После нашего похода у меня горела задница, а Вовку всего обсыпало и пару пальцев распухло.
— Аллергия, — сказала бабка.
— Ещё бы. Как минимум, три килограмма конфет слопали в два рыла. Чтоб вас понос пробрал, и глаза на лоб повылазили. Это ж надо дорваться так до шоколада.
Дед, бери мотик у соседа и езжай за докторшей. Надо ещё и пальцы посмотреть у этого малахольного. Не дай бог перелом или трещина. Лучше бы у вас жопа треснула.
Я, конечно, попытался напроситься с дедом. Мне очень нравилось кататься в люльке. Наденешь шлем на голову, натянешь брезент и представляешь, как будто в истребителе летишь.
Но дед сказал, что он не истребитель и ушел к соседу. Лучше бы он взял меня с собой…
Вовка лежал в бабкиной комнате на кровати и болел. Ну как болел? Кроме пальцев у него ничего не болело. Разве что весь в сыпи мелкой был. Я тоже помню, как в детстве меня обсыпало красными пятнами, и я ходил весь в зелёных точках.
— У тебя глаза не лезут на лоб ещё? — интересовался я у Вовки.
— Нет, — отвечал Вовка.
— Но чё-то болеть уже начинают.
— А поноса ещё нет? — я так думал, что мне это не грозит, раз меня не обсыпало, а вот за Вовку опасался.
Бабка ушла к соседке на часок, надеясь, что за это время, мы не сожжём дом и не улетим в космос.
Потому что если сожжём дом, то она нам в зад горящих углей напихает, а за космос она меньше переживает, потому что идиотов туда не пускают. Углей в задницу нам не хотелось, а в космос мы не собирались.
Я решил, что пока дед ездит за докторшей, может случится беда. Насколько я мог предполагать, деду с бабкой на нас в основном наплевать. И если кто-то из нас сдохнет, им станет легче.
Посему, я принял единственное правильное решение, лечить Вовку самому. Я достал из серванта аптечку, взял оттуда вату, бинт и зелёнку.
Мои действия казались мне логичными. Зелёнкой я собирался замазать пятна, бинтом завязать глаза, что бы до приезда докторши не вылезли, а ватой закрыть жопу, чтобы в случае поноса он не обгадил бабкину кровать.
Вовку мои планы смутили, но я ему аргументировано объяснил: — Бинт для того, чтобы глаза не вылезли, вата от поноса, а зелёнка от аллергии. Всё по науке.
Первым делом я набил трусы ватой. Мне показалось мало, и я добавил марли. Затем замотал бинтом глаза. Осталось замазать аллергию. Я взял ватку и начал закрашивать пятна.
Через 10 минут я устал. Пятен было много и очень мелких.
Я принял разумное решение, взять и просто закрасить, не мучаясь с каждым в отдельности. Через несколько минут дело было сделано. Вовка стоял и обсыхал…
Во дворе послышался треск мотоцикла. «Докторша приехала», сообразил я и довольный собой уселся ждать, представляя, как она удивится и скажет:
— «Мне, собственно, лечить-то уже нечего. Всё основное лечение уже проведено, остаётся разве что пальцы осмотреть».
Дверь открылась и вошла врачиха вместе с бабкой. Я решил дождаться своей славы в зале и, выйдя из комнаты, уселся на лавку.
— Это чёй у тебя с руками? — с подозрением спросила бабка, задержавшись возле меня, но ответ ей было услышать не суждено. Врачиха зашла к Вовке в комнату…
C воплем: «Мама дорогая!» Что-то упало на пол. Бабка подозрительно глянула на меня и побежала в комнату.
— Ах ты, педиатр самодельный! — бабка выскочила из комнаты и побежала на кухню. Я осторожно заглянул в комнату и увидел лежащую на полу врачиху.
-«Неспроста», подумал я. Бабка влетела в комнату с полотенцем и стаканом воды. Начала брызгать на врачиху и обмахивать её полотенцем.
