Поделиться с друзьями:
Фразы для начала выступления
Мария Ростиславовна Капнист
Родилась: 22 марта 1913 г., Санкт-Петербург, Российская империя
Умерла: 25 октября 1993 г. (80 лет), Киев, Украина
«Не смейтесь над старостью человека, чьей молодости вы не видели»… Так грустно шутила Мария Капнист. Всегда удивлялся, когда говорили о ее какой-то демонической внешности.
На экране я вижу только трагически прекрасное лицо актрисы. А на дореволюционных фотографиях – это просто невероятной красоты девушка.
Потомственная графиня из старинного греческого рода Капнистов. Родилась в Петербурге в богатейшей семье. Жила в особняке на Английской набережной.
После революции отец был расстрелян, а Мария первые восемь лет получила в 1941-м, за антисоветскую пропаганду и агитацию.
Отбывала срок в самых страшных, в самых холодных и самых жарких лагерях – Карлаге, Степлаге, Джезказгане. В 1953-м после смерти Сталина уголовников из лагерей отпустили, а «фашистов», — таких, как Капнист, отправили на поселение.
Второй срок она получила, избив до полусмерти воспитательницу, бившую в детском саду ее двухлетнюю дочь. Девочку отправили в детский дом, а Капнист еще на пять лет по этапу. В общей сложности Мария провела в лагерях пятнадцать лет. В заключении познакомилась с Анной Тимиревой – гражданской женой Колчака, и продружила с ней всю жизнь.
Известность пришла после роли злой волшебницы Наины в фильме «Руслан и Людмила» — за Капнист тогда сразу закрепилась слава колдуньи. Чародейки, цыганки, гадалки, таинственные монахини – вот ее амплуа.
«Ведьма…», — глядя на нее, шептались бабки у подъезда. Ведьма, так ведьма. Поднявшись к себе, она сплетала веревку из простыней, спускалась на ней из окна третьего этажа, и, обойдя дом, вновь медленно проходила в подъезд мимо онемевших старух на лавке.
Я снимался с Капнист лишь в одном фильме – «Искушение Дон Жуана», где у нее был очередной характерный эпизод.
А в октябре 1993-го ее сбила машина на проспекте Победы. Она шла из Дома кино к своей любимой киностудии Довженко, шла не по подземному переходу, которых боялась – в казахстанском лагере ее ежедневно опускали в бочке в угольную шахту на 60 метров, и у нее развилась клаустрофобия… В общем, автомобиль не заметила.
В карете скорой помощи она все время повторяла: «Шофер не виноват…»
Мария выжила, но, как это часто бывает с пожилыми людьми, в больнице недосмотрели, недолечили, не уберегли. Она простудилась и 25 октября умерла.
Вот о ком надо было бы снять фильм! Там такой сценарий написала сама жизнь, что и придумывать ничего не надо. Не знаю, кому по силам будет эта роль, но играть Марию должна непременно красавица…
Из сети
Необычный, с первого взгляда запоминающийся образ. Худоба, глубокие морщины, горящие глаза, хищный нос — идеальный типаж для роли злобных старух и коварных ведьм. Немногие знают, что внешность Марии Капнист — наглядный результат 15-летней каторги в ГУЛАГе, что вся ее судьба едва ли не с первых до последних шагов — суровое испытание, мука и пытка…
Капнисты (Капнисси) — греческий род, происходивший с острова Занте (ныне это остров Закинф). Славу представители этого семейства стяжали на венецианской службе, а в 1702 году дож Венеции Альвизе II Мочениго пожаловал Стомателло Капнисси графский титул.
Внук Стомателло, Петр Христофорович воевал с турками на стороне российского императора Петра I, осел в Украине и вскоре умер. Его сын Василий тоже стал военным — полковником Миргородского полка и бригадиром, и фамилию свою писал уже как Капнист. Прославился в боях под Очаковом в 1737 году.
Все Капнисты достойно соответствовали девизу на своем родовом гербе: «В огне непоколебимые». Среди них были командующие казачьими войсками, декабристы, общественные деятели, а Василий Капнист вошел в историю как великий поэт и драматург.
По линии матери Мария Ростиславовна генетически связана с известнейшими родами: Апостолами, Голенищевыми-Кутузовыми, знаменитым запорожским атаманом Иваном Сирко и украинским гетманом Полуботком.
