Шуня не знала, бывает ли у кошек истерика, но то, что сейчас происходило с ней, иным словом и не назовешь…
Небольшая чумазенькая кошечка билась о «лысую» землю с чахлыми кустиками выжженной травы и не могла сдержать крик, рвущийся наружу из глубины ее измученной души. Кошка жила долго в недостроенном здании и на протяжении нескольких лет уже уверилась, что так будет всегда.
Но пришли люди, загудела техника и строительство продолжалось полным ходом. Аккуратная Шуня постепенно превращалась в неказистую замарашку.
Несколько раз она наступала в незастывший цемент и его комочки цепко въелись между подушечками лап.
Строительная пыль, на протяжении нескольких месяцев оседавшая на ее шубке, уже не хотела вымываться старательным язычком и превратила когда-то симпатичную кошечку в безобразную и какую-то скомканную кошару.
А еще эта же пыль попадала в глаза… Заплыл сначала один, а за ним и второй — Шуня почти перестала видеть. Как кошка не старалась очищать глаза от выделений, но пыль продолжала лететь и становилось только хуже.
А потом кошку прогнали с этого насиженного и уже родного места. Худо бедно, но строители Шуню кормили, только «высокое начальство» посетившее стройку, наказало от кошки избавиться и ее отнесли подальше.
.. От грязной кошки с текущими и склеенными глазами люди шарахались и норовили что-то кинуть вслед — ведь она могла быть заразной…
Днем Шуня старалась прятаться и выходила только по ночам — так было безопасней. Но по ночам еды особо не добудешь и кошка стремительно худела…
— Ну и страшилище. Все чаще слышала она вслед от запоздалых прохожих. Вся влажная от росы она лежала в своем убежище под декоративным камнем в небольшом парке, но и оттуда ее прогнал бродячий кот, вырвав несколько клочков шерсти на впалых боках.
Практически ничего не видя, она выбежала на почти открытое место небольшого пустыря за жилым домом и тут ее накрыло. Она кричала и билась об острые камушки, не чувствуя боли — ее сжирало отчаяние.
— Петь, ну сколько можно, прогони эту кошку, Макар уснуть не может! Укачивая ребенка, Лариса зашипела мужу. Петр сдернул с диванной подушки наволочку — она была плотной и стеганой, поэтому должна была выдержать натиск кошачих когтей и вышел на улицу.
Страшная кошка каталась по земле, издавая истеричные вопли и выглядев совершенно неадекватно. Мужчина накинул на нее наволочку и скрутив в тугой комок, понес прочь от дома. Кошка притихла…
Шуне внезапно стало страшно — что-то темное вдруг навалилось на нее, крепко сжало и понесло. Она попыталась брыкаться, но кошку крепко держали и Шуня сдалась. Сдалась от усталости, от безысходности и смирилась со своей горькой судьбой.
Петр почувствовал, что кошка обмякла и решил посмотреть, как она там. Раскрыв осторожно наволочку, он увидел грязную и тощую кошку с воспаленными глазами…
Она слепо водила мордочкой в тесном пространстве внутри наволочки и принюхивалась сухим потрескавшимся носом.
Она совсем не выглядела опасной — она была жуткой и ее хотелось выкинуть подальше в колючие кусты. Вот только Петя почему-то только крепче прижал наволочку к себе…
После рождения сына он стал совсем по другому относиться ко всему живому. Он развернулся и пошел домой.
Петр понимал, что жена устроит истерику ничуть не меньшую той, которая только что была у этой кошки, но оставить ее на улице он уже не мог. Дома было тихо и он проскользнул в ванную.
Притихшая Шуня не сопротивлялась и полностью доверилась ему. Ни женский, ни мужской шампунь не смогли вымыть строительную пыль, въедающуюся месяцами и Петр взялся за дегтярное мыло, которое Лариса иногда доставала, чтобы бороться с редкими прыщиками. Глаза он долго и осторожно очищал ватными палочками, смоченными хлоргексидином, найденным тут же.
Лариса настойчиво стучалась в ванную, раздражаясь все больше. Петр заперся там и не открывал уже минут 40. Она испугалась, что его серьезно могла поранить та ненормально орущая кошка…
Дверь наконец открылась и девушка ворвалась в тесное помещение. Петр был невредим, а вот в самой ванной стояло, опершись о бортик мокрое и жалкое существо, больше напоминающее больную обезьянку, чем обычную кошку.
— Ну ты вообще… — Лариса даже не знала, что еще можно было сказать в такой ситуации.
