6 сентября 1937 года родился ГЕННАДИЙ ШПАЛИКОВ…
ОН БЫЛ фантастически популярен в 60-е — невероятно обаятельный, остроумный, весёлый, с гитарой через плечо и шампанским в авоське, везде желанный гость, душа компании, настоящая звезда.

Геннадий Шпаликов – советский поэт, режиссер, сценарист, создавший сценарии к фильмам «Долгая счастливая жизнь», «Я шагаю по Москве».
Еще в военном училище Геннадий пишет стихи. Одно время Шпаликов занимал должность редактора молодежной газеты. Но он был не только поэтом, но и прозаиком, со временем стал писать талантливые рассказы. Кроме того, он всегда, с ранней юности, вел личные дневники, в его архиве их было обнаружено несколько десятков. Привычке доверять бумаге все события жизни, мысли и желания он не изменял всю жизнь.

Первое стихотворение молодого поэта было опубликовано в 1955 году, и сделало его знаменитым на весь Советский Союз. Но Геннадию не грозила звездная болезнь, он остался таким же простым и обаятельным человеком. Поэзия Шпаликова только на первый взгляд может показаться простой и немудреной. В каждом стихотворении поэт самыми обыденными словами передает философские мысли, рисует картину, которую читатель воспринимает всей своей душой, настолько она близка и понятна ему.

В эпоху производственных романов и стихов на злобу дня Геннадий Федорович не боится писать о любви, считая ее самым прекрасным чувством. Он делится своими эмоциями и переживаниями в стихах и в прозе, пишет об этом сценарии. Современному любителю поэзии можно познакомиться со стихотворениями талантливого поэта в передаче «Оттепель», идущей на «Первом канале».

Когда Геннадий понял, что его талантливые сценарии вряд ли будут востребованы, он задумал писать роман. К сожалению, книга не была закончена. И лишь по ее отдельным частям можно было предположить, что это — масштабное произведение

Свой первый сценарий талантливый молодой человек написал во время учебы в театральном ВУЗе. Это была интересная работа, которая сделала Геннадия сотрудником Марлена Хуциева. Известный режиссер совершенно осознанно выбрал в качестве соавтора Шпаликова. Ему требовалось, чтобы в фильме присутствовало мироощущение молодого оптимиста, «шестидесятника». Фильм «Застава Ильича» стал результатом их совместного творчества.
Эта работа вызвала много нареканий Никиты Хрущева. Генсеку не понравилось, что молодые рабочие, по его мнению, не имеют целей в жизни. У молодого Шпаликова, которому пришлось дорабатывать сценарий, было другое мнение, отличное от линии генсека. Он твердо настаивал на своей версии, не побоялся выступить с критикой цензурных рамок. Все это затягивало работу над картиной. Хуциеву пришлось вновь снимать многие сцены, в результате зрители увидели фильм только в 1965 году и под другим названием – «Мне двадцать лет».

В 1962 году Шпаликов, которому исполнилось только 25 лет, работает со знаменитым Георгием Данелия. Молодой человек написал сценарий к фильму «Я шагаю по Москве». Художественный совет был против истории, представленной Данелия и Шпаликовым. Однако Данелия умел защищать свою точку зрения, он обратился за поддержкой к заместителю председателя Госкино Владимиру Баскакову. Создателям фильма пришлось пойти на некоторый компромисс – они на ходу включили в свою историю сцену «со смыслом», как того требовали чиновники.

Мудрый Данелия не зря так боролся за этот фильм. Картина пришлась по душе зрителям с самого первого кадра. Ее немедленно разобрали на цитаты. Финальную песню из этого фильма вскоре стало слышно из каждого радиоприемника. Ее слова Геннадий написал прямо на съемочной площадке.
Фильм «Долгая счастливая жизнь», автором сценария которого был Геннадий Шпаликов, вышел на экраны в 1966 году. Он стал своеобразной точкой «оттепели», после которой наступил пресловутый застой. Эта романтическая история, в которой много чувств и мало действия, не стала популярной в Советском Союзе. В главных ролях картины снимался Кирилл Лавров и Инна Гулая. Возможно, наши зрители тогда еще не были готовы к таким пронзительным и тонким фильмам.

