Для Варвары Семеновны день начался неудачно. Из объятий Морфея её вырвал телефонный звонок. Приятный мужской голос на другом конце провода сообщил: — Я являюсь сотрудником «Сбербанка» Вы подали заявку на кредит…
Никакой заявки женщина не подавала, а подобные звонки получала регулярно и из разных «банков». Но не в 7:30 утра! Даже если ты жулик, будь человеком, дай поспать! Варваре Семеновне хотелось сказать многое, она даже начала говорить, но вставные челюсти все еще плавали в стакане с водой, поэтому дикция сильно страдала. Четко получилась лишь фраза: «Гори в аду!» Ею пенсионерка и ограничилась и дала отбой. Женщина попыталась заснуть, но не тут-то было! Вспугнутый звонком Морфей возвращаться не пожелал. У него с Варварой Семеновной в последнее время отношения были сложные.
Пока женщина работала, все было хорошо. В семь утра звонил будильник, Варвара Семеновна, чертыхаясь, вставала, собиралась на работу и шла на автобусную остановку. Потом ехала в переполненном автобусе 40 минут до родной конторы, дальше начинался рабочий день. После его окончания эти же 40 минут до дома, магазин, кухня, ужин. А потом телевизор. Конечно, Варвара Семеновна знала, что умные и успешные люди читают книги, а не успешные и глупые смотрят телевизор. Но на умные книги, требующие осмысления, сил уже не оставалось. То ли дело телевизор! Включил в 19:00 и смотри, как очередную добрую и трудолюбивую девушку бросил беременной негодяй и подонок. Но мир не без добрых людей. И сама она не лыком шита! К последней серии он разорялся, спивался, его все бросали, а её, гордую, красивую, успешную полюбил красавец-мужчина! Варвара Семеновна даже сроднилась с героинями сериалов. Тем более, что актрисы были одни и те же. Сегодня эта худая блондинка-певица, завтра — рабочая на фабрике, послезавтра — модельер. А вот та, невысокая черноволосая девушка, в прошлом сериале была художницей, а в новом уже адвокат. И у обеих жесты, мимика, интонации в каждом сериале одни и те же. Просто знакомые люди, почти родные. Сериалы заканчивались в 23:00. Все. Можно мыться, чистить зубы и спать. И лучше не задерживаться, потому что в семь часов зазвонит будильник. Стоило донести голову до подушки, и Варвара Семеновна проваливалась в крепкий сон без сновидений.
Первое, что сделала женщина, выйдя на пенсию, отключила звонок будильника. Торопиться было некуда. Теперь Варвара Семеновна вставала в 9, 10, 11 часов, но и засыпала иногда только под утро. Сон её был чуток и просыпалась она от сущих мелочей. И больше уже не засыпала. Именно так и случилось в это утро. Женщина заснула в 5:00, а звонок разбудил её в 7:30. Весь день Варвара Семеновна чувствовала себя разбитой, сердилась по пустякам, все валилось у неё из рук. В 23:00 женщина легла спать. Сон не шел. Проворочавшись три часа Варвара Семеновна решительно включила свет и взяла телефон. Так, какой там входящий в 7:30? Женщина набрала номер и сказала старческим шамкающим голосом: — Милок, ты мне сегодня утром звонил… — Что? Бабка, ты на часы смотрела? Два часа ночи! — Но ты же на работе, милок. На звонок ответил. А я беспокоюсь. У меня на карточке большая сумма денег… Голос в трубке стал приятным и мужчина спросил: — Какая именно? — Ну, вы же банк, сами знаете. — У меня нет поблизости документов. — А я не могу говорить! Вдруг ты мошенник? Я скажу, и лишусь денег. Откуда мне знать? — Нет-нет, что вы! Я — сотрудник банка. — Тогда скажи, где находится ваш офис? — На проспекте Ленина. «Ну, конечно. В каком городе нет проспекта Ленина? Как правило, это центральная улица и офис банка по любому есть. В нашем городе даже два», — подумала Варвара Семеновна, но вслух сказала: — Правильно. — Ну, вот видите. Так какая у вас сумма на карточке? — Три миллиона. — И вы хотите защитить свои сбережения? — Конечно, хочу! — Для этого мне надо знать номер карточки. — Сейчас скажу… Ой, кажется, у меня деньги на телефоне закончились. Завтра утром перезвоню. — Так положите с карточки! — Не умею, милок. Утром внучку попрошу…
Варвара Семеновна нажала отбой. Через минуту телефон звякнул. Собеседник положил на него 100 рублей. Телефон зазвонил. — Так какой номер? — Какой номер? Куда вы звоните, молодой человек? — Варвара Семеновна больше не шамкала и была полна удивления. — Номер карточки какой? Банковской! — По-моему, вы жулик. Я немедленно звоню в полицию. В трубке раздались короткие гудки. «Один-один, — подумала Варвара Семеновна. — А вот теперь ты попробуй, засни». Женщина положила голову на подушку и погрузилась в крепкий сон без сновидений.
