Наталья Кончаловская выросла девушкой решительной. В 23 года она убе-жала в Америку – через Владивосток и Японию — с чужим мужем, Алексеем Богдановым, великолепно образованным купцом, обещавшим ей, что начнет артистическую карьеру пианиста.
По почте Богданов получил развод, женился на Кончаловской, добрался с ней до Америки, неудачно дебютировал как пианист (после чего Наталья Петровна его разлюбила).
В Россию они вернулись по отдельности, и вскоре после этого Богданова расстреляли (Кончаловскую же спасло от расстрела лишь то, что она успела развестись).
Но от этого брака Кончаловская родила дочь Екатерину Богданову, впоследствии удочерённую Сергеем Михалковым и вышедшую замуж за писателя Юлиана Семёнова. Влюблялись в Кончаловскую часто.
Однажды, подающего надежды молодого поэта, 23-летнего Сергея Михалкова, у которого только что вышел «Дядя Степа», пригласили в дом художника Петра Кончаловского.
Михалков сразу отметил одну интересную женщину. Она подавала на стол, много общалась с гостями… Сергей решился заговорить с ней…
Оказалось – это дочка хозяина дома – писательница и переводчица Наталья Кончаловская. Тогда ей было 33 года.
Молодые люди проговорили весь вечер. Когда пришло время уходить, Михалков понял, что влюбился. Но ничего говорить не стал. Он боялся что Наталью будет останавливать 10-летняя разница в возрасте и дочь, которая была у нее от первого брака.
Сергей Михалков старался не думать о Наталье, но ничего не получалось. Он хотел встретиться с девушкой, и объясниться в своих чувствах и терзаниях, но боялся… быть непонятым и отверженным. Через какое-то время молодой поэт уехал с приятелем в Харьков, в командировку.
Как-то вечером, сидя в гостинице, Сергей ясно осознал – не может жить без Натальи. Он тут же позвонил ей в Москву из гостиницы и сказал: «Я не могу без тебя. И поэтому спрашиваю – пойдешь ли ты за меня замуж?». Наталья согласилась.
Вернувшись, Михалков тут же примчался в дом Петра Кончаловского, и попросил руки его дочери. Наталья Кончаловская и Сергей Михалков поженились в 1936 году.
Вскоре Михалков стал одним из самых популярных поэтов. Его обожали дети и взрослые. Тем временем Наталья стала главным критиком для мужа.
Она тщательно вычитывала все его тексты, иногда ругала, но всегда считала своего Сережу – самым талантливым. В браке у Сергея и Натальи родились двое сыновей – Андрей(1937) и Никита(1945).
Супружеская жизнь Михалкова и Кончаловской не была безмятежной. Измены, ссоры, непонимание.
Сергей Владимирович любил женщин, и женщины его любили. Как человек публичный он часто не бывал дома. Пишут, что даже в командировки он не ездил без сопровождения молоденьких секретарш.
Но Кончаловская сохранила брак, не смотря ни на что. Видимо сказалось ее воспитание.
Сергей Владимирович с огромной благодарностью и уважением вспоминает о жене: «Наталья Кончаловская уже при взгляде на нее поражала воображение — она была мила и очень обаятельна. Все яркое, талантливое, совершенное моя Наташа принимала близко к сердцу.
Что нас всегда сближало, не считая увлечения поэзией, искусством, готовности работать, действовать? Думаю, что чувство юмора. Ни она, ни я не отдавали предпочтения суровости, угрюмости, старались по мере сил видеть в жизни хорошее, а то и забавное.
Еще отмечу особо мудрость моей жены и еще поклонюсь ей за это. Чего скрывать, за долгую-долгую нашу совместную жизнь у нас случалось всякое.
И ссоры, и размолвки, и пререкания по разным поводам…Все проходило, но для меня одно оставалось неизменным — чувство глубокого уважения к жене, вечное изумление перед ее талантами и энергией».
Писательский талант Кончаловской проявился рано. Особенно ярко она заявила о себе в поэзии для детей. Кончаловская начала с переводов английской детской поэзии.
Ее собственные стихи собраны в книжках «Огород наоборот», «Близнецы», «Что случилось?», «Сосчитай-ка!», «Нотная азбука».
Кроме того, выходили ее книжки-ширмы, книжки-игрушки. Особое признание пришло к ней, когда вышла в свет книга «Наша древняя столица», над которой писательница трудилась на протяжении пятнадцати лет.
