Приду за тобой
4 часть
Надо сказать, что обморок сослужил Любе хорошую службу; по селу вмиг разлетелось, что она от горя в обморок грохнулась, да в больницу загремела. Видимо сильно переживала смерть свекрови…
Вот и хорошо, пусть так думают…
Хоть и пролежала всего с неделю на больничной койке, а войти в привычный ритм жизни оказалось на удивление сложно. Все валилось из рук. Стала забывчивой и рассеянной и плаксивой…
«Да что же это такое? – присаживаясь на диван, Люба чуть ли не выла от бессилия. – Тридцать пять и здравствуй старость? Ну, не может быть, чтобы так резко и стремительно…»
Видя состояние жены, Петя все спрашивал, а пьет ли она таблетки и витамины, что прописал врач.
На что та лишь головой кивала…
Слово молвить лень было…
Стыдно признаться, но ссылаясь на плохой сон, Люба перешла жить в небольшую комнатку для гостей. С грехом пополам все дела переделает и нырк в комнату. Все, не трогать ее.
Петя только вздыхал, да грустнел. Да и дочки не могли понять, в чем дело. Кто им маму подменил?
Как-то Люба нечаянно подслушала, как муж объяснял дочкам, что болеет мама, надо помогать ей, а не по улице скакать. Девочки, умницы такие, им два раза говорить не надо.
А Люба совсем завяла как сирень сорванная. Жизнь не в радость стала…
Вот если подумать, а чего бы ей не радоваться? Муж любит, дочки послушные. Свекровь не изводит. Соседки шептаться перестали…
Все как хотела, а на тебе…
И вспомнила Люба слова свекра. Пусть это было бредом, или как там доктор назвал, не важно.
А вот, чем черт не шутит, сходит она на ту полянку! Решено!
Одуванчики на полянке уже давно отцвели, да и черемуха скинула наряд невесты. Присев под дерево, Люба и облака в небе успела пересчитать и понаблюдать за снующими муравьями, а свекор все не приходил.
— Дура я все-таки, — печально вздохнула она. – Примерещилось в обмороке черт знает что, а я и поверила.
Конечно, ее ожидание и бесполезно и напрасно, но возвращаться домой не хотелось. Разморившись на солнце, Люба и не заметила, как задремала.
Задремала да заново очутилась в том дне похорон свекрови. И как тогда, идет по двору, а сама с гроба, оббитого розовым бархатом, взгляда не спускает. Но теперь она знает, точно знает, что увидит открытые глаза свекрови. Будет смотреть та на нее, да рукой приманивать.
И жутко до щекотки в животе…
И бежать бы прочь, да ноги сами к гробу несут. Подошла, а гроб-то пустой!
— Я же говорила, что живая она! – развернувшись к соседям, выкрикнула Люба.
Но и двор пуст…
Никого…
Да куда же все делись?
5 часть
— А кто тебе нужен? – услышав за спиной свекровин голос, Люба подскочила на месте.
Как же она не разглядела свекровь, что в гробу лежит? Лежит, смотрит на нее, рукой манит, да еще и заговорить решила.
Но Люба уже подкована, и после больницы прочла уйму материала про зрительные галлюцинации. Так кроме зрительной еще и слуховые имеются. Конечно, это плохо и очень плохо для нее, но все же понятнее, чем покойница ожившая.
А понятное, всегда лучше непонятного…
Но обернувшись, увидела совсем не то, что представила…
Свекровь, как ни в чем не бывало, рядом стоит и улыбается, а вот в гробу-то она лежит, Люба…
Лицо восковое, ладошки на груди сложены…
И в платье своем любимом…
Такая вот перестановка интересная…
— Мне все это кажется! – пятясь к дому, выкрикнула она.
— Еще скажи, снится! – ощерилась свекровь, и дрянь такая, в одного легко подняла крышку и, накрыв гроб, принялась заколачивать.
— Вот же зараза такая… — прошептала Люба и, споткнувшись, опрокинулась на спину.
— Не надо! – ударившись о мощный ствол черемухи, проорала она на всю поляну… и проснулась.
Всего лишь сон! Это был всего лишь сон! Но такой яркий и реалистичный…
А на полянке заметно похолодало… Да и полянка изменилась…
Вовсю цвели желтые одуванчики, и черемуха стояла невеста-невестой.
— Все, хватит с меня этого бреда, — вскочив, Люба отряхнула джинсы и навострилась было к дому, как заметила, с того берега реки кто-то рукой машет.
Зрение у нее было отличное и, узнав свекра, сперва неуверенно махнула в ответ, а потом сломя голову бросилась к мосту.
Бежала по деревянным доскам, а сама думала:
«Пришел батя, пришел! Не обманул! Поможет мне, объяснит!»
А про то, что батя уже лет пять как на погосте, и никакого моста через их речку отродясь не было, как-то забылось…
Так и встретились они посередке моста, присели на прогретые деревяшки, да ноги вниз свесили. Припала Люба к мужскому плечу, да разрыдалась.
Про все, про все рассказала…
И про то, что жизнь ни мила стала. Про видения свои кошмарные…
— Это все свекровь, — всхлипывала она. – Забрать меня хочет…
— Да зачем ты ей там нужна? – поглаживая сноху по волосам, приговаривал батя.
– Ты, Любушка-голубушка, силу растеряла свою. Мать тебя в тонусе держала, а как не стало ее, ты и погасла…
— Батя! – от гнева слезы разом пересохли. – Да она мне житья не давала! Думала, после смерти ее вздохну спокойно…
— А все оказалось не так, как думалось? – усмехнулся тот. – На мать не серчай, она с добром к тебе шла, только ты этого не видела. Может она у меня и вредная немного, но хорошая. Да и за словом в карман не полезет, уж скажет, так скажет! Все Зинушку мою уважали. Хоть и покусывала меня иногда, но любила. Точно знаю, что любила! И знаешь, все боялся, что она первая уйдет… Как бы я тогда без нее?
— Вот те номер… — ошарашенно пробормотала сноха. – Я думала, она запилила тебя до смерти, а на самом деле вон как…
— Мда-а-а-а, — глядя на воду, свекор задумчиво пригладил усы. — А если скажу, что тебя еще и чувство вины терзает, за то, что якобы обрадовалась ее кончине. Поверишь?
— Я не якобы обрадовалась, а реально обрадовалась!
— Хорошо, девонька, — словно решившись на что-то, кивнул батя. – Вернем тебя к жизни… Держись!
И толкнув сноху, скинул ее в речку.
6 часть
Сказать, что Люба удивилась, это не сказать ничего…
На то, чтобы неистово удивиться времени выпало предостаточно. Она все летела и летела с моста, но речка как бы не думала приближаться.
«Вот интересно, а что я сейчас просматриваю? Очередное шизоидное видение, ненормальный сон, паршивую галлюцинацию, или еще что? Не могу же так долго лететь, в самом деле?»
А то, что ее с несуществующего моста толкнул мертвый свекор, Любу по-прежнему не беспокоило.
Речка вдруг покрылась рябью, заволновалась, забурлила, а потом стала гладкая как стекло.
И прозрачная, прозрачная такая, все дно видать…
От такого зрелища дух захватило. И совсем не страшно стало падать, но ровно до тех пор, пока дно не вспучилось и не замутнело. А когда муть улеглась, то к своему ужасу Люба увидела свекровь, что лежа на спине, медленно поднималась со дна.
Поднималась и опять сверлила сноху черными глазищами, улыбаясь при этом так ехидно, ехидно, да руками как водорослями колыхала.
В смертное платье одетая, в косынке кружевной…
И что ей спокойно не лежится на погосте, а? Плавает здесь…
Вот теперь-то Любе расхотелось падать. И уж совсем расхотелось, когда свекровь вдруг начала разрастаться до немыслимых размеров. И разрасталась до тех пор, пока одно ее лицо не заняло всю излучину реки. Теперь получалось, что Люба летит прямо черту в пасть.
Свекровин ухмыляющийся рот оказался прямо под ней. Ой, да что же за жуть такая?!
Люба принялась молотить в воздухе руками и ногами, в слабой надежде улететь. Но нет же, ее несло прямо в рот…
Будто этого было мало, так свекровь еще распахнула варежку и с мерзким звуком всосала в себя всю речку.
Все! Кабзда реке! Теперь на ее месте лежит громадная туша свекрови и от проглоченной воды щеки ее надуваются как воздушные шары. Хоть Люба и догадалась, какой финт выкинет свекровушка дальше, но все равно, когда та выпустила в нее струю воды, завизжала и замолотила руками пуще прежнего.
Зинаида Павловна всегда так белье сбрызгивала, когда гладила. Вот вроде, и пульверизатор есть, и утюг паровой! Так нет же, ей именно так нужно; в рот воды набрать и п-ф-ф-ф-ф-ф-ф! Только брызги во все стороны! Как это бесило Любу…
Вот и сейчас этот номер провернула! Невестку так и подбросило вверх фонтаном.
А свекровь все не унимается; ручищи протянула и давай сноху по щекам хлестать, да Петиным голосом причитать:
— Любаша, да что с тобой! Очнись!
— Да отцепись от меня, стерва такая! – выкрикнула Люба и, открыв глаза, увидела удивленное лицо мужа.
Петро шлепал ее по щекам и сбрызгивал водой. Прямо как мамаша его, из бутылки в рот набирал и брызгал…
— Стерва? – недоуменно переспросил муж.
Отмахнувшись, Люба чуть не спросила, а где собственно батя и эта злыдня свекровь, но вовремя спохватилась. Выходит, нигде она не летала, ни по какому мосту не бегала, а спала себе под черемухой.
— А ты чего здесь делаешь? — хмуро взглянула она на перепуганного мужа.
— Мы тебя ищем! – всегда спокойный Петро вдруг вспылил. – Уже полдня как дома нет! Спасибо, соседка видела, как ты к речке шла. Девчонок напугала. Всю дорогу сюда ревели и говорили, что ты топиться пошла!
— Топиться? – вяло удивилась благоверная. — Не-е-е-е, вода студеная очень…
— Ты дочкам так не ответь только, — недовольно заметил муж. – Шутница тоже мне…
— Маша, Соня! – поднявшись, крикнул он. – Мама здесь!
С одного краю зашуршали камыши, с другого кусты, и выскочившие оттуда дочки, облепили Любу со всех сторон, и все плакали и уговаривали, больше так не делать.
— Да, да, милые мои, — гладя их по чернявым волосам, машинально кивала Люба, а у самой не выходили из головы то ли сны, то ли видения, которыми сегодняшний день напичкал ее сполна.
И все смотрела на реку и будто наяву видела тот мост, на котором сидела со свекром.
— Петь, — позвала она мужа. – А скажи, не было ли здесь моста?
— Когда-то давным-давно был. Вот прямо здесь возле черемухи и начинался. Мне батя говорил, что любил рыбалить с этого моста. А ты откуда про него знаешь?
— Не помню… Может, батя и рассказал…
Продолжение следует
Автор Светлана Аксенова
