Почему у тех, кто хочет жить по Евангелию, так много испытаний, болезней, скорбей, а у грешников обычно жизнь бывает тихая и спокойная? «А вы видели когда-нибудь охотника за птицами?» – «Видели». – «Тогда скажите: бежит охотник за подстреленной птицей?» – «Нет, он охотится за другими, а подстреленных и убитых пока не берет, знает, что они все равно в его руках». «Вот так, дорогие мои, и диавол, охотник за душами, он охотится только за теми, кто летает, кто духовно здоров, а подбитых, мертвых душой не трогает – знает, что они все равно в его руках». ⠀Патриарх Алексий II
Август. Месяц звездопадов, яблок и мёда. Мой любимый месяц, даже любимее апреля.
День потихоньку идёт на убыль. Багряные закаты пылают долго, даже когда от солнца остаётся лишь ломтик.
Ночами выпадает холодная роса. В садах расцветают гладиолусы и астры. Чай становится горячее, рукава кофт – длиннее.
Школьники запасаются тетрядями в клетку и линейку. Пробуют написать хоть строчкy, но забыли, как держать ручку – и буквы отчаянно пляшут.
Август – это время печь картошку на костре и обмакивать яблоки в горячую карамель. Время ходить в походы и собирать грибы. Время лакомиться арбузами и потрошить подсолнухи.
Зачатие длитcя 12 минyт и это лyчший мoмент вo всей педaгогике. Дaльше сплoшные yбытки. 40 недель ты толстеeшь от одного взгляда на булочку. Тебя разносит, бесит и тошнит одновременно. Ходить тяжело, сидеть неудобно, лежать вредно, жить тошно… Ощущение, будто выпила аквариум и внутри плавает черепаха…
Родятся дети тем же дурацким способом, какой использовали инопланетяне в голливудском кошмаре. Не по-людски как-то. Причём роды — это не конец приключений. Всё лучшее впереди и ты ещё не раз об этом пожалеешь…
Дети не дают спать. Их почему-то бесит, если родители спят. Какают они исключительно, когда вы надели пять штанов и зашли в лифт. А однажды нарисуют на стене такую бабочку, что не сразу ототрёшь… Каждый день дети едят, пьют и другими способами портят настроение. Чуть что не так, они же на тебя орут. В три года ребёнок вернётся из сада с грандиозной шишкой на лбу. Ты пойдёшь и убьёшь чужого папашу. Он так и не успеет понять, за что.
К десяти годам смиришься с двойками и перестанешь искать, кто в родне был такой тупой… В двенадцать лет чадо признается, что любовь разрушила его жизнь и всё зря… В тринадцать обнаружишь в его кармане сигареты и ужаснёшься… В четырнадцать найдёшь презервативы, ужаснёшься, но уже не так бурно. В шестнадцать сама подсунешь ему презервативы и вспомнишь, каким он был милым, когда в тринадцать только начинал курить…
Потом заявится какое-нибудь Маша или Витя, всё в прыщах и очень ранимое. И вот они уже вдвоём грабят твой холодильник, одалживают без возврата, бьют посуду и запираются в ванной. И тебе же надо их мирить. Полы они вымоют лишь однажды, под Новый год, после шикарной драки со скандалом и валидолом.
Но зато. Зато! Однажды ты найдёшь в шкафу свой портрет, написанный шариковой ручкой. Там у тебя будут кривые ноги, квадратная голова, косы размером с солнце, косоглазие и нос на щеке. Ты поцелуешь каракули и решишь…, что оно того стоило… /Слава Сэ/
Людку Крутову я ненавидела с первого класса за врождённую худобу. Эта тощая сволочь была моей лучшей подругой.
Двоечник и второгодник Колька Баринов ещё в девятом классе придумал нам клички. Людку назвал Людмилой Марковной. Каждый раз, когда она входила в класс, Колька складывал руки так, как-будто муфтой согревался и весело напевал:
-Пять минут, пять минут! Это много или мало?
Людкино лицо расплывалось в самодовольной улыбке. Она медленно шла между партами и виляла своими костлявыми бёдрами.
Я в класс старалась заходить после звонка украдкой на полусогнутых. Получалось не всегда. И, когда не получалось, придурок — переросток сначала орал:
-Здрааааавстуйте, Людмила Георгиевнаааа!
А потом начинал горланить:
-Из далека долго течёт река Волга!
Моё лицо полыхало огнём. Слёзы катились по щекам и заливали совсем не девичьего размера грудь.
Людка заступалась за меня. Кидалась в Кольку учебниками, называла дураком и при этом так задорно смеялась, как могут смеяться только уверенные в своей красоте женщины. Все наши понимали, что Колька с Людкой влюблены друг в друга. И никто не понимал, почему «козочка» Люда Крутова дружит с «коровой» Людой Сазоновой. Сазонова это я.
И я тоже не понимала, почему Людка со мной дружит. А она злилась и, объясняя, срывалась на крик:
-Ну ты и дура, Сазонова! Вот вроде на одни пятёрки учишься, а не знаешь, что дружат не из-за фигуры и не за красивые глаза. Ты человек хороший. Люд, ну ты чего? Не могут же все худые быть! Посмотри сколько среди знаменитостей толстяков! И их все любят!
Меня не волновали знаменитости. Меня вообще никто не волновал кроме Баринова. А Баринова волновала только Людка. Я видела, как он на неё смотрел. От меня он всегда отворачивался. Так отворачиваются от нищих, когда нет мелочи, чтобы подать, а купюры жалко. Вот он так от меня отворачивался. Или издевался надо мной или отворачивался.
Перед новым годом я уговорила родителей перевести меня в другую школу. Мама написала заявление о переводе и забрала документы в школьной канцелярии. После каникул меня ждала новая жизнь. От старой осталась только Людка.
Подруга поругалась правда со мной страшно. Обиделась, обозвала предательницей и ушла, хлопнув дверью. Только вот передумала быстро. Вернулась и зачем-то начала звонить в дверной звонок.
Дверь я широко и резко распахнула с довольной, радостной улыбкой. И замерла. На площадке стоял Баринов. Злой, в дублёнке нараспашку, без шапки, весь в снегу:
-Ты чего творишь, Сазонова? Ты чего посреди учебного года школу менять подорвалась? Через пять месяцев выпускные экзамены, а ты в бега? Я тебя спрашиваю, Сазонова!
Я не слышала, что он говорил. Нет! Не так! Я слышала, но не понимала ни слова. Я понимала, что хочу запомнить это мгновение волшебное — сам Николай Баринов на пороге нашей квартиры. Красивый, сил нет, какой! Щёки румяные от мороза и глаза горят. И вот от этой вот красоты я вдруг расхрабрилась и ответила ехидненько:
-Что? Испугался, что не найдёшь себе другую слабохарактерную дуру для издевательств?
-Что ты сказала я не понял? Да где же я найду другую, Сазонова? Ты же одна такая дура на всём белом свете! — сквозь зубы проговорил свирепо Баринов. Схватил меня за руку, выдернул на площадку и обнял.
Нет! Не обнял! Так грубо не обнимают. Обнимают нежно. В том, что сделал Баринов нежности не было. Отчаяние было. Как-будто меня у него отнимали, а он отдавать не хотел. Громадной ладонью он прижимал мою голову к своей груди в колючем шерстяном свитере и не давал пошевелиться. Другой ладонью придерживал за спину. Я оказалась в ловушке. Только мне почему-то не было страшно. Мне было хорошо. Так хорошо только во сне бывает. Ну или в мечтах. Только откуда он узнал про мои мечты? Может опять решил поиздеваться? Не мог же он догадаться! Или он догадался? Вот от этой мысли мне стало страшно до ужаса и я расплакалась.
Я плакала навзрыд бесконечно долго. И когда все слёзы выплакались, стала успокаиваться. Всхлипнула пару раз и сначала не поняла, что происходит. Баринов обнимал меня уже с нежностью и укачивал, как маленькую девочку:
-Поплачь, Люд. Когда хочется, надо поплакать. Мне мама так всегда говорит. А ещё она говорит, что я дурак. Что, если человек нравится, надо подойти и честно, прямо сказать об этом. Люд, ну вот я пришёл сказать, что я придурок. Люд, ты мне нравишься, слышишь?
И ещё я тебя стесняюсь. Ты отличница, в медицинский будешь поступать, а я что? Я, слава Богу, если в техникум автодорожный пройду по баллам.
А вдруг родители тебе не разрешат со мной встречаться! Зачем их дочери такой тупой ухажёр? Только я не тупой! Ну не интересна мне вся эта фигня про синусы, косинусы… Я механиком хочу стать, машины люблю и… тебя.
-А как же Крутова?
-А что Крутова? Крутова через пару лет свидетельницей будет на нашей свадьбе! — услышала я, подняла голову, посмотрела своему мучителю в глаза и прошептала:
-Я тебя ненавижу…
-Это хорошо! От любви до ненависти один шаг! Полюбишь! — ответил мне будущий муж и улыбнулся.
Прошло тридцать лет.
Годовщину свадьбы мы обычно не отмечаем. День, с которого началась наша семья празднуем. Сегодня тридцатый раз. Сначала праздновали вдвоём. Потом втроём с дочкой. Через четыре года вчетвером с дочкой и сыном.
Вечером снова соберёмся с самыми близкими. Сынок с девушкой придёт. Жду подругу ненаглядную Людку с мужем своим и сыном. Только вот дочки за столом не будет. Дочка наша занята важным делом ещё со вчерашнего дня — подарок нам всю ночь готовила. Утром родила девочку Людочку Крутову. Сделала нас с подругой бабушками.