В Бергамо, на Международном фестивале авторского кино, картина была награждена главным призом. Ее высоко оценил поэт Микеланджело Антониони. Воодушевленный этим успехом, Шпаликов пишет сценарий к фильму «Скучная история», который он хотел снять в той же тонкой, щемящей манере. Но чиновники Госкино отказали ему в съемках нового фильма.

В этом же году выходит фильм «Я родом из детства» Виктора Турова, сценарий к которому написал Геннадий Шпаликов. Эту ленту кинокритики из Белоруссии назвали одной из лучших в истории местного кинематографа. Однако после этой картины Шпаликов чувствует себя невостребованным. Он много пишет, создает несколько сценариев, но их не снимают. На экраны попали только два мультипликационных фильма для взрослых «Стеклянная гармоника», «Жил-был Козявин».
Фильм «Ты и я» по сценарию Геннадия Шпаликова вышел в 1971 году. По ряду причин он не пользовался популярностью у зрителей Советского Союза. Эта тяжелая история, рассказывающая о крушении иллюзий, представлений людей о мире. Тем не менее, на кинофестивале в Венеции создатели картины получили за нее награду. Следующий фильм «Пой песню, поэт…», где режиссером был Сергей Урусевский, также был провальным.

Первой женой сценариста была его коллега Наталья Рязанцева. Молодые люди, на которых буквально обрушилась влюбленность, быстро оформили свои отношения в ЗАГСе. В то время они были студентами. Влюбленность прошла, далее было решение каждому идти по жизни своей дорогой, и развод.

Актриса Инна Гулая стала следующей музой Геннадия. Она была невероятно привлекательной девушкой, выделялась в любой толпе своей чистой, ангельской красотой. Геннадию Федоровичу трудно было обеспечивать свою молодую семью. Он все время работал, но его сценарии не были востребованными. У супругов родилась дочь, которую они назвали Дашей. Материальные и бытовые трудности не способствовали созданию в семье хорошего микроклимата.

У Геннадия началась депрессия, которую он снимал алкоголем. Молодой и сильный мужчина мог выпить очень много, и это не мешало ему работать, что всегда удивляло друзей.

Друзей у Шпаликова всегда было много, некоторые из них принимали активное участие в бесконечных застольях. Постепенно Инна тоже стала злоупотреблять алкоголем. Отсутствие работы, бессонные ночи, ссоры, скандалы – семейная жизнь оказалась такой тяжелой, что Геннадий решил уйти из семьи.

Однако желанного облегчения не наступило, кроме работы, теперь не было еще и крыши над головой. Он ночует у друзей, или у случайных знакомых, все еще надеется вернуться к нормальной жизни. Для этого надо работать, и Геннадий пишет новую историю, свой последний сценарий с интересным названием «Девочка Надя, чего тебе надо?» Шпаликов пребывал в уверенности, что наконец-то он создаст востребованный сценарий, который принесет все – работу, успех, деньги. Но его сценарий полностью отражал душевный надлом автора, он был слишком трагичным. Геннадий даже не получил ответа от Госкино.

ПРИЧИНА СМЕРТИ

Творческие люди очень ранимы, неудача со сценарием стала последней каплей. Выпив вина на заемные средства, Геннадий отправляется на кладбище, где в это время открывают памятную доску Михаилу Ромму.
Ему не позволяют сказать теплое слово о режиссере, оскорбленный Шпаликов возвращается в Переделкино, сворачивает шарф в виде петли, и сводит счеты с жизнью. Поэт, режиссер, сценарист Геннадий Шпаликов погребен на Ваганьковском кладбище. Он ушел из жизни в 37 лет.

Жизненный путь Геннадия Федоровича Шпаликова был недолог, однако даже за короткое время он сумел создать произведения, не утратившие своей актуальности. Это стихотворения, которые широко используют в сериалах, творческих вечерах. Песни на стихи поэта Шпаликова известны всей стране. Его фильм «Я шагаю по Москве» не зря называют гимном молодости, картина вся пронизана светом, оптимизмом, хорошим настроением

«У меня есть все, что нужно для счастья. Я сижу в комнате за столом, и в раскрытое окно свободно летят звуки ночной улицы.
Я знаю, зачем каждый звук. В комнате пахнет цветами. Я очень люблю цветы. Я веселый и простой, и мысли мои не так сложны. ..
Я пишу и выдумываю не для одного себя, и мир, созданный мною, рассчитан на людей. Я чувствую необходимость говорить с людьми серьезно и близко. Когда мне мешают мелкие неурядицы, так, словно в трамвае наступили на ногу, это ожесточает против человечества, но это смешно. Когда люди начинают говорить о своей неудовлетворенности миром, о том, как они важны в мире и как важны их мнения, вкус, слова, обиды и радости, — мне становится противно. Это никому не нужно, и не стоит преувеличивать свое место на земле — место любого из нас…
Геннадий ШПАЛИКОВ. «ОТРЫВКИ ИЗ ДНЕВНИКА».

Не принимай во мне участья
И не обманывай жильём,
Поскольку улица, отчасти,
Одна – спасение моё.
Я разучил её теченье,
Одолевая, обомлел,
Возможно, лучшего леченья
И не бывает на земле.
Пустые улицы раскручивал
Один или рука в руке,
Но ничего не помню лучшего
Ночного выхода к реке.
Когда в заброшенном проезде
Открылись вместо тупика
Большие зимние созвездья
И незамерзшая река.
Всё было празднично и тихо
И в небесах и на воде.
Я днём искал подобный выход,
И не нашёл его нигде.

&. &. &
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу —
Кто меня вернёт? —
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где — боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.

&. &. &
С паровозами и туманами
В набегающие поля
На свидания с дальними странами
Уезжаем и ты, и я.
Уезжаем от мокрых улиц,
Безразличия чьих-то глаз,
Парусами странствий надулись
Носовые платки у нас.
Мы вернёмся, когда наскучит
Жизнь с медведями, без людей,
В город мокрый и самый лучший,
В город осени и дождей.

&. &. &
Я К ВАМ ТРАВОЮ ПРОРАСТУ…
Я к вам травою прорасту,
Попробую к вам дотянуться,
Как почка тянется к листу,
Вся в ожидании проснуться.
Однажды утром зацвести,
Пока её никто не видит,
А уж на ней роса блестит
И сохнет, если солнце выйдет.
Оно восходит каждый раз
И согревает нашу землю,
И достигает ваших глаз,
А я ему уже не внемлю.
Не приоткроет мне оно
Опущенные тяжко веки,
И обо мне грустить смешно,
Как о реальном человеке.
А я – осенняя трава,
Летящие по ветру листья,
Но мысль об этом не нова,
Принадлежит к разряду истин.
Желанье вечное гнетёт,
Травой хотя бы сохраниться –
Она весною прорастёт
И к жизни присоединится.
Геннадий ШПАЛИКОВ.

ЮРИЙ ИОСИФОВИЧ ВИЗБОР

Юрий Иосифович Визбор родился 20 июня 1934 года в Москве. В раннем возрасте он мечтал стать летчиком или футболистом. С девятого класса Визбор начал ходить в московский аэроклуб, где отучился два года и летал на По-2 и Як-18. Впоследствии многие свои произведения он посвятит футболу и «небу».
Свое первое стихотворение Юрий написал в возрасте 14 лет. В 1951 году Визбор, окончив школу, поступает в пединститут. В том же году он сочинил свою первую песню «Мадагаскар». Во время учебы в институте он написал десятки песен, в том числе гимн МГПИ-МПГУ.
После окончания института работал учителем средней школы — преподавал русский язык и литературу. В октябре 1955 года был призван в ряды Советской Армии. В период службы Визбор сочинял стихи и песни на армейские темы, публиковал их в окружной военной газете.
В октябре 1957 года демобилизовался в звании старшего сержанта, начал работать журналистом. Был одним из организаторов звуковой газеты «Говорит Комсомолия». В 1962 году принял участие в создании радиостанции Юность.
В конце 1950-х годов песни Визбора, распространяемые в неофициальных магнитофонных записях, приобретают популярность среди студентов, туристов и интеллигенции вообще, сперва в Москве, а затем и по всей стране.
Одним из серьёзнейших увлечений Юрия Визбора всю жизнь были путешествия и горные походы. Поэт занимался альпинизмом, участвовал в экспедициях на Кавказ, Памир и Тянь-Шань, был инструктором по горнолыжному спорту.
Всего им написано более трех сотен песен и более пятидесяти песен на его стихи положено на музыку другими композиторами. Кто хоть раз не слышал его песню «Милая моя»: Милая моя, солнышко лесное, где в каких краях встретимся с тобою… И, конечно же, такие известные песни: «Ходики», «Леди», «Перевал», «Ты у меня одна», «Бригантина», «Домбайский Вальс», «Сорокалетие», «Серега Санин», «Давайте прощаться, друзья», «Кандалакша» и многие другие.
17 сентября 1984 года Юрий Визбор скончался в Москве после тяжелой болезни, был похоронен на московском Новокунцевском кладбище.
Театральный мир

«Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрете Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело».

