Учительница..

Таня на работу шла, как на каторгу, что говорится, через слёзы, по другому не скажешь. Кто бы мог подумать, ещё недавно она с такой радостью неслась в школу, просто на крыльях… И зачем только Татьяна согласилась взять классное руководство над этим ужасным девятым «В»!
Теперь Танино хорошее настроение улетучивается сразу, как только она подумает о работе… В целом дети не плохие, класс сильный, мальчишки — ударники и спортсмены, девочки тоже все учатся хорошо, половина в спорте, половина танцует… Но…Но есть отдельные личности, Таня уже не может с ними,.. особенно Смирнов.
Смирнов — это вообще не ребёнок, это…
— Ищите к нему подход, — сказала завуч, — сильный, как в физическом так и в моральном плане, умный, лидер, но нет никакого уважения к старшим. Силу свою, лет в двенадцать почувствовал, когда отец от них ушёл… Мать слабохарактерная, бухгалтером работает, он и взял на себя функции и защитника для матери, младшая сестра ещё есть.
В общем, там всё сложно…
-Я не могу, Нина Ивановна, — говорит Татьяна, — отдайте кому- нибудь класс, я буду просто предметником.
-Вы что,Татьяна Сергеевна? Разве так делается, посредине учебного года менять преподавателя?. Вы что, когда шли в учителя, не думали о том, как это будет?. Нельзя сдаваться, да и нам заменить вас некем.
Идите и работайте и находите подход к детям…
Татьяна не знала, что ей делать, как бороться с этим несносным Смирновым. Она не хотела идти на работу, не хотела ничего.
Урок опять начался с шума и гама.
Опять этот Смирнов.
Мальчик сидел спиной к ней, на передней парте, ноги были на стуле…
— Здравствуйте, ребята, — сказала Татьяна.
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — вразнобой ответили дети.
— Смирнов, повернись и сядь на место.
— Я на месте, — не оборачиваясь сказал мальчик, — а вы идите на свое место.
-Ты опять собрался срывать мне урок? Я напишу докладную директору!
-А мне плевать, хоть президенту пишите, вы что, не можете справиться с одним подростком? Какая же вы учитель после этого? Для чего вас государство столько лет учило?..
В классе раздался дикий хохот, нет ничего хуже пятнадцатилетних подростков, которые чувствуют свою безнаказанность, уже не дети, но ещё не взрослые.. Весь урок Смирнов язвил, перебивал её и всячески выводил на эмоции.
-Так, -Татьяна хлопнула рукой по столу, — мне надоело, следующий урок проведём на свежем воздухе, пойдём в музей, как раз за одно и классный час проведём, и приобщимся к прекрасному. А ты,Смирнов, ты свободен.
-Ура! Эээ, в смысле свободен?
-Я освобождаю тебя от своих уроков, попроси мать,чтобы она пришла и написала заявление.
— Какое заявление? Вы меня что, в ЗАГС зовёте, так я несовершеннолетний. Вы подождите пару — тройку годочков, вот тогда мы с вами…
— Заявление, что мои предметы ты посещать не будешь, они тебе не нужны и в жизни не пригодятся.
-Что это вы за меня решаете, что мне нужно, а что нет?. Ваше дело учить нас, преподавать нам знания, ясно?
-Нет, Смирнов, тут ты ошибаешься. Я свободный гражданин, свободной страны, я плачу налог, я не нарушаю закон, исполняю трудовой договор. Я отказываюсь контактировать с человеком, который не уважает меня, унижает моё достоинство, если вы несовершеннолетний, а вы несовершеннолетний, значит за вас несёт ответственность ваша мать или другой законный представитель.
Либо они сидят с вами на уроке и усмиряют вас, либо вы не приходите на мои уроки…
На второй день Татьяна Сергеевна повела весь класс в парк, зимние деревья, словно в сказке, были все в инее.
