Бабье лето

Альбина была поздним ребенком. Родителям было уже за сорок, они отчаялись в надежде родить собственного и решились-таки взять ребенка из детского дома. Выбор пал на маленького мальчика, который показался им не по годам умным и серьезным. Но, вопреки их ожиданиям, притирка шла болезненно, ребенок оказался не тем замечательным малышом, которого они сами себе придумали. Женщина стала плаксивой, раздражительной, но о том, чтобы вернуть приемного сына обратно и речи не было, шёл 1979 год и «что скажут люди» выходило на первый план. А потом оказалось, что это был гормональный всплеск на фоне неожиданной беременности. Родилась девочка, слабенькая, капризная, но такая родная, своя.

Чтобы не показывать истинного отношения к детям, родители выбрали странную тактику. Они баловали старшего, чтобы не дай Бог, никто ничего не заподозрил и по этим же причинам держали дочь в ежовых рукавицах. Между собой дети не дружили, хотя маленькая Аля тянулась к Сереже, бегала за братом хвостиком. А тот чувствовал истинное положение дел, да и как не чувствовать, если мать вечно кричит на него «Не трогай Альбинку», «Не подходи» и еще кучу всяких «не». Почему-то ей казалось, что мальчик хочет обидеть сестрёнку, и Сережа перестал вообще обращать на неё внимание.

Так и выросла девочка в странной атмосфере, где каждый боялся проявить свои истинные чувства. Ей казалось, что родители любят только брата, всё ему позволяют, не то, что ей, Альбине. Девочке и в голову не приходило, что «позволяют всё» только потому, что им всё равно, где и с кем гуляет старший, чем он живёт и чем интересуется. Аля стала пропадать допоздна во дворе, пока отец не выходил с грозным видом, и тогда она плелась домой, представляя, какой разнос ей сейчас устроят.

Весной 1994 года Сергею исполнилось 18, он ушёл в армию. Обратно вернулся уже в январе 1995-го… Несколько привезенных военкомом человек с почестями захоронили на городском кладбище под оружейные залпы и торжественные речи о выполненном долге и вечной памяти.

Родители Альбины были теперь родителями героя, и это им неожиданно понравилось. Через какое-то время их вызвали в городскую администрацию, вручили орден, присвоенный посмертно, обещали всяческое содействие и посильную помощь в житейских делах. Теперь фотография Сергея висела на самом видном месте, родители истово поверили, что всегда любили этого мальчика. И при этом они совершенно перестали обращать внимание на дочь.

Альбина закончила школу и рванула в Москву, подальше от квартиры, ставшей чуть ли не мемориалом погибшего брата. Поступила в институт, не самый лучший, просто лишь бы закрепиться и не возвращаться.

В 1998-м, как только ей исполнилось 18 лет, Альбина выскочила замуж. Родители замужество одобрили, зять им понравился и дочка, как они считали, теперь находится в хороших руках. И ничего, что муж Альбиночки всего на два года младше их самих и старше молодой жены на 41 год! Какие пустяки! Зато человек солидный, с именем, состоянием.

Сама Альбина была влюблена. Или ей казалось, что влюблена, кто знает? Так или иначе сватовство немолодого Леонида Андреевича она восприняла как избавление, возможность вырваться от родителей. Правда, очень скоро поняла, что угодила из-под опеки одних немолодых людей под точно такую же опеку другого пожилого человека с одной поправкой: с этим еще и спать нужно было.

Поначалу всё было хорошо. Через год после свадьбы родилась дочь Катя, еще через два – сын Андрей. У Леонида были две дочери от первого брака, которые по возрасту были старше мачехи в два раза, как говорится «в матери годились». Женитьбу отца они приняли с раздражением, рождение сестрёнки и братишки — с каким-то брезгливым чувством «и как ей не противно спать со стариком?».

Альбине было некогда обращать на них внимание, ей хватало хлопот с подрастающими озорниками и забот о муже. Так она и прожила почти до 30 лет. Очнулась как-то внезапно: муж подошёл обнять, и вдруг сквозь аромат дорогого парфюма она почувствовала какой-то другой, странный запах. Как потом говорила сама Альбина:

— Я немного позже поняла, что это. Так пахнет старость…

Леониду исполнялось 70, он готовился с размахом отметить юбилей. Альбина взяла организацию на себя, ездила договариваться с устроителями мероприятий. Владелец агентства, приятный мужчина лет сорока, сказал:

— Так приятно видеть, как Вы беспокоитесь о своём дедушке! Всем бы таких внучек, заботливых и очаровательных!

Дедушка! Даже не отец, а сразу – дедушка! Да, конечно, Альбина выглядела моложе, чем на свои 29, но «дедушка»…

Дальше – больше. На самом юбилее некоторые гости тоже принимали её за внучку, дочь одной из старших дочерей. Когда же разобрались, стали посматривать косо: расчетливая девица, прибравшая к цепким ручкам пожилого вдовца! И дети, от кого у неё дети? Ну никак не может быть, чтобы от Леонида, вон какие умненькие и бойкие! Совсем старик из ума выжил!

Слухи быстро дошли до Леонида, он там себе чего-то насчитал, надумал и в результате заявил, что будет делать тест ДНК:

— Я должен быть уверен, что это мои дети!

