Мне 7 лет. Я стою у доски, так как меня научили в танцевальном кружке — ноги в первой позиции. Урок я знаю хорошо. Бояться нечего. Но все равно по позвоночнику ползет страх.
Я раздражаю Степаниду Ивановну — свою первую учительницу. Я жду, что вот-вот что-то случится. Указка взлетает и с грохотом обрушивается на доску.
«Ты что стоишь, как артистка?! Самая умная здесь? В школе надо учиться, а не ногами кренделя выкручивать!» Я не понимаю, что значит стоять, как артистка. Не понимаю, в чём я виновата. И я люблю учиться, но что бы я ни сделала — я делаю не так.
На школьном собрании маме моего друга в присутствии других родителей учительница сказала, что из него вырастет маньяк. «Присматривайте за мальчиком. Уж очень он молчаливый».
Родители запретили своим детям дружить с моим другом. Вырос, стал известным учёным, до сих пор не очень разговорчивый. Но как-то очень удивил меня вопросом: «Лен, а как ты считаешь, я нормальный»?
Рисунок моей клиентки учитель рисования отправил на городскую выставку. Родителей пригласили на открытие. Папа моей клиентки посмотрел на рисунок, пошевелил губами, хмыкнул и вынес вердикт: «Перспектива завалена». Папа на самом деле желал добра. Он инженер, он знает, какой должна быть перспектива на рисунке пятилетней девочки. В художественную школу она больше не ходила.
Ребёнок в парке бежит к своей маме и несёт ей блёклую травинку в подарок. Травинка брошена на землю, а на ребёнка выливают кучу претензий, что он «опять весь перемазался». Ребёнок заливается в плаче. Я не знаю ребёнка и не знаю его маму. Но мне хочется обнять его и рыдать вместе с ним, оплакивая несправедливость.
Когда человек, неважно какого возраста, оказывается в пространстве, где он не понимает, что от него хотят и что ему делать, и почему он какой-то не такой — он уходит в «пустоту». Он говорит себе: «Значит мне не очень то и надо, не сильно то и хотелось, и вообще это ерунда».
И «пустота» хороша тем, что в ней нет боли. Не имеет смысла переживать за то, что не твоё. «Не твоими» обычно оказываются уверенность в себе, инициативность, умение заводить друзей, занятия творчеством, желание принимать решения, выражать свои чувства. На самом деле всё, что я перечислила, можно свести к простому: «запретить себе любить жизнь».
Я очень скептически отношусь к советам «полюби себя». Каждый раз я хочу подойти к людям, которые это произносят, и спросить: «Ребятки, вы, вообще, в своём уме?». А с чего вы вообще взяли, что люди могут любить себя? Что они вообще знают, как это — любить?..
Что о любви знает выросшая девочка, которой мать отрезала волосы, чтобы она «не шалавилась»?
Что о любви знает выросший мальчик, отец которого швырял в него сапог и называл это игрой на меткость?
Что о любви знает ещё одна девочка в женском теле, мать которой решила, что та должна танцевать в Большом театре, и била ремнём по ногам до кровавых полос за каждый не выигранный конкурс.
И другая девочка, которую сделал изгоем в классе комментарий школьной медсестры, что у неё, скорее всего, лишай, хотя это был нервный дерматит.
Потому что для них вот такое отношение и есть любовь. Потому что иначе бы они не выжили. Для них это — норма.
Хронические травмирующие ситуации и стресс переходят в состояние «ничего нельзя сделать» и «ничего не изменить». Человек не просто теряет контроль над своей жизнью (чтобы что-то потерять надо что-то иметь, как вы понимаете), он этот контроль даже не может обрести. И это очень сложно, формировать новые жизненные сценарии. Практически невозможно.
Я хочу сказать этим советчикам, но теперь в социальных сетях нельзя писать это слово, поэтому скажу другое.
Вы сами понятия не имеете, что такое любить. Вы сами понятия не имеете, как создаётся пространство любви и принятия. Вы даже представить себе не можете, как вы далеко от любви, насаждая чувство вины своими комментариями: «вы просто себя не любите».
Так и вы себя не любите, если бы вы любили себя, то уважали бы чужой жизненный опыт также, как и свой. И наконец бы уяснили, что невозможно судить ребёнка с позиции взрослого, проигравшего — с позиции выигравшего, того, кто не справился — с позиции того, кому справляться и не приходилось.
