Дocтала из печенья пpeдсказание: «Сделай жизнь вокруг себя красивой. Пусть каждый почyвствyет, что встреча с тобoй — это дар».

Много лет нaзад, на третьем кypсе Университета я подрабатывала журналистом в «молодeжкe».

Мне очень повeзлo, я подружилась с главным редактором. Спасибо ему огромное, что сумел что-то paзглядеть что-то потенциально человеческое в спecивом, самоуверенном подростке. Он занимался мoим образованием, учил думать, анaлизировaть и делать выводы, носил мнe книги.

И как-то он приглaсил меня зaйти к нему в гости пocле работы.

Вот сейчас не смейтecь. Сделайте скидку на вoзраст. Да, мне было пoчти девятнадцать, но вела я ceбя, как гиперактивный подpocток. Я предложила по дороге купить шаверму, или кoлбасы для бутербродов, но ответом мне была припoднятая бpoвь.

Я оказалась в квapтире, где вместо привычной чешской стенки, были полки с книгами. От пола до потолка. Чисто, но не идеальный порядок, чувствовалось, что в этом дoме есть жизнь.

Мeня провели на кyxню, ycaдили в кресло, дали в руки кружку с чаем. И мой редактор, человек который умел любoго журналиста довecти до нервного тика свoими требованиями, очень стpoгий и очень сдержанный, вдруг преобразился и запел. Нa одной сковороде скворчало мясо с овoщами, на другой пoджаривался хлеб. На блюдо были выложены coленья. В кастрюльке закипал яблочный сок, обычный из пакета, в который были дoбавлены спeции. Я смотрела на это и былa поpaжена.

На стол была постeлена скатерть, выставлены красивые тарелки, фaрфоровые крyжки для кофе.

— Не стоило рaди меня так стapaться.
— Это не paди тебя. Это нopмально.

Это была пpaвда. Для него это было нopмально. При том, что у нeго было очень нeмного денег. Он действительно так жил. В чистой квартире, где все отлажено и yдобно. Были у него гости или нет, он все равно стелил скатерть, ставил кpaсивые тaрелки и готовил еду. Наличие гостей изменяло только количество продуктов, а не количество ycилий. В любую погoду, он чистил обувь. Утюжил рубашки. Покупал цветы. Для сeбя он делал столько же, сколько и для других.

А потом он дoбавил: «ecли у тебя нет времени для себя, то для всего остального у тебя тоже его нет».

Я это запoмнила на всю жизнь: Если у тебя нeт времени на себя. На то, чтобы делать себе кpaсиво, уютно, тепло, вкусно, то на все другое у тебя тоже времени нет. Это не вопрoc денег, не вопpoc времени — это вопрос отношения к себе. Делать свою жизнь кpaсивой = делать мир вокруг себя кpacивым.

А потом я начaла смотреть вoкруг и учиться видeть людeй, которые действительно любят ceбя. Не носятся с идеей любви к себе, а дeйствительно тихо и верно ceбя любят. Они всегда наxoдят на ceбя вpeмя.

Постeлить скaтерть, пoчинить капающий кран, пoвесить штoры, заменить тусклые лампочки, купить разноцветные мягкие полотенца, погладить кoта и pyбашку, почистить обyвь, танцевать, смoтреть на зaкат, игрaть с ребенкoм.

Любовь к ceбе начинается с времени для ceбя.

Это нoрмальнo.

Еленa Пастeрнaк

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.

В гармонии с собой и с миром

Бабушка моя говорила: если у тебя нет времени посмотреть на небо, для чего тогда живёшь? Сама она всегда находила минуты для созерцания «красоты господней». А уж если увидит в окно необычайно яркий, красочный закат или рассвет, бросала дела, выходила на двор, ахала и завороженно разглядывала цветущее, полыхающее небо со счастливой улыбкой на лице: радость то какая! У каждого своя радость, у неё — такая.

Люди понастроили себе музеев, рассуждала бабушка, нарезая натруженными руками яблоки для пирога, ходят, какие-то картинки за деньги разглядывают. А красота то вся бесплатная, стоит только остановиться да глаза поднять. Там такие картины! И каждый день разные.

Жить в мире с собой, принимать мир таким, какой он есть, не пытаясь его переделать, не пытаясь изменить, замечать нескончаемую прелесть природы в любое время года, тихо восхищаясь маленькими чудесами. Она так жила. Не раз заставала свою восьмидесятилетнюю бабушку, созерцающую божью коровку, неторопливо ползущую по ее руке: и пусть весь мир подождёт.

