Поделиться с друзьями:
Борис Владимирович Заходер
Родился: 9 сентября 1918 г., Кагул, Молдова
Умер: 7 ноября 2000 г. (82 года), Королёв, Россия
9 сентября родился русский советский поэт, детский писатель Борис Владимирович Заходер (1918-2000).
Наибольшую известность Борису Заходеру в СССР принесли его переводы и пересказы классических произведений зарубежной детской литературы. В его изложении многие русскоязычные читатели познакомились с такими книгами, как «Винни-Пух и все-все-все» А. Милна, «Мэри Поппинс» П. Трэверс, «Питер Пэн» Дж. Барри, «Приключения Алисы в Стране Чудес» Л. Кэррола, а также со сказками К. Чапека, стихами Ю. Тувима и Я. Бжехвы.
Поделиться с друзьями:
Юра и Ваня. Автор: Катерина Мурашова
Юрочку родители очень ждали. Но беременность оказалась тяжелой и ребенок родился недоношенным. Лежал в кювезе. Многие системы органов оказались недоразвитыми. ИВЛ. Две операции. Отслойка сетчатки.
Два раза с ребенком пускали попрощаться. Но Юрочка выжил.
Однако довольно быстро выяснилось, что он почти не видит и почти не слышит. Физическое развитие постепенно наладилось — Юрочка сел, взял игрушку, потом пошел возле опоры. Но умственное — не шло никак.
Родители сперва еще надеялись — сначала бились вдвоем, потом отец как-то тихо растворился в пространстве, и мать продолжала сражаться одна.
Нашла какую-то квоту, в три с половиной года Юрочке установили импланты для восстановления слуха. Теперь он вроде бы все слышал, но развитие не шло все равно. Занятия с дефектологами, логопедами, психологами и всевозможными специалистами. Мама Юля приходила с Юрочкой ко мне неоднократно.
Я говорила: а давайте еще вот это попробуем, а вот это, а вот то… Мать пробовала то и это. Результата не было. Большую часть времени Юрочка тихо сидел в манеже и крутил какую-нибудь вещь. Стучал ею об пол. Кусал свою руку и еще что-нибудь. Иногда выл на одной ноте. Иногда выл модулированно. Мать утверждала, что Юрочка ее узнает, зовет ее каким-то особым курлыканьем и любит, когда ему чешут спинку и ножки.
В конце концов какой-то пожилой психиатр сказал ей: ну какой уже вам тут диагноз? Овощ ходячий. Примите относительно него какое-то решение и живите дальше. Либо сдаете его, либо просто ухаживаете за ним — вы же научились уже? Никакого смысла надеяться на какой-то существенный прогресс в его состоянии или в том, чтобы хоронить себя рядом с его манежем, я лично не вижу. Это был единственный человек в жизни матери Юрочки, который высказался определенно. Она отдала Юрочку в спецсадик и вышла на работу.
Некоторое время спустя купила мотоцикл — ей всегда хотелось. Стала ездить по улицам и за городом с единомышленниками — когда ревел мотор, все тревожные мысли и чувства забывались. Отец платил алименты, она целиком тратила их на сиделок на выходные — Юрочка был в общем-то не сложен в уходе, если привыкнуть к его вою. Потом один из приятелей-мотоциклистов сказал Юле: знаешь, я на тебя как-то не по-детски запал, в тебе есть что-то интересно-трагическое.
— Пойдем, покажу, — сказала Юля.
Он заулыбался довольно, думая, что она зовет его домой и в постель. Она показала ему Юрочку. Тот был как раз бодрый, и выл модулированно и курлыкал — наверное, узнал мать или обеспокоился из-за незнакомого человека.
— Ох и ни черта себе! — сказал мотоциклист.
— А черта ж ты себе думал? — ответила Юля.
Через некоторое время они стали не только ездить, но и жить вместе. Мотоциклист Стас к Юрочке не приближался (заранее это обсудили), а Юля и не хотела. Потом Стас сказал: давай ребенка родим. Юля ответила резко: а если еще один такой, будем? Стас замолчал почти на год, а потом опять сказал: нет, все-таки давай.
