Вся жизнь Рины Васильевны прошла рядом с Топуридзе, они прожили вместе сорок лет. «Все, что я знаю, я узнавала от него. Не было вопроса, на который он не мог бы ответить», — восхищалась Рина Зеленая своим мужем.

Знакомство Зеленой и Топуридзе состоялось в Абхазии. Приятель—журналист как—то подвел к Рине красивого мужчину и представил: «Познакомьтесь, Риночка, это мой друг из Ленинграда, Котэ Топуридзе».

Рина говорила: «Так в моей жизни образовалась новая профессия — жена архитектора. Сначала я думала: а, ерунда! Потом вижу: нет, не ерунда!».

Жизнь супружеской четы Зеленая—Топуридзе была переполнена работой. Обычно вечером, после того как у Рины заканчивался спектакль, они шли в гости, в Дом актера или на какое—нибудь представление.

Котз охотно сопровождал Рину, хотя потом ему частенько приходилось всю ночь сидеть за чертежами и проектами. Они почти не расставались.

Если Рине случалось ехать на гастроли или съемки, Котэ просил: «Чтобы каждый день было письмо! Читать его я, может, и не буду, но оно должно лежать у меня на столе».

Сам же писем не писал, отправлял только открытки. И Рина ежедневно писала мужу обо всех новостях.

Себя Топуридзе называл «тираном с очень мягким и отзывчивым характером».

У Рины Васильевны не было детей. Она воспитывала двух сыновей Котэ, с удовольствием проводила время с племянницей, уделяла внимание соседским детям. «Разве это нормально, как у людей? — сказала актриса однажды журналисту Глебу Скороходову.

— Бездетная, я всю жизнь читаю за детей стихи и рассказы, и никого лучше детей в мире не знаю. Не повезло мне, хотя мать из меня могла получиться. Я разговариваю с детьми часами, как со взрослыми. И мне кажется, они меня признают».

Пока был жив Котэ, она своих лет не чувствовала. А после смерти Котэ быстро начала стариться. Рина Зеленая рассказывала: «Когда мне выдали новый паспорт, я посмотрела и не поверила глазам — там оказалось гораздо больше лет, чем я думала.

Вообще неприятно жить в конце века. Едешь на дачу в электричке рядом с молодыми, слушаешь их и хочется закричать: «Возьмите меня с собой».

Но я знаю, что мое место здесь, в 20 веке, где все мне дорого, где все мои друзья. У нас было много хорошего».

Потеряв Константина Тихоновича, Рина от переживаний почти ослепла. Чтобы хоть что—то видеть по телевизору, ей приходилось придвигать кресло вплотную к экрану.

Рине даже сделали специальный бинокль. Но и это почти не помогало, и все домашние читали ей вслух по очереди. «Никто не знал, что с Риной происходит, какие гадости или болезни, — говорил Гердт.

— О них знала только она сама и не отвлекала человечество на свои проблемы».

Поразительно легкий характер! Она даже находила в себе силы по—прежнему шутить.

«Если у вас бессонница, считаете до четырех. Можно до половины пятого».

Когда Топуридзе не стало, она записала в дневнике: «Всю свою сознательную жизнь я прожила с человеком глубоко ученым, не говоря о таланте.

Мне никогда не нужен был ни один словарь. А теперь, чтобы разъяснить что—то для себя, я должна спросить восемь человек».

Источник: Mila Novikov

ЛИЗАНЬКА

«Тысячу раз может любить человек, но только один раз он любит»… Куприн написал это уже в конце жизни: у него все так и было. Он непрерывно влюблялся с детства до старости, но любил только один раз – свою вторую жену Лизаньку.

За первую любовь Сашу Куприна выпороли: он так увлекся своей партнершей по танцам в сиротском доме, что это встревожило воспитателей.

Свою последнюю влюбленность пожилой писатель скрывал от всех – известно только, что он так и не решился подойти к этой даме, сидел в баре и писал стихи:

И никто на свете не узнает,

Что годами каждый час и миг

От любви томится и страдает

Вежливый внимательный старик.