— Так, давай успокаивайся, а я тебе кое-что объясню. — Петя взял ее за плечи и тихонько вытолкал за дверь. На кухне, держа на коленях Шуню, завернутую в его же полотенце, он тихо и очень внятно говорил жене:
— Смотри — Он как бы обвел рукой всю квартиру. — Это есть у нас, а у нее нет ничего и ничего страшного не случится, если это появится и у нее. Я проверил — кожа у нее чистая, блохи от твоего мыла задохнулись уже сами, но завтра все равно свожу к ветеринару.
Самое страшное — это глаза, но думаю, что и тут мы справимся. Ты конечно скажешь, что Макар еще маленький — но ведь живут же как то дети в деревнях, где живности полный двор.
Лариса почти не слушала мужа и лишь ждала момента, когда он закончит, чтобы сказать свое веское «нет». Она непроизвольно смотрела на кошку…
А та уже заснула, свесив голову с его колен. Мокрая шея выглядела неестественно длинной и безвольно покачивалась под тяжестью маленькой кошачьей головы.
От нее одуряюще пахло дегтем, а из плотно закрытых глаз вновь начала сочиться вязкая коричневая жидкость.
Девушка взглянула на часы — аптеки еще работают. Не дослушав мужа, она быстро вырвала из блокнота листок и стала писать список. — На держи и хватит болтать. Иди, пока аптека не закрылась. А сама решительно забрала у него полотенце с кошкой.
Когда за Петром закрылась дверь, она стала ходить по комнате, укачивая Шуню, совсем как несколько часов назад ходила с сыном на руках.
— Ну никакого толку от мужиков, одни разговоры, тихонько шептала она кошке.
— Сейчас он принесет нормальный противоблошиный шампунь, капли для глаз и корм, если сообразит купить, а то намыл тебя какой-то гадостью. Ты конечно страшненькая, но ничего — для женщины главное родиться счастливой.
Шуня, убаюканная тихим мелодичным голосом, все глубже проваливалась в сон. Отчаяние, сжиравшее ее изнутри — отступило…
И хотя желудок был по прежнему пуст и было зябко от мокрой шерстки, но на душе вдруг стало так легко и спокойно, что напряжение исчезло как по волшебству и сон навалился на ее просто мгновенно.
Под окном, на детской площадке вдруг громко раскричались дети… Лариса подошла и плотно захлопнула окно, раздраженно ворча.
— Вот разорались, только кошку укачала и Макарчик недавно уснул. Спи, спи моя кошечка…
Женщине было за восемьдесят. И она была в коме. Эти обстоятельства очень удручали, так как свободных мест под аппаратами искусственного дыхания не было, и реаниматологи долго лаялись на приемном покое с неврологами, не желая забирать больную за собой.
В конце концов, победила дружба — из реанимации выкатили на долечивание уже пришедшего в сознание пациента, а бабушку вкатили под аппарат.
Женщину сбила машина. Сбила — и уехала. И сколько пролежала она под дождем на холодном асфальте, рядом со своим покореженным велосипедом и разбросанными овощами, посреди ночной дороги была военная тайна.
Ее в последний момент увидел водитель легковушки и успел свернуть на обочину. Он же и вызвал «Скорую» и ГАИ, он же и сопровождал пострадавшую в больницу.
Документов при женщине не было, да это и понятно — кто берет с собой на дачу паспорт? Таким образом, образовалась головная боль — больная была неизвестной, практически при смерти и без материальной помощи родственников, столь необходимой в таком случае.
Кроме всего прочего, у нее не было переломов, гематом в голове и прочих оперируемых неприятностей, но был ушиб головного мозга и пневмония, что в таком далеко не юношеском возрасте звучит почти как приговор…
А к утру в отделении вдруг появился ее муж — подтянутый, аккуратный, благообразный дедушка нашел ее просто чудом.
—Я понял, — говорил он, — когда Лидушка не вернулась с дачи, что что-то случилось, и что-то очень нехорошее, потому что она обязательно бы позвонила.
Я подумал, что ее, вероятно, сбила машина… И поехал прямо к вам, эта больница ведь самая ближняя к нашим дачам… Ах, ну почему я не поехал с ней…
Муж остался и стал ухаживать за больной, а она все лежала и лежала, не приходя в сознание и не подавая признаков осмысленной жизни…
Он был неизменно корректен и вежлив, всегда чисто выбрит, аккуратно одет и ухаживал за больной безукоризненно.
За время ее нахождения дотошные сестрички разузнали все о жизни этих двух стариков и, конечно же, рассказали и нам.
Лида и Миша любили друг друга еще с института, понимали друг друга с полувзгляда, но мешало их счастью только одно — они были из разных слоев общества.
Миша был из интеллигентов, из небогатых, но невероятно гордых польских дворян, успел даже поучиться в Пажеском Корпусе, а Лида — дочерью простого ремесленника, вечно нетрезвого и грязного.
Это обстоятельство не останавливало молодых людей, и перед войной они поженились, несмотря на строгие увещевания Мишиной матери и поджатые губы деда. Войну они провели на фронтах — он в окопах, а она в медсанбате санитарочкой…
Военная буря пощадила и его, и ее, но все же оставила свой след: у Лидочки, после простуд и изнурительной работы, не могло быть детей…
Это обстоятельство угнетало семейную пару, и они взяли из детского дома мальчика — кареглазого и смышленого Андрюшу. А потом и девочку — Карину. Дети росли, родители работали, давали детворе образование, потом Андрюша познакомил их со своей невестой…
Беда пришла внезапно. И Андрей, и Карина увлекались альпинизмом, вместе ходили в походы по горам, умели петь песни популярных тогда Высоцкого и Визбора, и вместе погибли под лавиной в Фанских горах…
Как пережили это горе пожилые уже люди, дед не рассказывал, но смею думать, что нелегко. Они остались жить на этом свете, а их дети — лежать на кладбище под общей могильной для всех погибших тогда студентов плитой…
— Вот вылечите мою Лидушку, и я вас удивлю, — любил говаривать старик. Мало кто верил в успех лечения, только искренняя вера пожилого человека и чувство долга заставляли делать все, что необходимо, чтобы Лидушка поднялась или хотя бы открыла глаза.
Муж подолгу просиживал у ее постели, показывал ей, ничего не видящей и не слышащей, фотографии детей, рассказывал маленькие тайны своей обычной жизни — о проказах усыновленного им котенка, о ее цветах на подоконнике, о том, какой вкусный супчик сегодня у него получился…
Он приносил ей ее любимое мороженое, рассказывал, как долго его искал, как нес аккуратно, чтоб не растаяло, как покупал, а потом отдавал это мороженое девчонкам-медсестрам.
Он приносил ей новые вещи, которые, по его мнению, очень бы ей шли, часами рассказывал о том, что сегодня дают в театре и даже вполголоса напевал арии из опер или оперетт…
Отделение всерьез опасалось, что старик слетел с катушек. Ему пытались говорить, что Лидушка вряд ли выздоровеет, но он только упрямо мотал головой и продолжал надеяться и верить.
И вот в один из дней этот железный старик стал сдавать. Он подошел к жене, взял ее за руку и заплакал.
— Не уходи… Мне без тебя не прожить и двух дней…
Лидушкины ресницы вдруг вздрогнули, потом приоткрылись глаза, и сухим, надтреснувшим голосом она произнесла:
— Не уйду, любимый…
Мы выписали Лидушку через месяц домой и, забирая ее, еще слабенькую и на каталке, старик таки всех удивил — он появился во фраке, подтянутый и гордый, с цветами в руках и молча, склонив голову, со слезами на глазах, положил эти цветы на стол ординаторской…
За сoрoк четырe прoжитых гoдa, пoлoвину из кoторых Чeхов болел туберкулезом, унесшим его в могилу, писатель не только создал выдающиеся произведения (двадцать томов всемирно прославленной прозы), но и успел сделать колоссально много:
· Построил четыре деревенские школы, колокольню, пожарный сарай для крестьян, дорогу на Лопасню, преодолевая пассивное сопротивление косного земства, надувательство подрядчиков, равнодушие темных крестьян;
· Поставил в родном Таганроге памятник Петру Первому, убедив Антокольского пожертвовать изваянную им статую городу и организовав ее отливку и бесплатную доставку через Марсельский порт;
·Основал в Таганроге общественную библиотеку, пожертвовав туда более двух тысяч собственных книг, и четырнадцать лет непрерывно пополнял ее;
· Во время жизни в Мелихове ежегодно как врач принимал свыше тысячи больных крестьян совершенно бесплатно и снабжал каждого из них лекарствами;
· В качестве земского врача на холере один, без помощников, обслуживал 25 деревень;
· Совершил героическое путешествие на остров Сахалин , в одиночку сделал перепись всего населения этого острова, написал книгу «Остров Сахалин», доказав цифрами и фактами, что царская каторга – «бездарное издевательство имущих и сытых над бесправной человеческой личностью»;
· Помог тысячам людей (содержание многих из писем Чехову в каталоге собрания сочинений формулируется так: «Благодарность за полученные от Чехова деньги…», «Благодарность за содействие в получении службы…», «Благодарность за хлопоты о паспорте…» и т. д.