Родился Ванечка. По счастью, совершенно здоровый. Стас сказал: может сдадим теперь Юру в заведение? Раз у нас нормальный сынок есть? Юля ответила: я скорее тебя сдам. Стас тут же пошел на попятный: «Я ж просто спросил…» Ванечка обнаружил Юру месяцев в девять, когда пополз.
Сразу очень заинтересовался. Стас пугался и злился: не пускай мальца к нему, опасно, мало ли что. Но Стас все время на работе или на мотоцикле, а Юля — пускала. Когда Ванечка ползал рядом, Юра почему-то не выл. И еще ей казалось, что он прислушивается и ждет. Ванечка приносил игрушки, показывал, как играть, сам зажимал и складывал Юрины пальцы.
Однажды Стас приболел и остался на выходные дома. Увидел: Ванечка неуверенно еще ходит по квартире и что-то призывное бормочет, а за ним, как привязанный, Юра (до этого Юра безвылазно сидел в одной комнате в углу). Стас устроил скандал и потребовал «оградить моего сына от твоего идиота, или все время следить». Юля молча указала ему на дверь.
Он испугался. Они помирились. Юля пришла ко мне:
— Он — буратина, но я его люблю, — сказала она. — Ужасно, да?
— Это естественно, — сказала я. — Любить своего ребенка независимо от…
— Я вообще-то о Стасе говорила, — уточнила Юля. — Так Юра для Вани опасный, какое ваше мнение?
Я сказала, что по всем данным ведущий в их паре Ваня, но присматривать все равно надо. На том и порешили.
В полтора года Ваня научил Юру складывать пирамидки по размеру. А сам — разговаривал предложениями, пел простые песенки и показывал потешки типа сорока-ворона кашку варила. — Он у нас вундеркинд что ли? — спросила у меня Юля. — Стас велел узнать. Мужик от гордости того и гляди лопнет — у приятелей в этом возрасте дети папа-мама не говорили.
— Я думаю, это из-за Юры, — предположила я. — Не каждому ребенку в полтора года доводится выступать локомотивом чужого развития.
— Во! — обрадовалась Юля. — Я так этому бревну с глазами и скажу.
Ну и семейка, подумала я, — овощ ходячий, бревно с глазами, женщина на мотоцикле и вундеркинд. Приучившись к горшку, Ваня потратил около полугода, чтобы приучить к нему брата. Научить Юру есть, пить из кружки, одеваться и раздеваться — эту задачу Юля поставила перед Ваней уже сама.
В три с половиной Ваня поставил вопрос ребром: — А что собственно с Юрой такое?
— Ну, во-первых, он ничего не видит.
— Видит, — возразил Ваня. — Только плохо. Вот такое видит, а вот такое — уже нет. И смотря какой свет. Лучше всего лампочка в ванной над зеркалом — там он много видит.
Офтальмолог очень удивился, когда ему для объяснений состояния зрения Юры привели трехлетнего ребенка, но все внимательно выслушал, назначил еще одно обследование и по результатам выписал лечение и сложные очки.
С садиком у Вани категорически не заладилось. — Ему вообще-то в школу надо! Такой видишь ли умник! — раздраженно сказала воспитательница. — Никакого сладу с ним нет, все-то он лучше других знает.
Против раннего начала школы я выступила категорически: пусть Ваня ходит в кружки и занимается развитием Юры. Стас, на удивление, согласился с моим вердиктом и сказал Юле: ну и посиди с ними до школы, чего ему в этом садике дурацком делать? И вообще, ты заметила, что твой-то уже почти год не воет?
Еще через полгода Юра сказал: мама, папа, Ваня, дай, пить и мяу-мяу. В школу мальчики пошли одновременно. Ваня очень переживал: как он там без меня? А специалисты там, в этой спецшколе, действительно хорошие? А они его вообще поймут? Уроки он и сейчас, в пятом классе, делает сначала с Юрой, а потом уже свои.
Юра говорит простыми предложениями. Умеет читать и пользоваться компьютером. Любит готовить и прибираться (Ваня или мама им руководят), любит сидеть во дворе на скамейке и смотреть, слушать и нюхать. Знает всех соседей и всегда здоровается. Любит лепить из пластилина, собирать и разбирать конструктор.