Сергей стоял со снастями на берегу озера. Туманное осеннее утро дышало влагой, первыми сентябрьскими прелыми листьями и увядающей травой. Солнышко просыпалось, поднимаясь из-за кромки леса.
Через пару часов уже было тепло, суше, и казалось, что лето и не уходило.
В ведёрке плавали несколько небольших карасей. Сергей сидел на стульчике и нежился на солнце. В этот посёлок он впервые приехал в детстве, перед тем, как пойти в школу, когда тут ещё были живы дед и бабушка. Красивые места с тех пор манили Серёжу. Край голубых озёр с песчаными берегами, сосновый бор и много ягод.
Серёжа быстро подружился с соседскими ребятами.
— Ты с нашими не соскучишься, — говорила ему бабушка. – Учись только плавать. Кругом вода. Как магнитом детей тянет к озеру.
Вначале над внуком взял шефство дед. Он терпеливо ходил с Серёжей на озеро, обучая его плаванию, рассказывая о том, где какая рыба водится, и как собирать ягоды.
Но Серёжа радовался только купанию. Он быстро загорел, и вскоре стал хорошо держаться на воде. Дед успокоил бабушку успехами Серёжи. Теперь они отпускали его на озеро с соседскими ребятами.
Но поселковые мальчишки кроме того, что купались, все как один умели рыбачить. Вначале Сергей не понимал, зачем из-за нескольких рыбин стоять часами на берегу. Но среди увлечённых рыбалкой детей была и девочка, его ровесница, Алёна.
— Смотри, даже Алёнка умеет рыбачить, — показали они Сергею на хрупкую, загорелую девочку, стоящую с удочкой.
Сергей подошёл из любопытства к девчонке и заглянул в её бидончик. Там было полно рыбёшек!
— Ну, как? – спросила Алёна, — а ты что не ловишь? Проси у деда удочку. И будешь к обеду приносить улов. Тут хорошо клюёт. На-ка, держи.
Она протянула Серёже удочку и указала на поплавок.
— Смотри, как начнёт дёргаться, так не спеши тащить, пусть немного под воду уйдёт, значит, клюнула. Вот тогда и подсекай.
Сергей взял удочку и уставился на поплавок. Каково же было его изумление, когда через минуту слова Алёны подтвердились, и он сумел вытянуть из воды небольшого карасика.
— Ну, вот! Молодчина, — похвалила Сергея девочка, — проси у деда снасти. И приходи сюда, мне места не жалко.
С тех пор они рыбачили вместе. Дед, улыбаясь в усы, собрал для Серёжи рыбацкий набор, объяснил, как настраивать по глубине воды грузило, как верно цеплять червяка и прикармливать рыбу.
Несколько раз дед брал с собой Серёжу на рыбалку, когда удил на берегу. Но чаще он уплывал рыбачить на своей старенькой лодке очень рано, вставал затемно, когда внук ещё сладко спал.