· В разоренном и обглоданном Мелихове посадил около тысячи вишневых деревьев и засеял голые лесные участки елями, кленами, вязами, соснами, дубами и лиственницами; на выжженном пыльном участке в Крыму посадил черешни, шелковицы, пальмы, кипарисы, сирень, крыжовник, вишни и прекрасный цветник.
В записной книжке Чехов оставил такие строки: «Мусульманин для спасения души копает колодезь. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-то вроде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно».
Самые необычные факты из жизни Антона Павловича Чехова
— Привез с острова Цейлон ручного мангуста по кличке Сволочь.
— В гимназии ради эпатажа носил под мундир брюки вызывающего цвета.
— В детстве переоделся в нищего, загримировался и получил милостыню от собственного дяди.
— Отдал городовому завернутый в бумагу соленый арбуз (огурец — по другим источникам), сказав, что это бомба.
— Получил гонорар мебелью из редакции журнала «Будильник».
— Изучал портняжное ремесло при уездном училище. По просьбе своего щеголеватого брата Николая сшил серые гимназические штаны, да такие узкие, что их прозвали макаронами.
— Исполнял дома церковные песнопения. Что же касается голоса, Антон Павлович говорил громким басом.
— За ним всюду следовала армия фанаток. Когда в 1898 году Чехов перебрался в Ялту, многие его поклонницы последовали за ним в Крым.
Как писали газеты, дамы буквально носились за писателем по набережным, лишь бы почаще видеть своего кумира, «изучали его костюм, походку, и старались чем-нибудь привлечь его внимание». Девушек за такую преданность местная светская хроника метко окрестила «антоновками».
— Входит в тройку самых экранизируемых в мире авторов. Более 287 экранизаций.
— С первого взгляда увидел в незнакомом ему человеке самоубийцу.
— У Чехова было около пятидесяти псевдонимов. Ну, один-то из них вам точно известен еще со школьных времен. – Антоша Чехонте, конечно. Еще были: Шиллер Шекспирович Гете, Шампанский, Брат моего брата; Гайка № 6; Гайка №9; Грач; Человек без селезенки; Акакий Тарантулов, Некто, Архип Индейкин.
— Дед Чехова был крепостным, а сам писатель отказался от потомственного дворянства. Егор Михайлович Чехов смог выкупить себя и свою семью на волю. Впоследствии его знаменитый внук никогда не забывал о своем происхождении.
При этом в 1899-м, когда император Николай II своим указом присвоил писателю титул потомственного дворянина и орден Святого Станислава третьей степени, Антон Павлович эту привилегию попросту…не принял.
Высочайший указ так и остался без внимания и последствий – как и звание почетного академика Российской академии наук, которое Чехов тоже посчитал для себя бесполезным.
Любовь Пахомова
Чехов вставал в пять утра. До девяти принимал больных, затем писал, читал статьи о медицине.
После обеда обучал горничных грамоте.
После снова читал и писал.
Вёл перепись, занимался хозяйством, объезжал уезд во время холеры и строил лечебницы..
Иногда кажется, что наше поколение страдает от депрессии просто потому что мы — самовлюбленные лентяи и бездари. Мы «ищем себя» на Гоа и Бали, слоняемся по клубам, курим траву, блядствуем и протестуем, в то время, как нужно просто работать.
Добросовестно, каждодневно, не смотря на настроение и желание.
Потому что единственный смысл человеческой жизни — труд. Не каторжный, против воли, но творческий с ощущением важности того, что делаешь, для остальных.
Нужно созидать, приносить пользу, быть частью чего-то большего, чем ты сам.
Ты — не центр вселенной, а кирпичик в огромном здании, замысел которого тебе даже не дано постичь.
Ты не придумаешь новой природы вещей. Ты либо принимаешь её и живёшь со спокойной душой либо бунтуешь и проваливаешься в пропасть.
Инноке́нтий Миха́йлович Смоктуно́вский — советский и российский актёр театра и кино, мастер художественного слова. Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, лауреат Ленинской премии и Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых. Кавалер трёх орденов Ленина. Участник Великой Отечественной войны. Википедия Родился: 28 марта 1925 г., Россия Умер: 3 августа 1994 г. (69 лет), Кубинка, Россия
Только гений мог сыграть Деточкина после Гамлета. И князя Мышкина — так, что сам Товстоногов дар речи терял..
