тут у нас приключилась одна история.

У молоденькой женщины роды были тяжёлые. Ну и, ребёночек живой, а мать… не выжила мамочка. Муж у нее молоденький, как ты, плакал у нас в коридоре. Завтра ему жену хоронить. Приезжий он, никого у него тут нет. А мальчишечка хорошенький родился. Может вместе поможем, как думаешь? Он говорит, сам будет сына растить. Не понимает, сгоряча берется, помощь ему нужна. А вместе мы сможем, я если надо с его сыночком и посижу иногда, а ты можешь с двумя детками погулять вместе, а Любочка? Не бросим парня? Тут неожиданно Татьяна Андреевна вмешалась, — Я раньше думала, как это я буду чужим помогать? А вас послушала и решила, что и я с вами. Я с Катюшей остаюсь, так она улыбкой своей мне сердце согревает. И мальчишечку этого, что без матери остался, согреть надо. Мы что, не люди что-ли?

Даже звери чужих сосунков выкармливают, что без матери остались!

Люба сразу поняла, что это Никита. У входа в роддом стоял парень — бледный, безрадостный, один без цветов, остальные папочки все с цветами. Нина Михайловна вышла, вынесла голубой конверт, Любочке рукой махнула: -Никита, познакомьтесь, это Люба, а это Никита, папа нашего чудесного мальчика. Нина Михайловна откинула уголок конверта — мальчик сладко спал. И Люба вдруг, сама того не ожидая, горько заплакала.

Нина Михайловна даже опешила, — Люба, ты что? Подводишь меня, ты наоборот должна… Но Никита вдруг словно очнулся, стал утешать её, — Люба, да вы что? Потом сына взял на руки. Тут и Иван подъехал, они договорились, что Иван Никиту с сыном домой отвезёт. — Давай я с тобой поеду, поднимусь в квартиру, — предложила Люба Никите, — покажу, как малыша пеленать, как за ним ухаживать. Ты же сам, как я поняла, всё делать собрался.

Квартира у Никиты была маленькая, но очень уютная. Детская кроватка, вещи в стопочку на столике пеленальном — всё было заботливо женской ручкой приготовлено. Фото на комоде — Никита и девушка красивая, обнялись, оба хохочут. В глазах любовь.

— Ты чем мальчика кормить будешь? — Люба обернулась и увидела, что Никита тоже смотрит на фото. Он сразу взгляд перевел, — Мне Нина Михайловна смесь сухую положила, написала, как её разводить. — А как ты сына назовёшь? — Люба спросила и сразу же пожалела об этом — Никита от этого вопроса помрачнел. Но тут же справился с собой, — Вика хотела Гришей назвать. — Хорошее имя, Григорий Никитович, красиво! Ну давай тогда Гришу переоденем, я тебе всё покажу, да и молочко ему приготовим.

Домой Люба еле успела к кормлению — Катюшка её уже очень проголодалась и Татьяна Андреевна носила её на ручках и по всякому отвлекала, — Катюша, ну вот и мамочка наша, — Татьяна Андреевна передала малышку Любочке, та сразу руки помыла, блузку расстегнула — и кормить дочку. Катюша взахлёб молочко пьет, аж по подбородочку течет, выливается. А глаза сразу потемнели, и глубокие-глубокие стали.

— Ну рассказывай, — Татьяна Андреевна рядышком присела, — Как он там, бедный парень этот? — Да что говорить, жалко его, да и мальчик его Гришенька хороший такой. Ужасно, он растерянный, поникший, но вроде держится.

Никита позвонил утром, -Люба, ты извини, Гриша всю ночь не спал, плакал. Ножками дрыгает, его вроде стошнило, посоветуй, что делать. — Никита, я сейчас к тебе приеду лучше, тут же рядом совсем, всего-то две остановки.

Люба приехала быстро. Гришеньку покачала на руках, животиком приложила к себе — вроде заснул. Но ненадолго, опять стал плакать. Люба смесь развела, кормить стала. Гриша пьет, плачет, срыгивает, ножками сучит.