Слабый голос внутри подсказывал, что что-то не так, но пока не настаивал.
Врачиха открыла глаза и спросила, указывая на Вовку: — Что это с ним?
Тут бабка видимо вспомнила обо мне, потому что она посмотрела по сторонам и её взгляд остановился на мухобойке.
Она протянула за ней руку, и ласково глядя на меня, сказала: — Иди сюда, мой хороший. Гиппократ ты доморощенный.
Мне показались её слова несколько наигранными, и я попятился назад.
Затем внутренний голос скомандовал — беги! И я побежал. Побежал что было сил, с грохотом распахнув входную дверь.
C грохотом буквально, потому что в это время дед пытался зайти в дом, неся в охапке большую бутыль, вместо той, которую разбил молоток в кладовке. Он её купил попутно в селе, когда забирал врачиху.
Я так понял, что бутыль упала и разбилась. Потому что, когда я уже бежал вниз по лестнице к улице, дед матерился и не мог понять, что это было…
Когда врачиха вошла в комнату, перед ней стояло зелёное существо с огромной задницей и забинтованными глазами. Увиденное зрелище ее, несомненно, повергло в шок, и она, потеряв сознание, упала на пол.
Бабка, вбежавшая следом, была всё-таки более закалённой и подготовленной в моральном плане, хоть и не врач. Поэтому она особо не удивилась, а побежала за водой, спасать врачиху.
Я же, как минимум час отсиживался за поленницей.
Дед во дворе орал, что оторвёт мне ноги и вставит вместо них дрова, чтобы я уже никогда не смог бегать.
А ещё лучше, он купит новую бутыль и законсервирует меня в ней.
У Вовки подтвердилась аллергия и ушиб пальцев, ничего страшного, по сути. Глаза не вылезли и поноса не было.
Единственный неприятный момент, так это то, что он ещё долго ходил зелёным, светлея день за днём.
Меня же бить не стали. Дед сказал, что, скорее всего дурь из меня никогда не выбить.
Ненароком могут последние мозги вылететь и тогда родители меня точно не заберут, а бабке с дедом без мозгов я даром не упёрся.
Но меня на неделю заперли в комнате, под домашний арест, чтобы хоть неделю они смогли бы от меня отдохнуть.
Ну вот, таким образом, всю следующую неделю должно было бы ничего не происходить. Но ключевое словосочетание тут — должно было бы…
Однажды, когда мне было лет 8-9, в нашем доме стали драматично исчезать чайные ложки. Обычные такие, мельхиоровые, которые хранились в ящике кухонного стола и использовались ежедневно.
Пропадали ложки плавно и постепенно: примерно раз в неделю. Сначала мама не хватилась, но потом, когда ложка осталась всего одна, перерыла квартиру и устроила допрос. Первым под подозрение, конечно, попал отец.
— Это ты их на службу уносишь, кофе с чаем пить, да там забываешь, — обвинила мама.
— И дальше что делаю? Коллекционирую? Выбрасываю? Собираю мельхиор на отлив памятника себе в полный рост? — скептически осведомился папа.
Моей обязанностью было мытьё посуды, и родители повернулись ко мне.
— Чего? — обиделась я.
— Может, это ты ложки выбрасываешь? Может, тебе их мыть лень?
— Тогда почему не тарелки и не столовые ложки? — возразила я.
— Их мыть дольше.
— Тарелки большие, я их замечу. А ложечки маленькие, — предположила мама.
-А может, это ты, мама, когда со стола убираешь, вытираешь его, смахиваешь ложки в мусор, и не замечаешь? Родители вздохнули, поняв: по накалу безумия версии я ничуть не лучше и не хуже их.
Мама махнула рукой, и положила в ящик серебряные чайные ложки. Хотелось бы добавить, что они были фамильные, и их, начистив предварительно, принес в кухню дворецкий.