И вид у него был совершенно не от мира сего. Даже когда он Ленина играл… Хорошо Михаил Ульянов сказал :»Тут пыжишься,щёки надуваешь, стараешься, все жилы себе порвешь…а Кеша выйдет,рукой эдак поведет…и всё…нет тебя…» А Тарковский его так и не снял ни разу, только голос Смоктуновского за кадром был в «Зеркале». Не знаю, почему. Может,потому,что два гения рядом — это перебор. Не знаю. Не берусь судить. Знаю только,что такие приходят на Землю очень редко. И это надо ценить. И помнить. От Алексей Хотяновский
Он мало в чем был уверен. Сомневался, что выживет в немецком плену, минует сталинские лагеря. Не верил, что найдет любовь и станет известным актером. А между тем судьба хранила его…
Обладатель трех орденов Ленина, Ленинской премии и народный артист СССР Иннокентий Смоктуновский родился 28 марта 1925 года близ Томска, в глухой деревеньке Татьяновка. Из шестерых детей в семье он был вторым, однако рос самым старшим — первенец Смоктуновичей не прожил и трех месяцев. Родители будущего артиста были крестьянами, по национальности — белорусы. А в Сибирь попали из-за прадеда, служившего у императора егерем. В 1861 году в Беловежской пуще он случайно застрелил зубра — царскую дичь. Пытался оплошность скрыть, да завистники донесли. Государь отправил негодника в Сибирь на бессрочную ссылку вместе со всей семьей.
В 1929 году коллективизация докатилась до Татьяновки. У многодетной семьи отобрали лошадь, корову, 10 овец и двух поросят. Как жить? Смоктуно-вичи перебрались сначала в Томск, а потом в Красноярск, к сестре отца. «Папа трудился в порту, мама на колбасной фабрике, -вспоминал актер. — А я сам по себе. Школу не любил, с учителями спорил». И вдруг — театр! Кеша попал в него случайно. «Это был другой мир. В стране голод, коллективизация, сталинский террор, а тут томительный шорох бархатных занавесок…» -рассказывал артист. Этот восторг, необъяснимый и мучительный, останется с ним навсегда.
Из уютного зала Красноярского драмтеатра имени А.С. Пушкина 14-летний Иннокентий вышел другим человеком. Первым делом направился в школьный драматический кружок, где ему доверили роль Ломова в чеховском «Предложении». На репетициях Смок-тунович был хорош, а вот на премьере сорвался: вышел на сцену и от ужаса… захохотал! Из кружка его тотчас изгнали. Страх публичности был велик, но мир искусства все равно манил.
Юноша окончил курсы киномехаников, устроился в местный кинотеатр. И это была все та же страна чудес!.. Когда в 1941 году грянула война, отца сразу мобилизовали. «Какая огромная мишень!» — с грустью подумал Кеша, в последний раз оглядев папу. Смокту-нович-старший домой не вернулся — пропал без вести. В январе 1943-го Иннокентия отправили в военное училище. Мир искусства и театр, билеты в который он подделывал от бедности, стали недоступны. А потом исчезла и надежда не попасть под пули.
После учебы Кеша пошел собирать картошку на колхозное поле — и попался. Нива была уже убрана и перепахана, но кого это волнует, когда стране нужно «пушечное мясо»? Смоктуновича обвинили в воровстве и отправили на Курскую дугу. Там, где выживали единицы, юноша не был даже ранен. С Курской дуги он отправился форсировать Днепр, а оттуда — освобождать Киев. В боях за столицу Украины получил медаль «За отвагу».
Вскоре, правда, удача его покинула. Фашисты окружили батальон Смоктуновича и открыли шквальный огонь. Из 150 человек выжили четверо. Ждали расстрела, но попали в плен. Житомир, Бердичев, Шепетовка, Славута, Заслав… Куда только не гоняли пленных! «Условия всюду были жуткие, — не раз признавался актер. — Мы ели баланду из кишок животных, в которых оставался их кал!» Было у нацистов и особое развлечение: приставить к голове пленного пистолет и спустить курок. Есть в стволе пуля или нет — несчастные никогда не знали.
Через полтора месяца плена Иннокентий понял: если суждено умереть, то уж лучше на свободе. Во время очередного перегона, в январе 1944-го, метнулся под мост и зарылся в сугроб. За беглецом тут же бросился немец-автоматчик, но поскользнулся и упал. Встав и отряхнувшись, фриц вернулся к своим. Видимо, рассудил, что голодный арестант в лесу в лютый мороз не выживет.
Иннокентий выжил. Добрел до ближайшей деревеньки Дмитровки, отлежался в доме Шевчуков и уже в феврале примкнул к партизанам. Освобождал Варшаву, брал Берлин, День Победы встретил в немецком Гревесмюлене. Как и все герои-победители, Смоктунович думал, что все беды позади. Но Сталин оказался непредсказуем. Осенью 1945-го Иннокентий прибыл в Красноярск. На перроне его поджидали: тут же герой-фронтовик был арестован и доставлен в военкомат. Обращение красных комиссаров поразило героя. Никакой благодарности, одна грубость. Был в плену — значит, шпион! Отпустили с печатью «39» в паспорте. Означала она одно: защитнику Родины запрещается жить в 39 крупных городах Союза. Был среди них и Красноярск. «Но раз у вас тут дом, оставайтесь», — неожиданно смягчились чекисты.