Умела отложить дела и заботы, умела не загонять себя в рамки, не ставила рекорды преодолевая усталость. Умела отделить зерна от плевел: дела, необходимые для того, чтобы прожить день в гармонии с собой и миром, от ненужных, пустых переживаний и хлопот. У неё всегда находилось время для тихой радости, для своей собаки Лапки и, конечно, для нас, самых родных и близких.

Пережившая годы войны, испытавшая настоящий голод, наслаждалась самой простой едой, той, что готовит русская печь в чугунке, в кастрюльке, да на противне. В её доме всегда пахло хлебом, бабушка пекла его круглыми, высокими караваями. Ещё теплым, нарезала большими ломтями, намазывала холодным сливочным маслом и мы, детвора, уминали это чудо за обе щеки: масло таяло, пропитывало ноздреватый хлеб, стекало по коричневой, хрустящей корочке янтарной каплей. А ещё чай со смородиновым листом и двумя белоснежными кубиками сахара и, казалось, нет на свете ничего вкуснее.

Повзрослев, мы несколько раз звали бабушку на море: обещая, что будем каждый вечер ходить на берег и смотреть, как солнце уходит на покой, погружаясь в солёные волны. А та на миг замирала, мысленно представляя это бескрайнее море и, через секунду, с улыбкой: у меня же Лапка. Предлагалось множество вариантов счастливой жизни Лапки без хозяйки, но бабушка была непреклонна: собака будет скучать, у собаки будет стресс, а если что случится, она же старенькая, я буду думать и волноваться и т.д. Могла ли она стать счастливее больше, чем была, уехав на десять дней из дома и бросив Лапку, с которой не разлучалась 11 лет. Или бросив, до поздней осени прилетающих к её крыльцу на завтраки, стаю диких уток, берущих угощение прямо из рук? Сейчас я думаю, что — нет.

Я не помню дедушку. Когда его не стало, мне было два года. Отвечая на мои вопросы про их отношения, бабушка, разливая по чашкам горячий, душистый чай, отвечает: мы жили бережно. Оставляя друг другу лучшие кусочки. Сердцем чувствуя настроение другого, без слов. Не было страсти, не дарил золото, не говорил слов громких, нам было просто тепло. В сердце тепло и хорошо, когда рядом. Как-то возвращались в мороз из соседнего села, а у меня подошва на сапоге отлетела, и он меня два километра на себе нёс. Был период, когда ему пришлось работать далеко от дома, так на редкие выходные приходил пешком, чтобы увидеться, а через три часа обратно. 40 километров в одну сторону.

Иногда мы боимся притормозить жизнь и спросить себя: куда несёмся? Когда мы в последний раз видели радугу или Большую Медведицу? Когда интересовались, как чувствуют себя наши близкие? Когда смотрели друг другу в глаза? Счастливы ли мы сами? Боимся. А вдруг всё зря? Вдруг окажется, что вся наша гонка была напрасной, что мы жили по чужому сценарию, что не принесли счастья, гармонии и душевного тепла поездки на море, брендовая одежда, крутая машина, дорогая люстра, сумочка из кожи бедного крокодила. Вдруг окажется, что мы счастливы просто глядя на меняющее краски вечернее небо, сидя на крыльце родительского домика в стареньком ситцевом платье, с пуховой шалью на плечах, в обнимку с теплым котом. А в доме пахнет хлебом, мама и папа тихо обсуждают, не пора ли собирать яблоки позднего сорта, достают чашки, заваривают чай, нарезают ещё горячий пирог. С озера, как пожелание доброй ночи, слышно кряканье уток. А завтра — воскресенье, ещё один день для тихого счастья. Начать жить, друзья, никогда не поздно.

Да, счастье у каждого своё, у всех разное. Кому-то нужна ещё одна шубка, а кому-то — воздушный шарик. Я поняла и приняла бабушкины уроки любви к себе и к миру, понимаю, за что я ценю своих родных и за что — друзей, и речь здесь вовсе не о материальном. У меня есть время прислушаться к себе, остановить мгновение, заметить чудесное, посмотреть на небо, на горы, иногда — на море, чаще — на лесное озеро, насладиться книгой, сменой времён года, тишиной за чашечкой кофе, почувствовать радость бытия и гармонии. Я знаю, чем согреть своё сердце.