Сегодня Сергей вспоминал те давние события его детства с грустью. Давно не стало любимых деда и бабушки, да и Сергей уже вышел на пенсию. В посёлке многое изменилось. Опустели улицы, многие дома были проданы дачникам, временным жителям этих прекрасных мест. Местных стало меньше – разъехались по городам. Даже рыбаков не часто встретишь на зелёных берегах озера. Но Сергей каждое лето приезжал в посёлок в родной дом.
Снимая очередного карася с крючка, он вдруг услышал шаги неподалёку. По тропинке между кустов шла женщина, а впереди неё бежала маленькая собачонка. Женщина остановилась около Сергея и спросила:
— Ну, как, клюёт? — она заглянула в ведёрко и удовлетворённо кивнула. Затем внимательно посмотрела на Сергея и улыбнулась.
— Алёнка? – опешил Сергей, — это ты? Вот это встреча… Столько лет…
— Да, Сергей, а я тебя тоже не сразу узнала… Привет, рыбак.
— Привет, а где твоя удочка? Вставай рядом, мне не жалко, — ответил Сергей её словами, сказанными давным-давно.
Они засмеялись. Стали вспоминать детские годы и своих родителей, бабушек и дедушек, друзей.
— А знаешь, ведь я к рыбалке пристрастился именно благодаря тебе. И к этому озеру меня с тех пор как магнитом тянет. Ещё, конечно, и деду спасибо. Но он со мной рыбачить не любил, я ему мешался. Он любил быть в лодке один. А вот ты… меня как позвала, так я и прикипел душой к этому делу.
— Верно, озеро наше необычное… Тут и красиво, и клёв хороший, даже погода, кажется, лучше, чем в других районах. А я вот приехала сюда теперь насовсем. Всё, хватит детям помогать. Пора на пенсии и самой для себя пожить. Хотя, как для себя? Тут у меня ещё мама старенькая и за ней присмотр нужен. Вот мы с Динкой и вернулись.
— И я не могу эти места бросить. Моих родителей уже нет… Сестре дом в посёлке не нужен, она в столице живет. Дочка изредка приезжает летом всей семьёй отдохнуть, но они привыкли по морям ездить. Так что я один тут рыбачу. А ты приходи! Теперь я тебя зову.
— Обязательно. Надо вот только новую удочку хорошую купить. И начать новую-старую жизнь.
— Э, не покупай. Этого добра у меня полно. С меня тебе будет подарок, — пообещал Сергей.
Алёнка ушла. А Сергей всё думал о том, как интересно жизнь устроена. Надо же, вот и встретились старые друзья детства. Как будто вчера ещё тут рядом рыбачили. Только вот старая сосна упала и её ещё не сгнивший мощный ствол служил скамьёй для отдыха.
Встречаясь на озере, они о многом поговорили. Сергей был вдовцом уже пять лет, а Алёнка давно в разводе. Рассказали друг другу о своей учёбе, детях и внуках. Когда похолодало, они просто выходили гулять вдоль озера вместе с Динкой.
Сергей планировал уезжать на зимовье в город. Алёна, провожая его на автобусной остановке, вдруг сказала:
— А ты бы тоже переезжал сюда насовсем. Что дому одиноко стоять? Дому хозяин нужен. Да и мне теперь без тебя одиноко будет…
Сергей ничего не сказал. Он только смотрел из отъезжающего автобуса на Алёнку, прижимающую к груди свою собачку.
А через месяц Сергей вернулся в посёлок. Он сдал жильцам в городе свою квартиру, уладил все дела и нанял машину, чтобы перевезти некоторую мебель и свои личные вещи.
Алёна шла из магазина, когда увидела, что у дома Сергея стоит машина. Она подошла, чтобы посмотреть, что случилось. А когда увидела, что Сергей и водитель разгружают вещи, то обрадовалась.
— Неужели ты вернулся? Вот здорово! – улыбнулась она.
— Да, ты меня второй раз уму-разуму учишь. Спасибо.
— Я очень рада, — призналась Алёна, смахивая слезу. А Сергей подошёл и обнял её прямо на улице.
— Как я мог не послушать тебя? Ты умная женщина. Добрая и красивая…
— Знаешь, отпустишь машину, приходи к нам обедать. Мы с мамой как раз обедать готовимся. Я за хлебом ходила.
— Спасибо, а потом поможешь мне вещи разбирать? Я ведь даже мебель привёз. А ещё свои любимые книги покажу.
— Хорошо… — улыбнулась Алёнка, — только нам торопиться некуда. Теперь всё время наше, и озеро наше… с тобой…
Зять обещал приехать за Верой Ивановной в субботу утром. Жаль с дачи уезжать, но уже конец октября. Воду отключили, пора и домой.
— Ве-е-ра! Вера Ивановна, ты дома?, — сосед по даче Лев Петрович в дверь постучал. — Заходи, Лёва, тут я ещё. Вещи собираю, зять за мной послезавтра обещал приехать. Ругать небось будет опять, что сумок набралось. А что делать, вещей то моих почти и нет. Всё больше урожай. Яблок насушила, год то был яблочный у нас. Огурцы, лечо, варенья. Ну не тут же оставлять. Для кого я всё это делала, для них. Мне то не так много и надо.
— И не говори, Вера. Я вот тоже домой, но попозже собираюсь. Пока ещё тут поживу. Красиво, осень. Лена очень осень любила. Я ведь что зашёл то, Вера. А помнишь, как мы раньше все вместе дачный сезон закрывали? Серёга твой ещё жив был, мы молодые были. Дети маленькие. Это сейчас на участках всё заросло. А тогда голо, яблоньки молоденькие, казалось никогда и не вырастут. Я ведь что хотел, Вера. Леночке сегодня год. Помянуть бы, — Лев Петрович мял в руках какой-то конверт, — одному мне не хочется, вдвоем то лучше. Может зайдешь, я картошки своей нажарил. Посидим, повспоминаем, помянем вместе Леночку. Да и дело у меня к тебе есть одно, поговорить надо. Зайдешь?
— Ну конечно, Лёва, на вот, огурцы соленые возьми. Я через полчасика, а то видишь все у меня разложено.
Они дружили семьями много лет. Когда получили по шесть соток от своего предприятия, радости не было предела. Дом строили, сад сажали, помогали друг другу. Летние дни рождения все вместе праздновали. Лето — это маленькая жизнь. И каждое лето они проживали вместе. Теперь у Веры летом внуки гостят всё лето, ей скучать некогда. А Серёжи её уже семь лет, как нет. Но Лев и Леночка по-прежнему с ней по соседски дружат. Нет, дружили, потому что Лены прошлой осенью не стало. Она ещё гордилась, что похудела, как модель. А потом… Да и это лето какое-то странное было. Лёва, как неприкаянный, зачем-то грядки вскопал, а кто сажать будет — Ленки нету. Только и слышно было, как он пытался что-то мастерить в сарае. М@терился — видно не ладилось. Вере внуков почти не привозили. То в лагерь, то на море с родителями. Она и сама не знает, для кого она столько всего насажала. Поливала, полола, всё вроде при деле.
Вера вздохнула, ну что тут скажешь. Переоделась и пошла к соседу, пообещала же.
Лев её ждал. На столе накрыто, картошка жареная, помидоры, огурцы Верины соленые открыл, колбаски порезал:
— Садись, Верочка, завтра ко мне дети приедут. А сегодня мы с тобой Леночку помянем. Вот, смотри, я наши фотки старые нашел. Видишь, Серёга вишню с тобой сажает. А это мы все из леса с грибами пришли. Вон корзины какие полные. А тут шашлыки. Смотри, дым от костра, Ленка щурится. Лёва налил по стопочке — давай за наших. За Леночку мою, да и за Серёгу твоего. Помолчали. Огурчиком хрустнули. Лёва из кармана конверт какой-то достал:
— Вера, ты только не удивляйся, а выслушай меня. Леночка прошлой осенью угасала прямо на глазах. Мы тогда с ней в августе с дачи уехали. А в сентябре она совсем слегла. Но держалась, не унывала, она же сильная. Мы с ней всю жизнь нашу по дням вспоминали. Словно заново проживали. Фильмы вместе старые, любимые пересматривали. Говорили обо всём. А потом мне Ленка вдруг говорит:
— Лёва, пообещай, что сделаешь то, о чем я тебя попрошу. Обещаешь? Это даже не просьба, это моё тебе завещание. Только молчи, не возражай, мы ведь оба всё понимаем.
И даёт мне этот конверт. Представляешь, она специально написала, ясно же, что я не выброшу. Вот, читай, — и Лёва протянул конверт Вере.
— Но это же тебе
— Ты читай, читай, и всё поймёшь.
Вера открыла конверт и достала листок, исписанный Ленкиным почерком:
«Лёвка, любимый, ну что делать, я ухожу раньше. Но жизнь продолжается, ты живи за нас двоих! Я завещаю тебе быть счастливым. Это совсем не значит, что ты меня забудешь. Просто мне страшно думать, что всё оборвется, сломается. Не хочу видеть оттуда, сверху, что тебе плохо. Не бойся быть счастливым, мы же с тобой так любили жизнь. Я хочу, чтобы ты был не один. Может ты ещё встретишь кого-то, так знай, я не против, а даже наоборот. Я бы хотела, чтобы это была Вера, мне всегда казалось, что она тебе симпатична. Она очень хорошая, она всё поймет, предложи ей жить вместе, так будет лучше для всех. Мы же с тобой никогда не сдавались. Пожалуйста, живи назло всем невзгодам, Лёва. Твоя Ленка»
Вера прочла один раз, перечитала, взглянула на Лёву.
— Я обещал, что сделаю, как она завещала, как Лена просила. Тебе расскажу, а ты сама решай, — Лев волновался, — Вера, давай попробуем. Нас связывает теплая дружба, а это немало. Нас не за что осуждать. Жить и радоваться каждому дню — это благо, а уныние — грех. Будь моей женой, Вера, и я обещаю, ты об этом не пожалеешь.
Вера не знала, что и сказать, так это было неожиданно. Посмотрела на Льва, а потом решила — есть в этих словах истина:
— Лёва, хорошо, я подумаю. Скажу зятю, что не успела собраться, что задержусь на неделю.
Так и решили и Лев проводил Веру до дома.
Вера этой ночью заснуть не могла. Непростое решение. Вся жизнь её перед глазами прокрутилась. А под утро Серёжа приснился. Стоит, смеётся — ну что ты маешься. Вдвоем то всё легче живётся. Выходи за Левку, да и точка. Я не против, а даже наоборот рад. Что Верочка моя не одна будет.
*****
Следующим летом Вера и Лев убрали заборчик между своими участками. У них теперь внуков в два раза больше стало, пусть бегают. Лев качели смастерил. Мальчишкам лук со стрелами сделал — пусть играют. Грядки вскопал — Вера чего только там не посадила. На всю их большую семью хватит. Внучки бабушке помогают, она им грядочки выделила. Дети взрослые к ним на выходные приезжают. Радуются, что родители не одиноки, поддерживают друг друга.
Может найдутся те, кто и осудит их. Только Лена и Сергей смотрят сверху и улыбаются. Завещание быть счастливыми исполнено. И жизнь, несмотря ни на что, продолжается.
В своей однокомнатной малогабаритной квартирке Ольга Петровна прожила всю жизнь. Сначала с мужем и дочкой, а в последние годы совсем одна. Супруг несколько лет назад ушел в мир иной, а дочка вышла замуж и переехала с семьей в большой город. Но Ольга Петровна не скучала, на пенсии она занималась тем, на что не хватило длинной рабочей жизни. Гуляла в парке, встречалась с подругами, вязала макраме, а в последнее время увлеклась созданием мыла ручной работы.