В родном городе Иннокентию жилось страшнее, чем на войне. Сослуживцев забирали в лагеря каждую неделю. Устав ждать своей очереди, он отправился в ссылку добровольно. «Поеду в Норильск, столицу ГУЛАГа! — заявил родным. — Оттуда ссылать уже некуда». Парадоксальный выбор оказался верным и даже счастливым. Иннокентий не только исчез из поля зрения чекистов, но и прошел настоящую актерскую школу.
В Норильский Заполярный театр драмы и музыкальной комедии его приняли с условием: «Еврейскую фамилию сменить! Может, будете Славянином?» — «Уж лучше Смоктуновским, на польский лад», — вздохнул Иннокентий. Высокий парень с аристократическим лицом — находка для любого провинциального театра. Когда он преодолел страх публичности, пошли главные роли, да еще и в партнерстве с превосходными артистами — Жженовым, Юровской, Лукьяновым. Все они были ссыльными.
С Георгием Жженовым у Смоктуновского завязалась настоящая дружба, несмотря на несходство характеров. Жизнь была нелегкой, денег не хватало, и более практичный и хваткий Георгий Степанович часто помогал товарищу. «Что ты здесь делаешь? — не уставал поражаться Жженов. — Ты — талант! Тебе в Москву надо, я напишу о тебе Райкину!..» Робкий Смоктуновский решился на переезд лишь спустя четыре года, когда потерял от авитаминоза половину зубов…
По совету врачей перебрался на юг, поступил в труппу русского драмтеатра Махачкалы. Познакомился с Риммой Марковой, актрисой легендарного Ленкома, получил роль Хлестакова в «Ревизоре» Гоголя. И даже женился! Супругой Смоктуновского стала коллега по сцене Римма Быкова. Через два года после свадьбы она получила приглашение в Сталинград и позвала мужа с собой. Город-герой быстро отстраивался, драмтеатр имени Горького блистал репертуаром: «На дне», «Доходное место», «Укрощение строптивой».
И в каждой постановке у Иннокентия Михайловича солидная роль. Впервые за много лет он не нуждался в деньгах, не голодал, был прилично одет. Всем казалось, что актер обрел свою сцену. Всем, кроме самого Смоктуновского. Прежде всего, не устраивал руководитель театра Фирс Шишигин. Где свобода творчества? Почему режиссер всех подавляет? А во-вторых, у жены начался роман с молодым актером. Деликатный Иннокентий Михайлович не знал, что делать. Застукал парочку в ресторане — промолчал. Застукал в театре — сдержался. А потом сорвался и прямо на репетиции закричал со сцены в зал: «Выгоните отсюда эту потаскуху!» После расплакался, убежал домой и ножницами изрезал все платья жены…
«Один из вас должен покинуть театр!» — заявил горе-супругам режиссер. «Можно, это буду я?» — неожиданно оживился Смоктуновский. Через несколько дней он уже был в Москве. Холостой, бездомный, с единственным маленьким чемоданчиком, в котором уместились абсолютно все его вещи. На дворе 1955-й год, за плечами десяток лет работы в провинциальных театрах. Однако в столице Смоктуновскому всюду отказывают: «Извините, штат полон!» Несправедливо и обидно, но кадровики стояли твердо на своем: без образования, без московской прописки, без членства в партии, всюду работал по чуть-чуть. Подозрительный тип!
Выручили связи: Римма Маркова попросила Софью Гиацинтову, режиссера Ленкома, принять актера в свой театр. «Могу взять лишь на разовые роли», -сразу заявила Софья Владимировна. Смоктуновский согласился. Первой на новичка обратила внимание Суламифь Кушнир, 28-летняя костюмерша. «Мне стало его жалко, — вспоминала она первую встречу. — Вся одежда старая, на смену — ничего!» Для начала одолжила ему костюм Хлестакова, потом сшила персональный — из обрезов фрака Чичикова. В этой обновке Смоктуновский и пришел на встречу к Ивану Пырьеву, который пристроил его в Театр-студию киноактера. Ее также организовала Суламифь через знакомого режиссера Леонида Трауберга. Трудно сказать, когда молодые люди поняли, что любят друг друга. Это были спокойные, ровные и надежные отношения. Свадьбу сыграли в однокомнатной квартире родителей Кушнир, в которой молодожены и поселились.