Но нет, люди мы самого плебейского происхождения, и ложки были куплены на деньги, заработанные трудовым потом.
Примерно через месяц и эти ложки исчезли. Можно было бы заподозрить гостей, мол, осадочек остался. Но гости были те же, и раньше они серебро не воровали
Настала очередь крошечных, позолоченных кофейных ложечек, которые я особенно любила за синий эмалевый орнамент на ручке. И эти прелестные вещицы канули в неизвестность.
Родители, злостные атеисты-материалисты, были уже готовы уверовать в домового. В надежде, что домовой на неблагородный металл не поведется, мама купила набор ложечек из нержавейки.
Они тоже пропали, мы, плюнув, стали есть варенье десертными ложками. Через месяц исчезли и они, настала очередь столовых ложек, вилок и ножей.
Творился этот полтергейст примерно с полгода. Мама с папой сделались нервными и подозрительными — наверное, думали, что до конца жизни будут работать только на покупку столовых приборов. Или представляли, как, скатившись до уровня каменного века, наша семья жрёт борщ руками.
Не выдержав, папа устроил расследование. Долго что-то прикидывал, ходил по квартире, вычислял время исчезновения ложек, и сел в засаде. Мы этого не знали, потому что под подозрением в преступном деянии были все.
Однажды вечером мама была в ванной, я читала перед сном в своей комнате. На пороге вдруг появился отец, и загадочно, сделав знак молчать, поманил меня за собой. Таким же образом он позвал и маму.
Мы стояли в тёмном коридоре, и наблюдали. В кухню протопал маленький братишка, ему тогда было года полтора. Хлопнул ящик стола.
Затем он деловито направился в зал, подошёл к телевизору. Это был телевизор ещё старой модели, конечно — такой ящик, а внизу под экраном пластмассовая решëточка. Не знаю, зачем.
Брат сунул между прутьев решётки свежеспертую в кухне вилку, постоял немного, с удовольствием любуясь делом рук своих, и отправился спать.
Отец вскрыл решётку, и достал оттуда все исчезнувшие приборы. Зачем это было делать, брат по малолетству объяснить не смог, да его не сильно и спрашивали. Просто ржали и радовались, что больше не надо работать на ложки.
У меня есть предположение, что он пытался кормить говорящие в телевизоре головы. Воровал редко, видимо потому что не всегда мог улучить удобный момент…
Светка весила девяносто пять килограммов. И это при росте сто шестьдесят два сантиметра. Понятно, что с такими параметрами она не укладывалась ни в какие формулы соотношения роста и веса. Хуже того, Светка не знала точно свой размер и с трудом находила одежду. Продавцы в магазине, завидев ее, насмешливо морщились и старались не замечать Светку, давая понять, что ее проблемы — не их проблемы.
Приходилось идти на рынок. Там сердобольные тетушки навскидку находили ей платья и юбки величиной с парашют. Светка не то чтобы любила поесть, просто не есть она не могла. Начинало сосать под ложечкой и появлялись суицидные мысли. Если в этот момент не сунуть что-нибудь в рот, дело могло закончиться моргом. Одно время Светка даже подумывала стать борцом сумо, чтобы оправдать свои габариты, но после первой же тренировки ей понадобился нашатырь и двойная порция гамбургеров. Хотела ли она похудеть?
Светка старалась об этом не думать. А чего хотеть того, что неосуществимо?! Лучше булку съесть. Но примерно раз в год она снилась себе с тонкой талией, узкими бедрами, длинными ногами и интеллигентно-небольшой грудью. На ней было короткое платье, туфли на шпильках и отчего-то венок из одуванчиков на голове. В общем, худеть Светка не собиралась. Как растолстела в семнадцать лет на почве стресса перед экзаменами, так и ходила.