Она заметила что Смирнов пошёл вместе со всеми, вроде бы ребята, которые заглядывали ему в рот стараются как-то дистанцироваться от своего недавнего вожака.
-Зачем мы попёрлись? Холод собачий, что деревьев не видели?
Татьяна продолжала вести урок. Дети внимательно слушали.
-Татьяна Сергеевна, — спрашивает Наташа Никонова, — а вы опять расскажете истории из своего детства?
-Конечно, останется время, обязательно расскажу.
Татьяна увидела как промелькнул интерес в глазах мальчишки, но она знала, что его на такое не купишь. Он так просто не сдастся…
Через пару дней, Татьяна ,напомнив Смирнову, в очередной раз, когда он показывал жесточайшее неповиновение, что она ждёт заявление от его матери, он рассмеялся ей в лицо:
-Вы что, меня за дурака держите?
-Нет, почему же, я доведу до конца. Тем более что ты в школе находишься последний год.
-Это с чего?
-Да с того, в десятый класс ты не пойдёшь, потому что будешь не аттестован, да и не нужен тебе десятый класс, ты же сам прекрасно знаешь. К чему эти условности? Каждый выбирает себе дорогу сам, ты свою выбрал.
-Какую, если не секрет?
-Ты знаешь сам. Зачем бахвалишься? Хочешь чтобы я озвучила? Хорошо, слушай,.. после девятого класса поступишь в ПТУ, или, как сейчас переименовывают, в колледж. Учиться ты там тоже не будешь, ты же считаешь себя умным, а то место, куда ты поступишь, не достойным тебя… Будешь прогуливать пары, накопишь долгов, начнёшь курить, это же по твоему признак крутости, возможно пить, хотя ты не так глуп, чтобы сразу начать пить… Нет, ты сначала сколотишь около себя банду шестёрок, таких же неудачников, только похуже, потупее, возможно тебе попадётся какой- нибудь преподаватель, мужчина, скорее военрук, который захочет тебя перевоспитать… Конечно у него не получится ничего, он будет стараться, гоношиться перед коллегами, что он будет не он, но сделает из тебя человека, но тебя не переделать, у тебя, Смирнов, такая программа…
-Какая программа? — зло сжав губы, играя желваками, спрашивает мальчик.
-А такая, ты уже запрограммирован, сам знаешь на что. Там как раз таких ждут, и будут рады, свежему мясу, так сказать… Ну всё я высказалась. Можешь бежать кстати пожаловаться на меня, как я твоё эго пошатнула, хрупкую детскую психику порушила. Только знаешь что? Хотя…
Татьяна махнула рукой.
Смирнов вдруг замолчал, смотрел зло на неё сквозь опущенные ресницы, ребята примолкли.
Он ждал её за школой, пошёл рядом по узкой тропинке.
-Вы ничего не знаете…
-Не знаю…
-Вы маменькина доченька, видимо папина принцесса, пришли такая вся расчудесная, плачете и жалуетесь родителям, как вас обижают злые подростки. Уходите, или я напишу на вас жалобу, я подобью всех и мы напишем на вас жалобу…
-Стукач!
-Чего? , — мальчишка отступил на шаг.
-Иди, жалуйся мамочке, щенок! Ах, мне плохо, ах, папочка меня бросил, уууу, я маленький мальчик, мне плохо и буду всем гадости делать, я не могу уснуть, если папочка мне сказочку не расскажет…
-Да вы… да как вы можете, — на глазах мальчика выступили слёзы, — да как вы смеете, — голос его сорвался на визг, — да что вы понимаете…дура, ненавижу!…
-Хлюпик, маменькин сынок!
-Аааа — закричал мальчик и ринулся на Таню с поднятой рукой, но был сбит с ног меткой подсечкой…
-Ты, сопляк, да когда ты у мамки с папкой на ручках сидел и сопли жевал, я от таких сопляков как ты,вырванной штафетиной отбивалась, понял?.. Я не знаю, кто мой отец,так что не могу быть принцессой, как ты сказал, а мать моя привела меня в детский дом и оставила, я мешала ей… И никто тебе не поверит, понял, если ты что-то вякнешь, типа учительница тебя обидела… Я зубами эту жизнь выгрызала, я училась, как проклятая, чтобы вылезти из дерьма, чтобы на меня смотрели, как на человека, и считали меня ровней, и мне плевать на слёзы размазни, как ты, понял? Я не дам никому в обиду себя, слишком долго я ждала этого…