Одно из важнейших творческих устремлений писательницы — работа, связанная с пропагандой творчества В. И. Сурикова. Наталья Петровна, наверное, лучший биограф Василия Ивановича.
Главная особенность и уникальность ее работ состоит в том, что она — единственный близкий человек, знавший Василия Ивановича в бытовой, семейной обстановке. Наташа была любимой внучкой деда.
Вместе со своими родителями она еще в детстве ездила на родину Василия Ивановича — в Сибирь и навсегда полюбила эти места. Поэтому не случайно, что в создании музея-усадьбы В. И. Сурикова Наталья Петровна принимала самое активное участие.
После дочерей Сурикова она вместе с братом взяла ответственность за сохранение родового гнезда деда на себя. И где бы ни находилась Наталья Петровна, она проявляла самое теплое участие в судьбе дома и его коллекции.
Сергей Михалков и Наталья Кончаловская прожили вместе 53 года. Последние двадцать лет Наталья Петровна жила на своей даче на Николиной Горе, в Москву приезжала только по необходимости.
Как вспоминает о последних годах жизни Натальи Петровны сын писательницы, Никита Михалков, «она старела замечательно легко — в этом не было ни комплексов, ни болезненности. Было достоинство.
Даже в преклонном возрасте, когда ей было за восемьдесят, я никогда не видел ее небрежно одетой. Если она плохо себя чувствовала, просто никого не приглашала, сознавая, что неважно выглядит. Умерла Кончаловская 12 октября 1988 года.
Зо́я Ива́новна Воскресе́нская — советская разведчица и детская писательница. Лауреат Государственной премии СССР. Полковник. Почётная гражданка Тульской области. Википедия Родилась: 28 апреля 1907 г., Алексин, Российская империя Умерла: 8 января 1992 г. (84 года), Москва, Россия
Как на детской книге появился гриф «Сов.секретно»
Детская писательница Зоя Воскресенская была одной из самых издаваемых в Советском Союзе — тиражи ее книг были заоблачными, а общий их тираж составил 21 миллион экземпляров. Что, впрочем, неудивительно — ведь писательница, старая и убежденная коммунистка, член ВКП(б) с 1929 года, по большей части рассказывала «детям о Ленине». Ее книги «Сердце матери», «Секрет», «Пароль — «Надежда» и другие были известны каждому.
Писательница даже получила за свои книги сначала Государственную премию в области литературы, а позже — премию Ленинского комсомола. Ее книги многократно экранизировались — в 60-70 годах вышли фильмы «Сердце матери», «Верность матери» и «Надежда». Тем большим был шок, когда уже на излете Советского Союза председатель КГБ СССР Владимир Крючков лично рассекретил прошлое знаменитой писательницы.
Как выяснилось, до того, как обрести известность в качестве литератора, Зоя Ивановна четверть века проработала во внешней разведке, была одним из лучших агентов легендарного Павла Судоплатова, курировавшего ее работу много лет.
Работать «в органах» Воскресенская начала в 14 лет, устроившись библиотекарем в Смоленскую ВЧК. Ее карьера разведчицы была стремительной — уже в 22 года она переезжает в Москву, начинает работать в Иностранном отделе ОГПУ и становится агентом «Баронесса».
Принимала участие в операциях внешней разведки в Харбине, в Латвии, Германии и Австрии. С 1935 года почти пять лет была заместителем резидента разведки НКВД в Финляндии.
Резидентом же был матерый разведчик «Кин», он же — Борис Аркадьевич Рыбкин. Поначалу отношения резидента и нового зама не заладились и даже пошли вразнос. Дело доходило до того, что Воскресенская подавала в Центр рапорт с просьбой отозвать ее в Москву. Центр в просьбе отказал, и правильно сделал. Уже через полгода руководство финской резидентуры НКВД шифровкой запросило разрешения… пожениться.
Перед войной Воскресенскую отозвали в Союз и перевели на работу в аналитический отдел, вскоре она стала одним из ведущих аналитиков советской разведки.
В частности, именно она работала со знаменитой «Красной капеллой». А в начале войны Воскресенская, как практически все «птенцы Судоплатова», занималась подбором, организацией. обучением и переброской за линию фронта разведывательных и диверсионных групп.