А ведь пора было подумать о муже, детях, уютном гнезде и о чем там еще принято думать в двадцать пять лет, но что совершенно несовместимо с девяносто пятью килограммами? Из мужиков Светке нравился Брэд Питт. Ну и немножко сосед с верхнего этажа, потому что со спины был похож на Брэда Питта. Короче, мужской вопрос Светку не интересовал. Не понимала она мужского вопроса и всех переживаний, с ним связанных. Светка жила размеренной, неторопливой жизнью: работа, сериалы, женские детективы, работа. Ну и еда, конечно. Много еды.
Счастье кончилось в одно прекрасное утро. К Светке пришла двоюродная сестра Алла и, выставив перед собой худосочного белобрысого мальчика, попросила: — Светка, будь человеком, посиди с Ванькой, а я в Сочи слетаю, личную жизнь улажу.
— Надолго? — жуя бутерброд, уточнила Светка. — Недели на две, — пожала плечами Алка. — А может, на месяц — как масть пойдет. Ваньке было семь лет, он выглядел паинькой, и Светка решила, что обузой племянник для нее не будет.
— Ладно, я все равно в отпуске, пусть живет, — великодушно согласилась она. Все началось с мелочей.
— Не буду борщ, — сказал вечером Ванька, усаживаясь за стол, — и пельмени не буду. А винегрет тем более.
— А что будешь? — без особого интереса спросила Светка.
— Пиццу с морепродуктами.
— Нет у меня ни пиццы, ни морепродуктов. Не хочешь есть, ложись спать голодным, — очень просто решила проблему Светка. В три часа ночи ее разбудил звонок. Светка открыла дверь, и посыльный вручил ей огромную коробку, разрисованную крабами, кальмарами и прочей морской гадостью. Оказалось, со Светкиного домашнего телефона поступил заказ. Ошалевшая Светка отдала посыльному аж семьсот рублей. Ванька спал как младенец. Будить и бить его было как-то неправильно. Светка решила перенести беседу на утро. Она посмотрела на пиццу и почувствовала к ней отвращение. Но утром воспитательной беседы не получилось …
Вместо зубной пасты в тюбике оказался клей, из душа на Светку не пролилось ни капли воды, из унитаза выскочила механическая лягушка, а из фена в лицо выстрелила мучная пыль. Выход получался один — бить. Светка схватила ремень от юбки и помчалась за Ванькой, который заученно и бесстрастно начал маневрировать между мебелью. Он скользил между креслом, диваном, сервантом и столом, словно уж между камнями.
Светка выдохлась через минуту и обесcиленно упала в кресло.
— Сволочь, — сказала она.
— Жиртрест, — с безопасного расстояния огрызнулся Ванька. Если бы Светка знала, что это только начало! Семечки, как говорила их общая с Алкой бабушка …
— Картошку не буду, винегрет не буду, а в особенности не буду пиццу с морепродуктами, — сказал за завтраком Ванька.
— А что будешь? — зло прищурилась Светка, которой первый раз в жизни с утра не хотелось есть.
— Лазанью и фруктовый торт.
— Если позвонишь в ресторан и сделаешь заказ на дом, убью, — лаконично предупредила она Ваньку.
— Сначала поймай, корова, ухмыльнулся племянничек, ловко увернувшись от оплеухи. В то утро Светка впервые за долгое время расплакалась. Прорыдала в ванной целых пятнадцать минут, словно несчастная женщина, узнавшая об измене любимого. Когда она вытерлась полотенцем, на лице остались черные разводы. Светка так и не поняла: щеки и лоб испачкались о полотенце, или оно о щеки и лоб …
К обеду у Светки выработалась чертовская осторожность. К вечеру фантастически обострилась интуиция. Она не ступала по квартире ни шагу, не просчитав, какими последствиями он ей грозит. При открытии шкафов взрывались петарды. При закрытии ничего не взрывалось, но Светка приседала от страха. Прежде чем сесть, она проверяла, не намазан ли чем-либо собственный зад и нет ли клея или кнопок на кресле.
Механическая лягушка Светку достала — она с отвратительным криком выпрыгивала из всех щелей и углов. Наконец Светка перестала ее бояться. Ванька несколько заскучал и, оживился, только когда, ложась спать, Светка обнаружила под одеялом отрубленную кровавую руку. Она визжала до тех пор, пока не прибежали соседи и битьем руки о батарею не доказали Светке, что она резиновая.
Ванька улегся довольный. Светка проворочалась без сна до утра, даже не вспомнив, что за весь день ничего не поела. Через два дня к Светке пришла комиссия из отдела опеки.
— Почему ваш ребенок просит милостыню возле метро? — строго спросила тетка с рыжей химией на голове и лекторскими очками на переносице.
— Что делает мой ребенок? — не поняла Светка.
— Просит милостыню! — повысила голос тетка. — Причем берет не только деньгами, но и продуктами!
— Ну начнем с того, что это не мой ребенок, — нахмурилась Светка.
— А чей?! — заорала инспекторша или кто она там была.
— Вы мальчишку голодом морите! Кормить не кормите! Светка жестом пригласила пройти тетку к холодильнику.
— Только под ноги смотрите и никуда не садитесь, — предупредила она «опеку». Распахнув холодильник, Светка продемонстрировала тетке запасы, которых хватило бы экспедиции, отправившейся зимовать в Арктику. Правда, запасы были несвежие, так как Светка несколько дней не ходила в магазин по причине отсутствия аппетита, но тетке это было знать ни к чему.
«Опека» пожала плечами, нахмурилась и только хотела сказать свое веское слово в защиту Ваньки, как в рыжую химию прямо с двери с мерзким кваком прыгнула механическая лягушка. «Опека» завизжала, Светка захохотала, и тут сразу в нескольких углах кухни рванули петарды. Светка даже не вздрогнула, зато «опека» неизящно и глупо присела, закрыв голову бюрократической папкой, из которой посыпались документы.
— В кружок его запишите, — буркнула тетка, собрав документы и ретируясь к двери. — У нас хорошие кружки есть в Доме культуры: рисование, бальные танцы и … оригами.
— Хорошо, — пообещала «опеке» Светка, закрывая за ней дверь.
— Только не завидую я вашему оригами. Ванька беззвучно хохотал на диване.
— Сволочь, — беззлобно сказала Светка. — Зачем побираешься? — Так подают! — ответил Ванька, показывая карманы, набитые деньгами. Ночь прошла спокойно, если не считать звонка на Светкин мобильный. Шепотом ей было дано указание вынести из дома все деньги и ценности и закопать их в песочнице, сказав «крэкс, фэкс, бэкс!». Светка так устала от всех этих шуточек, что послала звонившего по совсем не детскому адресу.
А утром пришел сосед. Тот самый, похожий со спины на Брэда Питта. Светка сначала потеряла дар речи, но быстро пришла в себя, когда сосед заорал, что его машину с ее балкона забросали яйцами, а ручки дверей густо смазали вазелином. Спереди сосед оказался копией Стаса Пьехи, к которому Светка ровно дышала.
— Я три раза упал! — вопил он, показывая жирные руки и грязные джинсы.
— Мальчишки во дворе видели, что это сделал ваш охламон!
— Это не мой охламон! — заорала на него Светка.
— А чей? Мой, что ли?! — закричал гибрид Стаса Пьехи и Брэда Питта.
— Почему он прицепился именно к моей машине?! Светка, изловчившись, поймала Ваньку за ухо и потащила во двор.
— Почему ты прицепился именно к его машине? — трагически спросила она, держа Ваньку на весу. — Потому что у него самая крутая тачка во дворе, а значит, он бандит, — объяснил Ванька, даже и не думая вырываться.
— Приличные люди на «Лексусах» не ездят! — Ах ты! — замахнулся на него сосед, но вовремя спохватился и сунул руку в карман.
— Хорошо, если я скажy тебе, что я не бандит, а зубной врач и у меня есть своя клиника, ты отцепишься от моей машины?
— Нет, — сказал Ванька, болтая ногами в воздухе. — А когда отцепишься? — Когда ты на Светке женишься! — заорал Ванька. — Тогда у меня будет крутой дядька на «Лексусе»! Сосед громко фыркнул и уехал с разводами от яиц на лобовом стекле.
Светка выпустила Ваньку. — Балбес, — сказала она. — Теперь на мне вообще никто не женится. — Спокуха, тетя, — отпрыгнув подальше, заявил Ванька.
— Я подгоню на твои телеса самых крутых перцев! Светка подпрыгнула и погнала Ваньку по двору с воплем «Убью!». А вечером был пожар. Маленький, ненастоящий, но очень запоминающийся. Ванька поджег на балконе скворечник. Хорошо, что птенцы уже вылетели, плохо, что Ванька забил скворечник ватой.
Но хуже всего было то, что, вернувшись из магазина, Светка не нашла в сумке ключей. Ждать пожарных у нее не хватило сил. Светка взяла у соседки лейку с водой и по пожарной лестнице полезла тушить это безобразие.
Внизу столпился любопытный народ, среди которого Светка отчетливо различила белобрысый затылок Ваньки. На середине пути со Светки слетела юбка. Взяла вдруг и полетела вниз, будто ей не на чем было держаться.
Светка очень удивилась. С нее никогда не слетала одежда, даже если отлетали все пуговицы и ломались молнии. На девяносто пяти килограммах всегда есть за что зацепиться. Когда юбка спланировала на толпу, Светка для приличия вскрикнула, хотя ей было плевать, что о ней подумают. Тем более что на белье она не экономила.
Толпа зааплодировала, засвистела и захохотала, Светка залила из лейки скворечник, прошла через балкон в квартиру и под привычные взрывы петард попыталась переодеться. К ее удивлению, все вещи оказались непомерно большими. И как она не замечала, что в последнее время ходит в хламидах на три размера больше? Светка чуть не заплакала. Ко всем несчастьям прибавилось еще одно — ей нечего носить.
Светка обернулась два раза халатом и вышла на улицу, прихватив ремень. Ванька сидел в песочнице и швырялся песком в толпу. Какая-то тетка попыталась отвесить ему затрещину, но получила в глаза горсть песка.
— Простите его, — жалобно обратилась Светка к толпе, забыв про ремень.
— Он сирота! Папы нет, мама в Сочи …
— А тетка дура! — закончил Ванька. И Светка погнала его по двору с воплем «Убью!!!».
— Ванька, ты же хороший мальчик, сказала Светка дома в минуту затишья между взрывами и нападениями лягушки.
— Кто сказал? — нахмурился Ванька.
— Ну … я сказала, — неуверенно ответила Светка.
— Хочешь, я тебя в кружок бальных танцев отдам?
— Лучше велик купи, толстуха! Наутро Светка купила велосипед. Ваньки не было слышно три дня. Светка даже съела творожный сырок и без приключений помыла голову. Где и чем питался Ванька, она понятия не имела. Однажды вечером он пришел с шишкой на лбу, выбитым зубом и расцарапанными коленками.
— Под машину попал, — коротко пояснил Ванька, поставив в угол завязанный в узел велосипед. Потом, правда, выяснилось, что это машина под него попала. Соседский «Москвич» лишился лобового стекла, бампера, а заодно и водителя, который надолго слег в неврологический диспансер. С велосипедом было покончено.
Ванька попросил компьютер. Светка готова была черта лысого купить, лишь бы он забыл про петарды, лягушку, отрубленные руки и ночные звонки на ее мобильник с распоряжениями похоронить в песочнице все свои капиталы.
Взяв кредит, Светка приобрела компьютер. Ваньки не было слышно недели две. Светка успела прибрать квартиру, помыться в ванной без ущерба здоровью и купить новый гардероб. По привычке она пошла на рынок. Увидев ее, знакомые тетки присвистнули: — На какой диете сидите? Светка хотела сказать, что диета называется «Ванька», но не рискнула. Вещички ей подобрали отличные, в том смысле, что среди них были недоступные раньше юбки выше колен и узкие брюки.
Через неделю пришел счет за Интернет. Увидев в квитанции сумму, Светка стала громко икать, смеяться и плакать одновременно. Ее откачивали всем подъездом и всем спиртным, которое нашлось в многоквартирном доме. Очухавшись, Светка попыталась возродить интерес Ваньки к лягушке, петардам, резиновой руке и ночным звонкам, но попытка не удалась. Ваньку тянуло во Всемирную паутину. Светка взяла еще один кредит и оплатила счет. Потом пригласила мастера и попросила его отрубить Интернет.
Поняв, что выхода в Сеть нет, Ванька ушел из дома, прихватив все наличные деньги. Два дня Светка жила спокойно и даже начала смотреть сериал. На третий поняла, что ей не хватает опасностей. Ванька приучил ее жить в вечном стрессе, и это превратилось в жизненную необходимость. Светка пошла к метро и забрала оттуда грязного, но довольного Ваньку с коробкой звенящей мелочи.
Беспризорная жизнь пошла Ваньке на пользу. Он забыл про Интернет и вернулся к прежним забaвам. В доме опять все взрывалось, пачкалось, падало на голову и выскакивало из-под ног. — Ну чего тебе не хватает?! — взмолилась однажды Светка.
— Мамки, папки, братика и сестрички, — не моргнув, ответил Ванька. Ни на какие кредиты Светка купить ему этого не могла.
— Может, хоть собаку? — хитро прищурился Ванька. Светка расплывчато пообещала, что подумает. Килограммы все уходили. Есть было некогда и опасно для жизни. Самое безобидное, что мог подсыпать Ванька в еду, — это дохлые мухи. Скоро одежда, купленная на рынке, стала большой. Светка рискнула и отправилась в магазин.
— Да вы как конфетка, — похвалил Светку продавец, когда она примерила узкое платье. — Бывают же такие фигуры! Светка не стала уточнять свой размер, она привыкла жить, не зная его. Наутро пришел сосед. Зубной врач был чем-то смущен и расстроен одновременно.
— Похоже, нам все-таки придется пожениться, — с места в карьер заявил он.
— Твой дуралей сегодня замазал мне фары зеленкой, на номерах нарисовал бабочек, а на заднее стекло наклеил картинку женщины … вид сзади. Я в столб въехал! Хорошо, не задавил никого. Так что выход один …
— А вдруг я соглашусь? — захохотала Светка. — Во всяком случае, я этого не испугаюсь, — сказал сосед и ушел. Светка прикинула на себя роль жены зубного врача и поняла, что она ей совсем не противна.
Вечером Ванька свалился с ангиной. У него поднялся жар и пропал голос. Светка вызвала «скорую», накупила лекарств и целую ночь дежурила у его постели. Ванька лежал тихий, беспомощный и беззащитный. Не удержавшись, Светка погладила его по голове.
— Мама в Сочи, — всхлипнула Светка и отчего-то поцеловала его в горячую щеку. Весь следующий день она пыталась дозвониться до Алки, но ее телефон был отключен. Видно, у нее «масть пошла» или, наоборот, «не пошла», Светка ничего в этом не понимала.
Ванька проболел две недели. За это время Светка узнала все про фолликулярную ангину и как ее лечить. Она ходила к врачам, знахаркам и даже в церковь. Когда однажды утром она выпила чай с горчицей, поняла: Ванька пошел на поправку.