Таня сплюнула на снег и пошла по тропинке не оглядываясь, её била крупная дрожь, хотелось плакать, но она шла…
Дома, в небольшой, но уютной квартирке, она нагрела чайник и устало села в кресло. У Тани никогда не было своего дома, никогда. Это её первое, личное жильё… Она знает что повела себя непрофессионально, что так нельзя, мальчик пожалуется маме, мама учинит разборки, её попросят уволиться по собственному желанию…
Утром Таня шла на работу с тяжёлым сердцем.
— Доброе утро, класс.
— Доброе утро, Татьяна Сергеевна.
Она привычно глянула на первую парту, где всегда сидел наглый и развязный Смирнов, место его было пустым…
Таня тяжело вздохнула и принялась за урок. В дверь постучали, Таня вздрогнула, просунулась голова Смирнова.
-Я войду? — спросил с вызовом.
— Входи.
Прошёл, сел за парту. Неделю он молчал, потом тихонько включился в работу. Через месяц получил пятёрку….
Он ждал её за школой.
— Те смешные истории, из вашего детства, поездка к морю, к бабушке в деревню…
-Я их выдумала, — пожала плечами, — чтобы не сойти с ума, придумывала себе жизнь, будто есть у меня мама и папа, братик, я всегда себе братика хотела,… бабушку.. Добрую такую, как на картинке, в стихах про пуделя, который замотался в клубке…
— А мой отец ушёл подло,.. мама как раз лежала в больнице, он, не смотря мне в глаза, собирал вещи в чемодан, и говорил, что срочная командировка, чтобы я не боялся, что за мной присмотрит соседка, баба Клава… У него там родился новый ребёнок. Он не встречается со мной, не звонит, просто вычеркнул из жизни. Мать…праведница, твердит про правую и левую щёки…
-У тебя она хотя бы есть…
-Знаете что…А пойдёмте к нам?!
-Зачем?
-Ну вам же нужно узнать, как живёт ваш ученик…
-А пойдём!
-Мать…мам, я пришёл.
-Сынок…
-Это учительница, Татьяна Сергеевна. Она с проверкой, как живу, классная наша…
-Проходите.
Таня смотрела на ещё не старую женщину, глаза потухшие, вся какая-то…серая…
Они пьют чай, Таня рассказывает ей про сына. Мать думает, что эта молоденькая, красивая учительница говорит про чужого мальчика.
— Простите, а вы точно про Егора?
-Да, я рассказываю про вашего сына, Егора. Предлагаю подтянуть его по своему предмету, чтобы смог пойти в десятый класс…
Егор перешёл спокойно в десятый, отучился, достойно окончил школу.
-Татьяна Сергеевна, вы фея!- восклицает завуч, вы просто не знаю, вы…
-Да ладно вам.
-Нет, не ладно! Возьмёте шестой «Г», ребята сильные, умные, уже четвёртый классный руководитель от них отказывается. Если вы из Смирнова сделали человека, то уж с Веретёнкиным справитесь.
-С каким Веретёнкиным?
-А? Веретёнкиным? Славиком, чудный мальчик, вам понравится , живой ребёнок, общительный, умный…Но это всё осенью! А пока отдыхайте отдыхайте!
***
-Таань, а это кто? Что за Сергей Авдеев?
-Егор, прекрати шариться по моему ноутбуку!
-Я твой брат, и должен контролировать с кем ты встречаешься!
-Слышь, братец в глаз не хочешь? Что там в универе?
-Нормально, вон зачётка, на столе лежит…
-Маме показывал?
-Ага, молится и плачет…
-Егор, блин…
***
Они давно так придумали, что Егор её брат, — она так мечтала о семье, о брате, а он хотел себе такую сестру… Вот и отогрелись друг около друга.. Мама Егора приняла Таню как дочь.
Так получилось в их жизни, что эти люди нашли друг друга, они нуждались друг в друге…
© Мавридика де Монбазон.

