Матвей и Дуняша

Дуняша была девушкой-простолюдинкой. Ещё ребёнком она бегала по двору купеческого особняка, где работала кухаркой её мать. Дунечка была пухленькой и голубоглазой, словно ангелок. Все дворовые любовались на неё и с улыбкой приговаривали:

— Смотри-ка, Матвей, вон, невеста тебе растёт.

Матвей, купеческий сынок, мальчик лет двенадцати, брал Дуняшу на руки, целовал как куклу, и носил на плечах. А Дуня вцеплялась в его русые вихры, боясь упасть, и звонко хохотала.

Кто бы мог подумать, что слова о невесте стали пророческими в судьбе Матвея. Мальчик вырос широкоплечим парнем, а малышка превратилась в не менее прекрасное создание – стала юной девушкой, пригожей и скромной.

Мать научила её готовить, передала всё своё мастерство. И Дуня уже рано начала помогать ей управляться на купеческой кухне. Впрочем, хозяева были добры, не привередливы в еде и ласковы к поварихе и её дочке.

Но Матвей влюбился в Дуняшу уже по-настоящему, когда вернулся из большого губернского города, где прошёл обучение и начал работать в магазине у своего дядьки.

Чувство вспыхнуло у обоих сразу. Матвей, и без того всегда обожавший Дунечку, увидел в ней прекрасную лебёдушку, как на картине на стене спальни у матушки. А Дуня из скромности могла лишь украдкой смотреть на Матвея. Так он изменился, стал необыкновенно красивым и мужественным. Девушка заливалась краской и убегала в сени.

Матвей спустя некоторое время пошёл к отцу просить позволения жениться. Но услышал отказ. Жестокий и бесповоротный.

— Ты с ума не сходи от каждой девицы-то. И помни: ты купеческого роду, стало быть, и невесту присматривай себе под стать. И с положением, и с капиталом – приданым. Зря что ли я столько лет горбатился, и отец мой пахал, и дед, чтобы ты бесприданницу в жёны взял? Не дури! Ну, хороша, ну, молода. Так что с того? Таких дуняш будет в твоей жизни сколько хочешь… А мы – купцы, и цену копейке понимаем. На том стоим.

— Нет, батя… Таких больше не будет. Одна она на всём свете, — с горечью и слезами в голосе сказал Матвей и вышел.

Мать Матвея, слыша разговор, вышла из-за занавески и с мольбой взглянула на мужа.

— Что? – закричал купец. – И ты туда же? Все вы на моей шее сидите. И он пока не оперился. Какая женитьба? Подождёт. Раз дурак. Раз ума до сих пор не набрался!

Отец вышел из дома, хлопнув дверью.

Матвей, даже не повидавшись с Дуней, уехал к дядьке. Он чувствовал, что мир изменился для него с этих пор – стал неприветливее, суровее и холоднее. Не в силах идти против воли отца, парень покорился судьбе и старался выбросить мысли о Дуняше из головы… Но из сердца так и не смог.

Через три года Матвея женили на купеческой дочери, тонкой и бледной, болезненной Глаше. Матвей жену не обижал, жалел и лелеял как мог. Глаша родила ему двух дочерей, но часто болела, лечение ей помогало лишь отчасти и на время.

Матвей трудился в поте лица с утра до вечера, как было принято в его семье. Дела его торговые шли хорошо. Немалое приданое, которое он получил за Глашу, и помощь отца поставили его в ряд успевающих людей купеческого сословия их круга. Семья его ни в чём не нуждалась, девочки росли воспитанными, мать прикладывала все силы, чтобы они были умницами. Чуть стали невеститься – отдали дочерей замуж. После этого вскоре Глаша скоропостижно скончалась от чахотки.

Матвей был безутешен. Хоть и не было у него такой сильной любви к Глаше, как он любил в юности Дунечку, но за годы супружества Матвей оценил ласку и тепло Глаши, её умение вести хозяйство и доброту. Одним словом, теперь стало пусто и в доме, и в душе…

Поехал Матвей в отчий дом навестить отца и мать своих, пока те живы, справиться об их здоровье.

А на пороге родного дома первой и повстречал Дуняшу. Красивая женщина, уверенной походкой шла к дому с рынка, неся большую корзину с провизией.