Мария Ростиславовна Капнист родилась 22 марта 1914 года. Начало ее жизни было всем на зависть. Отец Ростислав Ростиславович Капнист — граф, богач, видная фигура.
Мать Анастасия Дмитриевна, урожденная Байдак, — благородная, красивая женщина, знавшая 18 языков! Роскошный особняк на Английской набережной в Петербурге, сам Федор Иванович Шаляпин — друг семьи и преданный матушкин поклонник.
Шаляпин первым обратил внимание на юную Мирочку (как звали Марию Ростиславовну родные и друзья). Он давал ей уроки вокала и хвалил ее первую сценическую работу в домашнем спектакле. Казалось, жизнь будет такой размеренной и счастливой всегда…
Всё рухнуло в 1917 году. Жить в Петербурге становилось всё тяжелее, и Капнисты переехали в Судак. Ростислава Капниста зимой 1921 года расстрелял карательный отряд ЧК.
Лиза, старшая сестра Марии, смерти отца не пережила — скончалась от разрыва сердца. Анастасия Дмитриевна с другими детьми пряталась по оврагам, особняк был разграблен и разрушен.
Спустя несколько лет красный террор распространился на оставшихся в живых членов семей. Крымские татары, высоко чтившие графа Капниста, помогли его вдове и дочке Маше бежать из Судака, снабдив их национальной одеждой. В шестнадцать лет Мария Капнист снова вернулась в Петербург (теперь уже Ленинград).
Покровителем матери стал Сергей Миронович Киров. Мать получает работу, дочь — возможность учиться. Так Мария оказывается в театральной студии. В Ленинграде она встречает бывшего поклонника Лизы, старшей сестры, — инженера-электрика Георгия Холодовского, знакомого еще по Судаку. Завязывается роман…
В декабре 1934 года прозвучали выстрелы в Смольном: убит Киров. В городе идут повальные аресты. Судьба сначала швыряет Марию Капнист в Киев, затем в Батуми. И вот первый арест: 27 августа 1941 года, приговор — 8 лет лагерей. Начался настоящий ад…
Арестованная как «неблагонадежный элемент» (так как была дворянского рода), Капнист в течение 15 лет прошла множество самых страшных лагерей: от раскаленных песков Караганды до промерзших степей Тайшета.
ГУЛАГ — это не замок Иф. Это каторга. Это голод. Это унижение. Каждый день ее в бочке опускали в угольную шахту на 60 метров. Но ни ежедневный изнурительный труд, ни постоянные побои, ни домогательства начальника лагеря не сломили ее волю.
Позже она вспоминала: «Этапы, пересылки, лагеря. Никогда не говорили, куда ведут, дознавались потом сами. Навсегда в памяти этап от карагандинского лагеря в Джезказган. Пустыня. Палящее солнце. Сильный ветер с песком. Люди мерли как мухи. Мучила всех жажда. Джезказган был чуть ли не самым страшным местом. Добывали уголь. Утром спускались в шахту, поднимались ночью. Нестерпимо болели руки и нога».
Выжить в этих страшных условиях Марии Ростиславовне помог ее сердечный друг Георгий Холодовский. Где бы она ни была, он находил ее и присылал посылки с сухарями, сухофруктами, луком, спасая ее от голода и цинги.
И каждый год на день ее рождения, 22 марта, старинный русский праздник — Жавороночный день, получала она свой традиционный, любимый с детства подарок — выпеченных из теста жаворонков.
Когда надзиратели узнали о беременности заключенной, то принуждали сделать аборт. Мария наотрез отказалась. Посыпались издевательства. Ей выбили зубы, чтоб не кусалась. Обливали холодной водой и оставляли на морозе. Но ничего не помогло — в 1950 году в лагере Мария Капнист родила дочь Радиславу.
Кто стал ее отцом, так и осталось тайной. Родив ребенка, Мария не получила поблажек от надзирателей. Наоборот, положение ухудшилось. Работать приходилось больше. Уже на поселении приходилось грузить тяжелые ящики, выдавая себя за мужчину. Однажды она не выдержала и потеряла сознание. После этого Марии облегчили существование. Раду определили в детский сад.
Долгожданную и выстраданную дочь Мария оберегала как могла. И второй срок — десять лет — получила за то, что ударила воспитательницу детского сада, которая издевалась над ее двухлетним ребенком. А маленькую Раду тем временем отправили в Красноярский детский дом.