Но больше всего на свете он любит, когда они всей семьей едут на мотоциклах по загородной дороге — он с мамой, а Ваня с папой, и все вместе орут что-то навстречу ветру…
Автор: Катерина_Мурашова
Поделиться с друзьями:
Правда жизни. У неё квартира и машина. Поэтому она не хочет замуж
«У неё квартира и машина. Поэтому она не хочет замуж»
Мои родители разводились очень травматично. Для матери. И для нас, троих её детей. Отец с шумом и скандалами делил всё. Даже подарки на свадьбу, подаренные 18 лет назад, сел расписывать в тетрадку. «Этот сервиз дарили твои родители. Эту сковородку дарила моя бабушка».
Трёшку, в которой мы жили, они смогли разменять на две однушки.
Одна досталась отцу. Во второй ютились мама, я и двое младших.
При этом отец постоянно, громко и уверенно бил себя пяткой в грудь, что вот он то в семью деньги носил и на всё зарабатывал. А жена, работая «задрипанным бухгалтером на хлебозаводе» только на свои трусы заработала.
Она пыталась отвечать в духе «Но я же тащила весь быт! Я заботилась и занималась воспитанием троих твоих детей!». Ответ отца отпечатался у меня в голове на всю жизнь: «ТЕБЯ ОБ ЭТОМ НИКТО НЕ ПРОСИЛ».
Впрочем — дело молодое. Замуж в 21 год я всё-таки вышла. Спойлер — ненадолго. Он работал в автосервисе и приносил основные деньги в дом. Я работала в ювелирном магазине. И зарплата моя была… чисто на продукты в холодильник.
Однажды мне предложили повышение. Я обрадовалась. Зарплата должна была вырасти почти в два раза. Но мне предстояло два месяца ездить учиться. И потом работать на два-три часа больше каждый день. Рассказала мужу. Муж начал возражать. Мол, не дело это, что он меня будет видеть только по выходным. А так — он проснулся я уже уехала. Он домой пришел с работы, я еще не приехала.
ЧТО ЭТО ЗА СЕМЬЯ?! Тебе денег мало?
И я как-то к этой идее остыла.
И жили мы, как любая другая семья. Всё казалось обыкновенным и правильным. Он зарабатывает деньги. Я занимаюсь бытом по вечерам. А на работу хожу… ну так не зарабатываю же, как он.
Прошло полгода. На семейном ужине его брат сообщает, что разводится с женой (12 лет в браке, один ребенок). И прямо за столом мой муж, его брат и их отец начинают обсуждать раздел имущества. Несправедливость понятия «совместно нажитое» и звучит тот самый аргумент: «Я по вахтам деньги зарабатывал. А она задрипанной продавщицей работала. Какого фига заработанная мной квартира и машина теперь — совместно нажитое имущество?»
Я робко подаю голос. Мол, пока ты по вахтам ездил, жена твоего ребенка воспитывала. Поэтому уволилась с более серьезной работы. Дочь-то болезненная. Сплошные больничные и поездки по врачам.
И мне, словно тряпкой по лицу: «А КТО ЕЁ ПРОСИЛ УВОЛЬНЯТЬСЯ?!»
Вечером, в надежде на то, что муж просто не хотел ссориться с семьей, переспрашиваю, действительно ли он так думает?
И он подтвердил. Брат работал. Брат вкладывал. А невестка сидела ровно. И сама виновата, что в 38 лет ничего не заработала.
Я задумалась. Неделю не могла выкинуть это из головы. А потом спокойно сказала мужу, что подам заявление на учебу. И на повышение. Потому что не хочу быть «задрипанной продавщицей».
Муж кричал. Нет. Муж КРИЧАЛ половину вечера на тему того, что я собралась от него уходить. Что я «стелю соломку», а значит не люблю и не уважаю его. И как я собираюсь быть нормальной женой? А как детей рожать?
Но я не стала слушать. Подала заявления. Началась учеба.
И саботаж. Приезжая домой в 11 вечера, я обнаруживала настолько загаженную квартиру, что казалось будто муж взял отпуск, чтобы целый день доводить жильё до «кондиции».
Гора посуды в раковине. Мусор повсюду. Куча грязной одежды в ванной. Пару дней я прибиралась до часа ночи, чтобы с болью продрать глаза в пять утра и к шести бежать на электричку. Из пригорода в Питер на учебу ездить было не особо удобно. В субботу утром приехала свекровь. С понятной миссией — вправить мне мозги.