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Что Валентина попадет в такую ситуацию, она и представить себе не могла. Когда она выходила замуж за Петра, она, конечно, знала, что у него есть дочка от первого брака. Но та жила со свекровью и неудобств не доставляла. А своих детей Валя пока не планировала.

Сегодня же мир перевернулся. Утром Петр заявил, что теперь дочка будет жить с ними.

— Валь, ситуация непростая. Но ты же знаешь, что сказал маме врач — прогрессирующая деменция. Может она завтра вообще нас всех узнавать перестанет, и что теперь? Аленке просто опасно находиться у мамы. И потом, у нее же есть отец — то есть я, — взывал к чувствам Валентины муж.

Но Валентина и слушать не хотела. С Петром они жили в ее добрачной квартире, двух комнат вполне хватало, чтобы с комфортом расположиться двум взрослым людям. Теперь, видимо, Валентине нужно было потесниться и выделить полквартиры абсолютно чужому подростку. Если учесть, что дети вообще ее раздражали и она относила себя к категории чайлд-фри — мириться с этим было непросто. Ко всему прочему, Петр регулярно уезжал на заработки и дома отсутствовал неделями. Получается, Вале нужно будет кормить-поить-развлекать чужого ребенка на свои кровные деньги. Это вообще не входило ни в какие рамки. Молчать Валентина не умела и сразу же высказала все свои претензии мужу.

— Может, разменяем квартиру тогда на побольше? — предложил Петр и тут же прикусил язык. Ему кредиты не давали из-за плохой кредитной истории, и потому эта идея была не самой лучшей. Но Валю уже было не остановить.

— Шутишь? Продать квартиру и мне же взять кредит, чтобы твоей спиногрызке было где жить? — завопила Валентина, швырнув на пол кружку с недопитым чаем. — А мамаша ее где? Пусть она участвует в жизни дочи! Дочки вообще должны с мамами жить, а не с папами и их женами. Неизвестно еще, кто ее настоящий отец!

Петр сжал зубы так, что они заскрипели. Валя замерла: обычно Петр уступал в ссорах. Но сегодня все было не так.

— Алена будет жить со мной, — твердо сказал он. — Если она тебе так мешает, тогда предлагаю развестись. Девчонка и так натерпелась, пока ее мать дальнобойщиков обслуживала. Я, в конце концов, отец и бросать ее не собираюсь.

Хлопнувшая дверь вывела Валентину из оцепенения. Неужели он и правда притащит сюда дочь? Разводиться с любимым супругом она не хотела. Петр был хорошим мужем, без вредных привычек и с достойным заработком. Валентина в свое время долго не выходила замуж, перебирая кандидатов на руку и сердце. В итоге вышла почти в тридцать пять за настойчивого и обходительного Петра — он покорил ее своей фирменной яичницей с грибами, а уж когда сделал в квартире ремонт, тут сомнения отпали сами собой.

Весь вечер Валя была сама не своя. Она даже не представляла, как вести себя с новоиспечённой падчерицей. На всякий случай даже позвонила маме, посоветоваться.

— Приволок все-таки, — заворчала мать. — А я тебе всегда говорила, зачем тебе мужик с довеском. А ты все: других нету, люблю… Ну вот и ухаживай сейчас за его дочуркой, нет чтоб своих родить. Она тебе и спасибо не скажет, ты ж не мамонька родная.

После разговора Валентина раскисла окончательно. Когда входная дверь хлопнула, она даже решила не выходить из спальни. Пусть Петр сразу видит, что его дочери тут не рады. Валентина была уверена, можно было найти и другие варианты, чтобы пристроить дочь. Даже если не получается найти загулявшую бывшую жену, то уж ее маму можно отыскать без проблем. Старушка наверняка живет на старом месте и с удовольствием приняла бы пожить родную внучку.

— Привет, ужинать с нами будешь? — миролюбиво заглянул в комнату муж. — Я с Аленкой. Выходи, познакомишься.

Валентина вздохнула. В конце концов, подросток не виноват в том, что взрослые не могут разобраться между собой.

Дочка Петра оказалась маленькой и угловатой, она совершенно не походила на пятнадцатилетнего подростка. Девочка смущенно сидела на стуле в углу кухни и сжимала в руках спортивную сумку со своими вещами. По-видимому, она догадывалась, что Валентина ей не рада, и потому с надеждой поглядывала на отца.

— Вот, Валя, это моя Аленка. Ален, это тетя Валя… — волнуясь, словно школьник перед экзаменом, пробормотал Петр. — В общем, пока, думаю, место тебе обустроим в гостиной. Там и стол есть — уроки делать. В школу завтра схожу, документы отдам.

Утром Петр и правда ушел отдавать документы на перевод в школу, а дочка осталась вместе с Валентиной. За завтраком женщина бесцеремонно оглядела девочку — она казалась Валентине лишним напоминанием того, что муж раньше любил другую. А может, любит в глубине души до сих пор. Как назло, Алена была мало похожа на отца. Белокурые волосы, курносый нос и ямочки на щеках — похоже, первая жена Петра была красоткой.

— Папа сказал, чтоб я попросила полку в шкафу у вас. Мне бы вещи куда-то сложить.

— Вот папа сказал, пусть и выделяет полку, — резко ответила Валентина. — У меня свободных мест нет. И потом, я надеюсь ты все таки будешь жить с матерью, а не с нами…

— Мама умерла, — тихо ответила девочка. — Сорок дней на той неделе было.

Валентина скривилась.

— А бабушка, материна мать? — ей не терпелось выпроводить девочку к каким–нибудь родственникам.

— Баба Тося? Так она же в доме престарелых последние пару лет живет. Мы с бабой Ниной даже ездили к ней туда пару раз, — бесхитростно поделилась Алена. — Только баба Тося сильно болеет, последний раз вообще на коляске ее привезла медсестра, чтобы повидались.

Валентина с трудом подавила вздох разочарования. Похоже, эта девица здесь и правда надолго, если из ближайших родственников у нее остался только отец.

— Теть Валь, вы не расстраивайтесь. Я только до каникул поживу, а потом к бабушкиной сестре поеду в Карелию. Папа сказал, вы переживаете, что я буду мешать… Но я не буду, честное слово, — затараторила девчонка. — Я пол могу мыть, посуду, окна чистить. Меня бабушка всему научила, говорила, пригодится, если буду с мачехой жить.

— Живи, мне-то что, — дернула плечами Валентина. Внезапно ей стало стыдно за то, что она с ходу начала нападать на девчонку.

Она отвернулась к плите и самозабвенно, будто бы на кухне больше никого не было, принялась готовить обед.

Спустя час вернулся довольный Петр. Обойдя четыре ближайших школы, он отдал документы в лицей. Правда, только документами дело не обошлось, пришлось подбросить директору немного «на шторы и покраску пола».

— Зато лицей, — восторженно делился он впечатлениями. — В кадетский класс устроил, можно сказать, по блату. Надо будет за выходные форму купить и по мелочи там. Список вот дали.

Валентина хмуро посмотрела на мужа. Неужели он и правда решил устроить дочку в самую дорогую школу, где учатся только мажоры?

— И да, Валь, меня вызывают в рейс, — продолжил как ни в чем не бывало выкладывать новости Петр. — Завтра уезжаю. Сможешь помочь Аленке с формой? Деньги я оставлю.

— Как уезжаешь? А я? — удивленно подняла глаза Валентина.

— Пап, не уезжай, — неожиданно заныла Алена, ей совершенно не хотелось оставаться с малознакомой теткой один на один.

Но сделать было ничего нельзя. И утром, расцеловав своих прекрасных дам в обе щеки, Петр укатил в рейс. Сначала Валентина вообще ничего не хотела делать для Алены, но потом вспомнила, что она обещала мужу позаботиться о дочке. Поэтому, стиснув зубы, она отправилась сначала в швейную мастерскую, а затем в книжный магазин.

Первый же школьный день Алены прошел не как надо. Это было видно по тому, что из школы девочка вернулась в слезах. И хотя она старалась не показывать Валентине своих переживаний, та все увидела сама.

— Что-то случилось?

— Можно мне в другую школу перевестись? — шмыгая носом, спросила Алена.

— Отец сказал, эта лучшая, — пожала плечами Валентина. — А что случилось-то?

Алену словно прорвало. Она рассказывала, что в старой школе ее постоянно травили, оттого что у нее нет модного телефона и красивой одежды. И в новой школе это продолжилось с первого дня. Заводилы класса сразу определили, что Алена не из самой богатой семьи, и тут же принялись нападать на девчонку. Даже отобрали портфель и все это сняли на видео. Бабушка никогда не заступалась за Алену, а сейчас и отец уехал… Слушая рассказ, Валентина неожиданно поняла, насколько Алена похожа на нее саму, только тридцать лет назад. Тогда, в лихие девяностые, она тоже была в классе «девочкой для битья». Не понаслышке Валя знала, как могут быть жестоки подростки.