Дуняша сразу признала Матвея и ахнув, чуть не выронила ношу. Матвей подхватил корзину и помог занести в дом. Родители плакали при встрече. Обнимали сына и жалели об его утрате. Седой отец держался всё так же бодро, но годы не пожалели его – теперь это был старик. От былой хватки и силы остался только характер. Старик часто болел и ругал всех докторов, не умеющих вернуть ему силы и молодость.

Мать, тихая и бессловесная по жизни, стала верховодить в доме, нанимала слуг и помощников для работы в лавке, следила за всем хозяйством и жаловалась на непутёвых соседей и рыночных торговцев.

Улучив время, Матвей спросил у матери о Дуняше. Оказывается, Дуня после смерти своей матери стала стряпать у них и так до сих пор не оставила своих благодетелей. Дуня замужем, имеет троих сыновей, а муж её – сапожник Николай, сильно пьёт, правда, Дуняшу не обижает, а даже побаивается её гнева.

Матвей вздохнул и вышел на вечерней зорьке на крыльцо. Он словно вернулся в юные годы, всё было по-прежнему в родном доме. Ничего не изменилось с тех пор. Это и удивляло, и согревало душу. Он уже собирался уходить в дом, чтобы лечь спать, но почувствовал за спиной чьё-то присутствие… Оглянулся. Это была Дуняша. Она смотрела не него со странной щемящей тоской. И он понял, что она думает сейчас о том же, и чувствует сейчас то же, что и он.

— Да, Дунечка… Вот и время пролетело. И всё так: и дом, и сад. Только мы изменились. Что, сильно я стар?

— Что вы, Матвей Григорьевич, полно вам на себя наговаривать. Вы ещё молодцом. А вот батюшка ваш заметно сдал последний год. Бережём его как можем.

— Бережёте… А он вот в своё время мне жениться на тебе запретил, Дуня.

— Я знаю, — еле слышно прошептала Дуняша. – Мне матушка ваша потом сказывала. Мы поплакали вместе не раз. А что поделать? Так уж судьба решает за нас. На всё воля Божья…

— Была бы воля Божья ещё раз жизнь прожить, я бы не стал тогда батюшку слушать, Дуня. Знай это. Виноват я всё равно перед тобой.

— Что вы, Матвей Григорьевич. Нельзя родителей ослушаться. Прокляты будем.

Она повернулась и ушла в сумерки сеней. Послышались перестукивания посуды, тазов и пустых ведер.

Матвей уехал домой в город. Он стал чаще писать матери, спрашивая о здоровье отца. По весне старик скончался, Матвей ехал хоронить его и сердце его сжималось от череды потерь. Он чувствовал, что теряет самых близких людей, словно рвётся вокруг него цепочка рук, родных, надёжных, тёплых… И остаётся он один в многолюдном городе, каменном и холодном.

После похорон отца были поминки. На стол накрывала Дуняша с помощницами. Дуня и Матвей едва поклонились друг другу. Дуняша была в чёрном платке с бледным лицом и опухшими веками.

Мать, сидевшая рядом с Матвеем, почти ничего не говорила. Она еле заметно раскачивалась на стуле, словно в такт своим горьким мыслям, как рябина на ветру.

— Смерть не уходит из нашего дома… — вдруг сказала мать, не отрывая глаз от белой скатерти. – Вот и Дуня месяц назад как овдовела. До сих пор, бедняжка, винит себя, что не досмотрела за мужем. Он, видишь ли, пьяный из кабака вышел, да и завалился в канаву. Не сразу она его нашла впотьмах. Он и простыл так, что не выкарабкался…

Матвей был поражён таким совпадением. Но мысль о том, что Дуня теперь одна, свободна, вдруг окрылила его настолько, что он застеснялся быть замеченным в ободренном настроении.

После поминок он проводил мать спать, дав ей выпить валерьяны. Затем вернулся на кухню, где ещё прибирала посуду Дуня.

— Слышал, Дуняша, я и о твоём горе. Смерть, как говорят, не приходит одна…

Дуня взглянула на него печально и промолчала. А он положил перед ней конверт с деньгами.

