Встреча

Ольге исполнилось шестьдесят лет. Отпраздновали юбилей в кафе, где сын Олег с женой подарили ей путевку в санаторий на Алтай. Ольга давно хотела побывать на Алтае, но не получалось, подходит отпуск, хочется на море, внучку с собой взять, ребенку хочется плескаться в море. А сейчас на море уже не хочется, наоборот, побывать в других местах, увидеть природу, лес, и даже уже хочется горы увидеть.

Приехала в санаторий, заселилась в номер с красивым видом на сосновый бор. У неё предстоял отдых, о котором она мечтала — гулять в сосновом бору, дышать этим необыкновенно-прозрачным воздухом, с примесью разнотравья. Ольга смотрела на верхушки сосен, они раскачивались от ветра, шумели, как зеленое море.

Прошло около недели, Ольга после процедур, гуляет, читает. Познакомилась с отдыхающими, чаще всего она общается с Татьяной, соседкой через стенку. Они нашли друг в друге родственные души, подружились, многие интересы у них схожи.

Сегодня во время ужина к ним за столик подсел мужчина, который на первый взгляд Ольге показался знакомым.

— Добрый вечер, меня зовут Павел, будем вместе трапезничать, — с улыбкой произнес он.

Когда Ольга услышала его голос, ей почудились знакомые нотки, она внимательно глянула ему в глаза:

— Пашка, ты что ли? Никогда бы не узнала, если бы на улице встретился!

Павел смотрел на Ольгу сквозь стекла очков с дымчатым напылением:

— Оля, неужели ты? – удивленно спросил он.

— Я, конечно я! Тоже видимо изменилась, что стала неузнаваема?

Когда прошли первые минуты встречи, они смотрели друг на друга удивленно, растеряно, и в то же время с нескрываемым интересом.

После обеда пошли прогуляться.

— Оля ты здесь одна?

— Одна, а с кем мне быть? Я давно одна, Виктор пятнадцать лет назад погиб в аварии. Замуж больше не вышла, да и не хочу. Привыкла отвечать только за себя. А ты?

— Я тоже один. Жена ушла от меня семнадцать лет назад, потом были еще пару женщин, с которыми пытался создать семью, но не получилось, и вот уже четыре года я даже и не пытаюсь с кем-то познакомиться. Разочаровали меня женщины, а может я их.

— Оля, а может это судьба, что мы встретились почти через сорок лет? – с надеждой спросил Павел, глядя на симпатичную, и со вкусом одетую женщину.

— Не знаю, не знаю, судьба ли? – как-то грустно ответила она.

— Если присмотреться, ты не очень изменилась. Немного поправилась, глаза те же, только вот волосы белые, ты раньше была темненькая.

— Это седина, у меня рано на висках появилась седина, к тридцати годам. У меня родители были оба седые, видимо в них я удалась. Когда погиб мой Виктор, у меня за два дня почти все волосы стали седые. Жуткий стресс испытала, мы жили дружно, он был порядочным и лучшим мужем.

— Даа, делааа. А могли бы, и мы быть счастливы с тобой, помнишь?

Оля с Павлом учились в институте в одной группе. Вначале она не обращала на него внимания, но однажды на третьем курсе, они поехали на уборку картошки, вечерами сидели у костра, Павел со своей гитарой пел песни и постоянно смотрел на Олю. Она увидела в его взгляде интерес, почувствовала, что он смотрит на неё с обожанием. Девчонки любят парней, которые играют на гитаре, поют, многие старались обратить внимание Павла на себя. Но он смотрел только на Олю.

С тех пор они встречались, не расставались, жили в разных общагах, но постоянно проводили время вместе. Павел был среднего роста, стройный, черноглазый, увлекался спортом. Во всех соревнования бился за свою группу. В группе все считали, что после окончания института они поженятся, да и они так думали. Но не случилось, вмешался случай, который навсегда их разлучил.

У однокурсника был день рождения, отмечали по-студенчески в общаге, в то время у студентов всегда не хватало денег, в основном все приезжие. Но выпивка всегда была, вот и в этот вечер Павел перебрал, и пробормотав:

— Оля, я спать, — ушел в свою комнату, где он жил с однокурсниками.

На следующий день поползли разговоры, что Павел провел ночь с Галей, она из параллельной группы, всегда была неравнодушна к нему.

Вначале Павел отнекивался, не сознавался, но потом под напором Ольги, сознался.

— Оля, я сам ничего не понял, утром проснулся, а она рядом, и парней нет в комнате.

Оля резко развернулась и бросив:

— Желаю счастья! – ушла навсегда от него. Павел предпринимал много попыток помириться с Олей, но бесполезно, и после окончания института разъехались в разные стороны. Он с Галиной, а она одна.

Ольга встретила своего Виктора, она была счастлива с ним, сын Олег – его копия, такой же симпатичный, порядочный, спокойный. Ольга ни разу не пожалела, что порвала тогда отношения с Павлом. Иначе она бы не встретила Виктора, своего надежного и любящего мужа.

после института разъехались в разные стороны
А сейчас она смотрела на Павла, и ничего не чувствовала. Он изменился очень сильно, из стройного парня, превратился в здоровяка, весом за сто килограмм. Он шумно дышит, когда они поднимаются по лестнице, останавливается, отдыхает, пот градом течет по лицу. Ольге даже жалко его становится, а ему неудобно, что она вперед него быстро поднимается и ждет.

За столом в обед или ужин, Ольга замечает, что Павел причмокивает, ест как-то неуклюже и неаккуратно. Одевается тоже неопрятно, видно, что женщины рядом нет, некому присмотреть за ним. А Павел совершенно не обращает на это внимание, ему все равно, что он надел, что есть, то и носит. Обувь у него не в порядке, туфли не начищены, кроссовки стоптанные и грязные.