Совершенно невероятное письмо, которое Бродский написал Брежневу за пару дней до отъезда из СССР.

Письмо Бродского Брежневу

Уважаемый Леонид Ильич,

покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика — в том качестве, в котором я до сих пор и выступал.

Смею думать, что работа моя была хорошей работой, и я мог бы и дальше приносить пользу. В конце концов, сто лет назад такое практиковалось. Я принадлежу к русской культуре, я сознаю себя ее частью, слагаемым, и никакая перемена места на конечный результат повлиять не сможет. Язык — вещь более древняя и более неизбежная, чем государство. Я принадлежу русскому языку, а что касается государства, то, с моей точки зрения, мерой патриотизма писателя является то, как он пишет на языке народа, среди которого живет, а не клятвы с трибуны.

Мне горько уезжать из России. Я здесь родился, вырос, жил, и всем, что имею за душой, я обязан ей. Все плохое, что выпадало на мою долю, с лихвой перекрывалось хорошим, и я никогда не чувствовал себя обиженным Отечеством. Не чувствую и сейчас. Ибо, переставая быть гражданином СССР, я не перестаю быть русским поэтом. Я верю, что я вернусь; поэты всегда возвращаются: во плоти или на бумаге.

Я хочу верить и в то, и в другое. Люди вышли из того возраста, когда прав был сильный. Для этого на свете слишком много слабых.
Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрете Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело.

Условия существования слишком тяжелы, чтобы их еще усложнять. Я надеюсь, Вы поймете меня правильно, поймете, о чем я прошу.

Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле. Я думаю, что ни в чем не виноват перед своей Родиной. Напротив, я думаю, что во многом прав. Я не знаю, каков будет Ваш ответ на мою просьбу, будет ли он иметь место вообще. Жаль, что не написал Вам раньше, а теперь уже и времени не осталось. Но скажу Вам, что в любом случае, даже если моему народу не нужно мое тело, душа моя ему еще пригодится.

Иосиф Бродский, июнь 1972

24 МАЯ БУДЕТ 82 ГОДА СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ИОСИФА БРОДСКОГО
Я повторяю старый свой текст, потому что время не меняет, а только укрепляет тот восторг, ошеломление, уважение, совпадение и благодарность, которые вызывает у меня его поэзия, философия и личность.
Ося, Иосиф, Josef…В этих трех звучаниях его имени, выбранных когда-то Л.Штерн для названия воспоминаний о нем, практически вся его жизнь. И код, открывающий всему человечеству ирреальный канал не просто в мир поэзии, а в галактику, где Слово и Воздух — суть едины, где одному человеку подвластно всё, потому что он знает точное имя всему и выражает то, что происходит с тобой внутри и вокруг тебя, точнее и правильнее, чем ты сам…
Бродскому было отпущено то великое знание и та непостижимая для человека глубина, что удивительно, как он мог справляться с такой непосильной ношей.Он был так одинок, потому что равных не было. И дело тут меньше всего в сложности и неуживчивости характера, капризах и странностях гения или нежелании компромиссов. Дело в масштабе личности, просто не имеющей сравнимых величин. Площадка на вершине поэтического Эвереста, где стоял Бродский, не имела места, чтобы рядом встал кто-то еще…

Он прожил очень мало. Ну что такое 55 лет для бога?! Я не богохульствую и не впадаю в кликушеское умиление. Просто могла бы поставить его вровень с античными героями и богами. Он был и был бы прекрасен в любом возрасте. С редкими поэтами так происходит, но к Бродскому не подходят обычные критерии.

С первыми же стихами в нем открылись способности и глубины, стирающие признаки возраста. Он был стихия. Как ветер или дождь или море. Как воздух. Поэтому его телесное исчезновение было печальным, но не отняло у людей этой кислородной подушки, этой фантастической и спасительной возможности дышать вместе с ним его стихами и продолжать жить.