— Не обижайся, возьми. Детям твоим пригодится. В горе положено помощь принимать… И ты вот что. Прости меня заранее, но я должен тебе сказать. Понимаю, что не время совсем и не место сейчас. Но… больше я тебя не упущу, как хочешь это понимай. Сейчас я уеду, Дунюшка. Траур, и пусть всё успокоится и уляжется боль вся на дно…Чтобы по-христиански, по- человечески. Но ты знай, что я приеду за тобой. Слышишь? Обещай, что ждать будешь…

Дуня зарыдала и, кивнув, уткнулась лицом в концы своего платка. Она взяла конверт и попыталась поцеловать руку Матвею. Но он отдёрнул ладонь и, прижав к груди Дуняшу, обнял её нежно и погладил по голове, как в детстве. Будто перед ним была не зрелая женщина, а та малышка-девочка, которую он когда-то носил на руках…

Автор: Елена Шаломонова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

И случилось чудо

Дома были гости. Гости у них были почти всегда.

— Всё пьют, пьют, бутылок полно, а еды совсем нет. Хоть бы хлеба кусок найти…но на столе одни окурки и пустая консервная банка из под кильки, — Лёня ещё раз внимательно оглядел стол, ничего нет.

— Ладно, мама, я пошел, — сказал мальчик и стал медленно натягивать свои рваные ботинки.

Он еще надеялся, что мама все-таки остановит его, все-таки скажет,

— Куда же ты, сынок, не поемши, да и холодно на улице. Сиди дома. Сейчас я сварю кашу, а гостей прогоню, и полы помою. —

Он всегда ждал от мамы ласковое слово, но она не любила говорить ласковые слова. Слова, которые она говорила, были похожи на колючки, от которых Лёне хотелось съёжиться и спрятаться.

В этот раз он решил, что уходит навсегда. Лёне было шесть лет и он считал себя вполне взрослым. Для начала мальчик решил заработать денег и купить булочку, может даже две булочки, его желудок урчал и требовал пищи.

Как заработать денег Лёня не знал, но проходя мимо торговых киосков, он увидел торчащую из снега пустую бутылку, положил в карман, потом нашел выброшенный кем-то пакет и еще полдня собирал бутылки.

Бутылок было уже много, они звенели в пакете. Лёня уже представлял себе, как купит мягкую душистую булочку с маком или с изюмом, а может быть даже с глазурью, но потом решил, что на глазурь у него бутылок не хватит и решил для верности ещё поискать.

Он подошел поближе к платформе пригородных поездов, где в ожидании электричек мужики пьют пиво. Лёня поставил тяжёлый пакет рядом с киоском, а сам побежал за только что оставленной бутылкой. Пока он бегал подошёл какой-то грязный и злой мужик. Он забрал его бутылки, посмотрел на щуплого хозяина пакета так грозно, что Лёне пришлось повернуться и уйти.

Мечта о булочке исчезла, как мираж.

— Собирать бутылки — тоже трудная работа, — подумал Лёня и снова побрёл по заснеженным улицам.

Снег был мокрым и липким. Ноги у мальчишки промокли и замёрзли. Стало совсем темно. Он не помнил, как забрел в какой-то подъезд, упал на лестничной площадке, подкатился поближе к батарее и, погрузился в горячий сон.

Проснувшись, он подумал, что все еще продолжает спать, потому что было тепло, спокойно и уютно, а ещё пахло чем-о вкусным, вкусным!

Потом в комнату зашла женщина с очень доброй улыбкой.

— Ну что, мальчик, — спросила она ласково, — обогрелся? Выспался? Давай завтракать. А то я ночью иду, а ты, как кутенок какой, в подъезде спишь. Взяла тебя и принесла домой.

— Это теперь мой дом? — еще не веря в свое счастье, спросил Лёня.

— Если у тебя нет дома, то будет твой, — ответила женщина.

Дальше все было похоже на сказку. Незнакомая тетя кормила его, заботилась, покупала новую одежду. Постепенно Лёня рассказал ей всё про свою жизнь с мамой.

У доброй тёти было сказочное имя — Лилия. На самом деле имя было обыкновенное, но Лёня ещё совсем мало жил на свете, и услышал его впервые. Он решил, что только у доброй феи может быть такое чудесное и красивое имя.

— А хочешь, я стану твоей мамой? — спросила она как-то, обняв его и крепко прижав к себе, как это делают настоящие, любящие матери.