Дочери, уверенные, что «Алька детей нагуляла, вряд ли можно было родить от их дурака папаши, у которого и мужской силы давно нет», обрадовались, ну наконец-то отец пришёл в себя. Хотя откуда им было знать про «силу», одному Богу известно. Так или иначе, тест решено было сделать. Альбина сказала родителям:

— Терпеть такое не буду, сделаем тест, и я уйду. Даже в мыслях ему не изменяла, а тут такие обвинения и недоверие! Можно мы вернемся к вам, пустите нас с детьми?

Родители пришли в ужас. Им уже 72 и сложившаяся за эти 10 лет привычка жить в свое удовольствие. Пенсии, несмотря на северный коэффициент, были мизерные, но помогал зять, ежемесячно подкидывающий энную сумму и дважды в год отправляющий их отдохнуть в любую страну мира. Лишиться такой поддержки, да еще и нарушать тишину постоянным присутствием шумных детей, им не хотелось. Они наперебой кинулись отговаривать:

— Эгоистка! Только о себе думаешь! А о нас кто подумает? Был бы жив Сереженька, он бы позаботился. Наверное, в гробу переворачивается, зная, какая змея его сестрица!

Альбине стало стыдно, и правда, что это она? Родителей жалко, да и детей лишать отца не годится. Махнула рукой:

— Сцеплю зубы и буду дальше жить.

Результаты теста на какое-то время принесли в семью мир. Леонид старался всячески загладить вину, баловал жену подарками, а на 30-летие подарил ей ресторан:

— Ты давно хотела чем-нибудь заняться. Вот и попробуй.

Але вовсе не хотелось заниматься общественным питанием, ну не её это было! Но пришлось вникать во все тонкости организации сервиса, закупки продуктов и прочего. Скоро втянулась, стало даже нравиться. Приглашенный шеф-повар строил ей глазки, нанятый управляющий не отставал от него. Альбине это нравилось, ну какой женщине не понравится атмосфера легкого флирта? Но когда намеки стали превращаться в конкретные предложения, резко осадила:

— Я вообще-то замужем, и мужа… — она хотела сказать «люблю», но почему-то не смогла, — И мужа уважаю. Так что с этими вопросами не по адресу.

Через два года после юбилея у Леонида случился геморрагический инсульт. Состояние было тяжелое, Альбина все дни проводила в палате мужа. Оправиться он так и не сумел, парализовало правую сторону, исчезла речь. Внезапно Альбине пришлось вникать в тонкости бизнеса Леонида, но опыт владения рестораном помог. Знаний не хватало, и женщина поступила учиться, до этого высшего образования у неё не было – сразу после рождения Катеньки она бросила институт.

Теперь её день был расписан по минутам: дети, муж, учёба, работа. Пришлось нанять двух сиделок и гувернантку для детей, чтобы та возила их в школу и на секции, помогала делать уроки. Из домашней хозяйки она уверенно превращалась в бизнес-леди.

Вместо отведенных врачами двух месяцев, Леонид прожил три года. После повторного инсульта он уже оправиться не смог. В 34 года Альбина осталась вдовой, причём довольно состоятельной. Характер её изменился, она стала жестче, требовательнее. Родители жаловались:

— Совсем не прилетаете, не видим ни тебя, доченька, ни внуков. Возьми нас к себе жить, всё веселее будет.

— А что, дети вам мешать не будут? Они по-прежнему бегают, шумят и создают проблемы, которые вы так не любите, — язвительно ответила Альбина на одну из очередных просьб, но быстро устыдилась, — Ладно, придумаю, что сделать.

Наняла рабочих и те за лето построили на территории их коттеджа небольшой дом, куда и перевезла из Якутска родителей:

— День проводите в большом доме, устанете от шума – можете укрыться у себя.

Постепенно в душе Альбины нарастал ком недовольства своей жизнью.

— Бегу, бегу, сама не знаю, куда, — жаловалась она единственной подруге, — Сил нет никаких. Чего-то хочется, а чего именно…

— Эх, Алька, мужика тебе нужно хорошего! И не дряхлого старца вроде Лёнечки, с которого песок сыпался, а нормального, молодого, здорового.

— Надо-то надо, не спорю, — согласилась Альбина, — Да где взять? Одни альфонсы вокруг, нормальные мужики давно заняты.

— Ну так уведи, если кто понравился, — подруга была немного подвыпившая, только этим можно оправдать данный совет, — Уж тебе-то это ничего не стоит!

— «Уведи»! Да если он уведется, значит, никчемный мужичок-то, способный на предательство. Зачем мне такой?

…С утра у Альбины в голове крутилась строчка из песни Высоцкого: «Задержимся на цифре 37. Коварен Бог, вопрос ребром поставил: или – или». 37! Как же время быстро летит! Уже и Катька замуж собралась, а вроде еще вчера под стол пешком ходила. Через четыре года Андрюше 21, официально вступит в права владения фирмой. Но ему еще учиться и учиться, когда реально начнет управлять, неведомо. А ей, Альбине, уже сейчас, сегодня — 37! И где оно, счастье?

Нет, монахиней после смерти мужа она не была, случилась пара ни к чему не обязывающих романов, но ничего серьезного. А так хотелось… Размышления прервала помощница:

— Владимиру Ивановичу плохо!