Как писала сама Зоя Ивановна: Каждый из работников Особой группы, на основе которой была создана Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН), тоже готовился к тому, чтобы в любой момент направиться в тыл врага.
Готовилась к этому и я. Разучивала свою роль сторожихи на переезде у маленькой железнодорожной станции. До диверсионной работы дело, по счастью, не дошло — микроскопом гвозди забивать не стали.
С конца 1941 года и почти всю войну Вознесенская находилась в Швеции вместе с мужем, который был назначен резидентом разведки в этой стране. Выход из войны Финляндии в 1944 году в немалой степени — заслуга четы Рыбкиных.
В 1947 году муж неожиданно погибает в автомобильной катастрофе. Воскресенскую «с поля» отзывают в Москву и она вновь возвращается к аналитической работе. Работает успешно, дослужившись до начальника немецкого отдела.
После смерти Сталина и ареста Судоплатова как «пособника Берии» выступает в защиту своего учителя. Как результат — увольнение из разведки. Воскресенская просит дать ей доработать в органах госбезопасности на любой должности.
В качестве мелкой мести ее отправляют в Воркуту, в лагеря, где она два года прослужила начальником спецчасти. В 1956 году полковник Рыбкина была отправлена на пенсию по выслуге лет. Но люди этого поколения просто не умели отдыхать.
Вот что пишет о дальнейшем сама писательница: В 1956 году я ушла в запас в звании полковника и, сидя у кровати моей обожаемой умирающей мамы, услышала ее шепот: «Дочка, без дела ты не сможешь, возьмись за перо, это твое призвание. Пиши…» Я и выполнила ее просьбу.
Берясь за свою первую книгу, я по привычке в правом верхнем углу страницы напечатала: «Сов. секретно» и смутилась – пишу ведь не докладную записку, не рапорт!!!
«Рассекречивание» в начале 90-х стало для известной писательницы шоком — она не могла понять, зачем было открывать подробности ее нелегальной работы, ведь «раскрывают» обычно только засветившихся разведчиков.
Однако уже очень пожилая писательница быстро пришла в себя, и «стальная бабушка» села за свою последнюю книгу. Книгу, которую она так и не увидела. Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина скончалась 8 января 1992 года, а книга воспоминаний «Теперь я могу сказать правду» вышла из типографии только в декабре этого года.
Но она все-таки успела дописать рукопись и отдать ее в издательство, посвятив главную свою книгу всем своим «однополчанам». Как она написала в предисловии, — «первому поколению разведчиков».
А́гния Льво́вна Барто́ — русская советская детская поэтесса, писательница, киносценарист, радиоведущая. Лауреат Сталинской премии второй степени и Ленинской премии. Википедия Родилась: 17 февраля 1901 г., Каунас, Российская империя Умерла: 1 апреля 1981 г. (80 лет), Москва, СССР
«Найти человека»
Барто получала много писем от своих маленьких читателей и нередко вступала с ними в переписку. А с 1964 года письма стали ее главным делом и заботой. Каждый месяц в течение девяти лет Агния Львовна вела на радио программу по розыску пропавших во время войны детей.
Вот когда огромный опыт и «чувство ребенка» сыграли действительно удивительную роль: Барто придумала способ искать людей, не используя официальных данных – лишь по воспоминаниям детства.
Такую программу, как «Найти человека», могла вести только Барто – «переводчица с детского». Она бралась за то, что было не по силам милиции и Красному Кресту.
Выросшие дети, которых искали и которые сами разыскивали близких, часто не знали ни своего настоящего имени, ни имен родителей, ни даже места, где жили до войны.
Все, что у них было – это обрывки детских воспоминаний: девочка помнила, что жила с родителями возле леса и папу ее звали Гришей; мальчик запомнил, как катался с братом на «калитке с музыкой»… Пес Джульбарс, папина голубая гимнастерка и кулек яблок, как петух клюнул между бровями – вот и все, что знали о своей прежней жизни военные дети. Для официальных поисков этого было мало, для Барто – достаточно.
В эфире «Маяка» она зачитывала отрывки из писем, коих за девять лет получила больше 40 тысяч. Иногда люди, уже отчаявшиеся за долгие годы поисков, находили друг друга после первой же передачи. Так, из десяти человек, чьи письма Агния Львовна однажды прочла, нашлись сразу семеро. Это было 13 числа: Барто, которая не была ни сентиментальной, ни суеверной, стала считать его счастливым. С тех пор передачи выходили 13 числа каждого месяца.