— Так, собирайся, мы идем в школу, — поднимаясь с дивана, заявила Валентина.

— Зачем? — испугалась Алена.

— Пошли, надо проучить этих задир.

Спустя полчаса Валентина уже сидела в кабинете директора и методично рассказывала о своих правах, об обязанностях директора и о буллинге в стенах школы. Благо, что нужные слова Валентина могла подбирать ловко — несколько лет работы в прокуратуре научили ее разговаривать с людьми правильным тоном.

— Мало того, что у вас тут поборы, так еще и травля подростков. Может, мне обратиться в СМИ или лучше сразу в органы? Почему у вас в школе оценивают учеников не по знаниям, а по внешнему виду? — допрашивала Валентина на директрису. В ответ та пообещала все немедленно уладить с подростками, а Алену взять под свою личную опеку.

Из школы Валентина выходила с высоко поднятой головой. Рядом семенила удивленная Аленка. Впервые в жизни за нее кто-то заступился, и этим кем-то оказалась абсолютно чужая тетка.

— А сейчас поехали по магазинам, надо развеяться после такого стресса, — неожиданно для себя предложила Валентина. — Купим тебе одежды новой, а то, правда, какая-то ты не модная…

***

— Папа, папа! Мы вместе с тетей Валей твой грузовик почти собрали, посмотри!

Петр, вернувшийся из рейса, открывал дверь в собственную квартиру с некоторой опаской: как там его девушки прожили без него почти неделю? Но картина, представшая перед его глазами, оказалась весьма неожиданной.

На столе красовалась почти собранная головоломка (пазл), изображавшая огромный грузовик на фоне гор. За столом сидела улыбающаяся Валентина, а Аленка, вскочив с места, метнулась к нему и теперь тянула за руку к столу — похвастаться.

— Как же хорошо, когда тебя дома ждёт любимая семья.. подумал Пётр, и начал доставать из сумки подарки..
#женская_мудрость

©Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Бабушкин сын.

— Димка, обещай мне, что ты вырастешь хорошим человеком. — Мама говорила тихо, но Димка слышал каждое слово. — Мне очень важно знать, что ты будешь сильным и добрым. Я очень люблю тебя, сынок.
Он знал, что мамы скоро не будет рядом. Она лечилась долго. Димка уже и забыл, когда мама жила дома с ним и папой. Чаще они проводили время в больницах, когда приходили её навестить. Мама стала совсем маленькой, как девочка, и вместо густых вьющихся волос на голове у неё теперь всегда была завязана косынка. Димка боялся увидеть то, что она скрывает.

Папа объяснил, что при лечении такой болезни, как у их мамы, волосы выпадают от лекарств. Но когда человек выздоравливает, они отрастают снова. У мамы не отросли. Её так и похоронили в косынке.
Многие ругали папу за то, что он сказал ребёнку, то есть Димке, что мама может умереть.

— Я не хочу обманывать своего сына. — Отвечал папа. — Дима должен знать, что бывают болезни, от которых человека невозможно вылечить. Если я буду скрывать от него правду, он не будет переживать меньше. Незнание порождает ещё больший страх. Он видел, что мы делали всё, что могли, были одной семьёй, и боролись до последнего.

С тех пор они стали жить втроём: он, папа и бабушка. Бабушка переехала к ним, чтобы присматривать за Димкой.
— Сергей, — спросил как-то у Димкиного папы приятель — И как ты живёшь с тёщей? Не напрягает?

— У нас с Еленой Михайловной всегда были хорошие отношения. — спокойно ответил Сергей. — А сейчас — тяжёлое время для всех. Она потеряла единственную дочь, я — жену, Димка — маму. Нам всем нужна поддержка. Мои родители далеко. Я сам предложил Елене Михайловне переехать.

Бабушка души не чаяла в Димке. Она полностью взяла на себя все заботы о внуке, пока Сергей работал.

В первый класс они тоже привели Димку вдвоём. Большинство детей на линейку пришли с мамами, и мальчик с грустью поглядывал на нарядных молодых женщин. Сердечко дрогнуло, когда увидел, как к стоящей рядом девочке наклонилась одна из них, с такими же густыми вьющимися волосами, какие были раньше у его мамы. Димка отодвинулся и, взяв отца за руку, прижался к нему.