Капнист попала в новое заключение и там объявила голодовку, требуя, чтобы ей отдали ребенка. Она бесконечно посылала запросы о местонахождении дочери, но каждый раз после этого ее переправляли в другой лагерь.
Выжить Марии помогла дружба с Валентиной Ивановной Базавлук, которую она встретила в одном из лагерей. Подруги договорились, что, которая из них раньше выйдет на свободу, та и найдет Радиславу.
В 1956 году Мария Капнист обрела свободу. Георгий Евгеньевич с прекрасным букетом встречал ее на вокзале. И не узнал. Ей было 44 года, а выглядела она древней старухой…
Сцена получилась ужасная, трагическая. Он и она метались по уже опустевшему перрону, в конце концов Холодовский протянул Марии Капнист букет со словами: «Вас не встретили, и я не встретил ту, которую ждал». Развернулся, пошел прочь. Мария Ростиславовна окликнула его. Это был шок…
Георгий просто не узнал в морщинистой беззубой седой женщине свою Марию, ту Марию, которой ежемесячно на протяжении стольких лет отправлял посылки, стараясь хоть как-то облегчить лагерную жизнь. Его выражение лица, когда он, наконец, понял кто перед ним, Мария Ростиславовна запомнила на всю жизнь. Они остались друзьями, но не более того.
Дочь, которую разыскала и забрала к себе Валентина Ивановна, не приняла мать. Девочка не понимала, почему мамы не было столько времени. И у нее уже была мать — Валентина Ивановна.
В минуту отчаяния Мария Ростиславовна как-то написала: «Я испытала такие страшные лагеря, но более страшные пытки я испытала, когда встретила свою дочь, которая не хотела меня признавать».
Позже между дочерью и матерью всё же произошло потепление. Рада рассказывала: «Первый раз я приехала к маме, когда мне исполнилось 15 лет, и попала на ее день рождения. Там я впервые почувствовала, что это за человек, как ее любят люди.
Ощущалась необыкновенная атмосфера, которую создавала именно она. У нее всегда собиралась масса людей разных возрастов и профессий. Стоило ей войти — как будто свежий ветер влетал, и начиналось удивительное общение».
После 15 лет лагерей и пересылок Мария Капнист приехала в Киев. Жизнь пришлось начинать с нуля. Жить было негде, и она ночевала на вокзалах, в скверах, телефонных будках. Чтобы получить хоть какие-то деньги, работала массажистом, дворником. О сцене и съемках в кино даже не мечтала.
После лагерных мытарств Мария Ростиславовна в свои 44 года выглядела на все 70. Это и помогло ей получить первую роль. Она стояла в фуфайке около касс кинотеатра имени Довженко, подбежал молодой режиссер Юрий Лысенко и со словами: «В каком фильме вы снимаетесь?» — потащил на съемочную площадку картины «Таврия».
Успех этой дебютной работы обратил на нее внимание многих режиссеров киностудии имени Довженко. Они приходили в восторг от ее выразительной внешности и заваливали предложениями сыграть аристократок, монахинь, ведьм. Хищный профиль, надменный взгляд и старорежимные манеры — всё это неизменно приковывало взгляд зрителя.
В знаменитом приключенческом фильме «Бронзовая птица» Мария Капнист предстала в образе таинственной, наводящей на ребят страх, графини. В фантастической комедии Александра Майорова «Шанс» исполнила роль великосветской дамы Милицы Федоровны.
Хотя Мария Капнист сама себя в шутку называла Бабой-ягой и следовала своему имиджу странной, даже эпатажной женщины, как громкая оплеуха окружающему циничному миру вспоминаются ее мудрые слова: «Не смейтесь над старостью человека, чьей молодости вы не видели»…
В 1993 году судьба нанесла Марии Капнист последний удар. Она боялась подземных переходов: после жутких шахт Казахстана у нее развилась клаустрофобия — боязнь закрытых пространств, подземелий.
Непреодолимый страх вызывали, например, подземные переходы. Машина сбила 79-летнюю актрису на проспекте Победы в Киеве, возле киностудии имени Довженко. В карете скорой помощи ее сиятельство сказала свои последние слова: «Шофер не виноват…»
Во время лечения травм Мария Ростиславовна простудилась и умерла 25 октября 1993 года в киевской больнице от осложнений. Похоронена графиня на фамильном кладбище в селе Верхняя Обуховка (Полтавская область).