Ольга аккуратная, одевается в ногу со временем. Мужская обувь для неё, это показатель опрятности её хозяина. Виктор, муж её, к своей обуви относился аккуратно, он всегда говорил:

— Внешность мужчины начинается с обуви, если она в порядке, чистая, то и сам он такой же аккуратист.

Ольга это знала всегда, и в первую очередь обращала внимание на мужскую обувь. Для неё мужчина в грязной обуви ничего не значит. А Павел об этом даже и не думал. Галина, его бывшая жена не заморачивалась, сама не обращала внимания особого внимания на вещи, тем более обувь, и мужа не приучила к порядку.

Павел вдруг воспрял духом, увидев Ольгу. У него появилась надежда, что она вспомнит их студенческое время, и возможно у них что-то получится, жаль, столько времени ушло, столько времени потеряно, а ведь могло бы по-другому, если бы не Галина. Он уже ждал следующего утра, чтобы вновь увидеть Ольгу, вместе на завтрак, на процедуры, на обед, потом на прогулку. Он уже решил, что еще немного и сделает ей предложение, с которым он опоздал почти на сорок лет. Он даже и не сомневался, что она примет его предложение, ведь она тоже одна.

А Ольга, сидя с ним за обедом или ужином, смотрела на его привычки, невоспитанность, неаккуратность, её уже раздражало, что он постоянно возле неё. Татьяна, её знакомая. говорила:

— Оля, он не зря крутится около тебя, он влюблен. Видишь, как старается, видимо не забыл ваши отношения в молодости.

Она была в курсе их отношений в молодости, Ольге пришлось ей рассказать, Татьяна даже поддержала её:

— А может у вас что-то получится?

— Ты что, Татьяна, он меня раздражает, все мне в нем не нравится, а раньше в молодости этого не замечала. Да и тогда было все по-другому, одним словом — студенты.

За три дня до отъезда Ольги, они вечером втроем гуляли в сосновом бору. Павел попросил Татьяну:

— Может ты погуляешь немного поодаль, мне нужно с Ольгой поговорить.

Женщины переглянулись, улыбнулись:

— Да, конечно, Павел, прости я не поняла, нужно было сразу сказать, я не обиделась бы, она развернулась и пошла в обратную сторону.

Павел взял Ольгу за руку, но она аккуратно высвободила её:

— Оля, я тут подумал, давай начнем все сначала? Ты одна, я один, судьба нам дает шанс быть вместе, давай воспользуемся этим случаем, я понял, что ты мне нужна. Я всю жизнь жалел, что жизнь нас развела в разные стороны.

Он с надеждой смотрел ей прямо в глаза, а она отводила их в сторону, не нравился ей этот чужой мужчина, неопрятный, неаккуратный, ей не нравится, когда он прикасается к ней. Она не позволяла никаких вольностей, держалась на расстоянии. Она даже на миг не могла себе представить, что после Виктора, с кем-то сблизится. Странно, что Павел этого не замечал. Ольга думала, как бы мягче отказать ему, она не давала ему повода, с чего он вдруг возомнил, что он ей не безразличен?

— Павел, благодарю тебя за предложение, но я вынуждена отказать. Во-первых, я не хочу себя ни с кем связывать, моя память к мужу не позволяет ничего подобного. Во-вторых, мало ли что было у нас в молодости, всё прошло, мы изменились, жизнь изменилась. Так что, прости, но у нас ничего не получится.

Павел, не понимая, смотрел на неё:

— Значит ты меня так и не простила? А я думал, что ты забыла.

— Павел не в этом дело. Обида моя прошла давно, и не держу зла. Я даже рада, что тогда так случилось, иначе бы я не встретила свою настоящую любовь, своего Виктора, и не испытала такого счастья, которое не все могут испытать. Своему мужу буду всегда верна, может меня многие не понимают, но для меня это свято.

Павел конечно её не понимал, мужчина делает предложение одинокой женщине, а она отказывается, другая бы рада была.

А Ольга стояла и думала:

— Как хорошо, что тогда судьба нас развела в разные стороны, иначе я совершила бы непоправимую ошибку, и никогда не испытала бы счастья, в котором жила двадцать пять незабываемых лет.

Она развернулась, махнула рукой Павлу, и пошла вслед за Татьяной. А Павел стоял растерянный, до него так и не дошло, почему Ольга отказала ему?

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

Не может быть

Телефонный звонок вспорол утреннюю тишину и заставил Анну оторваться от любимого занятия. Она отложила в сторону пяльцы и сняла трубку.
Незнакомый женский голос показался ей слишком взволнованным:
– Анна Сергеевна Кривцова?
– Да. Это я.
– Извините, что беспокою вас, но мне необходимо поговорить о вашем сыне.
– Что с Димой? Что-то в садике случилось?
– Нет-нет, не волнуйтесь! Я о другом сыне, о Павлике.
– Простите, вы что-то путаете, у меня только один сын.
– А Павел Кривцов, 1998 года рождения, 12 июля? В его личном деле ваш адрес и телефон.

Дата, названная женщиной, была самой большой болью Анны.
Она собрала все мужество и спокойно произнесла:
– Да, в этот день у меня родился сын, но он был шестимесячным и умер на вторые сутки. Если это какой-то розыгрыш, то очень глупый.
– Не кладите трубку, умоляю вас! Мальчик жив! Он в детском доме! Мне нелегко было решиться на этот звонок. Но ради Павлуши… Он такой замечательный мальчик… И представьте себе, уверен, что его родители живы…
– Этого не может быть. Вы что-то путаете.
– Нет, это правда! – воскликнула женщина. – Я очень хотела помочь ему. Павлику скоро исполнится 7 лет, и его заветная мечта – пойти первого сентября в школу с мамой и папой. Я тайком заглянула в его личное дело, чтобы найти вас. Давайте встретимся, я всё вам расскажу.
– Хорошо, давайте встретимся, – неуверенно произнесла Анна. – Через час у памятника Пушкину.
– Хорошо, я буду там, – ответила женщина и отключилась.