— Мам, ну тебе заняться нечем, что ли? — удивленно подняла брови дочка. — Мыло какое-то придумала. Еще и деньги тратишь на эти все штуковины. Могла бы внукам дать на игрушки, пользы было бы больше.
Ольга Петровна лишь вздыхала. Зная дочь, она не ожидала, что Полина воспримет ее увлечение с радостью, но хотя бы уважение можно было проявить!
— Поль, не переживай. Приедете, я с ребятами в «Детский мир» схожу, запланировала уж, — принялась оправдываться Ольга Петровна. Ей и вправду стало неудобно, что она, взрослая женщина, занимается пустяками.
— Да, приедем. Через недельку, у Васи отпуск как раз.
Ольга Петровна даже вздрогнула от неожиданности. Семья дочери в полном составе прикатит к ней на целую неделю. Такое случалось нечасто, дважды в год, и каждый раз Ольге Петровне хотелось выйти в окно от предвкушения встречи гостей. Расстраиваться было из-за чего. В ее небольшой квартире с удобствами мог расположиться только один человек — она сама. Но Полина с Василием этого решительно не понимали. Приезжая, они занимали единственную комнату и любимый диван Ольги Петровны, полночи смотрели телевизор и спорили по утрам. Внуки — Дениска и Глеб — в это время жили в кухне на надувном матрасе. А Ольге Петровне полагалось ютиться в коридорчике на раскладной кровати. Если ко всему прочему добавить, что гости не особо тратились на продукты, а Полина не спешила помогать матери по хозяйству, то становилось понятно, почему Ольга Петровна не очень жаждала встречи с дочерью.
***
В преддверии прибытия гостей Ольга Петровна собрала в большую картонную коробку все свои мыльные цветы. Она решила оставить их на хранении у соседки Людочки, чтобы избежать неприятных объяснений с Полиной. Тем более что Людочка тоже была начинающим мыловаром.
— Оставляйте, конечно, — радостно согласилась та, заглядывая в коробку. — Ой, а что это? Пионы у вас такие красивые… Ольга Петровна, у вас талант, такую красоту делаете!
— Да брось, Людочка, — махнула рукой Ольга Петровна, но ей было очень приятно, что хоть кто-то ценит ее творчество. — Полина, вон, говорит, баловство это все. Не хочу ее нервировать лишний раз, вот к тебе и принесла.
— Очень красиво. И вот эти, ирисы, тоже красивые, — доставая из коробки куски ручного мыла, восхищалась соседка. — Вам продавать их надо, тогда еще и доход будет. К пенсии прибавка, тысяч пять легко можно иметь. Давайте я вам в инстаграме страницу сделаю и покажу, как фотографии вывешивать. Научу вас, пока не переехала к отцу. Сами знаете, он у меня болеет.
— Можно попробовать, — у Ольги Петровны загорелись глаза. — Только Полечке ни слова…
***
Семья дочери ворвалась в размеренную и спокойную жизнь Ольги Петровны, как обычно, шумно и с нахрапом. Оставалось надеяться, что неделя с гостями пролетит быстро.
— Мам, а что это у тебя, кастрюлька новая? Хорошенькая, я заберу.
Дочь, словно заправский сыщик, осматривала мамину квартиру, размышляя, чем бы поживиться.
— Бери, — понуро соглашалась Ольга Петровна. — Это мне тетя Зина подарила на день Рождения. Да мне-то ни к чему, бери.
После приезда дочери она всегда недосчитывалась то мельхиоровых ложек, то бокалов, и теперь вот — кастрюля.
— Знаешь, мам… Мы тут подумали и решили, тебе надо переезжать из Каслей. Тут ведь что — медицины совершенно никакой. И, потом, от нас далеко, — пряча глаза, начала Полина неприятный разговор, запихивая сотейник в чемодан.