Капнист так и не сыграла свою главную роль. Но самой главной ролью Марии Ростиславовны стала ее жизнь — она сумела выйти победителем в схватке с безбожным веком, которому так и не удалось ее озлобить.
«Каждое мгновение прожитой жизни неповторимо, неоценимо. И хотя жизнь дала мне немало трудных испытаний — не жалуюсь на свою судьбу. Давать силу другим — вот наибольшая радость жития. Будьте добрыми. Помните, что наилучшее дело на земле — творить добро».
Эти строки принадлежат Марии Ростиславовне Капнист. Наверное, их можно назвать завещанием талантливой актрисы, сильной и мудрой женщины.
Поделиться с друзьями:
Старая фотография. Рассказ Ольги Мориловой
Дом у бабы Любы был еще довольно крепкий и стоял почти в центре села Соловьи. Никто не помнил, когда она здесь поселилась, все соседи были намного ее моложе.
Но жила она всегда одна. Ни мужа, ни детей у нее не было. Лет ей уже было под девяносто и жить одной стало сложно.
Вот и помогала ей соседка Тамара, медсестра из местной больнички. Продукты ей покупала, лекарства. Уколы, когда нужно, делала, даже убиралась частенько у нее. И ничего за это не брала, просто помочь хотела.
Все односельчане удивлялись, почему она это делает? Ведь баба Люба ужасно вредная старуха, никому слова доброго не скажет, ни с кем даже не здоровается.
Помощь Тамары она принимала как должное, никогда даже спасибо не говорила. Зато могла пальцем ткнуть в плохо очищенную кружку или отказаться есть суп, потому что он «как помои для свиньи».
Долго терпела ее выходки Тамара, часто со слезами от нее уходила, уже и муж Тамары, Павел, стал ей запрещать ходить к бабе Любе, но не могла она ее бросить, жалела старуху.
Пока однажды баба Люба сама не выгнала добрую соседку. Тамара убирала у нее в большой комнате и открыла ящик буфета, чтобы что-то туда положить.
Увидела там очень старую фотографию и засмотрелась: на фото около дома бабы Любы стояли двое: молодая красивая беременная девушка и парень. Они стояли, обнявшись, и счастливо улыбались. Фотография была такой доброй и светлой, что Тамара не могла оторвать от нее глаз.
Так ее и застала баба Люба. Она быстро подошла к Тамаре и вырвала из ее рук фото.
— Не смей трогать мои вещи! — закричала она, покраснев от злости, — Убери свои поганые руки! Иди вон лучше за своими недоумками — детьми смотри, только и знают, что орать на улице! И не приходи больше, лазишь тут везде! Ищешь, что украсть?
Тамара отскочила от старухи, слезы хлынули от обиды, дыхание перехватило, и она выскочила из ее дома.
Больше она не пришла. Баба Люба тихо сидела дома, выходила во двор лишь покормить кошку и изредка выбиралась в магазин. Так прошло около трех месяцев.
Но однажды рано утром Тамара услышала, как кто-то стучит в ее калитку. Когда она вышла, увидела бабу Любу.
Старая соседка стояла со слезами на глазах и боялась посмотреть на Тамару: — Ты прости меня, — сказала старуха скрипучим тихим голосом, — Знаю, что обидела тебя.
Характер у меня ужасный, одна злость в душе живет, хочется сказать, что не моя в том вина, но знаю, моя. Нельзя было тебя обижать, ты мне столько добра сделала. Никто ко мне так не относился.
Но что же мне делать? Не могу я уже одна справляться. Каждый день боюсь, что с кровати утром не встану.
Баба Люба подняла глаза и так жалобно посмотрела на Тамару, что та вздохнула: — Нет, баба Люба, я за Вами смотреть не могу, очень уж мой муж на Вас обиделся, строго настрого запретил к Вам ходить.
Но есть одна девушка… И Тамара рассказала о Шурочке, одинокой, довольно молодой еще женщине, которой негде было жить.
Шура была инвалидом детства. Одна ее нога была короче другой, поэтому при ходьбе она шла, переваливаясь с боку набок. Шурочка очень хорошо училась в школе, но дети всегда смеялись над ней, поэтому она даже не стала и пытаться куда-то поступить.