Долго рассказывать, но я продержалась три месяца. Скандалы, разборки, загаженный дом, пустой холодильник (выкидывал он, что ли, всё, что я покупала?), упрёки, вереница родственников, пытающаяся стребовать с меня «сохранять семью, а не вот это вот всё»
Подала на развод. А потом началась обычная жизнь обычного человека. Учеба. Работа. Снова учеба (я стала ювелиром). Снова работа. Ну и разное, что еще там бывает. Отпуска «как у всех». Недолгие отношения. Хобби. Нормальная была жизнь.
Квартира в ипотеку. Машина в кредит. Построила дачу в пригороде.
И мне достаточно часто приходилось слышать, что я отказываюсь от «серьезных отношений» и брака, именно потому, что у меня всё есть.
А вот не было бы «фиг бы ты отказывалась».
А ведь всё именно наоборот. Пока мои коллеги женщины, с низкого старта после работы мчались домой, по пути оббегая гастрономы, родительские собрания, садики, школы, поликлиники — я работала.
Пока коллеги планировали выходные по принципу «надо успеть стирку постирать, зимние вещи в ателье отнести, с детьми в магазин сходить — к школе закупиться и тд», я училась.
То есть у меня было то, что есть у их мужей. ВРЕМЯ.
И пусть мужчины любят рассуждать о том, что быт вообще не стоит ничего. Не отнимает времени. И вполне можно работать (и зарабатывать) наравне с мужем, будучи обвешанной детьми, стиркой, уборкой, готовкой и прочим. Я на своём примере убедилась, насколько это не так.
Этот пост не про то, чей образ жизни правильнее. Каждому своё.
Мне 42 года и я всё чаще начинаю слышать в свой адрес «Пожалеешь. Стакана воды не подадут». Но мне 42 года. И именно сейчас я среди сверстниц вижу особенно много женщин в разводе. Потерянных, несчастных, не понимающих как жить дальше. Ведь они вложили лет 20 в семью. В мужа. В детей. Потеряли рабочую квалификацию.
И теперь им приходится идти работать на малооплачиваемую, часто физически сложную работу и на 180 градусов менять свою жизнь.
Потому что они 20 лет занимались тем, о чем их «никто не просил».
И они «сами виноваты», что к пятому десятку у них ничего нет. Кроме кусочка «совместно нажитой жилплощади».
Мне захотелось написать об этом, потому что сегодня утром я разговорилась в мастерской с нашей уборщицей. Она заканчивает работать одновременно со мной. И мы вместе пьём кофе.
Ей 46 лет. Всю жизнь проработала в детском саду. Потому что так было удобнее. Всегда вовремя дома. Всегда может уделить время детям. Всегда выходные в субботу и воскресенье. Ну а как иначе, когда у тебя двое детей?
И жили «как все». В квартире, которую наменяли из двух добрачных. А потом еще раз наменяли с доплатой. Развод. Раздел со скандалами.
И пустота. Нужно заработать денег на ремонт в новой однушке (можно было бы купить с ремонтом или попытаться купить двушку, но ей нужна была позарез машина, а машину забрал муж). Вот она и моет полы в дополнение к основной работе.
Дети учатся. Надо на оплату где-то деньги брать. Папа сказал «раз имущество пополам делим, так и оплату институтов пополам будем делить»
А муж молодец. Мелкий, но всё-таки начальник в строительной фирме. Хорошая зарплата. Он же работал. По ночам к орущим детям не вскакивал. Работу под садики, школы, поликлиники не подстраивал. Больничные по уходу за гриппующими сыновьями не брал. В командировки ездил, не переживая, что там дома. Быт со всеми прелестями конца девяностых, его не касался.
Всё же по справедливости. Кто не работает — тот не ест. «Но брак подарил мне двух замечательных сыновей!» — говорит уважаемый педагог-дефектолог, проработавший всю жизнь в детском саду, а теперь, намывающий туалеты и коридоры в бизнес-центре. А потом идущий мыть полы у нас в мастерской.
46 лет. «А куда я сейчас пойду? На вторую ставку в детский сад? Так у меня и так полный день загрузка. Увольняться и искать работу получше? Мне почти пятьдесят. Куда меня возьмут?»
Анонимный пост
Поделиться с друзьями: