Чарли.
Город — курорт , южный и красивый, с множеством парков и аллей, кафе и ресторанов, лечебниц и санаториев, для Чарли был холодным, голодным и тоскливым. Это он потом стал Чарли, а пока это был просто несчастный бесхозный щенок — спаниель.

Он не знал откуда появился на свет, не знал, что он должен иметь родителей, да и о том, что они должны быть вообще не знал. Не знал он и того, что сейчас первый месяц весны, что до неё была зима, что существует и лето, и осень. что череда этих времён превращается в год.

Откуда ему это было знать? За месяц своей жизни изучить это невозможно не то, что щенку, в месяц даже его будущий хозяин, который неизвестно будет — ли, такой же беспомощный. Да и будет — ли хозяин пока неизвестно. Возможно мокрый, трясущийся от холода щенок, так и окончит свой недолгий век под дощатым настилом сцены летнего театра, куда он заползал, устав от беготни за прохожими, или детьми, бегающими по парку, внутри которого и находится бездейственный пока культурный объект. Читатель, конечно, пожалел уже щенка, а сам он ни о чём не жалел, ведь думал, что так всё и должно быть.
Чуть свет пробивался под настил сцены, щенок ( имени у него тоже пока не было) выползал из своего убежища и ковылял куда глаза глядят. Первые люди, появлявшиеся на улице, редко когда обращали на него внимание. Они торопливо бежали мимо, кутаясь в свои разноцветные шкуры, и им было некогда подойти к щенку и спросить не замёрз — ли он, не хочет — ли покушать. Бегущие рано по аллеям парка поборники здорового образа жизни так же были равнодушны к образу жизни и здоровью щенка.

Чарли ( всё — таки буду звать его по будущему имени) присаживался, после согревания от бега, с края тротуара, и провожал поворотом головы каждого встречного. Лишь спустя достаточно большой промежуток времени, когда по весеннему пригревало солнце, Чарли согревался под его лучами, его смаривало и он, не обращая ни на что и ни на кого внимания, растягивался на коротенькой ещё травке обочь тротуара и задрёмывал, ведь ночью он больше дрожал, чем спал.

Потом, поспав немного, он начинал бегать во след каждому человеку. Он бежал до первого перекрёстка, садился у светофора, а затем бежал в обратную сторону за попутным , дающим надежду на кусочек хлеба, или печенюшку, редко на кусочек вкусной колбаски в дар. Иногда перекусив этого дара, чаще просто устав, он сворачивался в клубок под каким — нибудь деревом и засыпал.

Чем больше ему исполнялось дней, тем больше он спал. Сил, бороться, с каждым днём было всё меньше и меньше. Вечер был самым желанным для Чарли. В парк приходило много мам с детьми. Чарли, выспавшийся, бегал с детьми , играя в догонялки,стараясь изо всех сил. Дети, не смотря на предостерегающие крики мам о блохастости и глистах, гладили лопоухого, с чёрной блестящей шёрсткой щенка, совали ему конфеты и пряники. А он, не смотря на голод, аккуратно и культурно, не спешно съедал подношения. Сладости ему хоть и нравились, но невозможно же уважающему себя щенку жрать только сладкое без всякой меры. Ему становилось тошно, его рвало, мамки спешно хватали своих чад, уводя подальше от больного » страшной болезнью» щенка , и ему ничего не оставалось, как доесть через силу брошенные кондитерские невкусности и плестись в своё убежище.
Судьба щенка готова была перестать издеваться и дать ему отдых, бросив его мёртвое тело в лопату дворника, а из него в мусоровозку, а уже оттуда на тихую городскую свалку. Я не разрешу злой пакостнице судьбе так поступить.

Я однажды приеду по делам в этот действительно красивый город, пойду в парк к летнему кинотеатру, потому что уже апрель, и ракушку со сценой уже готовят к работе, а рядом уже играет духовой оркестр. Слушая музыку и увижу я бедного щенка и его глаза, с мольбой смотрящие даже не на меня, а на мои ноги.
Чарли был преданным и добрым псом. Чарли был очень умным псом. А главное, преданнее его я вообще никогда и нигде, и никого не встречал, Он умер своей смертью, и он был счастлив, потому что был похоронен со всеми почестями, которые даются человеку и человеком.

Александр Набатов 18.06.2022г.