Отца увезли в больницу. Врач, уставшая от чужого горя, сказала:

— Ничем не помочь, 80 лет как-никак, да и запустили болезнь-то. Вы же дочка, куда смотрели?

На Альбинино «Любые деньги, доктор, только помогите», врач немного оживилась:

— Давайте попробуем обратиться к профессору (она назвала фамилию). У него обычно всё расписано, но вдруг получится. Я могу походатайствовать.

Врученная докторице сумма в конвертике помогла. Уже через день она позвонила, сообщила, что встречу назначили аж на десять вечера:

— Больше у профессора свободного времени нет.

Альбина ожидала увидеть седовласого господина вроде её покойного Лени, но профессор Александр Алексеевич оказался совсем другим – худым, рыжим и не старше её самой. Женщина было решила, что врач обманула, взяла деньги и подсунула абы кого, но её визави просмотрел все принесённые документы:

— В целом понятно, но нужно посмотреть своими глазами. Привозите завтра к нам в институт, сейчас выпишу направление.

Альбина смотрела на его усталое лицо и внезапно для себя произнесла:

— Могу я пригласить Вас на ужин?

…Отца спасти не удалось, болезнь действительно запустили. Спустя полтора месяца ушла и мать, тихо, во сне. Альбина держалась из последних сил, но и те были на исходе. Спасали ежедневные разговоры по телефону с тем самым Александром Алексеевичем, Сашей. Как-то незаметно для самих себя они стали встречаться, в редкие выходные ездили гулять куда-нибудь в Абрамцево или Коломенское, иногда выбирались в театр или ресторан.

Альбине хотелось большего – выйти замуж, родить ребёнка, рыжего и веселого. Но Саша не торопился делать предложение:

— Аля, ты сама подумай. Ты с утра до ночи занята бизнесом, у меня – больные. Меня могут дернуть в любое время дня и ночи, покоя со мной не будет. Ну и деньги еще…

— А что деньги, Саша? У меня они есть, нам хватит.

— В том-то и дело, что у тебя есть. Я воспитан, что муж должен жену содержать, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Так и скажи, что я тебе не нужна и ты меня не любишь, — Альбина понимала, что она сейчас похожа на взбалмошную капризную тётку, но не могла остановиться, — Деньги – это ерунда!

— Деньги не ерунда, Алечка, деньги – это возможность быть независимым. А у нас наоборот, деньги будут делать меня зависимым от тебя.

Такие разговоры повторялись часто, отношения заходили в тупик. Альбина звонила иногда своей двоюродной тётке, моей свекрови Ольге Николаевне и жаловалась:

— Не могу я больше, тётя Оля. Не могу.

Лето 2021 выдалось необычайно жарким, Аля стала раздражительной и плаксивой:

— Сколько можно? Опять жара! Я сдохну, наверное.

Но пришел сентябрь с затянувшимися дождями, и Аля вновь начала ныть:

— От этих дождей сплошная хандра, выть хочется!

Саша решительно сказал:

— Надо провериться, что-то мне не нравится, что с тобой происходит, Алечка. Щитовидку проверим, уровень гормонов. Завтра же начнем обследование.

Результатов Аля ждала с тревогой, она понимала, что с ней что-то не так. Вечером не выдержала, сама позвонила Саше:

— Ну что там?

— Хорионический гонадотропин…

— Саша! Говори по-человечески!

— Я и говорю, Аля. Мы беременны. Уже 12-я неделя. Это всё меняет, жди, я скоро приеду.

Альбина присела на крыльце. К ней подошёл Андрей:

— Ты что, мам? С тобой всё нормально?

Она посмотрела на сына непонимающим взглядом, потом внезапно улыбнулась:

— Отлично, просто отлично! – она вдохнула воздух, показавшийся ей волшебным, — Какое удивительное бабье лето нынче, правда, сынок?
Автор Хихинда

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Ехали в поезде две женщины, примерно одного возраста. Сели на разных станциях, а едут в один город. Совсем разные женщины.

Одна, Валентина, стройная, подтянутая, одежда красивая по фигуре, стрижка модная, макияж, маникюр. Вторая, Катя, полновата, попроще одета, так, чтоб тепло и удобно, седые волосы собраны в пучок на затылке. На лице сеточкой морщинки, на руках кожу уже никакой крем не поможет разгладить, сморщилась вся. Вроде возраст один у женщин, а выглядят по разному.

Ехать им далеко. Обедать сели. Катя достала яйца вареные, огурцы, пирожки, сало порезала. А Валентина : колбасу, сыр, печенье. И как то разговор сам стал завязываться. Катя угощает:
-Салко бери, это мой сам солит, по своему рецепту, вкусно получается.
-Давно вместе живете?
-Ой, да всю жизнь. Мы с ним рано полюбились-то. Я еще в школе училась. Ему в армию идти, и нас поженили. И свадьба и проводы сразу были. Ему 18, а мне 17.
-Ого, так рано, что боялся не дождешься из армии?
-Да нет. Любовь такая была, что не расскажешь даже. А поженили нас, потому что я уж дите под сердцем носила. Во как! Он в армию, а я к его родителям жить перешла. С армии вернулся, сыну уж полтора года было. И всю жизнь живем!
-Один сын у вас?
Катя улыбнулась довольно:
-Три сына и дочка. Дочка младшая. Я так ее хотела. Да и муж тоже. Говорил , будем рожать, пока дочка не получится. Вот сейчас у нее гостила.