Он, конечно, хотел, но…счастливая жизнь закончилась неожиданно быстро. Через неделю за ним пришла мама.

Мама была почти трезвая и сильно кричала на приютившую его женщину, — Меня пока ее еще не лишили материнства, и у меня на сына все права. —

Когда она уводила Лёню, с неба падали снежинки, и ему казалось, что дом, где оставалась такая хорошая тетя, походит на белый замок.

Дальнейшая жизнь была совсем плохой. Мама пила, а он убегал из дома. Ночевал на вокзалах, собирал бутылки, покупал хлеб. Ни с кем не знакомился, ни у кого ничего не просил.

Со временем его маму все-таки лишили материнства, а его определили в детский дом.

Самым печальным для него было то, что он никак не мог вспомнить, где находится тот дом, похожий на белый замок, в котором живёт добрая женщина со сказочным именем.

Прошло три года.

Лёня жил в детском доме. Он по-прежнему был замкнутым и неразговорчивым. Его любимым занятием было уединиться и рисовать. Причём, рисовал он всегда одну и ту же картинку — белый дом и падающие с неба снежинки.

Однажды в детский дом приехала журналистка. Воспитательница водила её по всем комнатам и знакомила с детьми. Они подошли к Лёне.

— Лёня — хороший, интересный ребенок, но у него проблемы адаптации в детском коллективе. До сих пор проблемы, хотя он у нас уже три года. Мы работаем над тем, чтобы устроить мальчика в семью, — объяснила она журналистке.

— Давай знакомиться, меня зовут Лилия, — предложила журналистка Лёне.

Мальчик встрепенулся, ожил, и заговорил! Он с упоением рассказывал ей о другой доброй тёте Лилии. Казалось, его душа оттаивает с каждой фразой. Глаза у него блестели, на щеках выступил румянец. Воспитательница с удивлением наблюдала за его преображением.

Имя Лилия, оказалось, золотым ключиком к сердцу ребёнка.

Журналистка Лилия не смогла сдержаться и расплакалась, слушая историю Лёниной жизни, а потом она пообещала ему напечатать о нём в местной газете и, может быть, та добрая женщина прочитает её и узнает, что Лёня ждёт встречи с ней.

Она сдержала своё слово. И случилось чудо.

Та женщина не выписывала газету, но у неё был день рождения и коллеги на работе подарили ей цветы, а поскольку на улице была зима, цветы завернули ещё и в газету. Дома, разворачивая цветы, она обратила внимание на заголовок небольшой статьи » Добрая женщина Лилия, Вас ищет мальчик Лёня. Отзовитесь!»

Она прочитала статью и поняла, что это её ждёт тот самый мальчик, которого однажды она принесла с лестничной площадки и хотела усыновить.

Лёня сразу узнал её. Он бросился к ней. Они обнялись. Плакали все: и Лёня, и Лилия, и воспитатели, присутствующие при встречи.

— Я так ждал тебя, — сказал мальчик.

Его с трудом удалось уговорить отпустить тётю Лилю домой. Она не может забрать его сразу, предстоит процедура усыновления, но она каждый день будет приходить и навещать его.

P.S

А дальше у Лёни была счастливая жизнь. Сейчас ему уже 26 лет. Он закончил технологический институт. Собирается жениться на хорошей девушке. Весёлый, общительный парень и очень любит свою маму Лилю, которой он обязан всем.

Потом уже, когда он стал взрослым, она ему рассказала, что муж ушёл от неё по причине её бездетности. Она чувствовала себя несчастной и никому ненужной. Именно, в этот момент она нашла его на лестничной площадке и отогрела своей любовью.

После того, как его забрала мать Лилия с сожалением думала, — Значит не судьба. —

И была бесконечно счастлива, когда снова нашла его в детском доме.

Леонид попытался узнать судьбу своей настоящей матери. Он выяснил, что квартиру в городе они снимали. Мать много лет назад уехала в неизвестном направлении с освободившимся из заключения мужчиной. Дальше искать он не стал. Зачем

Автор: Наталья Сергеевна

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

БАБУШКИНА ТАЙНА…..