Боялась новых насмешек. Отца у нее не было, сбежал сразу после ее рождения, а мать спилась. Пропила в конце концов дом и остались они на улице. Какое-то время жили у знакомой, но та их вскоре выставила.
Мать куда-то пропала, а Шурочку взял к себе один вдовец. Решил, что из нее получится хорошая жена, вернее, покорная работница, у него было много скотины, вот и надо было с ней управляться.
Вдовец этот сильно уж выпить любит, а по пьяни и кулаками помахать горазд. Только с другими мужиками драться боится, вот и вымещает злость на Шуре.
Расписываться он и не собирался, и дети ему совсем не нужны. А недавно Шура забеременела, так он ее так побил за это, что выкидыш у нее случился.
Вот она и пришла вчера в больницу да все Тамаре-то со слезами и рассказала. Тамара ей в полицию посоветовала идти, но Шура ни в какую. Плакала только, что уйти ей некуда.
Баба Люба выслушала Тамару и заплакала, очень удивив таким состраданием соседку.
— Пусть идет ко мне! — взволнованно проговорила старушка, — Тамара, пожалуйста, приведи ее ко мне. Я обещаю, что никогда ее не обижу.
Тамара с сомнением посмотрела на соседку: — Баба Люба, если Вы ее потом выгоните, она погибнет. Пропадет девка, — Тамара вздохнула, — Хотя она и сейчас пропадает.
Но старушка вдруг взяла Тамару за руку и крепко, не по старчески, ее сжала… На другой день в дом бабы Любы зашли две женщины с большой сумкой.
Тамара держала за руку невзрачную девушку лет тридцати, худенькую, симпатичную, но такую запуганную, что она даже не поднимала глаз, глядя на свои сбитые в кровь руки.
— Я плохой человек, — сказала ей баба Люба, — Но я постараюсь тебя не обижать. Только уж ты прости, если я, по старой привычке, чего ляпну. Что со старухи взять!
Тут Шура подняла глаза и посмотрела прямо на нее: — Разве плохой человек так сказал бы? Спасибо Вам.
Баба Люба благодарно кивнула, потом вдруг повернулась и ушла в комнату. Через пару минут она вернулась, в руках у нее была та самая фотография, из-за которой и обидела она Тамару.
— Ты прости меня, Томочка, но эта фотография вся моя жизнь. Вернее, жила я только до того дня, как она была сделана. Здесь я со своим мужем, Феденькой. И с сыночком в животе.
А на следующее утро пришли за моим мужем. Хроменький он был, но человек был замечательный, добрый, верный, меня любил больше жизни. А я его.
Но той ночью убили одного скандального мужика, кто — было неизвестно, но кто-то вроде как видел, что убийца хромал. Вспомнили, что тот мужик к моему Феденьке приставал, обзывал его Федька-полсапога, и решили, что это мой муж его и убил.
То, что он дома ночью был, мне не поверили, увезли его. А через два дня в драке в тюрьме его и зарезали. У меня тогда сразу роды начались, но сыночек мертвым родился, не выдержал моего горя.
С тех пор я сама будто умерла, всех людей возненавидела за то, что сгубили ни за что моего мужа да сыночка нерожденного, ни в чью доброту больше не верила.
И меня после никто не любил, да и за что злобную душу полюбить можно? Только ты, Тамара, была ко мне добра, благодарна я тебе очень, хоть и грубила тебе, это я просто боялась слабину дать, привыкла со злостью в сердце жить.
А как рассказала ты мне про Шурочку, поняла я, что это судьба мне ее послала, должна я спасти эту несчастную девочку, сделать в жизни хоть одно доброе дело.
Мне ведь там с моим Феденькой встречаться, что я ему скажу? Не так мы с ним мечтали жизнь прожить… — баба Люба тихо всхлипнула, а Шурочка подошла и обняла ее, как родную.
Прошло совсем немного времени, но Шура повеселела, похорошела. Устроилась на работу.
Баба Люба дала ей денег на ортопедическую обувь, и хромота девушки стала почти незаметна. Вскоре и хороший парень обратил на нее внимание.
Через полгода баба Люба тихо, с улыбкой на губах умерла во сне, а под подушкой у нее нашли ту самую фотографию.
Шурочка по завещанию стала наследницей дома, вскоре вышла замуж и родила двух замечательных малышей: сына Феденьку и дочку Любочку…
Автор: #ОльгаМорилова
Из сети
Поделиться с друзьями: