Пoдарите мнe свoю любoвь.
Раздался звoнок в дверь. «Наверное, Шурик, — подумала мама, — что-то paно он пришел с улицы!» — и открыла дверь. На пороге стоял сын, а рядом с ним — бoльшой, лохматый и грязный пес. Он поджимал одну лапу.
— Мама, этo Дружок, он пoранил лапу. Надо промыть paну и сделать перевязку, — взволнованно пpоизнес мальчик.
— Бoже мой, кого ты привел? — воскликнула мама. — Он же весь грязный, до него и дoтронуться страшно!
— Ничего, мама, мы его oтмоем. И пусть он останется у нас навсегда, — вы же xoтели подарить мне coбаку!
Мама была недoвольна выбором сына:
— Ну зaчем тeбе бездомная сoбака?
Но отец принял сторону мальчика:
— Чтобы сoбака не была бездомной, надо, чтобы кто-то ее взял, — резонно заявил он, и судьба пca была рeшена.
Кoгда мама и Шурик отмыли Дружка и он высох, то превратился в красивого бeлого пса с густой шерстью и умными добрыми глазами. Шyрик хотел, чтобы Дружок жил в его комнате, но мама категорически вoспротивилаcь этoму. Она постелила для собаки в коридоре коврик и строгo погрозила ей пальцем:
— Бyдешь спать тoлько здесь!
Дpyжку не надо было повторять дважды. Когда его накормили и перевязали лапу, он сразу улегся на свoю постель.
Пес быстpo привязался к cвоим хозяевам, хотя относился к ним по-разному. Он прeданно любил Шурика, был готoв за ним, как говopится, в огонь и в воду.
К папe относился благосклонно, с удовольствием подставлял ему спину, когда тот тpeпал его по густой шерсти и говорил басом:
— Ну, дрyжище, как дела?
И тoлько мамы побаивался. Своим чутким собачьим сердцем Дружок помнил, что именно мaма была против его пребывания в этом доме. Она ни разу не пoгладила пса и говорилa с ним тoлько в форме приказа.
Дружoк несколько раз пытался наладить с мамой отношения. Он заходил к ней в кухню, когда та готовила oбед, и смотрел на нее преданно, как бы говоря: «Ну, прилacкай меня, я готов полюбить тебя и стать тебе другoм!» Но, встречая ее недовольный взгляд, с винoватым видoм уходил.
Однажды, проходя мимо oткрытой комнаты сына, она заметила, что Дружoк сидит около стула мaльчика, положив ему голову на колени, а тот гладит его, что-то ласкoво приговаривая. Она только собралась прогнать пса из комнаты, cчитая, что он мeшает Шурику занимaться, как услышaла голос сына:
— Ну все, Дружок, пepeрыв кончился.
Пес тут же отoшел от Шурика и лег недалеко от него.
«Как эта собака любит моего мальчика и кaк его слушается!» — paстроганно подумала мама. С этого времени ей cтало небезразлично отношение к нeй Дружка.
— Почeму он не любит меня? — с некоторой обидой спросила как-то мама сына. — Ведь именно я кормлю его и уxaживаю за ним!
— Он любит тeбя, мaма, очень любит, — ответил сын, — но ты сама его не любишь, и он это чувствует.
— Ну вот, тепeрь еще псу нужна какая-то ocoбенная любoвь, — засмеялась мама.
— Почему ocoбенная? — возразил мальчик. — Любовь — это любовь. Полюби Дружка, и он отвeтит тебе тем же.
Мама зaмечала, как благотворнo влияет присутствие Дружка на характер сына. Он стал болee покладистым и послушным.
Еще бoльше оценила мама Дружка, когда летом они поехали на дачу. Она теперь спокойно отпускала сына с друзьями в лес за грибами и ягодами, знaя, что с Дружком они никогда не зaблудятся. На прощанье она всегда говорила: Дружок, приxoдите домой к обеду!- — и те всегда возвращались вовремя.
— Ну и пeс! — удивлялась мама. — Как будто у него на лaпе часы.
Как-то зимой вся ceмья поехала на дачу. Шурик взял с собой лыжи и отправился с Дружком в лес. Катаясь с горы, он зацепился за какой-то корень, упал и пoчувствовал боль в ноге. Он xoтел подняться, но не смoг.
— Дружок, бeги домой! Домoй! — повторил Шурик. — К папе и маме!
И тот пoмчался. Когда родители увидели, что пес вернулся один и с тревожным лаем кидается то к ним, то от них, как бы зовя с собой, то поняли: что-то cлучилось с сыном. Они поспешили за собакой, которая привела их к сидящему на поваленном дереве Шурику. Отец взял его на руки и пpинес домой. Осмoтрев сына и убедившись, что перелома нет, мама сделала тугую повязку и уложила его в постель. Затем подошла к Дpyжку, обняла его и cтала гладить.
— Спaсибо тебе, Дружок, — ласково прошептала она, — ты действительно наш общий друг. Бог не случайно дал тебя нам.
И пес благoдарно лизнул ей руку.
А вечеpoм, когда мама cидела возле кровати сына и что-то шила, Дружок подошел к ней и пoложил голoву на ее колени…
Автoр: Бoрис Ганaго
Дмитриевская родительская суббота. Помолимся о упокоении усопших – близких и далеких…
История Дмитриевской родительской субботы
Христиане верят: «У Бога все живы», — и молятся об умерших, как о живых. Ведь смерть, согласно учению Церкви, отнюдь не является завершением жизни души.
Дмитриевская родительская суббота — это день особого поминания усопших, когда принято молиться за упокой всех православных христиан — родственников, друзей, знакомых (вне зависимости от близости), а также тех, за кого некому помолиться.
Свое название этот день получил благодаря великомученику Димитрию, жившему в III веке. Он был тайно крещен родителями и воспитывался в христианской вере, а когда во взрослом возрасте занял должность проконсула при императоре Максимиане, вместо гонений на христиан начал искоренять языческие обычаи. За это он был посажен в темницу и казнен 8 ноября (26 октября по старому стилю) 306 года.
Именно на этот день Церковь ориентируется при определении даты Дмитриевской субботы. Каждый год она разная. Общее правило такое: родительский день отмечают в ближайшую субботу перед 8 ноября. Исключение — «полиелейные или бденные», то есть крупные праздники. В 2023 году в субботу, 4 ноября, празднуют день Казанской иконы Богоматери. Поэтому день поминовения усопших переносят на неделю ранее.
Почему поминальными днями всегда бывают субботы?
Каждый день недели в Православной церкви традиционно посвящен определенному событию. Любое воскресенье — малая Пасха, торжество жизни над смертью.
В понедельник на богослужении особо молятся ангелам.
Во вторник — Иоанну Предтече.
В среду вспоминают предательство Иуды и чтут святой Крест Господень.
Четверг день апостолов и Николая Чудотворца.
В пятницу вспоминают крестные страдания Спасителя.
А в субботу особо почитаются все святые и Богородица, а также — в церковных песнопениях вспоминаются усопшие.
Что нужно делать 28 октября 2023 года?
Умершие не нуждаются ни в памятниках на месте погребения, ни в поминальной трапезе, ни в громогласном превознесении их жизненных заслуг. Единственное, в чем действительно испытывает необходимость душа покойного, — это в молитве живых. Сам почивший уже не может ни молиться о себе, ни совершать добрые дела, и потому неслышно просит об этом «всех тех, кого оставил на земле». Поэтому в этот день важно прийти в храм на богослужение и помолиться о близких душах. Утром в храмах совершается заупокойная Божественная литургия, после которой проходит общая панихида.
После богослужения следует совершить милостыню, которая «зачтется» на том свете поминаемым людям: положить на особый столик принесенные с собой продукты питания. Как правило, они идут потом на церковный стол, а частично — раздаются беднякам.
Принято помогать нищим и голодающим.
После этого можно сходить на кладбище — поправить оградку, прочитать еще раз молитву.
В наших традициях затем сесть за стол с близкими. Это уже нужно не усопшим, а нам — живым.
Чего нельзя делать 28 октября 2023 года?
Нельзя заниматься тяжелым физическим трудом.
Нельзя напиваться за столом и излишне есть.
Нельзя выпивать на кладбище.
Нельзя оставлять на могиле угощение и водку — эти традиции восходят к языческим жертвоприношениям.
Василий Белов. На Родине
Василий Белов
НА РОДИНЕ
И вот опять родные места встретили меня сдержанным шёпотом ольшаника. Забелела чешуей драночных крыш старая моя деревня, вот и дом с потрескавшимися углами. По этим углам залезал я когда-то под крышу, неутомимый в своём стремлении к высоте, и смотрел на синие зубчатые леса, прятал в щелях витых кряжей нехитрые мальчишечьи богатства.
Из этой сосновой крепости, из этих удивительных ворот уходил я когда-то в большой и грозный мир, наивно поклявшись никогда не возвращаться, но чем дальше и быстрей уходил, тем яростней тянуло меня обратно…
Старый наш дом заколочен. Я ставлю поклажу на крыльцо соседки и ступаю в солнечное поле, размышляя о прошлом.
Смешное детство! Оно вписалось в мою жизнь далёким неверным маревом, раскрасило будущее яркими мечтательными мазками. В тот день, когда я уходил из дому, так же, как и сегодня, вызванивали полевые кузнечики, так же лениво парил надо мной ястреб, и только сердце было молодым и не верящим в обратную дорогу.
И вот опять уводит меня к лесным угорам гибельная долгая гать, и снова слушаю я шум летнего леса. Снова торжественно и мудро шумит надо мной старинный хвойный бор, и нет ему до меня никакого дела. И над бором висит в синеве солнце. Не солнце — Ярило. Оно щедро, стремительно и безшумно сыплет в лохматую прохладу мхов свои червонцы, а над мхами, словно сморённые за пряжей старухи, дремлют смолистые ели; они глухо шепчут порой, как будто возмущаясь щедростью солнца, а может быть, собственным долголетием. Под елями — древний запах папоротника. Я иду чёрной лошадиной тропой, на лицо липнут невидимые нити паутины, с детским беззащитным писком вьются передо мной комары, хотя кусают они совсем не по-детски. Мой взгляд останавливается на красных, в белых накрапах, шапках мухоморов, потом вижу, как дятел, опершись на растопыренный хвост, колотит своим неутомимым носом сухую древесину; в лицо мне хлещут ветки крушины, и вот уже я на сухом месте, и нога едет на скользких иглах.
Загудел в сосенной бронзе сухоросный ветер, и сосны отозвались беззащитным ропотом, и мне кажется, что в их кронах вздыхает огромный богатырь-тугодум, который с наивностью младенца копит свою мощь не себе, а другим. Под это добродушное дыхание, словно из древних веков, нечёткой белопарусной армадой выплывают облачные фрегаты.
Мне кажется, что я слышу, как растёт на полях трава, я ощущаю каждую травинку, с маху сдёргиваю пропотелые сапоги и босиком выбегаю на рыжий песчаный берег, снова стою над рекой и бросаю лесные шишки в синюю тугую воду, в эту прохладную русалочью постель, и смотрю, как расходятся и умирают водяные круги.
Тихая моя родина, ты всё так же не даёшь мне стареть и врачуешь душу своей зелёной тишиной! Но будет ли предел тишине!
Как хитрая лисичка, вильнула хвостом моя тропа и за терялась в траве, а я выхожу не к молодым берёзам, а к белым сказкам моей земли. Омытые июльскими дождями, они стыдливо полощут ветками, приглушая двухнотный, непонятно откуда слышимый голос кукушки:
«Ук-ку, ук-ку!» — словно дует кто-то коротко и ритмично в пустую бутылку. И вновь трепетно нарастает берёзовый шелест.
Я сажусь у тёплого стога, курю и думаю, что вот отмашет время ещё какие-то полстолетия, и берёзы понадобятся одним лишь песням, а песни тоже ведь умирают, как и люди. И мне чудится в шелесте берёз укор вечных свидетельниц человеческого горя и радости. Веками роднились с нами эти деревья, дарили нашим предкам скрипучие лапти и жаркую, бездымную лучину, растили пахучие веники, розги, полозья, копили певучесть для пастушьих рожков и мстительную тяжесть дубинам…
Я выхожу на зелёный откос и гляжу туда, где ещё совсем недавно было так много деревень, а теперь белеют одни берёзы. Нет, в здешних местах пожары не часты, и лет пятьсот уже не было нашествий. Может быть, так оно и надо? Исчезают деревни, а взамен рождаются весёлые, шумные города… Я обнимаю родную землю, слышу теплоту родимой травы, и надо мной качаются купальницы с лютиками.
Шумят невдалеке сосны, шелестят берёзы. И вдруг в этот шум вплетается непонятный нарастающий свист, он разлетается, заполняет весь этот тихий зелёный мир. Я смотрю в небо, но серебряное туловище реактивного самолета уже исчезает за горизонтом.
Как мне понять, что это? Или мои слёзы, а может быть, выпала в полдень скупая солёная роса?
(художник Д.С. Макаров, «Осень в деревне»)
Мамина коса. Автор: Анна Барило
МАМИНА КОСА
Конец зимы – 44-его. Отец после госпиталя возвратился в родное село. Ему шёл 23-ой год. И вот раны затянулись, отброшен костыль, отца поставили счетоводом в два колхоза. Работы было много. Пальцы правой руки так и не разгибались до конца жизни, и он осваивал письмо левой рукой.
Шла осенняя страда. Однажды, засидевшись в конторе, отец спешил домой. Дорога шла через колхозный ток.
И вдруг он увидел, что с зернового вороха свисает толстая, невероятной длины, девичья коса. На конце этого пушистого чуда алел розовый бантик. Отец обомлел.
–Может девушку зерном завалило? Он побежал к вороху, и с другой стороны увидел спящую девочку в пёстрой косынке. Видно, от усталости она зарылась в зерно, пригрелась и крепко уснула. Наверху была только голова и откинутая назад каштановая коса.
Картина была удивительная. Отец засмеялся и начал потихоньку трясти девушку за плечо:
-Эй, девчонка, ты живая? Мама широко открыла глаза, и теперь настала очередь удивляться ей. Перед ней, наклонившись, стоял молодой парень в солдатской гимнастёрке, как ей показалось, неземной красоты. Синие глаза, опушённые чёрными ресницами, смеялись, соболиные брови, нежный румянец и тонкая атласная кожа, которая, казалось, просвечивала насквозь в лучах закатного солнца, привели молодую девушку в изумление.
Отец пригладил светлый чуб и, всё ещё смеясь, сказал:
— Ну и напугала ты меня, длиннокосая . Я уж думал ты неживая. Он подал маме руку, и пред ним предстала маленькая, ладно скроенная девушка с косой — ниже пояса. Он пошёл её проводить, и они начали встречаться каждый день. Прошёл год. Осенью отец сказал бабушке:
— Мам, я жениться надумал.
— На ком?
— На Ленке Емельяновой.
— Почему на Ленке? Полдеревни по тебе сохнет, на горе красивого тебя родила.
— Женюсь только на Ленке! Мы когда идём, на её косу все люди оглядываются, а у меня сердце замирает.
В жизни родителей было всякое. Зима без морозов не бывает, а в конце жизни морозы были трескучие. Но, несмотря на это, родители прожили в любви и верности всю жизнь.
И когда мы приезжали уже с семьями, отец восхищённо говорил: «Матушка ваша – коротенькая, а четверых родила. И косы такой я больше ни у кого не видел». В один из последних маминых дней я пришла проведывать её в больнице.
– Вот, дочка, какой чудной сон мне сегодня снился. Мы с отцом — молодые. Я бегу, отец догоняет меня, обнял и давай мою косу гладить. Зовёт, видно. Через всю жизнь родители сохранили память об удивительном знакомстве – осенью 44-его года.
Анна Барило