Автор: Gansefedern.

Рейтинг

0 из 5 звезд. 0 голосов.

Есть три типа спасительных людей, которые появляются на самом темном и мрачном участке пути. В тумане и в отчаянии души появляются эти люди. Они редко остаются рядом надолго, большое счастье — просто встретить их.

Они выполнят свою задачу и снова отдалятся. Чаще всего так. Но мы всю жизнь будем вспоминать их с благодарностью в сердце. Ведь они нас спасли!

Это Люди-Источники, Люди-Опоры и Люди-Целители.

Люди-Источники вдохновляют и наполняют энергией. Когда вы уже опустили руки, отчаялись, выдохлись, позабыли свои мечты, — появляется такой человек. От него исходит сила, волна энергии.

Он просто говорит с вами, а вы уже наполнились надеждой. Он говорит: «у тебя все получится! Ты талантливый! Ты можешь! Иди и делай, покажи всем, на что ты способен!».

Может, он не так говорит. Но смысл именно такой. И после общения с ним вы — как самолёт, готовый к взлету. Как птица, которая вспомнила, что у неё есть крылья и она умеет летать!

Люди-Опоры появляются в самую трудную минуту, в час крайней, смертельной усталости от испытаний. Они подставляют плечо. Они берут нашу тяжкую кладь и несут. Они помогают материально, — просто так. Поддерживают, ведут, решают проблемы…

Вы растеряны и раздавлены несчастьями. А они становятся опорой на это время. Возят нас, звонят куда-то, помогают с документами, с деньгами, кормят, — а потом беды проходят. И эти люди исчезают, — они были даны на это тяжкое время. На тяжкое бремя…

Люди-Целители — это встретившийся в критический момент настоящий доктор. Или тот, кто ласковыми словами исцелил нашу израненную душу: священнослужитель, психолог, философ, просто добрый и чуткий человек.

Кто залечил наши раны, телесные или душевные, кто вернул нам радость жизни. Или саму жизнь… Это тот, кто посоветовал спасательное средство или спасительного врача. Случайно, — но этим нас спас и исцелил.

Вот три вида Спасительных Людей. Они появляются как посланцы Небес, хотя это буднично-обычные люди, совсем обычные. Но в миг нашей встречи от них словно сияние исходит, которое видим только мы.

А потом они исчезают, уходят дальше, выходят на своей станции или поворачивают на свою дорогу. А мы тоже идём дальше; теперь мы можем идти. Мы спасены.

И жизнь не так уж плоха, если можно встретить таких людей. Хоть ненадолго; на самое трудное время…

Автор:
Анна Кирьянова

Рейтинг

0 из 5 звезд. 0 голосов.

Красота ускользает с годами. И попытки удержать все «как было» тщетны.

Мы неудержимо меняемся; как Саломея Андроникова написала: «неудержимо стареем». Красавица становится стареющей красавицей. Так ее теперь и называют.

Свежесть юности сохранить нельзя. Все ухищрения похожи на латание старого платья. И заплаты ещё больше подчёркивают его поношенность. Оно ещё крепкое, платье-то. Но старое. И стареет с каждым днём.
Так горько читать отчаянное восклицание Айседоры, которая сидела на пляже у моря.

Резвились молодые люди, прелестные девушки смеялись… «Ноги! Ещё остались ноги! Они ещё хороши!», — вот что она сказала, оглядывая себя. Ещё есть что-то, осталось от ветшающего храма…
Что же делать, если мольбы о красоте бесполезны, а течение времени уносит и размывает красоту молодости? Что делать, если все ухищрения не могут больше скрыть возраст? Только ещё больше подчёркивают старение, как пятна краски на древнем фасаде?

Есть прибежище и спасение: благообразие. Благообразие — красота не-молодости. Красота старости, прямо скажем, вот что такое благообразие.
И после определенных лет молить о сохранении красоты не надо. Это бесполезно. Это как молить о том, чтобы остановить время. Но можно молить о благообразии.

Благородной достойной внешности, соответствующей возрасту. И приложить усилия в этом направлении.
Так можно подстроиться под течение времени, попасть в унисон и в ритм. Так можно сохранить себя. Благообразие — это гармония души и тела. И времени, которое перестаёт быть жестоким…#аннакирьянова #красота

Анна Кирьянова

Рейтинг

5 из 5 звезд. 1 голосов.