Этот разговор начинался из раза в раз, когда приезжала дочка. Полина уговаривала продать квартиру в небольшой районном центре и переехать в Челябинск. В большом городе и врачи опытнее, скорая, если что, едет быстрее. И самое главное, семья дочери рядом.
— Сидишь тут одна, в своем скворечнике, с пятого этажа поглядываешь. А мне помощь с внуками нужна. Глеба с тренировки встретить хотя бы. А у Дениса репетиторы, к экзаменам готовится ребенок, — напирала Полина. — У тебя совесть есть вообще? Я там разрываюсь, ничего не успеваю. Со мной толком не занималась в свое время, теперь на внуков плюешь…
Обычно Ольга Петровна категорически отказывалась. Ей было неплохо в своем городе, в своем доме, среди знакомых и соседей. За более чем пятьдесят лет в этом районе она успела познакомиться с очень многими и чувствовала себя здесь в своей тарелке. Срываться и ехать на закате жизни куда бы то ни было хотелось меньше всего. Но сейчас Полина нажала на больное. Когда дочь была маленькой, Ольга Петровна и правда уделяла ей мало времени, пропадая на работе. Маленькую Полю пришлось даже устроить в круглосуточный детский сад, ведь и Ольга Петровна, и ее муж работали на заводе в одну смену.
— Полин, ну что ты такое говоришь! — начала слабо возмущаться женщина. Но Полину уже было не остановить.
— А что, не так? Пока силы есть, помогла бы мне с ребятами. С продажи твоей квартиры можно что-нибудь рядом с нами купить.
Всю ночь Ольга Петровна не спала. Ее не оставляли мысли о том, как лучше поступить, чтобы не обидеть дочь. Переезжать по-прежнему не хотелось: было жалко нажитых вещей, а еще жальче дорогих сердцу воспоминаний, связанных с этими стенами. Но умом она понимала — дочь права, к старости нужно быть поближе друг к другу.
***
Наутро Ольга Петровна, скрепя сердце, дала согласие на переезд. Новость заметно обрадовала Полину, и они с мужем немедленно принялись за дело. Сначала было решено собрать вещи Ольги Петровны и написать у нотариуса доверенность на Полину.
— Поживешь пока у нас, а я тут сама продажей займусь, — деловито сообщила Полина матери.
Спустя две недели Ольга Петровна уже стояла на пороге дочкиной квартиры. Вся ее жизнь уместилась в паре чемоданов, остальные вещи Полина настояла оставить в Каслях и выбросить на помойку. Мол, незачем в новую жизнь старый хлам везти. Место Ольге Петровне определили в детской комнате, на раскладном кресле.
Уехать?
— Мам, ты не переживай — это временно, — успокаивала Полина поникшую Ольгу Петровну. Та уже успела пожалеть, что отрубила концы, дав согласие на продажу квартиры. — Сейчас подберем тебе что-нибудь, обставишься и заживешь не хуже прежнего. Еще и деда какого-нибудь себе ухватишь городского.
Как раз деда Ольга Петровна хотела меньше всего. Сейчас она мечтала о своем уголке, где будет тихо и спокойно, где снова можно будет заняться своими мыльными делами. Так прошел месяц, потом другой.
— Полин, ну что там? Как продвигается дело с покупкой? — робко выспрашивала Ольга Петровна дочку.
— Мам, тут понимаешь, такое дело. В общем, денег от продажи ни на что не хватает, — театрально закатив глаза, начала вздыхать Полина. — Чтобы хоть как-то увеличить сумму, Вася эти деньги в бизнес вложил, сейчас ждать надо пока товар продастся. Но ты не переживай, все будет хорошо…
При этих словах Ольге Петровне стало плохо. Самый ужасный вариант, которого она даже не могла допустить даже в мыслях — это вложить все деньги от продажи ее квартиры в бизнес зятя.