Супруги прожили вместе 40 лет, воспитали сына и дочь. «Жена подарила мне главное — надежду на счастливую жизнь», -вспоминал Иннокентий Михайлович. Он и называл ее ласково не иначе как Соломка. Князь Мышкин, Гамлет, Чайковский, Моцарт, Деточкин, Ленин, Дзержинский… Диапазон актерских образов Смоктуновского поражает. При этом каждая роль давалась ему мучительно. Получив очередное предложение, вечно неуверенный в себе артист лишь горестно вздыхал: «На этот раз я точно провалюсь!»
Всесоюзную славу ему подарил князь Мышкин в ленинградском БДТ. После одного из спектаклей публика аплодировала Смоктуновскому целых 42 минуты! Цена успеха была колоссальной. Во-первых, весь коллектив театра выступил против Иннокентия Михайловича. И зачем только Товстоногов пригласил кого-то из Москвы? Своим актерам работы не хватает! Во-вторых, образ не складывался.
«Ты хоть понимаешь, Соломка, что на репетиции мне нужен целый год?!» — каждый вечер повторял жене Смоктуновский. И она неизменно отвечала: «Кешка, потерпи, у тебя все получится!» Непросто далась ему и роль Гамлета. Один только режиссер Козинцев был уверен в актере, хотя его наперебой уговаривали не брать Иннокентия Михайловича. «Мы с ним даже проб делать не будем!» — заявляли оператор Андрей Москвин и художник Сулико Вирсаладзе. «Ну так я сниму его без проб!» — кричал в ответ Григорий Михайлович. Отстоял, убедил, снял.
А что же Смоктуновский? В последний съемочный день заявил, что роль Гамлета — его очередной провал, что Козинцев кино снимать не умеет… В результате лента удостоилась призов кинофестивалей Сан-Франциско, Висбадена, Венеции, Панамы, Сан-Себастьяна, Лимы. Даже англичане признали Смоктуновского лучшим исполнителем главного героя Шекспира. А Козинцев и Смоктуновский в 1965 году получили Ленинские премии.
За роль Юрия Деточкина актер тоже не хотел браться. На нее пробовались Куравлев, Ефремов, Никулин… Однако Рязанов чувствовал: его герой должен быть иным. Не просто странным — юродивым! Идеальный вариант — Смоктуновский. Но артист против. Как так? Еще вчера я играл Гамлета, а сегодня предлагают роль какого-то обритого жулика, ворующего машины?!
Но Рязанов проявил упорство: лично приехал к Смоктуновскому на дачу, где тот пытался спрятаться от настойчивого режиссера. «Сдал» Смоктуновского его друг Жженов, подробно рассказав Рязанову, где искать беглеца. Он не сомневался, что Кеша сыграет Деточкина лучше всех. Эльдар Александрович долго трясся в электричке, потом вымок до нитки под дождем, пока шел в поселок. И прямо с порога выложил Смоктуновскому главный козырь: в рамках подготовки к фильму актера научат водить автомобиль. Бесплатно! О водительских правах тот мечтал с детства…
Иннокентий Михайлович сыграл без малого две сотни ролей в театре и в кино. Всякий раз сначала отказывался, потом бесконечно в себе сомневался, мучительно репетировал, а в итоге заставлял зрителей задыхаться от восторга.
В феврале 1994 года Смоктуновский перенес первый инфаркт. Причина банальна: актеру уже 69, а он работал как в 30. Снимался в кино, записывал радиоспектакли и закадровый текст на телевидении. И дело не только в деньгах: быть без работы не привык.
Последнюю роль в фильме «Вино из одуванчиков» он озвучить не успел. 2 августа в одном из подмосковных санаториев Иннокентий Михайлович встретил Армена Джигарханяна. Приятели пообщались, выпили по рюмочке и разошлись по своим комнатам. Той же ночью Смоктуновского не стало — алкоголь спровоцировал развитие нового инфаркта. Однажды Ефремов спросил Смоктуновского: «Кеша, я какой артист?» — «Хороший», — скупо ответил тот. «Ну а ты тогда какой?» — чуть обиделся Олег Николаевич. «А я — космический!» — без тени иронии заявил Смоктуновский. Лучше и не скажешь!
Из инета
Поздними вечерами он лежал на пологой крыше сарая и глядел в темное звездное небо. Млечный Путь манил его в хрустальную глубину и, казалось, указывал дорогу к славе. Звезды завораживали его с самого детства. А десятилетия спустя он и сам стал звездой.