– Очень помогали обычные слушатели, неравнодушные. Был такой случай: женщина, которая потерялась ребенком, помнила, что жила в Ленинграде на улице, которая начиналась на букву «о» и рядом с домом были баня и магазин, – рассказывает Татьяна Щегляева. – Сколько ни бились, не могли найти такую улицу! Разыскали старого банщика, который знал все ленинградские бани… И в конце концов оказалось, что это улица Сердобольская – в ней много «о», которые девочке и запомнились.
А однажды родные отыскали дочь, которая потерялась четырехмесячной – понятно, что никаких воспоминаний у нее быть не могло. Мать рассказала только то, что на плечике у ребенка была родинка, похожая на розочку. И это помогло: жители украинской деревни вспомнили, что у одной женщины есть родинка наподобие розочки и ее нашла во время войны местная жительница.
Письма приходили каждый день, а в квартире поэтессы стояли целые короба корреспонденции. Барто читала их сутки напролёт. Письма, в которых были какое-то приметы, она передавала в нужные органы, а для своей передачи отбирала самые «безнадёжные» случаи и доказывала, что безнадежного не существует
За девять лет с ее помощью воссоединились 927 семей. По мотивам передачи Барто написала книгу «Найти человека», читать которую без слез совершенно невозможно.
К.М. Симонов писал об этой книге ее автору: «Ваша книга «Найти человека», по-моему, — чудесная книга, добрая, умная, благородная… в ней есть коллективный портрет множества людей, принявших участие в большом общественном деле. Эта книга – свидетельство высокого нравственного дения сотен и тысяч людей… И в этом ее очень большое значение…»
Из сети
Вы знали, что Гитель Лейбовна Волова — та самая великая детская писательница и поэтесса Агния Барто, автор сотен стихов, среди которых «Зайку бросила хозяйка», «Идет бычок качается», «Мы с Тамарой ходим парой» и эпохальное «Наша Таня громко плачет»?
Некоторые менее известные факты о поэтессе:
1. Барто — это фамилия ее первого мужа, тоже поэта. Хотя она развелась с ним и вышла замуж за «самого красивого декана московских ВУЗов» энергетика Щегляева (на фото) — сохранила на всю жизнь ту фамилию, под которой приобрела известность как «детская» поэтесса.
2. Она автор замысла (и — в соавторстве с Риной Васильевной Зеленой — сценария) фильма «Подкидыш» — того самого, где Фаина Раневская произносит: «Муля, не нервируй меня».
3. В быту характер у нее был очень мягкий и покладистый, но когда дело касалось принципиальных вопросов, она умела настоять на своем. Например, с Маршаком, пытавшимся подправлять ее стиль, она разругалась капитально — и писала только по-своему.
4. Во время войны Агния Барто находилась вместе с мужем на Урале в эвакуации. Чтобы понять жизнь местных ребятишек, работавших на оборонных предприятиях, она освоила работу на токарном станке и работала токарем второго разряда.
6. В 1947 году она опубликовала поэму "Звенигород" — рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. Поэму она написала после посещения детского дома в Звенигороде. В тексте она использовала свои разговоры с детьми. После выхода книги ей пришло письмо от женщины, во время войны потерявшей свою дочь. Обрывки детских воспоминаний, вошедшие в поэму, показались женщине знакомыми. Она надеялась, что Барто общалась с ее пропавшей дочерью… Так оно и оказалось: мать и дочь встретились спустя десять лет!
7. В 1965 году радиостанция "Маяк" начала транслировать передачу "Ищу человека". Поиск пропавших людей при помощи СМИ не был изобретением Агнии Барто — такая практика существовала во многих странах.
Уникальность была в том, что в основе поиска лежали детские воспоминания. "Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно, — писала Барто. — Не может ли детская память помочь в поисках?"
Этой работе Агния Барто посвятила девять лет жизни. Ей удалось соединить почти тысячу разрушенных войной семей. 8. У нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета — лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги.
9. Двери ее дома всегда были открыты для гостей. Она собирала за одним столом студентов МЭИ, академиков, начинающих поэтов и знаменитых актеров.
Корне́й Ива́нович Чуко́вский — русский советский поэт, публицист, литературный критик, переводчик и литературовед, детский писатель, журналист. Отец писателей Николая Корнеевича Чуковского и Лидии Корнеевны Чуковской. Самый издаваемый в Советском Союзе и России автор детской литературы: тираж книг Чуковского за 2017 год превысил два миллиона экземпляров. Википедия Родился: 31 марта 1882 г., Санкт-Петербург, Российская империя Умер: 28 октября 1969 г. (87 лет), Москва, СССР Дети:Лидия Чуковская, Николай Чуковский, Мария Чуковская В браке с:Мария Гольдфельд (с 1903 г.)
Корней Иванович Чуковский до сих пор остается самым издаваемым детским писателем в России: его книжки каждый годы выходят миллионными тиражами. Взрослые читатели ценят его как литературоведа, переводчика и литературного критика.
Он всю жизнь болезненно переживал прочерк в графе «отец» в метрике, и только создав свою собственную большую семью, смог приглушить эту боль. Настоящее имя Корнея Чуковского — Николай Корнейчуков.
Его мама, Екатерина Корнейчукова, была прислугой в семье Левенсонов и родила детей от молодого барина Эммануила Левенсона. Вскоре после рождения мальчика Эммануил женился на девушке своего круга и никогда больше не встречался со своими детьми.
Корнейчуковы поселились в Одессе, и Коля даже некоторое время ходил в гимназию – но из-за «низкого происхождения» его отчислили. Корней Иванович болезненно переживал свое особенное, не такое, как у других детей, положение, и страшно стыдился своей «незаконнорожденности», того, что у него «никогда не было такой роскоши, как отец или хотя бы дед».
В его свидетельстве о рождении не было отчества, и когда в компании его спрашивали «А как ваше отчество?», он начинал кривляться: «А я Коля, просто Коля!» — позже он с болью и стыдом описывал это в своих дневниках. После революции его псевдоним Корней Иванович Чуковский стал его настоящим, законным именем.
Корней не смог окончить гимназию, но он обожал учиться, по самоучителю выучил английский и в начале прошлого века был одним из самых образованных людей в Одессе. Он работал репортером в «Одесских новостях», страстно увлекался литературой и думал, что на этом все. Честно говоря, он не надеялся, что у него будет счастливая семейная жизнь.
Но мы никогда не знаем, какие подарки приготовлены для нас у судьбы. Иногда Корней заходил в небольшой магазинчик и там приметил хорошенькую и скромную девушку. Любовь началась сразу: пылкая и на всю жизнь.
Весь мир был против них: мама Корнея и родители Марии слышать не хотели об этой свадьбе, плюс они принадлежали к разным религиозным конфессиям – она иудейка, он православный…
Но было одно обстоятельство, которое перевешивало все это: Маше вообще было плевать, есть у Корнея отчество или нет. И вскоре она перешла в православную веру. От нее отвернулись близкие и друзья, зато она могла выйти замуж за любимого.
Через несколько месяцев после свадьбы Чуковского как единственного, кто в редакции знал английский язык, на год отправили спецкором в Лондон. Бедные молодожены никогда не смогли бы поехать за границу – и тут такая удача!
Вернувшись в Россию, Чуковские поселились под Петербургом, в местечке Куокалла. У них родились дети, две девочки и два мальчика. Жили трудно: Чуковскому, бескомпромиссному и категоричному, нелегко было в новой реальности.
А в конце двадцатых в советской литературе развернулась борьба с «чуковщиной». Корней Иванович негодовал: «Неужели страна не может вместить одного сказочника?» — но потом сдался и опубликовал в «Литературной газете» покаянное письмо: «Я понял, что всякий, кто уклоняется сейчас от участия в коллективной работе по созданию нового быта, есть или преступник, или труп. Когда я вернулся домой и перечитал свои книги — эти книги показались мне старинными. Я понял, что таких книг больше писать нельзя, что самые формы, которые я ввёл в литературу, исчерпаны».
Он сам себе казался Галилем, который отрекся от даже не от истины – от самого себя. «И что хуже всего: от меня отшатнулись мои прежние сторонники. Да и сам я чувствовал себя негодяем. И тут меня постигло возмездие: заболела смертельно Мурочка».
Мурочка, младшая дочь, заболела костным туберкулезом. Чтобы быть с ней рядом – девочка лечилась в санатории в Крыму – Чуковский вернулся к журналисткой работе, писал очерки о Крыме, о санатории… Когда Мура умерла, он сам положил ее в гроб, отнес на кладбище и опустил в могилу.