Василий, если говорить откровенно, бизнесменом был никаким. Любое прибыльное дело мог легко сделать убыточным. Но при этом не унывал и регулярно хватался за новые бизнес-идеи. К сорока пяти годам Вася уже успел поуправлять швейной мастерской, потрудиться «челноком» с китайскими товарами, имел опыт работы с сантехникой и фасовкой семечек подсолнечника. В общем, за плечами был грандиозный багаж знаний, который никак не мог привести Василия хоть к какой-то прибыли.
— Полина, как ты могла! Спустить все мои деньги на бизнес, — у Ольги Петровны это просто не укладывалось в голове.
— Ну, в общем-то, деньги не такие уж и твои, — нагло хмыкнула Полина, глядя матери прямо в глаза. — Ты ж доверенность подписала.
Возразить Ольге Петровне было нечего. Молча она вернулась на свое раздвижное кресло и легла лицом к стене. В глазах стояли слезы от обиды на дочь. Теперь никто не мог ей сказать, сколько времени пройдет, прежде чем она переедет в свою квартиру. И переедет ли вообще.
***
Прошел еще месяц, а потом еще один. Дочь больше не начинала разговоров о покупке квартиры для матери, и Ольга Петровна понимала — денег просто-напросто нет. В семейной жизни Полина оказалась тираном и постоянно командовала домашними, включая Ольгу Петровну. То она воды много льет, то в туалете долго сидит, то много по телефону разговаривает. В конце концов, Ольга Петровна поняла, что больше она такой жизни не вынесет.
— Людочка, привет, — позвонила женщина бывшей соседке по дому. — Ты могла бы мне найти какую комнату или квартирку для аренды? Хочу поближе к нашему дому, помирать на родину поеду.
— Ольга Петровна, что случилось? — удивилась соседка. — Вы же там с дочкой рядом, в отдельной квартире…
— Если бы, — горько вздохнула Ольга Петровна, прикрывая трубку рукой, чтобы Полина не услышала ее разговоров. — Я посчитала, моей пенсии как раз на угол и кое-как прожить хватит, подняли вон еще недавно на пятьсот рублей.
— Так, — голос Людочки стал серьезным. — Приезжайте ко мне. Я к отцу на неделю уезжаю, он у меня на даче живет. Поживете, цветы будете поливать, да Барсика кормить. А там посмотрим.
На том и порешили.
Пока Полина была на работе, Ольга Петровна быстро собрала вещи и уехала на вокзал. Обида на дочь была такой сильной, что она даже не хотела говорить ей, что уехала.
Родной городок встретил летним ливнем, и Ольга Петровна решила, что это хороший знак. Людочка встретила ее, словно родную, напоила чаем с пирогами и определила в большую комнату.
— Вот тут и коробка ваша с мылом, я ничего не трогала даже. Думаю, зачем вам чего-то снимать, живите у меня. И мне спокойнее, и вам хорошо в своем доме, — предложила Людочка. — У меня ж мамы-то давно нет, будете мне как родная.
Ольга Петровна даже прослезилась. Девушку она знала с малолетства и дружила с ее матерью, потому и сама Людочка была ей как дочка. И хотя Полина звонила и звала мать вернуться, делала она это будто бы через силу. Ольга Петровна чувствовала — дочь даже рада, что она куда-то уехала и не докучает своим присутствием.
Людочка, как и обещала, помогла Ольге Петровне начать продавать свои поделки. И хотя женщине было неудобно просить деньги за свое увлечение, она была рада, что может оплатить свое проживание.
Самое интересное, что основным покупателем мыльных цветов оказался мужчина из соседнего подъезда. Остается только догадываться, как он нашел Ольгу Петровну в интернете. Сначала он делал покупки каждый день, и Ольга Петровна, смеясь, продавала ему новую порцию мыла. А потом решился и, наконец, пригласил ее на свидание. Ольга Петровна отказываться не стала — кто знает, может, слова Полины, что она устроит свое счастье, окажутся пророческими.