Анна снова взялась за вышивку, к которой пристрастилась, потеряв своего первенца, но отложила работу в сторону и начала собираться на встречу с незнакомой женщиной. Если это «развод на деньги», то она поймет это сразу и уйдет. Но что-то ей подсказывало, всё это могло быть правдой. Но как? Почему? Хорошо, что у неё сегодня выходной…
«Может, позвонить мужу? Нет. Сначала надо самой разобраться во всем».
– Уходишь? – спросила её выглянувшая из своей комнаты свекровь Альбина Романовна.
– Да, срочное дело возникло, – бросила на ходу невестка.
Ей совсем не хотелось сейчас что-то кому-то объяснять.

Ещё издали Анна увидела пожилую женщину на скамейке возле памятника. Одета она была просто и строго. Седые волосы гладко зачесаны и аккуратно уложены на затылке.
Анна подошла и молча села рядом.
– Меня зовут Надежда Павловна, – произнесла женщина. – Уже год я работаю нянечкой в детском доме, что на Садовой улице, и, знаете, никак не привыкну к этой детской обездоленности. Я ведь учительница, всю жизнь с детьми, а своих Бог не дал. Когда схоронила мужа, поняла, что не вынесу одиночества, вот и пошла работать. Снова к детям. Хочется каждому помочь, пригреть. Я бы Павлушку усыновила, он такой славный мальчик. Но кто мне разрешит? Возраст, да и здоровье уже не то. И поняла я, что единственное, чем могу помочь ему, так это вернуть мальчику семью, в которую он так верит. Там, в деле, есть ваш отказ от ребенка и все данные о родителях.
– Не может быть! Я не писала отказа.
– Значит, это сделали за вас. Возможно, ваша семья испугалась, что мальчик будет больным, что с ним возникнет много проблем.
– Нет, только не это! Мы все ждали этого ребенка!
– Вы еще молоды и не знаете, на что могут быть порой способны люди. Даже близкие.
Тут она вынула из сумочки фото и протянула его Анне.

Это было невероятно! С фотографии ей улыбался ее второй сын Димка, только немного взрослее и в очках. Сомнений не оставалось – это её сын – её и Алексея. Тот же отцовский нос, что и у Димки, такие же губы. Во всем была видна кривцовская порода. А вот глаза, скорее, её, Анны.
– Что у него со зрением? – с тревогой спросила она.
– Небольшой астигматизм, но это не так страшно. Главное, что он очень умный, добрый и ласковый малыш, – Надежда Павловна с пониманием смотрела на совершенно ошеломленную Анну. – Я уверена, вы все сделаете, чтобы забрать Павлика. Об одном прошу: не выдавайте меня. Что угодно придумайте, только обо мне ни слова. Я не хотела бы лишиться этой работы.
– Я могу оставить фото себе?
– Конечно. Вам сегодня предстоит непростой разговор с родственниками. Надеюсь, оно поможет.
– Спасибо вам! Я еще не могу до конца поверить во все это, но чувствую, что Павлик мой сын.

Женщины попрощались, и Анна медленно пошла по аллее. Что все это значит? Кто так страшно обошелся с ней, лишив сына? А ведь всё могло быть иначе. И не было бы потока слёз, пролитых ею, не было бы острой боли, которую она ощущала при виде счастливых мамаш с колясками. И не пришлось бы перетягивать болезненно набухшую грудь – ведь, оказывается, ей было кого кормить! Выходит, в то время, когда она так страдала, её ребенок был жив! И кто-то кормил её мальчика, кто-то заботился о нём вместо неё? Кто-то помог ему вырасти, несмотря ни на что. Почему? За что? Она должна узнать ответы! Кто посмел так вероломно вмешаться в её жизнь, изменить судьбу? Неужели, это сделал Алексей? Нет, он не мог! Он тоже страдал по потерянному сыну. Остается свекровь. Но прежде Анна должна кое-что сделать. Она решительно развернулась и зашагала в сторону трамвайной остановки.

Добравшись до детского дома, женщина медленно пошла вдоль забора, вглядываясь в лица гуляющих детей. Павлика она определила по очкам. Он сидел у песочницы и рассматривал книжку. Сердце бешено колотилось. Это он – её сын! Ещё пару часов назад она и не предполагала о его существовании, а сейчас готова была пойти на всё, чтобы вернуть своего мальчика.
– Паша Кривцов! Ты опять на прогулку с книжкой вышел! Поиграй с ребятами! – строгий голос воспитательницы заставил мальчика закрыть книгу.
И тут Анна поняла, что ей следует сделать. Она решительно открыла калитку и направилась к крыльцу. Найти кабинет директора не составило труда.

– Здравствуйте, – решительно начала Анна свой монолог. – Вы представляете, иду мимо и вдруг слышу свою фамилию. Воспитательница обращается к Паше Кривцову. Я вдруг поняла, что это знак свыше, и захотела узнать об этом мальчике поподробнее.
Директриса с недовольством посмотрела на Анну:
– А вы, собственно, кто?
– Моё имя Анна Сергеевна Кривцова. А поскольку мы с мальчиком оказались однофамильцами, то я решила, что при усыновлении ему легче будет поверить, что он нашел свою маму.
– Ну, во-первых, вам еще никто не позволил его усыновлять, а во-вторых, на него сейчас уже оформляются документы одной бездетной парой.
– И все-таки, Марина Петровна, я прошу вас рассказать мне о мальчике. А вдруг он является нашим дальним родственником. Фамилия, согласитесь, не так уж часто встречающаяся.
– Да уж, фамилия эта в недавнем времени была у всех на слуху. Дмитрий Семёнович был личностью известной. На его похоронах чуть ли не весь город собрался. Таких руководителей теперь поискать! Кстати, он не родственник вам?
– Родственник. Это свёкор мой, – подтвердила Анна.
– Но вы особо не надейтесь на родство с Павлом, – продолжила директриса. – У него фамилия может быть и придуманной. У нас такое часто бывает.
Она открыла папку и стала просматривать документы:
– Мальчик поступил из дома малютки. Имя ему дали там же. А вот фамилия у него родительская. Тут есть отказ матери, Кривцовой Анны Сергеевны. Как вы сказали ваше имя?

Анна выхватила у неё папку и стала рассматривать листок, написанный от руки почерком её свекрови. Подпись была, конечно же, поддельная.
– Что вы себе позволяете? – вскричала было директор, но, глянув на лицо женщины, осеклась, налила ей воды и подала стакан.
Немного придя в себя, Анна пояснила ситуацию, рассказав о преждевременных родах и мнимой смерти ребенка. Видимо, Дмитрий Семенович, пользуясь своим положением и имея достаточно средств, чтоб уладить «неприятность», приложил к этому руку. Понятно, что не обошлось и без Альбины Романовны. Сам бы он до такого не додумался, а вот она могла.
Марина Петровна сразу как-то подобрела, смотрела на Анну с сочувствием и пониманием. Попросила пока не нервировать Павлика. Сначала разрешить эту семейную проблему, а потом прийти вместе с мужем, чтоб оформить документы. И заверила, что мальчика не отдаст в другую семью, раз у него нашлась своя.

Анна вышла на крыльцо, детей на площадке уже не было. Идти домой не хотелось. Она не желала сейчас видеть Альбину Романовну и не представляла себе, как сможет дальше жить с ней под одной крышей. Свекровь всегда относилась к ней предвзято, считая, что её сын достоин лучшей партии, чем эта голодранка, рано лишившаяся родителей и воспитанная бабушкой, теперь уже покойной. Анна терпеливо выслушивала постоянные колкости в свой адрес, но молчала, стараясь не обострять ситуацию. Никого у неё не было на всем белом свете, кроме её мужа и сына. Нет, теперь уже двух сыновей, семилетнего Павлика и пятилетнего Димки. Вспомнив о Димке, она решила забрать его пораньше из детского сада и погулять с ним до вечера.

Когда они вернулись домой, свекровь стояла у плиты, сердито помешивая что-то в кастрюле.
– Что это ты сегодня на весь день пропала? – сердито буркнула она.
– А кое-кто пропал на семь лет и ничего!
Анна сделала вид, что не заметила вскинутых вверх бровей Альбины Романовны и пошла с сыном в детскую, бросив на ходу, что они поужинали в кафе. Вскоре, услыхав, что вернулся муж, она включила Диме его любимый мультик, достала из сумочки фото и вошла в кухню, где заботливая мамаша хлопотала перед любимым сыном, уже успев посетовать, что жена о нём совсем не заботится. Алексей в ответ ей что-то промычал с набитым ртом и улыбнулся вошедшей жене. Анна молча положила фото на стол и стала наблюдать за реакцией своей семьи.
– Кто это? Димка, что ли? Почему в очках? – спросил Алексей.
А Альбина Романовна вдруг побледнела и присела на стул.
– Нет, не Димка, это Павлик, твой старший сын, – ответила Анна.
– Что за шутки? – недоуменно смотрел на неё муж.
– А это ты у мамы спроси. Зачем она так «пошутила» над нами семь лет назад, лишив нас сына.

Алексей переводил взгляд то на мать, то на жену, силясь понять, что происходит. Альбина Романовна резко встала, заявив, что она ничего не знает, ни в чем не виновата и ушла к себе в комнату с гордо поднятой головой.
И тут Анна не выдержала и расплакалась. Размазывая по лицу слезы, она пересказала мужу все, что узнала и увидела в этот день. Он долго молчал, потрясенный услышанным. Потом поднялся, пошел в комнату матери и плотно затворил за собой дверь. Анна не слышала, о чем они говорили, но Алексей вышел оттуда с каменным лицом.

А назавтра они пошли в детский дом знакомиться с сыном. Сидя в кабинете директора, нетерпеливо смотрели на дверь, в которую вот-вот войдет Павлик. Стоит ли говорить, какое волнение испытывали оба при этом. Мальчик, едва переступив порог, всё понял без лишних слов. В его распахнутых глазах можно было прочесть и робость, и удивление, и великую радость.
– Наконец-то, мы нашли тебя, сынок, – проговорил Алексей.
А тот шёл к ним, улыбаясь, и повторял:
– Я знал! Я знал!
Анна бросилась к сыну, обняла его и, стараясь сдерживать непрошеные слезы, гладила коротко стриженую головку притихшего парнишки.
Марина Петровна, проникшись этой нестандартной ситуацией, позволила забрать Павлика домой, не дожидаясь, когда будут оформлены необходимые бумаги.