Бессонница давно уже стала верной спутницей Марины. Не подвела она и сегодня. Женщина встала с постели, подошла к окну, осторожно открыла форточку. Она вдохнула сырой осенний воздух и увидела как на город опускается пелена тумана. Из-за крыши соседнего дома появился нижний край луны. Огромная и безликая, сегодня она сияла белым беспощадным светом.
Как же Марина не любила эти холодные одинокие ночи. Прошло уже достаточно времени, чтобы отпустить, смириться, начать жить…Однако женщина все держалась за своё прошлое цепкой хваткой. Молила то мужа, то дочь прийти к ней во сне, скучала, выла по ночам от тоски и одиночества. Пять лет прошло…но время вовсе не лечило, а только все сильнее напоминало об утрате.
Тогда ничего не предвещало беды. Марина собиралась в очередную командировку в филиал института, в котором преподавала. Командировки были обычным делом в середине учебного года. Пока шли сессии у заочников, ее могли отправить читать лекции и принимать зачеты и экзамены по несколько раз за семестр.
Муж и дочь давно уже смирились с этим. И даже подшучивали порой над ее чемоданной жизнью, но любя, по-доброму.
В один прекрасный день Марина вернулась домой в пустую квартиру. А через несколько минут на ее мобильный позвонили — Дима и Света попали в автомобильную аварию. Мужа спасти не удалось, а дочь ещё несколько месяцев боролась за жизнь…
Пустота образовалась на месте будущего, которое она уже почти считала настоящим, уже жила в нем. Работа, конечно, выручила. Лекции, студенты, вереница учебных дней, женщина взяла дополнительную нагрузку на кафедре. Чтобы забыться хотя бы с помощью работы.
И все равно всякий раз увидев в толпе знакомые черты, даже только отдаленно напоминающие лица супруга и дочери, Марина вздрагивала, слезы проступали на глазах…
В начале девятого раздалась трель телефонного звонка.
— Марина Анатольевна, доброе утро! Я звоню напомнить вам о пересдаче у заочников в десять часов, — отчеканила лаборантка кафедры
— Спасибо, Ира, я помню! — произнесла женщина и начала собираться на работу.
Каждый день Марина шла через подземный переход, проскакивая на бегу вереницу киосков, бабушек с нехитрыми товарами, а порой и уличных музыкантов.
Сегодня же взгляд женщины приковала девушка с грудным ребёнком на руках. Она прижимала к себе младенца, будто бы пытаясь защитить от невидимого врага. Одета девушка была в джинсы, разорванные на коленках, и тонкую куртку, совсем не по погоде. Она стояла спрятав подбородок в воротник, и смотрела прямо перед собой. Люди спешили по своим делам, никто не подавал ей денег, не предлагал помощи.
Ребёнок, заботливо укрытый тёплым одеялом, спокойно спал. У ног незнакомки стоял старенький чемодан и бумажный стаканчик в котором лежало несколько монет.
Сколько ей было на вид? Не больше восемнадцати, хотя, возможно, выглядела она моложе своих лет из-за худобы.
Марина замедлила шаг, почему-то вспомнилась дочь. Рука потянулась к сумочке. Женщина выудила тысячную купюру и протянула девушке.
Та подняла на неё глаза, полные вселенской тоски и отчаяния. Какое -то время они смотрели друг на друга.
— Мама…, — произнесла вдруг девушка.
Женщина замерла не в силах сказать ни слова. Наконец, взяв себя в руки произнесла:
— Возьмите, купите себе и малышу что-нибудь, — сердце забилось в груди, надо спешить, она опоздает на работу. Девушка просто обозналась, в полумраке перехода ещё и не то может показаться.
Дойдя до института Марина погрузилась в поток привычных дел: пересдачи, лекции, консультации…вот только утренняя встреча не давала ей покоя.
«Мама…», а ведь никто ее так больше не назовёт. Что же случилось у этой девочки, почему она вынуждена просить помощи? Чем ей ещё можно помочь?
Вечером женщина возвращалась домой проходя тот же подземный переход, но девушки с малышом там уже не было.