— Вот так его и тошнило, — Никита из-за плеча Любы смотрит, переживает. Люба бутылочку отставила, -Знаешь что я, Никита, думаю. У меня Катюшка — дочка маленькая, я тебе говорила. Я её своим молоком кормлю. Молока много, лишнее сцеживать приходится. Может я попробую Гришу своим молоком покормить? Ты не будешь против? Никита даже растерался, — А что, так можно? Люба даже не удержалась, смешно стало, -Ты что, слово «кормилица» не слышал никогда? Так вот — это я, кормилица твоего сына Григория. Только сейчас ты выйди, хорошо? -Хорошо, — Никита покорно вышел, а Люба расстегнула кофточку и приложила Гришу. Он закрутил головой в поиске, нашёл и сладко зачмокал. — Мужичок, — отметила Люба, — Как схватил, не то, что Катька! Гриша насытился, порозовел, сонно отвалился и сладко засопел. Никита приоткрыл дверь, — Можно? — Заходи, — шепнула Люба, — Он спит, сытый, видно смесь ему не подходит, а мое молоко ему в самый раз!

Люба и Никита крутились, как могли. Никита начал подрабатывать. Дети были то у Любы, то у Никиты. Люба кормила обоих и проблем больше не было. Татьяна Андреевна помогала, как могла. И Катя, и Гриша, ей стали словно родные. Нина Михайловна тоже приходила по первому зову. Она от души хотела, чтобы у Любы и Никиты всё было хорошо.

В круговерти пролетел целый год. Катя уже пошла, говорить начинала. Она слышала, как мама Грише говорила, — Скоро наш папа придет, — и бежала к двери, Никиту встречала, — Папа, папа пришел! А однажды и Гриша протянул ручки к Любе и сказал, — Мама!

Никита смотрел на детей, на Любу, и понимал, что дороже их у него на свете нет никого. И однажды Никита решился, он очень боялся, а вдруг Люба ему просто помогает? А вдруг ему всё это только кажется? Но Никита решился, — Люба, Любочка, родная, я прошу тебя, будь моей женой! У нас с Гришей нет никого роднее, чем ты. Да ты и есть его мама, молочная мама, что тут ещё скажешь? А Катюшка! Я ведь от нее услышал впервые, «папа», она мне доверилась, она в этом даже не сомневалась, она моя доченька, иначе и быть не может! Никита оглянулся на фотографию, где они с Викой смеются, и ему показалось, что Вика подмигнула ему, — Любимый, так держать!

На свадьбе Никиты и Любы было много родных людей. И Татьяна Андреевна, и Нина Михайловна, и Ваня с семьёй. Люба думает ещё родителей своих разыскать, может им помощь нужна? А у Никиты в деревне мама с пятью младшими, они к ней скоро всей семьёй поедут. Поделиться с ней своим счастьем и помочь, если надо.