В промежутке между детской влюбленностью и последним «бесом в ребро» было множество увлечений, случайных связей, две жены и одна любовь.

Нормальные женщины десять раз подумают, прежде чем сблизиться с мужчиной купринского темперамента, и, скорее всего, так и не сблизятся.

Он не просто много пил – это было непрерывное буйное веселье. Он мог на неделю пропасть у цыган, отбить безумную телеграмму царю и получить в ответ участливое: «Закусывайте». Мог вызывать в ресторан хор из монастыря…

Таким писатель приехал в столицу в 1901 году, и Бунин повез его знакомить с издательницей журнала «Мир божий» Александрой Давыдовой. Дома была только ее дочь, Муся, Мария Карловна, хорошенькая слушательница бестужевских курсов.

Куприн смутился и спрятался за спину Бунина. Они приехали на следующий день, остались пообедать. Куприн не сводил глаз с Муси и не замечал девушку, которая помогала горничным, Лизу, родственницу Мамина-Сибиряка.

Как и Куприн, Лиза Гейнрих была сиротой, Давыдовы взяли ее на воспитание. Обеим девушкам в этой комнате было суждено стать женами писателя, родить от него детей… Одна из них будет суровым Преследователем Куприна, вторая – Спасателем.

Муся, очень умная девушка, сразу поняла, что Куприн станет большим писателем. Через три месяца после знакомства она вышла за него замуж. Александр Иванович любил Мусю пылко, страстно и долго плясал под ее дудку.

В 1905 году Куприн издал «Поединок», его слава гремела на весь мир. И он умудрялся совмещать писательство с безумным разгулом.

По столице ходил такой стишок: «Если истина в вине, то сколько истин в Куприне?». Лиза на это время пропала из поля зрения Куприна.

Потом писатель узнал: она работала в полевом госпитале на Русско-японской войне, награждена медалями, едва не вышла замуж. Ее жених сильно избил солдата – Лиза пришла в ужас и хотела покончить с собой. Она вернулась в столицу: строгая, похорошевшая.

Когда маленькая дочка Куприных заболела дифтеритом, Лиза кинулась ее спасать. Она не отходила от детской кроватки. Мария Карловна сама пригласила Лизу поехать с ними на дачу.

Там все и случилось: однажды Куприн обнял девушку, прижал к груди и простонал: «Я больше всего на свете, больше семьи, себя, всех моих писаний люблю вас».

Лиза вырвалась, убежала, уехала в Петербург, нашла больницу на окраине и устроилась на работу в самое сложное и опасное отделение – инфекционное.

Через некоторое время там ее нашел друг Куприна: «Только вы можете спасти Сашу от пьянства и скандалов! Его грабят издатели, а он губит себя!»

Эта задача была посложнее работы в инфекционном отделении. Лиза два года жила с Куприным, официально женатым на Марии Карловне, а когда он все-таки добился развода, то оставил первой жене все имущество и права на издание всех произведений.

Лиза и Куприн прожили вместе 31 год, до самой смерти писателя. Первые годы они жили очень трудно, потом материальная сторона вроде начала налаживаться, но в эмиграции снова были долги и нищета. Чтобы помочь другу, Бунин отдал ему часть своей Нобелевской премии. Куприн пытался бороться с пьянством, иногда «завязывал» на несколько месяцев, но потом все возвращалось: алкоголь, женщины, собутыльники…

В эмиграции, чтобы свести концы с концами, Лиза все время затевала какие-то проекты: открывала переплетную мастерскую, библиотеку. Ей не везло, дела шли плохо, а помощи от мужа не было…

В 1937 году Куприны вернулись на родину. Писатель был тяжело болен, не мог писать, и Елизавета выбилась из сил, изыскивая средства спасти его от безысходной нищеты…

Последний год в России Лиза провела у постели умирающего мужа. Ее жизнь прошла в служении Куприну, но что она получала взамен?

На свое шестидесятилетие, на третьем десятке совместной жизни, Куприн написал Лизе: «Нет никого лучше тебя, ни зверя, ни птицы, никакого человека!»

Из сети

Габриэль Гарсиа Маркес встретил свою будущую жену на танцполе, когда ей было 13 лет, и сразу же предложил выйти за него замуж.

«Я только сейчас понял, что все стихи, которые я написал, были посвящены вам. Будьте моей женой!» — сказал юный Габриэль на танцплощадке девочке Мерседес.

«Я согласна. Только, если позволите, я сначала окончу школу» — со всей серьезностью ответила девочка. Свадьба состоялась лишь спустя 13 лет.

«Мы не были помолвлены, мы просто терпеливо и без томления ждали того, что нам предназначено», – вспоминал Маркес много позже.

Мерседес была рядом с Габи во время его работы над романом «Сто лет одиночества», обеспечивала семью и не переставала верить, что ее муж — гений.

Спустя полтора года роман был написан, но у Маркеса не было денег даже на то, чтобы отправить его в редакцию. Тогда Мерседес продала последнее, что у нее осталось, — фен и миксер.

Совсем скоро роман ее мужа принес огромные гонорары, мировое признание и Нобелевскую премию.

Интернет

«У меня была жена и двое маленьких сыновей. Я работал пиар-менеджером и редактировал киносценарии. Но чтобы написать книгу, нужно было отказаться от работы.

Я заложил машину и отдал деньги Мерседес. Каждый день она так или иначе добывала мне бумагу, сигареты, все, что необходимо для работы.

Когда книга была кончена, оказалось, что мы должны мяснику 5000 песо — огромные деньги. По округе пошел слух, что я пишу очень важную книгу, и все лавочники хотели принять участие.

Чтобы послать текст издателю, необходимо было 160 песо, а оставалось только 80. Тогда я заложил миксер и фен Мерседес. Узнав об этом, она сказала: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим»».

В 1982 году Габриель Гарсиа Маркес получил Нобелевскую премию по литературе. Мировую известность ему принёс роман «Сто лет одиночества».

Инет

В начале 1910-х гг. в семье уважаемого в г. Кобеляки, что под Полтавой, кондитера Янкеля Присса случился конфуз.

Старшая дочка Сонечка, красавица и умница, гордость семьи, без памяти влюбилась в титулярного советника Бориса Мильского, сына православного священника. Любовь была взаимной, и Сонечкиной семье пришлось смириться с тем, что дочь должна принять православие – иначе брак был невозможен.

Искупало этот поступок лишь то, что пара действительно была счастлива. Шли годы. У Бориса и Сони родились дети – Лёня и Наташа, семья переехала в Днепропетровск, дети подросли, Лёня женился, у Наташи тоже уже была своя жизнь отдельно от родителей.

Счастье омрачало лишь то, что Соне диагностировали рассеянный склероз, и передвигаться ей становилось все труднее и труднее.

Борис безропотно за ней ухаживал. А потом началась война. Лёня ушел на фронт, Наташа уехала в эвакуацию, а родители остались в Днепропетровске, в оккупации.

Конечно, принятое православие Соне не помогло – соседка донесла, что она еврейка, и Соне предписано было явиться на сборный пункт у Центрального универмага. Самостоятельно она передвигаться уже не могла – только в инвалидной коляске.

На Бориса, русского до какого-то двузначного колена , это предписание не распространялось, но у него и в мыслях не было оставить жену, что бы с ней ни случилось.

Так и вез он ее в коляске до балки возле Ботанического сада, где они погибли вместе – как жили.

Лёня прошел почти всю войну лейтенантом-связистом и нелепо погиб 31 марта 1945 года в Польше – ехал по лесу в коляске (опять коляска!) мотоцикла, и солдат-мотоциклист, зазевавшись, врезался коляской в дерево, Лёня погиб на месте. Наташа вернулась из эвакуации, вышла замуж, муж оказался антисемитом, и она всеми правдами и неправдами скрывала свои еврейские корни. Бог им судья.

Из сети