Зубной врач больше не приходил. Видимо, проблема женитьбы на Светке отпала вместе с болезнью Ваньки. Машину никто не портил, и жениться стало не обязательно. Светка со злорадством ждала, когда Ванька окончательно встанет на ноги. И дождалась. В квартире прогремел мощный взрыв. Вынесло окна, надвое разнесло шкаф, раскурочило компьютер и телевизор.
— Не рассчитал, — сказал Ванька. — Ты не ранен?! — рыдая, ощупывала его Светка. — Не покалечен?!!
— Чем? — презрительно фыркнул Ванька. Выглянув в разбитое окно, Светка увидела, как зубной врач суетится возле своего «Лексуса», проверяя, не повреждена ли взрывом машина. Другие соседи даже не вышли. Они привыкли, что название всем бедам одно — ВАНЬКА.
— Он сирота, — плача, давала показания Светка следователю районной прокуратуры. — А вообще он хороший мальчик! Папы нет, мама в Сочи, а тетка дура …
Прошло больше месяца, а Алка не приезжала. Светка вставила стекла, выбросила испорченный шкаф, отдала в починку компьютер и купила собаку. Ванька так увлекся щенком, что забыл про эксперименты с тротилом. «Лексус» под окном пропал, переехав, видимо, на стоянку. Но однажды вечером, увидев его на привычном месте, Светка не выдержала и сама с нескрываемым удовольствием намазала дверные ручки вазелином.
На следующее утро раздался звонок. Светка открыла дверь, привычно увернувшись от упавшего сверху пакета с песком и пнув под зад орущую лягушку. На пороге стояла загоревшая Алла.
— Мне Свету, — сказала она. — А я кто? — возмутилась Светка. Ты?!! — поразилась сестрица и громко захохотала: — Это мой засранец тебя до сорок второго размера довел?!
— Он не засранец, — мрачно сказала Светка, пропуская сестру в квартиру.
— Слушай, с тебя пятьсот баксов за курс похудения!
— Алка, прежде чем сесть, внимательно оглядела стул. `Надо будет Ваньку Маринке подкинуть, у нее явно десять килограммов лишнего веса!
— Не надо его никуда подкидывать! — возмутилась Светка.
— Да мне еще на Кипр надо смотаться, — смутилась вдруг Алла.
— На неделю или две, как масть пойдет …
— Вот и езжайте на свой Кипр! — послышался бас в коридоре, и на кухню зашел сосед. Оказалось, Светка не закрыла дверь, и он слышал весь разговор.
— А вы кто? — игриво спросила Алка зубного врача.
— Жених, — представился врач и, взяв с полки средство для мытья посуды, попытался отмыть руки от вазелина. Не успела Светка его остановить, и руки врача по локоть оказалиcь в черных чернилах.
— Сколько перемен! — вздохнула Алка и встала. — И все за такое короткое время! Вот это масть! Так мне Ваньку к Маринке отправить или он тебе еще пригодится?
— Пригодится, — буркнула Светка.
— Пригодится, — подтвердил врач, рассматривая свои руки. Когда дверь за Алкой захлопнулась, Светка поняла, что не причесана и не одета.
— Не суетись, — остановил ее сосед. — Тебя и так весь дом без юбки видел.
— Могли бы и представиться, — обиделась Светка, все же натягивая на ночнушку халат.
— А я видел, как ты мне вчера ручки вазелином мазала, — сказал Стас, не зная, куда деть свои руки. Светка перестала смеяться и почувствовала, что краснеет.
— Простите, — пробормотала она, он на меня Ванька плохо влияет.
— Ванька на всех плохо влияет, вздохнул Стас.
— Может, усыновим его, чтобы пороть можно было?
— Может, усыновим … Они подошли к кровати, где в обнимку с собакой спал Ванька.
— Только на бальные танцы я не буду ходить, — не открывая глаз, сказал он.
— Куда я скажу, туда и пойдешь, показал ему чернильно-вазелиновый кулак Стас .