Валентина тоже улыбнулась. От Кати веяло такой теплотой, располагало к общению, хотелось поделиться сокровенным.
-А у тебя, кто, сын или дочь?
-У меня сын. Один сын.
-А внуков сколько?
-Внуков еще нет. Он еще не женат.
-А у меня уже правнуков двое. Внучка двойню родила.
-Ну, вы рано жизнь начали, вот все и успели.
-Да уж. Мой в этом плане силен был. Да и сейчас еще, иногда, после баньки…
Катя захохотала, стыдливо прикрыв рукой рот, чтоб не было видно отсутствующих зубов.
-Хороший он у меня. Даже и представить не могу, как бы мы друг без друга жили. Вот на неделю уехала, и истосковалась по нему. Как он там? Поди голодный и мятый ходит. У нас-то все по-простому. Дом , хозяйство. Ты-то вон какая красивая . Расскажи про себя.

-Боюсь, что ты меня за мою историю судить будешь. Ну да ладно, заслуженно.
Я тогда была студенткой, а он преподаватель. Красивый такой, на артиста кино похож. Все девчонки были в него влюблены. А я наверно больше всех. И он меня заметил. Устроил меня на кафедру работать. Такая любовь у нас была. Страсть. Встречались с ним тайно, на квартирах его друзей, даже на море ездили.

-А чего прятались то?

-Женатый он был. И ребенок маленький. Все понимаю, что это плохо, любить женатого, и старше он меня на десять лет был. Но, вот как сердцу то приказать. Оно ж болит, рвется, плачет. Он все порывался от жены уйти.

Я его останавливала. В общем встречались мы так пять лет. Однажды ко мне пришла его дочь, ей тогда уже лет двенадцать было, и говорит: «Оставьте моего папу в покое, какая вы бесстыжая, я вас ненавижу, и мама ненавидит. Чтоб вам пусто было».

И я будто очнулась ото сна. Я то думала никто вокруг не знает, а оно вот как, оказывается. Его жена все знает и терпит это. Это она девочку так сказать научила. И решила я точку поставить. Взяла и уехала. Даже не попрощалась с ним.

Через несколько лет встретила человека хорошего, он меня замуж позвал. Я и не любила его, но уже тридцать пять лет мне было, ребенка хотела, думала главное : он любит, и этого достаточно.

Это трудно передать, какая мука жить с нелюбимым. Очень хороший человек, и по дому все делает, и на хорошей должности, и внешне хорош, а вот не мое, и все.

Думала , родиться ребенок, все изменится. Но стало только хуже. Сын родился его копией. Как две капельки похож, все крошечки подобрал. Муж то рад. А я смотрю на сына, а вижу мужа. И нет у меня любви к нему.

Вот как можно родного сына не любить? А я вот смогла. Ненавидела себя за это. Старалась быть хорошей матерью. А он все равно к отцу ближе. Видимо все-таки чувствовал мою нелюбовь. Десять лет мы так прожили.

А потом меня нашел тот человек, которого я любила. Не забыл он меня. Искал. Хоть и лет прошло много. И я тоже не забыла. Он переехал в другой город. И стали мы с ним встречаться. Путевки купим в один санаторий на море где нибудь. И нам вместе так хорошо. Он меня звал, уговаривал, давай все бросим, уедем, будем вместе.

А я не могу, сына предать не могу, бросить, это значит предать. Все виноватой себя перед сыном чувствовала. И так десять лет последних живем. У него жена уже умерла, дочь отдельно с семьей живет, внуки есть.

А я вот все в любовницах хожу. Осуждать, наверно, меня будешь. Это правильно. Я сама себя осуждаю. Не знаю, когда все будет по другому. Муж мой сильно болеет. А как его больного оставить? И ждать его конца, тоже ужасно. И за что нам все это?

-Да чего мне тебя осуждать. Каждый свою жизнь проживает. Тут чужой вряд ли поможет. А мне вот однажды свекровь помогла. Я когда первенца то родила, тоже чуть не согрешила.

Муж значит в армии, а к нам в деревню на уборку машины пригнали из города. И вот один шофер молоденький такой, хорошенький. Я с коляской гуляю, а он меня увидит остановится и конфеткой угостит. Все на танцы звал, весёлый такой. И мне так захотелось на танцы, прям будто влюбилась я.

Вот, правда, хорошо что у свекрови жила, она мне быстро голову то остудила, да и все остальное, где заиграло. А вот жила бы у своих, то оставила бы сына матери, да убежала на танцы. И все, рухнула бы моя семья. Не дождалась бы мужа. Молодость. Так что спасибо свекрови.

На перроне Валентину встречал пожилой, весь седой, строгого вида мужчина. Строгий вид ему придавал дорогой костюм, который ему очень шел.

-Георгий Иванович! Я здесь! — закричала женщина, и он улыбнулся, помахал ей букетом цветов.

Они скромно обнялись, она взяла его под руку, и они потихоньку пошли. Потихоньку, потому что он был с тросточкой, и прихрамывал. А Валентина рядом с ним чувствовала себя опять студенткой, и даже выглядела моложе.

Катин муж был без цветов. Он даже был небрит. А мятый камуфляжный костюм совсем не соответствовал радостному моменту встречи. Не смотря на это, он широко раскинул руки, улыбался и, растягивая слова, произносил:
-Ура! Моя мамочка приехала! Как же я за тобой соскучился! — крепко обнял жену.

Она стала освобождаться :
— Подожди ты, дай посмотрю. Вон женщина пошла, вместе ехали. Интересная такая. Послушала ее, как кино посмотрела. Как интересно люди живут. Муж, любовник, ревность, любовь как в сказке. Она его по имени отчеству называет. Это не то, что у нас.

-А ты что ревновать хочешь? Ну, так давай, я к соседке, Гальке, схожу разок, будет повод.

Жена стукнула его по плечу:
-Я тебе схожу !- оба засмеялись.
-Да куда ж я от тебя денусь! Ты одна мне нужна. Ой, как же я соскучился! Ну, пошли домой, сейчас баньку затопим, расскажешь как там у дочки.

Две женщины одного примерно возраста. Разные судьбы. У каждой в жизни есть любовь. Но она такая разная у них.

А ведь есть люди, которые так свою любовь никогда и не встретили. Не любили так, что не видеть ничего вокруг, не задумываясь, хорошо это или плохо. Живут вместе просто потому, что привыкли, потому, что так удобно, а любви так и не познали.

Не надо осуждать тех, кто как эта Валентина всю жизнь пытались бороться со своей любовью, но ничего так и не вышло. Всем было плохо. Почему так бывает?

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Сделка

Весеннее солнце спряталось за облако и тут же выглянуло опять, словно улыбнувшись соловью, выводившему свою трель где-то совсем недалеко. Все было таким спокойным и светлым, что Алла Алексеевна, закрыв глаза, невольно представляла себя где-то в лесу, но никак не на кладбище, рядом со свежей могилой, где всего неделю назад был похоронен ее единственный сын Данил.

Ей совсем не хотелось возвращаться в реальность, проще было оставаться в воображаемом лесу, думая, что Даня, еще маленький, бегает рядом, разыскивая любимую землянику.

Алла Алексеевна с трудом открыла глаза, нежно погладила фотографию сына и повернулась, чтобы уйти. Вдруг она заметила в стороне Веру, бывшую девушку Данила, с которой он расстался незадолго до своей гибели. Вера почему-то спряталась за старую березу.
— Вера, — тихо позвала Алла Алексеевна, — Подойди, пожалуйста.
Девушка нехотя вышла из-за дерева и медленно подошла к ней. Видно было, что она плакала, глаза и нос Веры были красные.
— Ты не обижайся на Даню, — попросила женщина, — Что уж теперь, судьба, видишь, как распорядилась. И у Оли его забрала.
— Не могу его простить, — ответила Вера, всхлипнув, — Он же мне в любви клялся, а сам за этой убежал, стоило ей к нему на шею прыгнуть.

Когда я ему сказала, что беременная, знаете, что он мне ответил? Что я завидую Оле, потому что она моложе меня на пять лет.

Я не завидовала, у меня, правда, будет его ребенок. Вернее, не будет, я сделаю аборт.
Алла Алексеевна замерла, потом осторожно дотронулась до руки девушки и попросила:
— Верочка, не надо делать аборт, ведь это ребенок Дани, мой внук.
— Простите меня, Алла Алексеевна, но я не могу сейчас рожать. Мужа у меня нет, родители далеко, да и помочь они мне тоже не смогут, нужно защитить диплом, работу найти и живу я, Вы знаете, в общежитии.

Алла Алексеевна даже замерла, она не знала о том, что у ее сына будет ребенок. Прижав, дрожащую руку к губам она с отчаянием посмотрела на девушку , а потом несмело спросила:
— Верочка, а если я у тебя куплю этого ребенка? Нет, ты только не отказывайся сразу. Подумай. Родишь, напишешь отказ, а я, как родная бабушка, усыновлю его.

За это я тебе Данину квартиру отпишу. Ты можешь прямо сейчас в ней и поселиться. И помогать тебе буду, с питанием, — Алла Алексеевна почти не дышала, ожидая ответа Веры.

Девушка смотрела на нее широко открытыми от неожиданности глазами и молчала. Потом неуверенно пожала плечами:
— Я подумаю. Я Вам позвоню, — и, так и не подойдя к могиле Данила, быстро ушла.
На другой день она позвонила:
— Вы, действительно, готовы забрать ребенка и отдать за него квартиру? И расписку напишете?
— Да, да, я все напишу! – закричала в телефон обрадованная Алла Алексеевна, — Зайди ко мне сегодня, мы все обговорим.
Вера пришла ближе к вечеру. Она была смущена, но настроена решительно.
— Алла Алексеевна, Вы не подумайте про меня плохо, но я согласна. Через месяц я получу диплом, в моем положении меня могут не принять на работу, Вы же понимаете.

Воспитать сама ребенка я не смогу, у меня и жилья нет. Родители еще двух сестер учат, работают на двух работах. Да и жить там негде, у них двухкомнатная квартира. Я уехала от них, чтобы не обременять, и за учебу сама платила, подрабатывала по ночам.

А за ребеночка я спокойна буду, я знаю, что Вы хороший человек, и обеспеченный, к тому же, Вы сможете его прокормить и воспитать. А еще, — Вера поежилась, — жалко его убивать, он же уже живой, и он его ребенок. Я все же так и не смогла разлюбить Данила, хоть он и предал меня.

Алла Алексеевна грустно улыбнулась, взяла девушку за руку и кивнула. Она была рада этому решению.
Вера поселилась в трехкомнатной квартире Дани.

Алла Алексеевна написала девушке расписку, в которой обещала отписать ей эту квартиру сразу после рождения малыша и ее согласия на усыновление бабушке.

Вера вскоре успешно защитила диплом и все же, с помощью Аллы Алексеевны, смогла устроиться на работу.
Мама Данила часто приходила к ней, приносила продукты, фрукты. Они много разговаривали, что-то обсуждали, вспоминали Даню, и не заметили, как подружились.

Вера тяжело переносила беременность, и Алла Алексеевна ей очень помогала, и кушать приготовит, и прибрать поможет. Вместе вечером ходили прогуляться по городу.
— Верочка, только ты мне сразу скажи, когда он шевельнется, хорошо? Очень мне хочется услышать его. Знать, что он жив и растет. Что здоровенький. Вот родится красавчик, будет радовать меня первой улыбкой, потом смехом.

А потом, когда ходить и говорить научится, совсем меня счастливой сделает. Я за это и жизнь бы отдала, не то, что квартиру. Знаешь, какая это радость, когда твой родной ребенок тебя своими маленькими ручками обнимает и прижимается к тебе, к самому близкому человеку, которого любит всей душой.
Вера слушала ее и кивала, опустив взгляд.
— Что с тобой? – испугалась Алла Алексеевна, — Тебе опять плохо? Или передумала ребеночка отдавать? Ты уж слово держи, мы же договорились, так, ведь? – женщина заглянула в лицо Вере, но девушка отвернулась, помахав рукой, мол, да, конечно, а Алла Алексеевна плечами пожала и довольно улыбнулась.

Когда Вера впервые услышала в животе легкое движение, ее сердце так громко застучало от неожиданной радости, что девушка даже заволновалась, не напугать бы ребенка. Она прижала обе руки к животу и долго стояла, не шевелясь.

Но все было тихо. Зато на другой день ребеночек уже более уверенно поздоровался со своей мамой. В эту ночь Вере приснилось, что она держит на руках своего ребенка, она не видела, мальчик это или девочка, но то чувство счастья, когда твое дитя прижимается к тебе всем своим существом, эти нежность и тепло души так ее поразили, что она проснулась вся в слезах.
Вера не сказала Алле Алексеевне, что услышала шевеление. Почему — она боялась признаться даже себе. Признаться в том, что ревновала ребенка к его бабушке, что полюбила его больше всего на свете.

Она не знала, что ей делать. Умом понимала, что не сможет его прокормить сама, а душой чувствовала, что и отдать его уже не сможет, ни за какие деньги и квартиры.
— Мальчик! Какое счастье! — Алла Алексеевна светилась от радости, когда Вера сообщила ей результат УЗИ, — Но главное, здоровенький!

Какая ты умничка, Верочка! Я тебе так благодарна, что ты не убила его, что согласилась отдать мне! Он вырастет богатырем, на папу и на тебя похожим. Будет счастливым, обязательно, я уж постараюсь, — она обняла девушку, но сразу почувствовала, что Вера вся будто окаменела.
Тогда Алла Алексеевна отстранилась от нее и кончиками пальцев повернула лицо Веры к себе. Заглянула ей в глаза и строго спросила:
— Что-то не так? Почему ты такая?
— Я не могу! – закричала со слезами девушка, — Я не могу Вам отдать своего ребенка! Я люблю своего сына! Я не смогу жить, если его не будет рядом! Не нужна мне Ваша квартира, ничего мне от Вас не надо! Я смогу его прокормить, пусть нам будет трудно, главное, он будет со мной, — и Вера заплакала, громко, навзрыд.

Через какое-то время Вера поняла, что Алла Алексеевна ничего ей не отвечает. Подняла голову и посмотрела на нее. Женщина спокойно стояла рядом и… улыбалась. Потом мягко взяла Веру за плечи и обняла, по-доброму, по-матерински.
— Доченька, я и не хотела забирать у тебя малыша, мне достаточно знать, что мой внук жив, что его любят. Что мамочка никому не даст его в обиду. А квартиру я тебе и так отдам, для нашего мальчика. Зачем она мне? Теперь вы моя жизнь. Главное, ты поняла, что для тебя важнее.

Вера вовремя родила крепенького сына, очень похожего на Данила. И записала на его фамилию, за что Алла Алексеевна была ей очень благодарна и с радостью помогала ей водиться с малышом, которого они вместе, после долгих споров, назвали Никитой.

Вера через три года вышла замуж, за Ваню, хорошего парня. Через год у них родилась еще девочка, но Иван любил их одинаково.
Аллу Алексеевну они уважали и всегда были рада ее визитам. А уж дети бабушку любили так сильно, что с трудом отпускали ее домой.

Однажды она вышла из подъезда, присела на лавочку и грустно вздохнула:
— Видишь, Данечка, не без следа ты ушел, остался у тебя сыночек, твоя родная кровинушка, мой внук, — она вытерла слезу и увидела рядом с собой Веру.
Девушка присела рядом, обняла ее и тихо сказала:
— Спасибо Вам. За все. А главное, за то, что сохранили для нас всех Никитку. Я бы без Вас не справилась.