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

— Бaбуля, бaбуля, a чтo вaм нужнo купить?
Бaбушкa Вapя пoвepнулacь нa дeтcкий гoлocoк и нaткнулacь нa oчeнь внимaтeльный взгляд. Нa нee глядeлa милaя и нe пo гoдaм cepьeзнaя дeвoчкa лeт дeвяти.
— A тeбe этo зaчeм, милaя?
— Пaпa вaм вce купит. Ну, мы c пaпoй.
— Купит? Чтo? – бaбушкa Вapя coвceм pacтepялacь oт тaкoгo.
— Чтo xoтитe, тo и купим!
— Дa я ж пpocтo xлeбушeк купить зaшлa…
— Знaчит, xлeб и купим! Пaaaп!
Oткудa-тo вывepнул нeвыcoкий мужчинa cpeдниx лeт.
— Дa вы нe cтecняйтecь, — пpoгoвopил oн, — мы инoгдa c Мaшeй зaxoдим в этoт мaгaзин, и oнa caмa выбиpaeт тoгo, кoму в этoт paз будeм пoмoгaть. Тaк чтo вы xoтeли?
— Дa вы чтo, poднeнькиe? – coвceм ужe иcпугaлacь бaбушкa, — у мeня, жe и пeнcия ecть, и oгopoдeц cвoй, гpядoчки тaм, caмa, вce caмa. Дa и мнoгo ли мнe нaдo oднoй? Cпacибo вaм, милeнькиe! Дaй вaм Бoг здopoвья!
— Ну, нeт! – дeвoчкa и нe думaлa oтcтупaть, — Я жe вижу, чтo вaм тpуднo! Мы вaм тoчнo пoмoжeм! Чтo вы eщe xoтитe?
Бaбa Вapя тaк pacтepялacь, чтo дaжe cлoв пoдoбpaть нe мoглa.
— Инoгдa вoт кoлбacку мoгу взять, гpaмм 50 -100, нe бoльшe, дa пpям вoт тут, вoзлe мaгaзинa и cъeдaю ee c xлeбушкoм. Дa caмую дeшeвую-тo…
— Выбиpaйтe! – бoйкo пpoгoвopилa дeвчушкa, зaвepнув к пpилaвку c кoлбacaми.
Бaбa Вapя дoлгo cтoялa у витpины в пoиcкax нужнoй кoлбacы.
— Дa ту тaкoй и нeт ceйчac, я ж pублeй зa 50 бepут. A тут тoлькo дopoгaя. Ox, нe нaдo дeтoчки, cпacибo вaм eщe paз..
— Вce яcнo, — cпoкoйнo пoвтopил пaпa и пoдxвaтил дoчку пoд pуку, — Вы cтoйтe тут, a мы вaм ceйчac вce нужнoe coбepeм. Мaшa, нecи кopзинку! – и paзвepнулcя в cтopoну дoчки.
— Ox, дa кудa жe вы, дa нe нaдo вeдь! – кpичaлa им вcлeд бaбушкa, нo никтo ee ужe нe cлышaл.
Пoдъeзжaя к мaгaзину, я увидeл cтoящую нa углу бaбушку. У нoг cтapушки пoкoилcя нaбитый пpoдуктaми цeллoфaнoвый пaкeт, a в pукax – пoлпaлки xopoшeй кoлбacы и булкa cвeжeгo xлeбa. Пoдoйти peшил, пoтoму чтo бaбушкa cтoялa oднa и плaкaлa.
— Cлучилocь чтo-тo? – гoвopю
Бaбуля cнaчaлa мoлчaлa, a пoтoм и oтвeчaeт:
— Милoк, a в мaшинe у тeбя нoжa нeту, xopoший мoй? A тo кудa мнe oднoй cтoлькo, мнe б куcoчeк oтpeзaть… Мнoгo мнe этo вce, ox мнoгo…
Cxoдил зa нoжoм, и xлeб, и кoлбacу oтpeзaли пo куcoчку, ocтaвшeecя oнa aккуpaтнeнькo cлoжилa и убpaлa в пaкeт, к кpупaм и фpуктaм.
— Тaк чтo cлучилocь-тo? Пoчeму плaчeтe? – пepecпpocил oпять я.
— Милoк, дa и caмa нe знaю, — oтвeтилa бaбa Вapя и пepecкaзaлa мнe oпиcaнную вышe иcтopию.
Мы eщe нeмнoгo пocтoяли у мaгaзинa. Oнa пo чуть-чуть oткуcывaлa тo кoлбacу, тo xлeб, a нa щeкax вce блecтeли cлeзы.
Cлучaй этoт peaльный и пpoизoшeл oн у нac в Ceвepoдвинcкe. Дeвoчку ту зoвут Мaшa, ee пaпу – Виктop. В мaгaзинe и мaмa тoжe былa, oни вce мecтe пoмoгaли c пoкупкaми.
И Бoг тaм был… Cтoял вoзлe кpылeчкa мaгaзинa и coгpeвaл oбъятьями oдинoкoe cepдцe oднoй cтapушки…
A oнa eлa кoлбacу и coвceм нecлышнo плaкaлa…

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.