***
Дома вкусно пахло выпечкой. На кухне суетилась старенькая мать Марины. Жила она в соседнем дворе в такой же пустой квартире, но переехать к дочери не спешила. Там все было родное, привыкла, не представляла, что кто-то чужой переступит порог ее квартиры, разрушит то, что было нажито тяжёлым многолетним трудом. Поэтому на все предложения дочери переехать к ней у матери был один ответ — нет. Однако женщины приходили друг к другу в гости, Софья Никитична пекла вкусные пироги, жарила блинчики и оладьи по своему фирменному рецепту. Помогала Марине пережить потерю как могла, улыбалась сквозь слезы, хотя у самой на душе кошки скребли.
— Как прошёл день? — спросила Софья Никитична, едва Марина переступила порог дома.
— Мам…я сегодня встретила в переходе девочку, молоденькую совсем, она просила милостыню с грудным ребёнком на руках.
— Наверное очередная мошенница, — пожала плечами Софья Никитична. — По телевизору часто показывают про это передачи.
— Я дала ей деньги…
— Ох доченька, на всех не напасёшься, всех не обогреешь. Сердобольная ты моя, иди ешь, а то остынет все.
Марина села за стол, мать поставила перед ней ужин, на плите закипал чайник. На подоконнике лежал Барсик, любимый кот Светы, свернувшись клубочком и мурлыча себе под нос кошачьи песни…
— Мама…
— Что? — Софья Никитична подняла глаза на дочь.
— Она назвала меня мамой…, — задумчиво произнесла Марина, мать ничего не сказала. Только лишь покачала головой. Через час женщина поспешила домой.
Там, в своей уютной однушке, она ещё долго сидела над семейными альбомами со старыми пожелтевшими от времени фотографиями. Вот Маришка совсем ещё маленькая на руках у отца, такого молодого. Как же она его любила. Почему жизнь отбирает самых близких и дорогих сердцу людей, когда в них больше всего нуждаешься. Часы пробили полночь, женщина выключила свет и легла в постель. Ей нужно отдохнуть, это всего лишь совпадение. Злая шутка судьбы, хотя вкус ее она давно уже испытала…
***
На следующее утро Марина вновь встретила эту девушку, но уже не в переходе, а на автобусной остановке. Дождь лил, как из ведра. На девушке та же легенькая куртка и рваные джинсы. У ног стоял чемодан. Она ёжилась от холода, а ребёнок на руках беспокойно крутился. Девушка, укачивая младенца, что то успокаивающе бормотала.
И снова Марина медлила. Вновь хотелось что-то предпринять, но женщина побоялась влезть без спроса в чужие дела и обидеть девушку. Ведь между желанием помочь и навязчивостью существует очень тонкая грань, которую переступать она не желала. Есть миллион причин по которым эта девушка могла сейчас стоять укрываясь от дождя на остановке. И вовсе необязательно предполагать, что ей некуда идти, хотя вчерашняя сцена в переходе говорила об обратном…
Марина встала поодаль и принялась наблюдать за ней, время шло, но девушка не сходила с места, а потом заплакала и села на скамейку.
Не выдержав, женщина шагнула к незнакомке с малышом:
— Здравствуй! Могу ли я чем нибудь вам помочь?
Та вздрогнула от неожиданности, но промолчала, лишь слезы катились по щекам.
Марина присела рядом, и положила руку девушке на плечо.
— В такую погоду не стоит стоять на остановке, малыш может простудится, да и ты одета совсем легко. Я живу здесь недалёко, можешь переждать дождь у меня. Да и ребёнку не помешает согреться и поесть.
Женщина вызвала такси, девушка покорно села в машину. Всю дорогу до дома они ехали молча, лишь только малыш кряхтел и ворочался в одеяле.
— Как тебя зовут? — спросила Марина открывая перед девушкой дверь своей квартиры.
— Оля, — тихо произнесла та.
— Проходи Оля, у тебя есть чем накормить малыша.
— Да, дочка на грудном вскармливании.