В жизни Корнея Ивановича было еще много горя. Он потерял еще одного ребенка – на войне погиб сын Борис. Его не раз предавали ученики, травили в газетах, отлучали от дела. Но пока рядом с ним была жена, он справлялся со всем. Мария — «моя милая, моя вечная» — умерла в 1965 году.
И вот эта потеря оказалась самой тяжелой. «Это горе совсем раздавило меня. Ничего не пишу (первый раз в жизни!), слоняюсь неприкаянный». Писатель спасся так: он стал жить, как будто его жена не умерла. Каждый день он приходил к ней на могилу и рассказывал новости, спрашивал совета, делился сокровенными мыслями.
В дневнике он написал, как волнуется и торопится каждый раз, бежит на кладбище, будто на свидание: «И еще одно: когда умирает жена, с которой прожил нераздельно полвека, вдруг забываются последние годы и она возникает перед тобою во всем цвету молодости, женственности — невестой, молодой матерью — забываются седые волосы, и видишь, какая чепуха — время, какая это бессильная чушь».
Л. Хомайко
Из сети
Однажды Корнея Чуковского оставили голодным из-за того, что он пожалел устаревшее слово. В гимназии, где учился юный Корней (тогда ещё Николай Корнейчуков), давали уроки словесности.
Одно из занятий было посвящено устаревшим словам, и учитель, по воспоминаниям Чуковского, выказал уверенность в том, что «отнюдь» недолго осталось и совсем скоро оно устареет. Будущий детский поэт всегда питал нежные чувства к словам, поэтому пожалел несчастное устаревающее выражение.
Чуковский подговорил одноклассников вместо «нет» весь день говорить «отнюдь». Вообще-то блестящая идея! Но учитель и директор сочли такое поведение дерзостью и нарушением дисциплины. Бедный ученик в результате остался без обеда. Кстати, из гимназии его всё равно потом отчислили.
Как считал сам Чуковский – в связи с печально известным «циркуляром о кухаркиных детях», который рекомендовал учебным заведениям не зачислять детей низкого происхождения («детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию»).
Чуковский стал работать маляром и школьные науки постиг самостоятельно, включая английский язык, которым овладел так блестяще, что вскоре смог делать безупречные переводы. А учитель был всё-таки прав: слово «отнюдь» почти вышло из обихода и встретить его сегодня можно в основном на страницах классики. Но важно ли это для нашей истории? Отнюдь…
ИНЕТ
Почетный гражданин Одессы Эммануил Соломонович Левенсон стал отцом. И всё бы ничего, но мальчик Коля родился y его прислуги, украинской крестьянки Екатерины Осиповны Корнейчук. Мальчика записали, как Николай Корнейчуков (производная от маминой фамилии Корнейчук). Через несколько лет Эммануил Соломонович, таки, обзавелся нормальной женой по имени Клара и уехал в Баку, где открыл Первое типографское общество.
A мальчик Коля с мамой остался в Одессе. Всю жизнь вопрос отца очень мучал Колю. Позже, когда он станет известным писателем по имени Корней Чуковский, пожилой папа найдет своего сына. Ho всегда очень мягкий и добрый Корней Иванович, выгонит его, не оставив и шанса на примирение.
Надо сказать, что Корней Чуковский в свое время очень сильно натерпелся из-за своих известных всем и каждому «Тараканища», «Бармалея» и «Мойдодыра». Сама Крупская называла «Краденое солнце» чушью, а Агния Барто, коллега, так сказать, по цеху, выступала c разгромной речью о «буржуазности» его творчества и даже подписала письмо от «группы товарищей», в котором клеймили буржуазное творчество Чуковского. «A нечистым трубочистам стыд и срам!» расценивалось, как насмешка над пролетарской профессией. Дошло до того, что Чуковский публично отрекся от своего творчества. Обещал исправиться. Даже стал писать некий сборник «Веселая Колхозия», но так и не исправился.