Он стоял и вертел головой, рассматривая школьный двор. Оказалось, что не только его привели папа и бабушка. Многие пришли целыми семьями. Димка повеселел и уже с удовольствием знакомился с будущими одноклассниками.

В школу и из школы его водила бабушка. Никто не обращал на это внимания. Всех первоклашек кто-то забирал. Бабушки и дедушки в том числе.

Один раз он вышел мрачный.

— Что случилось, Димочка? — заволновалась бабушка.
— Ничего. — пряча глаза, ответил он.
— Как ничего. Я же вижу.

Но внук упрямо молчал до самого дома. Только добравшись до своей комнаты, упал на диван, и, обняв мамину фотографию, дал волю слезам.

— В субботу будут соревнования. Надо прийти с мамой и папой. А я не могу так прийти.

— Дима, может быть, ты не понял? — принялась успокаивать бабушка. — А если в семье нет мамы или папы? Тогда как? Наверное, можно, чтобы пришли тётя или дядя, брат, сестра.

— Нет. — Плакал Димка. — Учительница сказала так. И у меня всё равно нет никакой сестры. А ты… Ты — старая!

Вечером Елена Михайловна рассказала о его слезах Сергею.

— Сынок, — отец обнял Димку — давай, я попрошу кого-нибудь, например, тётю Надю, и мы пойдём на соревнования.

— Тётя Надя, нам не семья. Она Витина мама и дяди Лёвина жена.

— Но она мамина подруга, они очень дружили, были почти, как родные.

— Нет. Я всё равно не пойду.

Однажды учительница попросила родителей организовать генеральную уборку класса перед зимними каникулами. Вызвалась помочь и Елена Михайловна.

— А моя мама этот класс убирала! — Похвасталась на следующий день Полина.

— И моя! — Тут же отозвался Елисей.

— У всех мамы убирали, — заметила Аня — только у Димы — бабушка. Дима, а твоя мама почему не пришла?

— Ни почему. — Буркнул Димка.

— Его мама вообще никогда не приходит. Даже на собрания. Моя мама дома говорила. — вмешалась Маша. — И в школу его только бабушка водит.

— У него, может, и мамы никакой нет.
Ребята столпились вокруг Димки. Кто-то крикнул вдруг.

— Он бабушкин сын!

— Есть! — Димка побледнел. — У меня есть мама!

Всю дорогу после школы он не разговаривал с бабушкой. Она внимательно посмотрела на него, но выяснять причину не стала.
Дома так же, молча, поел и сел делать уроки. Елена Михайловна, видя, что внук не в духе, занималась домашними делами. Лишь заметив, что света в комнате стало меньше, включила настольную лампу.

— Дима, тебе помочь? Или ты сам справишься?

— Отстань от меня. — Димка щёлкнул выключателем лампы. — Не надо помогать! Я сам! И в школу я сам ходить буду! Без тебя!

— Сам, так сам. — вздохнула бабушка. — А в школу одному ходить пока рановато.

— Милана и Павлик ходят!

— Милана и Павлик живут рядом, школа в их дворе. А до нашего дома идти и идти.

— Не говори мне ничего! — Димка заткнул уши. — Не хочу, чтобы ты в школу ходила! Я тебе не сын! Можешь ехать к себе домой!

— Это что за война? — услышал он вдруг знакомый голос.

Отец стоял в дверях, прямой и очень строгий. И смотрел на Димку каким-то непонятным взглядом. Димка замолчал и теперь тоже смотрел на отца. Елена Михайловна, пряча мокрые глаза, быстро вышла из комнаты.

Отец молчал. Сел на Димкину кровать, протянул руку и взял мамину фотографию в рамке. Кончиками пальцев дотронулся до снимка.

— Когда ты ещё не родился, твоя мама очень радовалась тому, что у неё будет мальчик. Сын. Она всегда говорила мне:
«Серёжа, ты даже не представляешь, какой замечательный сын у нас будет! Защитник! Умный, добрый, смелый. Самый любимый на свете мальчик.»
Так и получилось, Дим. Мы все очень любим тебя. И я, и бабушка, и мама.

— Мама? — прошептал Димка.