Пока девушка переодевала и кормила малышку, Марина позвонила на кафедру и отменила занятия. Последние годы она работала с двойной нагрузкой, поэтому начальство к этой новости отнеслось с пониманием.
— Оля, обед на столе, тебе нужно поесть, — сказала женщина, разогрев еду .
Малышка уснула, а Оля пришла на кухню и села за стол. Она как-то нерешительно посматривала в сторону хозяйки, будто боялась, что этот уютный тёплый дом всего лишь иллюзия, а через секунду она вновь окажется под холодным проливным дождем.
— Спасибо, вы нас очень выручили, тяжело с малышом без крыши над головой.
— А что случилось? Где ваш дом?
Девушка вздохнула.
— Нет у нас дома. И в этом только моя вина. Я подписала по глупости бумаги, подарив мамину квартиру отцу Алисы. — Она кивнула в сторону гостиной, где спала дочка. — А потом он выгнал нас…Я собрала все свои сбережения и взяла билет на первый попавшийся поезд. Так я оказалась в этом городе.
— А мать, отец, кто нибудь у тебя есть? — спросила Марина
— Никого…вы, вы мне напомнили маму, она умерла три года назад. Отца я не знаю, мама никогда о нем не рассказывала, не принято у нас было говорить о нем. Жаль, она ничего не рассказывала о себе, не любила вспоминать прошлое. Будто оно хранило какую то тайну.
— Слишком поздно узнали мы о болезни мамы, — продолжила девушка. — Врачи говорили, что шанс есть всегда, но время было упущено. А потом в моей жизнь появился Андрей. Я то думала, что он любит меня, как оказалось ему нужна была квартира, а мы с малышом стали лишними…
Оля заплакала вновь, Марина подошла к девушке и погладила по плечу.
— Оставайтесь у меня, я живу одна, мои муж и дочь несколько лет назад погибли. Если честно, я тоже вспомнила о Свете, так ее звали, когда увидела тебя.
Вечером Оля разбирала вещи, обустраиваясь в комнате Светланы, достала из чемодана старенькую деревянную рамку с фотографией матери. Она часто разговаривала с родительницей глядя на это выцветшее от времени изображение. Мать в последние годы не любила фотографироваться, на изображении ей было лет двадцать пять, она улыбалась и смотрела куда-то вдаль. В голубых глазах отражалось небо, а на щеках играл румянец. Почему то Оля знала, что мать ее слышала, чувствовала ее присутствие рядом, будто бы она наплавляла девушку своей невидимой рукой и укрывала от всех обид и невзгод.
***
Софья Никитична зашла к дочери на следующий день. Тут она познакомилась с девушкой, о которой накануне говорила Марина. Рассказ Оли всколыхнул в ее памяти давнюю историю. Сорок лет назад в морозный декабрьский день она должна была родить на свет двух малышей, после родов женщина уснула от навалившейся усталости…На кормление ей принесли только одну малышку.
— У вас один ребёнок, что вы, мамочка…Но, какие ваши годы , родите ещё, — слова заведующей врезались в память так, будто бы сейчас она стоит перед ней и произносит их.
Увидев фотографию мамы Ольги, женщина долго смотрела на неё, ведь она была как две капли воды похожа на Марину. Как такое возможно?Материнское сердце было не на месте, будто бы чувствуя, родную душу.
Софья Никитична решилась рассказать эту историю лишь спустя некоторое время. Все приглядывалась к Оле, что-то вспоминая, перебирая в памяти. Нянчилась с Алиской, ведь если верить ее догадкам это была ее правнучка, а Оля родная внучка.
Первый снег в ту зиму выпал в конце октября, на маленькой уютной кухне горел свет, на столе дымились ароматные фирменные пирожки Софьи Никитичны. Три женщины сидели за столом, Бабушка закончила свой рассказ, Оля озадаченно взглянула на Марину, у той на глазах блестели слезы…
— Знаете, я сразу заметила вас в толпе, вы ведь и правда так похожи на маму. Теперь я знаю почему мне захотелось в этот город, когда я увидела расписание поездов в тот вечер. Наверное это мама направила меня сюда. Я чувствую — она всегда со мной рядом…