И одна из малых планет под номером 4926 получила зарегистрированное в международном каталоге имя Smoktunovsky…
В судьбе Иннокентия Михайловича Смоктуновича (Смоктуновским он стал позднее) все было непросто: годы безвестности в провинции, неудачный первый брак, страшные картины из прошлого. Были и скитания по Москве в одном спортивном костюме, и попытки устроиться в театр. Ни один из шести (или из восьми?) театров его не взял, сказали: тихо разговаривает, профнепригоден.
Хорошо, что Георгий Товстоногов, худрук ленинградского БДТ, искал в то время исполнителя роли князя Мышкина в «Идиоте» и случайно увидел Смоктуновского в фильме «Солдаты». Поначалу и в БДТ не очень складывалось. Роль не шла, репетировали другие, а странный Кеша сидел в стороне и задумчиво чистил апельсин. Но потом все волшебно изменилось.
«Идиот» Смоктуновского не на шутку взволновал многих нормальных и не очень людей, именовавшихся зрителями, потряс профессионалов. Появился не просто новый своеобразный актер, появился новый герой, которого требовало то время, — высокодуховный, интеллигентный, негромкий и непростой. Очень непривычный, но притягательный.
Попасть на спектакль «Идиот» было просто невозможно, зрители приезжали из других городов. Одна блаженная устроилась в БДТ уборщицей, как оказалось, только для того, чтобы посмотреть «Идиота» со Смоктуновским. Проработала один день, посмотрела — и уволилась.
А прожорливое кино все теснее забирало его в свои целлулоидные объятия. И очень хорошо, что забирало, — благодаря этому сегодня мы видим Смоктуновского по ТВ. Шутка ли, сыграть Гамлета! В 60-е годы Гамлет и Смоктуновский были для просвещенных людей синонимами.
Режиссер Григорий Козинцев жаловался, что Кеша на репетициях слишком манерничает и заламывает руки, но это можно было понять — в этих руках уже маячила Ленинская премия за роль принца Датского.
«Идиот», принц Датский, вождь мирового пролетариата, ученый-физик в «Девяти днях одного года». Кто следующий? Следующим оказался благородный жулик Деточкин. Смоктуновский в очередной раз доказал, что мастерски открывает профессиональными ключами сердца многочисленных зрителей.
А мог не доказать, просто не получить такой возможности. Ведь руководящие органы не рекомендовали ему играть после вождя мирового пролетариата жулика, ворующего автомобили. И если бы не настойчивость Эльдара Рязанова, отыскавшего Иннокентия Михайловича на какой-то зашифрованной даче и взявшего с актера чуть ли не расписку, что он будет играть Деточкина, мы могли бы не увидеть столь блестящую актерскую работу. Смоктуновский не просто классно сыграл в «Берегись автомобиля», он отважно спародировал самого себя — и своего Мышкина, и своего Гамлета.
Где бы он ни снимался, кого бы ни играл — везде присутствовала магия имени, фамилии, образа и облика, магия особого нерва, особого интеллекта. Смоктуновский всегда говорил, что на этом свете для него две самые главные вещи — искусство и семья. «Искусству я отдал всё, что мог. А вот семье недодал — своей любви, своего времени»…
В одном из последних интервью Иннокентий Михайлович сказал: «Нельзя победить роль, не отправив в нокаут собственное сердце». «У каждого человека есть поляна детства. Огромная, красивая. Она дает ощущение общности. На ней ведь невозможно затеряться. Человек — маленький, а на поляне он сам по себе, он ощущает себя.
У нас под Красноярском, где я жил в детстве, была такая поляна — загадочная, с голосами неведомых птиц, с извилистой рекой, по вечерам там кричали лягушки. С одной стороны поляны — огромная гора, на которой было кладбище, с другой стороны — такая же гора, на которой стоял белоснежный прекрасный храм… И если есть истоки, корни духовности — они у меня все там, на моей детской поляне.»
Петь ему дифирамбы как-то и неуместно. Да и нужды нет. Владимир Меньшов очень ясно в фильме «Москва слезам не верит» в известной сцене, где Смоктуновский играет самого себя, показал и его масштаб, и его скромность.
Это тот случай, когда можно лишь восхищаться, затаив дыхание, и тихо плакать, что его уже так давно нет с нами. А на самом деле – продолжает быть. Можно лишь напомнить, что неблагородный человек не способен сыграть благородство. Ну, как глупый – изобразить ум.
А он сыграл много ролей, изображая людей, для которых именно благородство была их родовая черта. От Гамлета до Деточкина, от мягкого ироничного физика Куликова до Моцарта. Это был его стиль, если угодно, артиста и человека – стиль проживания жизни.