— Мама. — Подтвердил Сергей. — Эта любовь осталась и останется. Только передать её тебе она сама не может. Вот бабушка и старается ей в этом помочь. Как ты думаешь, огорчилась бы мама, узнав, как её сын поступил сегодня? Знаешь, Димка, если бы кто-то обидел мою маму, твою бабушку Шуру, я бы заставил его извиниться. А бабушка Лена — мамина мама. И, раз мамы нет, её, кроме нас с тобой, защищать больше некому. А защищать нужно не только от хулиганов, но и от слёз, и от плохих слов.

Он вздохнул, погладил Димку по голове, и тоже вышел из комнаты. Мальчик слышал, как папа что-то тихо и успокаивающе говорил бабушке на кухне. Мамина фотография по-прежнему стояла на столе. Он смотрел на неё и вспоминал, как мама просила его быть хорошим человеком. А он разве хороший? Зачем кричал на бабушку? Зачем прогонял?

Слёзы покатились сами собой. Он не смелый, раз не смог сказать правду в классе. И не добрый, потому что обидел бабушку. Как папа сказал? Заставил бы извиниться?
Димка осторожно пошёл на кухню. Из ванной слышался звук льющейся воды. Бабушка накрывала стол к ужину. Он подбежал к ней, обнял обеими руками, уткнулся лицом в кухонный фартук.

— Бабушка, прости меня, пожалуйста. Я больше никогда не буду тебя обижать. Не уезжай. Я хорошим человеком буду!

— Будешь, родной мой, обязательно будешь. — Она гладила его по голове. И голос её дрожал.

***

— Сегодня мы с вами будем делать открытку к 8 марта. — объявила учительница. — На одном уроке сделаем, а на другом подпишем.

Весь урок первоклашки вырезали, складывали, клеили. Наконец, открытки были готовы.

Учительница написала на доске текст:
«Дорогая мама!
Поздравляю тебя с праздником весны!»

— И внизу напишите своё имя.

— Светлана Алексеевна! — Димка поднял руку. — А можно я напишу «Дорогая бабушка?»

По классу прокатился шёпот, кто-то засмеялся. Елисей очень тихо, но чётко сказал:
— Бабушкин сын…

Димка повернулся к нему и ответил:
— У меня есть мама. Только она умерла.

Дети перестали улыбаться, осмысливая услышанное. А Димка добавил:
— И бабушка у меня хорошая. Я вам не дам её обижать!

Больше никто не смеялся. Первоклассники сидели притихшие, а Светлана Алексеевна уже писала на доске: «Дорогая бабушка…»
— А я дома ещё одну открытку сделаю, для бабушки. — сказала вдруг Аня.
«И я! И я!» — раздались голоса.
Но Димка уже не слушал. Он старательно выводил:
«Дорогая бабушка!
Поздравляю тебя с праздником весны!
Дима»

Инет

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.

Меня часто спрашивают, виню ли я своих родителей за свои комплексы.

Было время, когда я, осознанная и вдруг познавшая азы психотерапии, «прорабатывала» обиды на родителей. На родителей, которые руками выжимали белье после стирки, потому что в 80-е у нас не было хорошей стиральной машины. Родителей, работника отдела культуры и инженера авиазавода, которые в 90-е вынуждены были стоять на рынке, продавая картошку с огорода, чтобы прокормить детей. Родителей, которые закручивали банки на зиму, потому что иначе было совсем никак.

Родителей, которые отдали две свои зарплаты, когда меня в 9 классе развели на первых лохотронах в городе, выманив все деньги, собранные на подарок классному руководителю — эти деньги мне сдали как старосте. И да — родителям, которые могли мне «дать ремня» за непослушание и сигареты, спрятанные в подъезде.

А ещё в мою комнату никто никогда не стучался — просто потому что у меня не было своей комнаты, так как мы жили впятером в 2-комнатной квартире. Я только в кино видела ситуации, что к ребёнку, который хочет побыть один, деликатно стучатся родители, но пока он не даст добро, робко мнутся за дверью.

У моих родителей не было умных книг по воспитанию, они не знали, что такое экологичное общение, но у них была такая сложная жизнь, что требовать от них «воспитания по методу Монтессори» я, пожалуй, не вправе. Это то, что я называю контекст — культурный, нравственный, исторический.

© Надежда Стрелец

Рейтинг

5 из 5 звезд. 2 голосов.