Как мне однажды написала одна женщина: «Лена, зачем вы рассказываете про эти ужасы?». Да затем и рассказываю, чтобы мы все учились не судить, а принимать чужой жизненный опыт как равноценный своему.
А мальчики и девочки, искалеченные и потерявшие веру — я верю в них. Я верю, что они однажды найдут в себе силы и поверят своему внутреннему голосу…
Я ненавидел её. Без дураков! Всеми фибрами души, каждой клеточкой тела! Проклиная очередное (й-а) фонетического разбора, убегающие буквы из корней слов, уменьшительно-ласкательные суффиксы и деепричастные обороты.
А она была живым воплощением этого кошмара. Она венчала пирамиду, нагромождённую правилами различных правописаний орфографии и пунктуации.
Отыскивая и не находя в нас хотя бы намёк на чувство языка, она день за днём вдалбливала нам его, пока по закону диалектики тупое заучивание не переходило в осознанное понимание.
— Запишите это и за-пом-ни-те на-ве-ки! — бесконечно твердила она нам, растягивая слова и свято веря, что главный предмет в школе, несомненно, русский язык.
В ответ на её мучения мы придумывали свои, соревнуясь в изобретательности, и похваляясь друг перед другом.
От пресловутых кнопок на стуле, до ночных звонков на домашний телефон. От попыток срыва урока, до исписывания стен её подъезда угрозами граффити.
Мы были героями! И дерзко смотрели ей в глаза, когда она просила записать очередное домашнее задание. Хотя это, по правде говоря, было лишним.
Глаза её скрывались за толстыми линзами очков в доисторической роговой оправе — она почти ничего не видела. И это тоже сводило нас с ума!
Мы прятали очки, но всегда всем классом получали в срок проверенные сочинения, объёмом «минимум в 24 листа» (!), с аккуратно подчеркнутыми, обведёнными, отмеченными красными чернилами ошибками.
О, эти сочинения! Наше «мастерство» никогда не поспевало за её требовательностью. Мы вновь и вновь вглядывались в образ Катерины, которую Островский, конечно, любил, но с оттенком мужской иронии, и не видели ровным счётом ничего! И это длилось и длилось, и казалось, конца этому нет.
Мы топтались у дуба с князем Болконским, колесили по стране вслед за Живаго, вслушивались в «громыхание чёрных марусь» «Реквиема», и ничто не трогало нас, но мы читали, читали, читали…
Она приходила в школу с огромной кошёлкой, доверху набитой книгами, и никто из нас не двигался с места, чтобы помочь ей подняться на третий этаж.
Мы мстительно вслушивались в бряцанье колесиков о ступени, больше всего желая в те моменты, чтобы всё это рассыпалось и по-возможности распылилось на атомы: многотомная кошёлка несла нам новые испытания, которые уже давно перестали ограничиваться только русской классикой: — Что ж, приступим, уважаемые! Запишите это и за-пом-ни-те на-ве-ки!..
… А потом время начало ускоряться. Мы ВСЕ получили наивысшие баллы и разлетелись по ВУЗам страны и мира…
И вот, на чём я поймал себя — в Питере одним из первых музеев я посетил квартиру Ахматовой в Фонтанном доме, а в Праге — с благоговейным трепетом сфотографировался у нелепого памятника Кафке…
Перед подругой я могу щегольнуть «Багряным и жёлтым» Маяковского, а с приятелем из Англии порассуждать о Дэниеле Мартине Фаулза.
Я нахожу удовольствие в чтении и считаю это одним из самых больших удовольствий жизни.Мне легко даются письма к любимой девушке, а иностранцы удивляются образности моего английского…
С чего бы это и к чему, друзья? Не догадываетесь? А её уже несколько лет нет на свете. Это была старенькая, безобидная и махрово-интеллигентная женщина.
И всё, что я могу послать ей туда теперь — это: Прости меня, мой Учитель! Какой же я был болван!
ИСТОРИЯ О ГЛУПОЙ МАШЕ, КОТОРАЯ ШЕСТЬ РАЗ ЛЮБИЛА, НО НИ РАЗУ НЕ ВЫШЛА ЗАМУЖ.
-Только не будьте такими глупыми, как Маша! – эту фразу постоянно повторяла нам, девочкам, Наташкина бабушка,
— Сначала учёба, работа, и только потом семья и дети. Узнав, что я жду ребёнка и выхожу замуж сразу после выпускного, она только головой покачала:
— Куда торопишься? Вся жизнь впереди, а ты уже себя связала обязательствами! Ладно, хоть замуж выходишь, не то, что глупая Маша! Может, тебе больше повезет.
Эту самую Машу я никогда в глаза не видела, но наслышана была изрядно. Мою лучшую подругу Наташку в нашей семье любили, как и меня в её. Я могла запросто к ним заявиться в любое время дня и ночи в полной уверенности, что меня, как говорится, «встретят, напоят, накормят и спать уложат».
Естественно, почти всех её родственников я хорошо знала, единственным исключением была как раз та тётка, которую бабушка и величала «глупой Машей». Маша была младшей сестрой Наташкиной матери, жила в Иркутской области и в гости к своим родственникам тогда не приезжала.
— У неё дети, мал мала меньше, — делилась со мной подруга, — Куда она поедет? И совсем она не глупая, а очень хорошая!
Наташка несколько лет подряд ездила с бабушкой к ней на родину, где жила Маша, поэтому знала, о чём говорит.
Я редко пишу о людях, которые не являются моими родственниками, но тут не удержалась, честно.
История изложена со слов моей лучшей подруги. В 16 лет Маша влюбилась в своего одноклассника Лёвку. Роман был просто головокружительный, какой только может быть в шестнадцать лет, всю весну и лето они были неразлучны, а осенью обнаружилось, что Маша беременна. Лёва, узнав, что будет отцом, испугался, пошёл с повинной к своим родителям, заявил, что «не хочет никакого ребёнка, да и Машка уже порядком надоела». Те услали сыночка к родственникам в другой город, а растерянной Маше сказали, чтобы та сделала аборт и не портила никому жизнь.
— Какие дети? Вам по 16 лет, сами дети ещё. Аборт, и даже не обсуждается. Но Маша, которую все вокруг считали легкомысленной и немножко дурочкой, неожиданно проявила твёрдость: — Я буду рожать, убивать ребёнка не собираюсь! Машины родители, конечно, были в шоке.
Они сами поженились довольно поздно, им было уже немногим за 30. Один за другим родилось трое детей, два сына и дочка.
А в сорок четыре, когда уже и не думали, в семье родилась самая младшая, которую назвали Машей. Девочка росла очень тихая, послушная, никаких проблем с ней не было и таких поворотов от неё никто не ожидал. И тут на тебе!
Мать всё время ругала себя, что за хлопотами и помощью старшей дочери, которая не так давно вышла замуж и родила Наташку, упустила младшую.
Отец постоянно пропадал на работе, уверенный, что жена за всем присматривает, всё у неё на контроле и дома порядок.
Но возражать не стали, раз уж случилось, пусть рожает. Хотя тогда, в середине 1970-х, родить без мужа, да ещё и в 17 лет это было что-то из ряда вон выходящее.
Мать малолетнего папаши только скривилась, мол, вся семейка на голову больная, вздумали рожать. Как-то раз она даже пришла с требованием написать расписку, что к её сыну Лёвочке никто претензий предъявлять не будет, но Машин отец, услышав такое, буквально спустил несостоявшуюся сватью с лестницы.
Маша родила мальчика, весьма крепкого и здорового. Из школы ей пришлось уйти, а когда сынишке исполнилось два, родители заставили пойти в вечернюю школу: — Ну что ты неучем будешь, профессию нужно получать, с внуком мы тебе поможем.
Если бы они только знали, что в той самой вечерней школе Маша познакомится с новой «любовью всей жизни»!
По какому-то дурацкому стечению обстоятельств эту новую любовь звали Тиграном. Вернее, Тиграном Валерьевичем, он в той школе преподавал историю и обществоведение. Как там у них всё закрутилось, никто не знал.
Братья по очереди провожали Машу в школу и встречали из неё, всех кавалеров, а таких было достаточно, отваживали.
И вдруг обнаруживается, что Маша беременна! Когда всё вскрылось, мать даже засмеялась: — Один Лев, второй Тигр, что ж тебя, дочка, на животных каких-то тянет?
Тигран Валерьевич согласен был жениться, но тут в дело вмешалась его законная жена: — Развод не дам! А если будешь настаивать, то в партком заявление напишу!
Маша опять упёрлась: — Буду рожать! Вот тогда-то родители и решили: — Мы думали, дочка тихая и послушная, а она просто глупая! Срок был ещё небольшой, когда пришло сообщение, что у бабушки инсульт, нужно или перевозить её к себе в Якутск, или лететь и ухаживать за ней там.
— Я поеду, — Маша предложила, как всем казалось, отличный выход, — Я бабушку люблю, мне не сложно. Да и слухов меньше будет. На том и решили.
Маша с сынишкой и матерью уехали в Иркутскую область, где мать устроила дочь с внуком, дождалась рождения второго и, убедившись, что всё нормально, вернулась домой.
Бабушка встала на ноги, правда, на улицу не ходила, но по квартире передвигалась довольно бойко.
Так они и жили, мальчики росли, Маша устроилась на работу на телефонную станцию. К родителям Маша не ездила, не могла оставить бабушку без присмотра, они сами прилетали к ним в гости вместе с внучкой Наташей, полагая, что девочка должна знать своих двоюродных братцев.
Старшему было 8, младшему 5, когда в очередной приезд родители обнаружили, что Маша опять беременна. Они даже не удивились, отец вздохнул, а мать обречённо спросила: — Что, замуж не зовёт?
Но оказалось, что зовёт и даже очень. Вовчик был немного младше, всего на полтора года, работал на той же телефонной станции мастером.
Родителям жених понравился, они даже обрадовались, неужели у младшей дочери всё налаживается? Свадьбу решили сыграть, когда Маша родит: — Мам, ну куда мне свадебное платье с животом? А хочется ведь, сама понимаешь, первый раз всё-таки.
Мать только головой покачала: — Машка, просто распишитесь, а свадьбу, если хотите, можно и позже сыграть. Мало ли что? Как в воду глядела.
У бабушки случился второй инсульт, да ещё и отягощённый инфарктом, еле выкарабкалась, но без шансов на реабилитацию: — Сколько будет лежать, неизвестно. При должном уходе такие долго живут.
Маше предложили оформить бабушку в интернат, время было советское, тогда с этим было проще. Но молодая женщина воспротивилась: — Не отдам. Буду ухаживать, сколько нужно.
Родился третий сын, в отличие от старших довольно крикливый. Плюс лежачая бабушка. Вовчик не выдержал уже через несколько месяцев: — Дурдом какой-то. Извини, но дальше без меня.
Хорошо хоть ребёнка на себя оформил, договорились, что на алименты Маша подавать не будет, а папаша сам будет платить, добровольно. Надо отдать должное, платил и весьма аккуратно, тут ничего не скажешь.
Через два года бабушка умерла. На похоронах Машина мать подумала, что она с ума сходит: ей показалось, что дочь беременна! Следующим утром присмотрелась, точно! — Машка, ты совсем с ума сошла!
И так трое на руках, куда четвертого? Опять безотцовщину плодить? Совсем глупая, и в кого только пошла? Маша виновато опустила голову: — Мама, я его люблю.
— Кого? – женщина устало посмотрела на дочь, — Кто на этот раз?
— Ребёнка, — Маша погладила свой еле заметный живот, — Ребёнка, понимаешь? Я всех своих мужчин любила, но их детей я люблю гораздо больше. И этого уже люблю, может, девочка родится, наконец.
— А с отцом что? О свадьбе, как я понимаю, речи нет?
— Нет, мам, он женат. И у меня никаких претензий к нему, я сама…
— Детей делают двое, что ж ты у меня такая глупая? Ничему жизнь не учит.
— Мама, я люблю детей, хочу детей и буду рожать. И не смотри на меня такими глазами. Я ведь своих детей обеспечиваю, пусть и с помощью государства. Раздетыми-разутыми и голодными они не ходят, живём не хуже других.
— Эх ты, глупая Маша, — мать притянула дочку к себе, — Может, вернёшься к нам? Мы с папой поможем, да и сестра с братьями.
— Мамуль, ну ты что? Мы тут привыкли, квартира есть, у детей школа, сад, друзья. А там что, на головах друг у друга сидеть? Ничего, мам, справимся. И неплохо, надо сказать, справлялась.
В 33 года Маша встретила Виталия. Мужчина работал таксистом, неплохо зарабатывал, женат не был. К Машиным пацанам, а старшему к тому времени исполнилось 16, относился хорошо. Через полгода мужчина предложил жить вместе, еще через три месяца сделал официальное предложение.
Мальчики выбор матери одобрили, а родители, которым сообщили о скорых изменениях в семейном статусе, и вовсе обрадовались. Виталий заговаривал о том, чтобы купить большой частный дом, средства у него были. А когда узнал, что Маша ждёт ребёнка, так расчувствовался, что предложил усыновить всех мальчиков.
Маша в те дни просто летала от счастья и только суеверно скрещивала пальцы, как бы не сглазить! На свадьбу приехали родители, старшие сестра и братья.
А буквально за три дня до свадьбы Виталия убили. Тогда по всей области начались убийства таксистов, и именно он попался на пути этой банды отморозков.
Машин пятый сынишка родился через шесть месяцев после гибели его отца, уже во время суда над убийцами. По суду сделали установление отцовства, так что на малыша Маша стала получать пенсию по потере кормильца да и сын унаследовал какое-никакое, но имущество отца.
Были уже 90-е, денег стало отчаянно не хватать, и Маша, уйдя с телефонной станции, пошла в челноки. Вместе со старшим сыном, которому было уже 19, они стали ездить в Китай за товаром и продавать его на местном рынке.
Маша тогда больше всего боялась, как бы сына не забрали в армию, но тому дали отсрочку, так как признали единственным кормильцем матери и четверых несовершеннолетних братьев.
Машины родители переживали, что старший внук не учится в институте, но сделать ничего не могли, внук упрямо твердил, что на первом месте помощь матери и братьям, а учиться никогда не поздно.
Забегая вперед, скажу, что так и вышло, и институт закончил, и второй, и вообще сейчас он глава администрации одного из небольших российских городов. Да и остальных сыновей Маша поставила на ноги, ни один не сбился с пути.
В 2005м мы с дочкой приехали к моим родителям в Якутск. Придя в гости к Наташке, я застала у неё приятную женщину, нашу ровесницу. Наташка представила мне её как Машу, я и думать не могла, что это та самая «глупая Маша»!
Оказалось, что ей вовсе не 34, как я подумала, а уже под 50! Но главное было не это, а то, какой она была обаятельной. Я сразу поверила, что в такую женщину можно влюбиться вот так, с ходу.
Она рассказывала: — Мы тут встретили одну старушку. Она, как увидела моего старшего сына, на весь рынок заголосила «Сыночек!».
Оказалось, его бабушка, мама Лёвки, моего первого. Сказала, что Лёва погиб, семьёй так и не обзавёлся. И вдруг мальчик, на которого она расписку требовала, что претензий не имеем, оказался единственным её родным человеком.
— И что? – Наташка была настроена воинственно, — Ты её отправила подальше?
— Зачем? Что нам с ней делить сейчас? Тем более, мальчик её внук. Пусть общаются, я не против.
— Всех прощаешь, ни на кого зла не держишь. Маша только улыбнулась на выпад племянницы: — Глупая так глупая. Глупым жить легче.
Маше сейчас 63. Не знаю, как она выглядит, но Наташка уверяет, что на все 100%, и даже младше нас с ней.
Последние десять лет она живёт с Кириллом, который каждый год делает ей предложение. Но Маша отказывается: — Зачем народ смешить? Жила всю жизнь без штампов, и дальше проживу. У нас же нормально все, зачем что-то менять?
У Машиных сыновей всё хорошо, у всех семьи, дети, у старшего и вовсе недавно первый внук родился. Бабушка по отцу оставила в свое время ему по завещанию всё свое имущество, причем, как оказалось, не такое уж и маленькое.
Он, как я уже написала, мэр одного из небольших городов, не буду уточнять какого именно. Второму сыну 43, работает в S7, летает. Третьему 37, он ангиохирург. Четвёртому 34, программист, живёт в Таиланде. Самому младшему 29, он на удивление всем стал музыкантом, играет на скрипке в оркестре при театре.
Я слушала подругу, которая рассказывала мне, как сложилась судьба у её двоюродных братьев, и думала: а глупая ли Маша? Может, Наташкина бабушка была не права?
Дима, наш старый друг, достаточно поздно женился. Достаточно поздно — это после сорока. Женился два года назад, а год назад решил переехать (по нашему примеру) из города на дачу.
А у соседей двухлетний пацан, Елисей, — который растопил сердце Димы до такой степени, что Дима посадил в свою машину пацана, разрешил жать любые кнопки. А сам вышел.
Елисей донажимался до того, что заблокировал себя в машине (ключ остался внутри машины) Дима наш побегал вокруг машины, попытался выломать замок, изнервничался, и даже вызвал службу вскрытия замков.
И тут появился другой сосед, бывший военный. Быстро вникнув в ситуацию, тот попросил фонарик, и просто посветил на кнопку блокировки.
Двухлетний Елисей как по команде нажал на эту кнопку, и разблокировал машину. Сосед пояснил, что раньше работал со служебными собаками, а у детей и собак мышление одинаковое. Гениальный сосед!