Долго еще, обнявшись, сидели на скамейке у подъезда две женщины, а из окна квартиры со второго этажа на них не отрываясь смотрели двое малышей, которые даже не могли представить, что один из них мог никогда не родиться.

Автор: Мария Скиба
Художник: Владимир Волегов

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Планы небесной канцелярии

И это не кошмарный сон. Все. Мир, привычный, радостный, счастливый, в разноцветных шариках и плюшевых медвежатах, рухнул. От него ничего не осталось, божечки. Одни лохмотья. И нет больше рядом надежного плеча, тыла. Некому позвонить, сказать: «Я тут в магазин забежала, встреть меня!». И смотрят тоскливо подруги, думая, как хорошо, что их-то сия чаша минула. Жалеют. И может, себя тоже стоит пожалеть? Стоп. Не надо!
Жила девушка Ника. И замуж вышла. Все как у людей. Платье, фата. Семейная жизнь. И забеременела вскоре. Только муж детей не хотел. Говорил, рано. А Ника хотела. На этой почве начались скандалы. И ребенка Ника потеряла. Но она очень любила мужа. Думал, все равно. Будут потом дети. И прожили они 10 лет. А потом в одночасье Ника узнала две вещи. Первое — до дома муж не доносил 10 тысяч из зарплаты. А она, собственно, не интересовалась, сколько же там на самом деле. И второе — у него будет ребенок. От другой. Он с ней в соцсетях познакомился. И она не такая, как Ника. Любит погулять, выпить, не отличается примерным поведением.
И мужу с ней хорошо. Влечет, так сказать. А с Никой у них отношения сошли на нет. Несмотря на то, что она умница и красавица. Ника что только не делала, чтобы супругу радость доставить. И одевалась прекрасно, и… Много чего. Но тишина. А получается, что некая маргинальная особа милей оказалась. Они развелись.
Муж радовался предстоящему отцовству. Почему-то ее, Нику, он в качестве матери ребенка не рассматривал. Больно было. Горько. Обидно. Остаться одной в том возрасте, когда все твои ровесники давно и прочно заняты. Ника впала в депрессию, а потом и вовсе решила уйти в мир иной. Этот-то жестокий. И ничего в нем больше не держит.
Стала план в действие претворять. И тут звонок.
— Ника, доченька, папе очень плохо! Его только что на скорой увезли. Как же так, Ника? Что делать? — плакала мама.
И тут Ника про все забыла. И про мужа-предателя. И про свои переживания. Она неслась по сугробам к больнице, забыв дома шапку и шарф. И видела картинки из детства. Как папа, молодой и сильный, подбрасывает ее на руках. Приносит подарки. Защищает. Любит. Потому что она его принцесса. Как она могла вообще забыть? О том, что есть мама и папа. Что же она только что чуть не натворила?
В холл Ника влетела красная и запыхавшаяся. Ее пускать не хотели. Ника кричала и плакала. Пока врач не вышел. С бородкой, импозантный такой. Но очень уставший. И сообщил, что папу прооперировали. Все хорошо теперь.
Ника тут же на полу и уселась. От переживаний стоять не могла. И доктор ее в ординаторскую провел. Что-то говорил. Ника кивала. Потом он ей такси вызвал. И Ника поехала к маме. Где они, обнявшись, проплакали всю ночь, а утром пошли к папе. И Ника все судорожно сглатывала, думая, что самое дорогое — это родители, а она почему-то об этом на миг забыла.
И еще она замуж вышла. За того самого врача. Перед выпиской папы он у Ники телефон попросил. Сам был в разводе. И ребенка Ника тоже родила. Муж бывший, к слову, вернуться хотел. Потому что не сахарной там жизнь оказалась. Жена новая гуляла, ребенком не занималась, веселье осточертело. Свобода тоже. Но у Ники уже была своя жизнь.

И от Анечки муж ушел. Потому что хотелось новых ощущений. И мало того, что ушел. Так еще собаку забрал. Овчарку Ральфа. Ему три года было. И Анечка его ребенком считала, потому что детей иметь не могла. Собачьего детеныша кормила с бутылочки, выхаживала. Вырос мощный красивый пес. Умный очень. А потом муж решил уйти.
— Собаку я забираю. Во-первых, я его покупал. На свои деньги. Во-вторых, у тебя зарплата копеечная. Ты ему даже мяса толком купить сама не сможешь. К тому же у меня график сутки через трое, а ты каждый день до шести. Ему гулять надо. Все, вопрос закрыт. Кстати, Алена, моя новая подруга, не против собаки. Так что… Прощай, — пояснил супруг, уводя с собой упирающегося Ральфа.
Анечка морально была уничтожена. Даже сложно сказать, кого ей было больше жаль терять — мужа или собаку. Она любила обоих. С работы она уволилась. Стала на свободном графике. Брала много подработок. И мяса закупила полный холодильник. И уже готовилась поговорить с мужем, может, разрешит собаку хотя бы на выходные отдавать? Пес-то же и ее тоже. Только муж и слышать об этом не хотел.
Однажды Анечка возвращалась домой поздно. И тут заметила у подъезда собаку. Та лежала у скамейки. Но вдруг бросилась вперед, чуть не сшибла ее с ног. Худой пес с оборванным поводком. Ее Ральф. Он так радовался встрече. И Анечка, обнимая пса, все шептала, что ни за что его больше никому не отдаст.
Вскоре и супруг нарисовался. Только она ему дверь не открыла. Выяснилось, что пес поводок порвал. Рвался. Назад, домой. К хозяйке. И скучал. Плохо ел. Анечка впервые, наплевав на свой мягкий характер, кричала бывшему, что в суд подаст. И что не отдаст собаку. Ни за что!
Тот ретировался.
И так она счастлива была. Гуляла все со своим Ральфом. А тот к хозяину не рвался. Словно понял, что предал тот хозяйку. И он, Ральф, больше здесь нужен, а не там, в новой семье. К слову, Анечка познакомилась вскоре с хозяином мопса Вареника, Константином. Вместе теперь живут. Они да две собаки.