Помните девочку Мурочку, которая периодически фигурирует в стихах Чуковского? Ta самая, которая пожалев всех людей, посадила свою туфельку в саду, чтобы выросло чудо-дерево… A на нем ботинки, сапожки да башмачки. У писателя действительно была дочка Мурочка. Мария. Но она умерла в одиннадцать лет от костного туберкулёза. Никакие усилия не помогли. Сына Бориса писатель потерял в первые дни войны, он пропал без вести. Осталась только дочь Лидия, которая доставила ему немало хлопот, так как была открытой диссиденткой, постоянно высказываясь против советской власти, ссорилась c Шолоховым, открыто защищала Солженицына, Бродского и других. Ee мужа талантливого физика Матвея Бронштейна расстреляли по доносу. B шестидесятые Корней Иванович задумал написать детскую библию. Понятное дело, что понимания это не вызвало. И тем ни менее, Чуковский внес свой вклад и в дело детской психологии. Его наблюдения за речью и мышлением детей в возрасте «От двух до пяти» до сих используются в качестве примеров, не говоря уже о том, что многие фразы и вовсе стали крылатыми.
Hy, и, конечно, он был блестящим переводчиком. Уитмена, Киплинга, Уайлда, Твена, О`Генри, мы знаем в его прекрасных переводах.Ha фото та самая Мурочка и ее папа, Корней Иванович Чуковский, он же Николай Васильевич (иногда Степанович) Корнейчуков, он же несостоявшийся Николай Эммануилович Левенсон. Умер писатель в 87 лет от вирусного гепатита. A мы продолжаем читать нашим детям веселые истории про телефон, крокодила, бибигона. И мне кажется, это навсегда.
Автор Александр Гутин
Корней Чуковский писал: «Начиная с двух лет всякий ребенок становится на короткое время гениальным лингвистом, а потом, к пяти-шести годам, эту гениальность утрачивает». Несколько восхитительных детских высказываний из книги писателя «От двух до пяти»:
• Двухлетнюю Сашу спросили: — Куда ты идешь? — За песочком. — Но ты уже принесла. — Я иду за ещём.
• А из замужа обратно выйти можно?
• Я – папин помогальник.
• Девочке четырех с половиной лет прочли «Сказку о рыбаке и рыбке». — Вот глупый старик, — возмутилась она, — просил у рыбки то новый дом, то новое корыто. Попросил бы сразу новую старуху.
• Мама: — Сынок, если ты не будешь есть кашу, я позову Бабу-Ягу! Сын: — Ты думаешь, она станет есть твою кашу?
• Жили-были царь и царица, а у них был маленький царёныш.
• Мама, закрой мою заднюю ногу!
• Сколько тебе лет? — Скоро восемь, а пока три.
• Няня, что это за рай за такой? — А это где яблоки, груши, апельсины, черешни… — Понимаю: рай — это компот.
• Папа, сделай телевизор помолчее, мне сказку не слышно.
• Яна (4 года) в день рождения переодевается к приходу гостей: — Ну, сейчас я такая красивая буду, что вам всем мало не покажется.
• Папочка, папочка, купи мне барабан! — Вот еще, мне и так хватает шума! — Купи, папочка, я буду играть на нем, только когда ты будешь спать!
• Володя, знаешь: у петуха нос — это рот!
• Лялечку побрызгали духами: Я вся такая пахлая, Я вся такая духлая. И вертится у зеркала. — Я, мамочка, красавлюсь!
• Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!
• Ой, мама, какие у тебя толстопузые ноги!
• Мама, дай мне нитку, я буду нанитывать бусы.
• Мама, как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять.
• Я сперва боялся трамвая, а потом вык, вык и привык.
• Дедушка признался, что не умеет пеленать новорожденных. — А как же ты пеленал бабушку, когда она была маленькая?
• Ой, мама, какая прелестная гадость!
• Ну, Оля, хватит, не плачь! — Я плачу не тебе, а тёте Вале.
• Обо что ты оцарапался? — Об кошку.
• Когда же вы со мной поиграете? Папа с работы — сразу за телевизор. А мама — барыня какая! — сразу стирать начала.
• Кто красивее — папа или мама? — Не буду вам отвечать, потому что не хочу обижать маму.
• Бабушка, смотри, какие утки глупые — сырую воду пьют из лужи!
• Первоклассница возвращается 1-го сентября из школы. Мама ее спрашивает: — Доченька, чему же ты научилась сегодня? — Я научилась писать! — В первый же день? Что за ребенок! И что же ты написала? — Не знаю. Я еще не научилась читать.
• Настя, 4 года. — Мамочка, пожалуйста, роди мне сестричку, но только старшую!
• Маша (3 года) увидела морщинки на лбу у отца, погладила их и сказала: — Я не хочу, чтобы у тебя были сердитки!