Автор: Маша Солнцева.

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Проверка на верность

Галинка удивлённо смотрела на письмо, которое пять минут назад вручила ей почтальонка тётя Шура. Сверху на конверте строгое предупреждение » Только для нас двоих. Совершенно секретно.» Почерк Мишанин, обратный адрес воинской части, где он проходит срочную службу.

Галинка хотела прочитать письмо, но тут в магазин начали подтягиваться покупатели. Она работала продавщицей в самом большом сельском магазине, оставшемся ещё с советских времён.

Решила потерпеть и прочитать дома с чувством, с толком, не спеша. Матери дома не было, она на вечерней дойке. Отец управлялся по хозяйству.

Очень аккуратно, чтобы ненароком не порвать, Галинка открыла конверт.

В первых строках своего письма Мишаня сообщал, что он по-прежнему любит ее больше всех на свете, а дальше читать было страшно. Дальше была жуткая секретная новость: он, оказывается, лишился ног, и она, Галинка, должна ему честно отписать, нужен ли ей калека? Если не нужен, то пусть выходит замуж, он всё поймёт и не обидится. В конце письма была просьба: не сообщать пока ничего его матери. Он у неё единственный, надо её пока поберечь.

Галинка сидела и плакала, как ей было жалко любимого.

— Глупый, чего удумал. Замуж выходить. Да, как она может выйти замуж за кого-то? Она же любит его, и только его! — плакала расстроенная девушка.

Они дружили с пятого класса. Белобрысый, с белыми ресницами и бровями Мишаня был предметом насмешек у всех девчонок. Как его только не называли и » Белый орёл», и » Одуванчик», и «Сметана» — всех прозвищ и не перечислишь. Он был добрый и безобидный, девчонки забрасывали его снежками, а он только улыбался в ответ. Галинка всегда заступалась за него. Она его жалела.

Когда они повзрослели, жалость переросла в любовь. В 1999 году Мишаню призвали в армию. Шустрый и спортивный он попал служить в ВДВ. Галинка обещала ждать. И вот пожалуйста, эта страшная новость!

Дальнейшие события развивались так: Галинка выгребла из домашних схронов деньги, договорилась с напарницей, чтобы та за неё поработала. Она помчалась забирать из госпиталя своего ненаглядного. Поездка прошла как в тумане.

И вот она уже на месте.

Галинка со слезами на глазах прорвалась к майору, ей надо было узнать в каком госпитале находится её Мишаня? Она готова хоть сейчас забрать его домой, только бы помогли доставить его до поезда, а дома уже закажем ему протезы.

— Какие протезы? — недоумевал майор. — Ваш Мишаня сейчас в красном уголке с товарищами работают над выпуском праздничной стенгазеты.-

Майор проводил зарёванную Галинку в красный уголок, и первое, что она там увидела, — это белобрысую голову милого друга, склонившуюся над стенгазетой. Мишаня стоял на своих ногах, и выглядел вполне себе здоровым.

Затрещина, которую она ему отвесила, произвела на сослуживцев неизгладимое впечатление, -И как ты только устоял на ногах? Девушка-то у тебя не модельной внешности, — удивлялись они.

Но что пощечина? Мишаня был безоговорочно согласен на любое наказание.

Парень пытался оправдаться перед любимой. Оказывается, как-то вечером в казарме сослуживец рассказал балладу о неверной девушке. Краткое содержание таково: солдат посылает своей подружке письмо с горестной вестью — он- де в одном из ужасных боев потерял ноги. Ну а та, что клялась быть верной до гроба, ему в ответном письме советует: «Ковыляй потихонечку, проживешь как-нибудь, зарастут твои ноженьки, а меня ты забудь».

Какова злодейка, а? Но и солдат не промах. Получив «дембель», он приезжает домой: «С голубыми погонами, с сигаретой в зубах, шел походкою ровною на обеих ногах». Изменщица, увидев его живым и невредимым, готова рвать на себе волосы, но — поздно.

Мишаня потом сам себе удивлялся, ну как он мог оскорбить Галинку подозрениями? Как? Может, пошел на поводу у друзей, может затосковал чересчур, но он собственноручно отправил злополучное письмо любимой девушке…

— Вот приеду домой и выйду замуж, как ты мне и посоветовал! Сам знаешь, что поклонников у меня много, а я дурочка всё тебя жду, — пугала друга Галинка.

Что было дальше?

А дальше был дембель и весёлая свадьба. Галинка вышла замуж, конечно же, за своего Мишаню.

А потом потекла обыкновенная жизнь.

Мишаня с Галинкой уехали в город, потому что в родном селе закрылась единственная консервная фабрика, которая выпускала компоты и джемы, молочную ферму тоже ликвидировали. Выпускать пакетированное молоко из импортного сухого продукта дешевле и выгоднее. Село стало разваливаться.

Теперь они городские жители. У них трое славных сыновей. Живут, как все, но каждый год стараются съездить к родителям, которые остались в родном селе и никуда не хотят переезжать.

Автор: Наталья Сергеевна

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.