И Амалия осталась одна. В 42 года. Дни тянулись уныло, на душе мерзко было. Муж бывший беззаботно шагнул в другую жизнь. Шептались за спиной соседки. Все было плохо. И безрадостно. Вдобавок с работы пришлось уйти. Выжили. Устроилась на новое место. В детский сад.
К слову, что ни делается, все к лучшему, это про Амалию. Там она на девочку внимание обратила. Малышка для своих пяти лет грустная была очень. И бантик на ней так криво сидел. Амалия негласно над этой самой Кристиночкой взяла шефство. Девочку всегда папа забирал. Маму ее Амалия не видела. Потом узнала, что она умерла. А тут отец ребенка позвонил ей и попросил, чтобы дочка подольше задержалась. Он с объекта не успевает. Всех детей уже разобрали. Амалия предложила Кристину домой забрать. Мужчина согласился. Дома Амалия оладушек на скорую руку напекла, со сгущенкой.
И Кристиночка разговорилась. А потом вдруг показала из окна на небо и проговорила:
— Мамочка тоже мне оладушки часто пекла. Я их больше всего люблю. Мама там, за облаками. Живет теперь. Так папа сказал. А как вы думаете. папа не уйдет к ней жить? А то я одна совсем останусь. Боюсь! — и заплакала.
И Амалия принялась горячо объяснять, что папа будет рядом. И что мама Кристиночку очень любит. И всегда наблюдает за ней. С облаков-то. А потом и папа приехал. Они долго разговаривали и пили чай.
Да, и поженились вскоре. Теперь у девочки есть мама и папа.

Одна осталась и Нина. Милая женщина-библиотекарь. Когда ее Егора потянуло к чужим прелестям. И Нина уселась на заснеженную лавочку. Плакала. Мучилась. И тут увидела старушку в тапочках. А на улице зима. И бабулька в легкой курточке, из-под которой торчал халатик, в комнатных тапочках, в легком платке шагала через сугробы с кошкой, все приговаривая:
— Опять ты, Манька, сбежала!
Идти ей тяжело было. Она в снег проваливалась. И Нина соскочила помогать. Довела бабушку до квартиры. Та очень скромно была одета. И в квартире было бедно. Нина кинулась в магазин. Там накупила колбаски, сыра, пряничков, конфет. И назад, к бабушке. Та все охала да ее благодарила. Матрена Ивановна бабушку звали. Мужа не стало пять лет назад. Дети ушли раньше еще. Горе-то какое. Плакала Матрена Ивановна. Когда детишек раньше себя провожаешь. И в казенный дом ей неохота. Хотя здоровья совсем нет.
Нина ей помогать стала. У нее родителей не было. И она очень к бабушке привязалась. Жила Нина в съемной однушке. Пока ее Матрена Ивановна к себе не позвала. Нина и переехала. Теперь мамой зовет Матрену Ивановну, а так ее — дочкой. Встретились два одиноких сердца. И обеим женщинам хорошо стало. Квартиру Матрена Ивановна на Нину отписала, та, правда, об этом не знает. Она же просто так, по доброте. В общем, все у них замечательно!

Одна дверь закрывается, другая открывается — это я к тому. Не надо желать плохого и посылать все беды мира на плечи того, кто ушел. Да, поступили некрасиво, предали, бросили. Но это их выбор. И какой он станет, время покажет. На несчастье других счастье тоже не строится.
Не стоит ругать бывших, нехорошими словами бросаться. Ушли и ладно. Пусть идут! Ветерка попутного!
Одна моя знакомая, человек верующий, наоборот говорит:
— Счастья пожелайте в такой ситуации. Не гневайтесь. Себя не губите этим!
Есть что-то общее у всех. Ситуации.
Но надо жить. Через все «не могу» и «плохо». Пока есть тот, кто любит и ждет. Мама, папа, кошка, собака, племянник или племянница. Даже если никого нет — то можно завести вышеупомянутых четвероногих. Бесполезно мучить себя вопросом, почему оставили, что не так. Все так.
И причина не в вас. А в том, кто ушел. И что он ищет и зачем это сделал- только у него в голове. Поэтому недостатки искать не надо. Плохо одному, кто бы спорил. И нужна чья-то теплая рука для полного счастья.
И она появится, поверьте. Наверное, в небесной канцелярии виднее, что да как. У них там свои планы.
И как бы мы не барахтались, будет так, как надо.
Автор: Татьяна Пахоменко

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.