Когда подошли к машине, Павлик завороженно спросил:
– Это ваша машина?
– Это наша машина, сынок, значит, и твоя тоже. Всё наше теперь и твоё! Понимаешь?
Но это пока было недоступно пониманию мальчика. В «Детском мире», куда они заехали по дороге, чтобы купить сыну одежду, Павел смотрел на кучу вещей и никак не мог понять, что это теперь его вещи, и он может надевать то, что захочет. Он не привык, чтобы его спрашивали, какая куртка или рубашка ему больше нравится. Он всегда надевал то, что выдадут, даже не предполагая, что одежду можно подбирать к цвету глаз или волос. С нескрываемым обожанием смотрел он на своих родителей, старательно выговаривая слова «мама» и «папа», словно пробовал их на вкус. Слова были непривычными, но такими теплыми и приятными.

Когда Алексей притормозил у подъезда, мальчик опять спросил:
– Это ваш… ой, наш дом?
– Да, сынок, это теперь и твой дом.
Войдя в квартиру, Павел снял обувь и аккуратно поставил её в сторонку. Анна отметила про себя, что мальчик приучен к порядку, чего нельзя сказать о его младшем брате.
– Дима, выходи с братом знакомиться! – крикнула она.
Из бабушкиной комнаты вышел надутый сын и исподлобья посмотрел на Павла. Вот этого Анна никак не ожидала! Ведь вчера, узнав о том, что у него есть старший брат, Димка очень обрадовался. Что за перемены?
– Идите в вашу комнату, покажи Павлу игрушки и книги, а я пока чай приготовлю.
– Не покажу! – сердито буркнул мальчик. – Это всё моё, я не буду с ним делиться!
– Вот это новости! С чего вдруг? – удивленно спросила Анна.
– А может, он и не брат мне вовсе! – проворчал Дима и добавил. – Сирота казанская!

Павел тут же напрягся, втянул голову в плечи.
– Так! Кажется, я кое-что начинаю понимать! – Алексей направился в комнату матери.
Анна взяла мальчиков за руки, подвела к зеркалу и сказала:
– Посмотрите внимательно, и зеркало скажет вам, братья вы или нет. Вот эти носики. Вот эти ротики, эти ушки, – продолжала она теребить мальчишек. – Они же абсолютно одинаковые!
Сыновья внимательно смотрели в зеркало, а Анна, улыбнувшись, сказала:
– Ты еще не представляешь, Димка, как тебе повезло! У тебя есть старший брат, который всегда будет тебя защищать!
Мальчишки робко улыбнулись, а она легонько подтолкнула их в сторону детской комнаты.

Альбина Романовна складывала вещи, готовясь к переезду. Сын вчера довольно жёстко предложил ей сделать это как можно быстрее. Он уже давно купил ей однокомнатную квартиру в новом доме, но она не спешила туда перебираться. Она понимала, что виновата перед ним, но никогда не признала бы свою вину. Такой уж у неё характер.
Надавить на мужа ей не составило большого труда. Поначалу он отказывался, говорил, что это не по-людски, но она знала, на какие кнопки надо нажать.
Муж давно был ей неверен. Она об этом догадывалась, но не показывала вида. То положение, которое он ей создал, перетягивало чашу весов с её обидами. Она делала вид, что ничего не происходит, ходила с гордо поднятой головой. К каждому наряду в её гардеробе была своя пара обуви, к каждому пальто – две-три шляпки. Коллеги с завистью перешёптывались за её спиной. Не хватало ей только их жалости, когда узнают, что у неё неполноценный внук.

Она привыкла к тому, что всё у неё всегда на высшем уровне, значит, и внук должен быть нормальным, доношенным, здоровым ребенком, которым можно гордиться, как и всем остальным в её жизни. Вот и припугнула она тогда мужа скандалом, который может устроить ему, подорванной репутацией, позором перед сыном. И он сдался. Он всё устроил. Но это его и подкосило. Смотреть в глаза сына и невестки, оплакивающих своего ребенка, и знать, что он жив, было невыносимо. Два года таких мучений его доконали. И когда у него родился здоровый внук, сердце его не вынесло. Инфаркт стал причиной его смерти на следующий день после рождения Димки, которого и назвали так в честь деда.

Вчера сын упрекал её в том, что она взяла на себя роль Господа, что вздумала решать людские судьбы, что лишила их радости на долгие семь лет, что ребенка оставила без родительского тепла и ласки, что она просто чудовище после этого. А что, собственно, она такого сделала? Звонок телефона прервал её мысли.
Анна, убиравшаяся в коридоре, услышала голос Альбины Романовны:
– Да, все замечательно. Вот переезжаю в новую квартиру. Что? Да! Очень хорошая! Планировка улучшенная. Да. Хороший сын. Заботливый! Да, пора отдохнуть, пожить для себя. Да, сколько можно. Дети, внуки, всё для них. Да-да. Конечно, я счастлива. Да, новая жизнь. Теперь можно и о себе подумать.
«А о ком же вы всю жизнь думали, как не о себе, Альбина Романовна?» – подумала Анна и пошла к сыновьям.
Вера Мосова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Ночной звонок

Резкий звонок среди ночи заставил Людмилу подскочить. Спросонья схватила трубку:

— Алло?

— Алло, Люся… это я! — раздался в трубке веселый, слегка заикающийся голос бывшего мужа Бориса.

Он был явно навеселе, и язык его с трудом ворочался.

— Боря? — Люся все еще не пришла в себя спросонок, — это ты?

Она даже слегка ущипнула себя за руку: а вдруг это ей снится?

— А кто же еще? — радостно подтвердил Борис, — чем… заниммаешься?

Она взглянула на часы.

— А чем еще можно заниматься в три часа ночи? Сплю!

— Зас-соня, — выдохнул Боря и восторженным тоном продолжил, — такая ночь з-звездная… А л-луна вааще вот она — ттолько руку протяни. Крас-сота! Мож-жет, прогуляемся?

— Но ты… пьян, — Люсю вдруг обуяла злость, — знаешь же, что мне в 6 утра вставать на работу, какие-то прогулки ночью выдумал. Днем звони, и трезвый!

Она в сердцах нажала отбой, выключила звук и плюхнулась на подушку, повернулась на другой бок. Но сон… как ветром сдуло. Потому что дремавшие мирно мысли вдруг подскочили и принялись усиленно обдумывать ситуацию: что это случилось с бывшим? Чего это он активизировался? Неужели со своей мымрой расстался? И пить еще начал!

Сердце Люси встревоженно забухало, ведь уже больше года прошло, как они расстались — его первая школьная любовь объявилась, поманила его, и он ушел, захватив свои вещи, а вместе с ними и Люсино сердце. И с тех пор не отпускал ни на минуту.

Жизнь утратила всякий смысл, душа опустела, ничто не радовало. Вот уже полгода за ней ухаживает коллега Павел, узнав о ее разводе. А она… все ждет и надеется. Даже к гадалке ездила.

— Он вернется, — сказала ей гадалка, раскинув карты, — у него просто неотработанные отношения с той первой любовью. Но вот примешь ли ты его? Время покажет, — как-то туманно добавила гадалка.

И Люся принялась ждать… И вот он позвонил, посреди ночи, когда она его совсем не ждала, захватив врасплох…

Она вскочила с кровати, прошла в кухню, выпила залпом стакан воды, чтобы унять внутренний пожар, который становился все нестерпимее. Она кинулась обратно в спальню, схватила телефон — там было уже десяток пропущенных вызовов от него. Она тихонько заскулила: ну зачем, дурочка, ему отказала? А вдруг он больше не позвонит? Может, он уже все осознал? Вдруг понял, что жить не может, без нее, Люси, что она для него самая лучшая? И он уже отработал те отношения?

Телефон вдруг завибрировал в руке, ярко высветив его номер.

— Алло! — хриплым голосом крикнула она.

— Алло, Люся, это снова я, — как сквозь вату услышала она его игривый тон.

— Чего ты хочешь? — прошептала она.

— Хочу тебя увидеть! Соскучился.

— А как же… твоя? Ты с ней расстался?

— Да нет еще… она дома спит!

— А чего тогда звонишь мне?

— Ну говорю же — соскучился! Что здесь такого? Просто у нас на работе корпоратив был, а я мимо твоего дома шел. Вот вспомнил… И так захотелось тебя увидеть, Люсь! Ты меня еще не разлюбила? Прости меня, дурака… Я понял, что только ты меня и любила. А эта… лишь пользуется.

Люсю словно холодной водой окатили. Он сказал почти теми же самыми словами, которых она ждала. Так долго. Но… словно шоры спали с глаз.

— Иди домой спать, Боря, к жене под бочок, — вдруг спокойно произнесла она, — вы друг друга стОите…

— Ты меня не поняла, — перебил ее Боря, — я к тебе… вернуться хочу.

— Иди домой, — повторила Люся, — а то сейчас мой муж к тебе спустится и тебе не поздоровится, не любит он такие ночные звонки…

— А-а, — протянул разочарованно Боря, — так ты уже замужем? Так бы сразу и сказала. Чего мутить-то? — потом более зло добавил, — а шустрая ты, однако, Люся, быстро меня забыла… Все бабы одинаковые, стервы…

— Так учителя хорошие были, — в тон ему ответила Люся и выключила телефон.

Она села на кровать и вдруг ее начал бить истерический хохот, несколько минут, а потом завершился обильными слезами, словно вымывая из души и тела невидимых бесов.

Наутро она встала по звонку, совершенно бодрая, полная и оптимизма, а не разбитая, как это обычно бывало. И поймала себя на мысли, что ей — хорошо! Впервые за этот долгий-предолгий год. Она исцелилась. Этим одним звонком исцелилась, раз и навсегда.

А теперь можно начинать новую жизнь и новые отношения.

Инет

Рейтинг

0 из 5 звезд. 0 голосов.

Плохая невестка

— Ой, не знаю, Ленка, как с этой малолетней шалавой разговаривать! Я ее ненавижу, понимаешь? — Галя налила себе еще один бокал вина и залпом его выпила.

— Э, мать, ты в запой не уйди, — Ленка, закадычная подруга, удивленно присвистнула. — Ну давай, захлопни перед ее носом дверь. Сын тебе спасибо скажет…

— Да все я понимаю. Но поделать ничего не могу. Меня от этой Вероники трясет просто…

Ленка ловко прихватила палочками суши из коробки, пожевала с задумчивым видом, а потом сказала:

— Галя, ты дура. Я не понимаю, Серега что, ее к тебе в квартиру жить привел? Деньги с тебя тянет? Счастливы ребята, ну и ты отстань от них! Ты на других посмотри, идиотка! И нечего выкаблучиваться, парень не выдержит и пошлет тебя куда подальше.

Галя налила себе еще вина.

***

Когда она превратилась из веселой и легкой на подъем женщины в сварливую и глупую бабу? Наверное, в тот момент, когда узнала от совершенно посторонних людей, что сын встречается с девушкой. Брякнула об этом Светка, сменщица. Она хлопала своими глазами, пуговицами оловянными, и стрекотала:

— Как? Ты не знаешь ничего? Он ее в Питер заберет!

Вот это новости! Вот сыночек учудил!

Сережа был очень хорошим мальчиком. Настолько хорошим, что Галка, болтая с ним, часто кривила нос:

— Серенький, ты настолько правильный, что у меня комплекс неполноценности развивается рядом с тобой…

Сын не пил, не курил, занимался спортом, хорошо учился. Не стал увиливать от армейской службы и отправился не куда-нибудь, а в морскую пехоту, на берег Баренцева моря, где остался на службу по контракту. Деньги зарабатывал неплохие, помогал маме каждый месяц, переводя кругленькую сумму. Эта помощь была очень кстати — Галю засасывали кредитные долги. Не рассчитала она свои силы, когда пользовалась карточкой, выданной ей «добреньким» банком.

Сын присылал ей фотографии, где он в парадной форме, ладный, красивый, стоял на плацу или с сослуживцами в обнимку на фоне высоких сопок сурового северного края. Галя гордилась Сережей и радовалась, что он вырос таким умницей. Пока его одноклассники скоропостижно женились, заводили детей, а потом сидели на шеях своих родителей, ее мальчик сосредоточенно строил карьеру. Его ровесники бесцельно болтались по маленькому городу, закованные в цепи брачных обязательств, а Сережа был свободен, как ветер.

Через год службы сын приехал в отпуск, который пролетел моментально. Сергей вернулся на службу.

А потом, летом, взял и уволился. Скандал у них случился, конечно. Галя орала, что он — дурак, работы здесь не найдет, будет существовать на жалкие копейки от зарплаты до зарплаты. Сын был упрям:

— Мама, да не буду я тут жить. Я в Питер собираюсь. Буду работать, учиться — не пропаду.

Он быстро нашел квартиру и заплатил залог. Хозяин жилья, сам бывший моряк, купил однушку в Кудрово, а сам продолжил работать в Мурманске.

— Вот, смотри, как умные люди поступают! Служат и квартиры покупают, а потом сдают разным идиотам, вроде тебя! А всего-то и нужно было потерпеть года четыре!

Потом конечно, Галя успокоилась немного: Сережа — парень целеустремленный — не пропадет. Сама ему чемодан собирала. И каково же было ее состояние, когда услышала от Светки такое: не один сыночек едет, с девушкой.

А друг Сережи при нечаянной встрече сболтнул:

— Тетя Галя, а вы что, не в курсе? Он в отпуске с ней познакомился. Они все решили еще тогда, осенью.

***

Они все решили… Или она все решила? Захотелось девочке пожить в большом городе, вот она и окрутила лопуха. И каков, а? Даже матери ничего не сказал. Галю трясло от обиды.

Немного погодя она узнала подробности о «любимой» Сергея. И чуть в обморок не упала: девке не было семнадцати, жила с бабушкой, уйдя из дома со скандалом. Замечательно! Теперь сыну можно запросто «совращение малолетних» пришить. Галя выпила литр валерьянки перед тем, как поговорить с сыном. До отъезда оставалось всего ничего.

Она хранила выдержку и спокойствие, играя во «все понимающую мать». Сын доверился и все рассказал. Глаза у Сергея блестели, он, рассказывая о Веронике, выглядел таким счастливым… «Или тупым» — черт в голове Гали не давал ей покоя. Она старалась улыбаться и не выражать своего недовольства.

— Сережа, как реагирует мама девочки на все это?

И сын, наивный, любящий, искренне Галине доверяющий, поведал страшную и очень грязную семейную тайну:

— Мам, там вообще все сложно… Ты только никому.

Выяснилось, что отчим девочки пытался ее изнасиловать. Родная мама не поверила, дела не заводили. Вероника была отправлена к бабушке.

— Она иногда дрожит, когда у нас… ну, это, — покраснел сын.

Гадливость? Стыд? Отвращение? Да все что угодно, только не жалость и сострадание испытала к Веронике Галина. Почему-то она не верила в искренность истории девушки. И жалко, в первую очередь, ей было Серегу.

Он и слушать ничего не хотел — стоял насмерть. Галина две недели с ним не разговаривала, потом звонила и кричала в трубку гадкие оскорбления и едкие насмешки. Ее несло. Сын отключал телефон, и снова неделями длилось обоюдное молчание. Галя разыскала в социальной сети эту Веронику. С фотографии в профиле смотрела серая, тощая мышь. Остренький носик, тонкие, в ниточку, капризные губки, жиденькие волосики, фу! Глаза, правда, были выразительные, но грубый макияж портил все их очарование.

Ленка, подруга закадычная, была прямолинейной и жесткой.

— Галька, прекрати. Ведешь себя как курица! Познакомься с ней, а потом истери!

Еще литр валерьянки. Потом — длинное письмо сыну. Галя попросила прощения и высказала желание познакомиться. Сын позвонил, голос был радостный. Договорились о встрече на следующие выходные: они как раз совпадали с выходными у Сережи на новой работе. Галя влезла в долги, накрыла стол. Блюда поставила те самые, Сережей очень любимые: домашнюю шаверму, курицу под сыром, оливье. Квартиру вылизала. Нервничала, ждала, воображала, как себя поведет. Быть простой и веселой? Или ироничной и надменной, как королева английская? Или доброй и ласковой? Вот задача…

Сын позвонил и сказал, что не придет: Вероника отравилась. И, главное, не с утра, а к вечеру, за пять минут до встречи. Оказывается, они приехали уже вчера, переночевали у бабки Вероники, а сейчас выяснилось, что любимая «заболела». Удар под дых? Хуже.

Война продолжилась еще несколько месяцев. Галя отчаянно скучала по сыну, злилась, ревновала и плакала каждый день. «Все идет по спирали, по спирали, по спирали, — билась в голове одна и та же мысль. — Все как у нас с Никитой».

***

Галя познакомилась с отцом Сергея в шестнадцать лет. Стояли парни у бара и пригласили их, соплюх подружек, в кабак. Всю ночь шло веселье, ребята оказались работниками этого бара, по случаю дня рождения Никиты закрытого на «санитарный день». Галя танцевала с именинником, а потом вся компания собралась в гости к одному из парней. С Никитой она и переспала, ни о чем не думая. На честь девичью Гале было плевать с высокой колокольни: на дворе стояли девяностые — пей, кури, гуляй — все можно.

Утром она проснулась, вывернулась из-под руки Никиты, тихонечко оделась и смылась в общагу. А вечером он встречал ее у двери колледжа. Закрутилось, завертелось…

Сережка весь в отца — такой же спокойный и флегматичный. С Никитой Галя даже не ссорилась. Из общежития ее выгнали за нарушение режима. Любимый помог собрать вещи и привел девушку домой. Будущая свекровь ничего не говорила, была легка в общении и доброжелательна. Учила Галю готовить обед, стирать белье, вести быт. Ни разу не обозвала «шалавой» и «малолеткой». Любить Галю — нет, не любила, это чувствовалось, да и многочисленные родственники нет-нет, а сообщали, не стесняясь Гали, что Никите нужна совсем другая жена, а не детский сад. Гале их слова были «до фонаря», в голове ветер, в животе — бабочки.

Галина мама узнала о связи дочери от посторонних. Был грандиозный скандал, а потом — знакомство с «женихом». Она была не в восторге от Никиты, но тоже — ничего не сказала.

Через три года Галя получила свой диплом. Вот тут мама вовремя подоспела:

— Бросай его. Он — никакой. Жить будешь в квартире тетки, она в Карелию уехала. Работу я тебе нашла.

С утра Галя проводила Никиту на работу, а через час закрыла квартиру и уехала к матери. На душе скребли кошки — так подло она еще ни с кем не поступала.

Дома она посидела пять минут и вернулась к любимому. Через неделю Никита и Галя подали заявление. Осенью сыграли свадьбу. Мать Гали отвечала за стол, отец Никиты помог деньгами, а свекровь сказала, что на свадьбу не придет. Но в последний момент явилась в кафе с толпой подружек из хора, с седеньким гармонистом во главе. В общем, свадьба прошла нормально, как у людей. Нормально, если не считать того, что буквально за неделю до бракосочетания Галя изменила своему жениху. С каким-то таксистом. В первый, но не последний раз.

Знала ли об этом свекровь? Наверное, да. Но она молчала. Галя помнила, как нервничала, когда узнала, что беременна. Пронесло: ребенок был — вылитый отец.

Когда она занималась пеленками и распашонками — загулял Никита. Он пропадал где-то с друзьями ночами и приходил домой, в квартиру, подаренную отцом, пьяный.

Так и жили они еще четыре года. Пока Сережка в яслях, Галя к любовнику убегала на часок-другой, чтобы успеть вернуться домой и приготовить обед мужу. А супруг вечно с работы задерживался, а то и вообще не приходил. Сережку, правда, обожал: под летним дождем скакал с ним по лужам босиком, мог часами возиться с сыном, читал ему сказки. Галя давно не спала с Никитой, а потом просто предложила развестись. Муж так же просто согласился. Ни один из них не подумал о ребенке. Сережка целый год после развода «бунтовал», не желая принимать сложившиеся обстоятельства.

Хватило ума у обоих не устраивать раздел имущества, выплату алиментов и разборок по поводу, с кем хочет остаться Сережа. Он жил на два дома: день у отца, день у мамы. Сложно было: Никита сына баловал, а Галя относилась к нему со строгостью, особенно, когда школа началась. Ругались много раз по этому поводу, но вырастили хорошего парня.

Со временем Галя поняла отношение к себе свекрови, ныне покойной. Невесткой она была дерьмовой, честно говоря. Туповатая малолетняя девочка, нагло поселившаяся в чужом доме. Бедная мама Никиты…

И вот, здрасьте — сын пошел по стопам отца. Что же дальше?

***

С Ленкой она напилась, как никогда. Утром проснулась с ужасной головной болью. Выпила таблетку, сходила в душ. Присела на балконе с чашкой кофе.

Кому она делает плохо? Себе? Веронике? Нет, в первую очередь, она заставляет страдать сына. Ленка вчера сказала ей:

— Серега смену перепутал, видимо. Приходил к нам прямо на работу. Я смотрю, а девчонка за спиной спряталась и за руку его крепко держит.

— Это когда?

— Когда ты, дубина, трубку отключила, обидевшись на то, что к тебе, Елизавете второй, сын на смотрины отравившуюся невестку не привел! И смоталась к любовнику за город! А парень тебя повсюду искал! На нем лица не было! А ты, стерва, даже не подумала: может быть Вероника тебя, грымзу, боялась! Может же быть такое?

Да. Такое вполне могло быть. Выходит, что Галя — не только дерьмовая невестка, но и мать — так себе!

***

Она взяла в руки телефон и набрала номер, который знала наизусть.

— Сынок, здравствуй.

Голос сына был напряженный.

— Привет.

— Твоя мать чокнутая, ты в курсе?

Внутренним чутьем Галина поняла, что сын улыбается:

— Ну-у… Я догадывался.

— В общем так. Вы не обидитесь, если придурошная мамаша нагрянет к вам в гости? Обещаю вести себя хорошо: истерик не закатывать, водки не пить, Веронику не строить!

— Ты серьезно, мама? — Сережка фыркнул, Галя всегда умела его рассмешить.

— Зуб даю!

Утром Галина села в автобус, следующий по маршруту до Петербурга. В далеком прекрасном городе ее ждали дети. Она смотрела в окно и улыбалась: будь что будет. Она была плохой невесткой, женой и свекровью, но плохой матерью быть не хотела.
Автор рассказа: Анна Лебедева

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.